В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Беседа Первого заместителя Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева с представителями СМИ Уральского федерального округа. Назад
Беседа Первого заместителя Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева с представителями СМИ Уральского федерального округа.
ТИМУР АХУНЗЯНОВ, Уральская окружная телекомпания "Ермак", Екатеринбург: Добрый вечер, Дмитрий Анатольевич, мы рады Вас приветствовать на уральской земле, меня зовут Тимур Ахунзянов, я представляю Уральскую окружную телекомпанию "Ермак", город Екатеринбург. Сегодня завершается Ваша рабочая поездка на Урал, расскажите о ее итогах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Поездка была интересная и продуктивная. Вчера мы занимались жилищными вопросами, причем посмотрели, по сути, жилищный проект, который реализуется в Тюмени, в динамике. Я был там практически год назад и посмотрел, в общем, что за это время сделано.
Хочу сказать, что то, что я увидел, меня обрадовало. Реальное движение есть, причем это движение не в сегменте так называемого дорогого, премиального, жилья, а жилья для обычных людей, жилья экономкласса, жилья для молодежи. Тот дом, что мы посещали, просто произвел на меня хорошее впечатление, потому что маленькие квартиры... Я просто вспомнил, допустим, период своей молодости. Вот если бы мне в возрасте 23-25 лет кто-нибудь такую квартиру предложил по сносным, приемлемым условиям, я был бы, конечно, просто счастлив.
А условия там достаточно разумные, плюс есть специальная программа льготирования, которой занимается администрация Тюменской области. И после такой прелюдии мы смотрели вопрос по округу. Хочу сказать, что результаты работы в целом по Уралу в рамках жилищного проекта неплохие. У нас вообще неплохие результаты по стране, и я вчера эту цифру озвучил, мы, по всей вероятности, выйдем на параметры 66 млн кв. м по итогам 2007 года.
По Уралу тоже очень и очень достойные цифры - с опережением где-то, может быть, процентов на 15-20. Кончено, в каждом регионе есть своя специфика. Где-то строится больше, где-то строится меньше, где-то был хороший задел еще в прежние годы задан, когда национальный проект еще не начал работать. Но что важно: есть набор инструментов, таких как стандартная ипотека, социальная ипотека, иные жилищно-накопительные программы, и есть объемы жилья, которые вводятся в эксплуатацию. Бессмысленно создавать инструменты без строек, как и бессмысленно строить, если не дать людям возможности все-таки за разумные достаточно деньги приобретать это жилье.
Но вот эти два подхода совмещены по итогам года даже несмотря на то, что у нас по прошлому году был зафиксирован достаточно высокий уровень роста стоимости жилья. Что это означает? Это означает, что, несмотря на успехи - эти 66 млн кв. м, строим все равно мало. Должны строить больше, это как раз тот параметр, о котором говорил Президент: не меньше чем один квадратный метр жилья в расчете на каждого россиянина в год.
По итогам совещания будут даны все необходимые поручения. Выявились такие нюансы, о которых, например, я не слышал. Это тоже важно, потому что вот такой обмен опытом, он продуктивен, он полезен и зачастую из Москвы очень многие вещи видятся иначе. Поэтому вижу и прямые практические последствия этого разговора.
А сегодня было посещение Челябинской области. Мы сознательно выбрали этот промышленно развитый, сильный субъект нашей страны, в котором много накопилось экологических проблем, для разговора на экологическую тему. Сегодня состоялся обмен мнениями с экологами, со специалистами, с юристами.
И к каким выводам я могу прийти? Во-первых, мы все-таки не уделяем этой теме должного внимания, и в преддверии Совета Безопасности, посвященного экологическим проблемам, этот разговор был весьма полезен. Во-вторых, есть такие ракурсы, которые действительно почему-то нам в голову не приходят. Мы все время говорим об экологической ответственности компаний, об экологической ответственности государства, но почему-то не говорим об экологической ответственности самого гражданина. Ведь каждый из нас, посещая лес или плавая в воде, должен думать о том, как он ведет себя в этих условиях. Только в этом случае можно добиться полноценного эффекта в сфере природопользования, заставить каждого из нас думать о том, что будет с нашей природой в ближайшие годы. А всем очевидно, что от состояния окружающей среды зависит не только наше будущее, но и будущее наших детей.
Поэтому разговор тоже был очень продуктивный и интересный. И по его результатам я тоже, во-первых, определенные выводы для себя сделал, о которых в том числе только что сказал, и, естественно, будут даны поручения по отдельным аспектам тех проблем, которые существуют, в том числе и в Челябинской области. Хотя сразу же могу сказать: несмотря на проблемы Челябинской области, у нас есть и другие места, где накопились довольно значительные экологические проблемы, и по ним тоже нужно принимать соответствующие решения в рамках той работы, которая будет вестись.
Вот два основных направления, по которым шла работа в эти два дня. Но на этом общение с Уралом не заканчивается. В силу ряда причин я вынужден улететь за границу, но я обязательно продолжу знакомство с ситуацией в Уральском федеральном округе и по национальным проектам, и в целом в социально-экономической сфере и сделаю это уже на земле свердловской, в Екатеринбурге, в ближайшее время. Таковы результаты.

КОНСТАНТИН КИСЕЛЕВ, газета "Тюменская область сегодня", Тюмень: Дмитрий Анатольевич, я хотел бы вернуться к гражданской ответственности. Президент России неоднократно в своих ежегодных Посланиях Федеральному Собранию говорил о важности развития, становления, деятельности институтов гражданского общества. На Ваш взгляд, готово ли сегодня гражданское общество России, те институты, которые его представляют, поддержать такие масштабные изменения, масштабные проекты, какими являются национальные проекты? И подвопрос еще, если можно. Как Вам, как человеку, курирующему национальные проекты, видятся пути помощи гражданского общества и его институтов в этом деле? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Константин Витальевич, я Вас, во-первых, хотел бы еще раз поздравить с той премией, которую, насколько я помню, Ваше издание получило по линии Правительства Российской Федерации за достижения в сфере СМИ в 2007 году. Передайте привет всему коллективу газеты.

К.КИСЕЛЕВ: Спасибо, обязательно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну а теперь по существу Вашего вопроса. Гражданское общество не может быть ни хуже, ни лучше самого государства, как и государство, как правило, соответствует уровню развития гражданского общества. Поэтому, когда иногда я слышу рассуждения: государство у нас, например, сильное, а гражданское общество хилое или, наоборот, сильное гражданское общество, а государство слабенькое, это все лукавство.
Это, по сути, две стороны одной медали. Механизм управления, состоящий из людей, - это государство, и собственно гражданское общество - это те люди, которые в этом государстве и живут. Я считаю, что наше гражданское общество абсолютно готово к национальным проектам, иначе бы у нас ничего не вышло. Потому что когда мы начинали, я думал, что надо дать поручения, там, губернаторам, муниципальным образованиям, но прекрасно понимал, что если на национальные проекты не откликнулись врачи, учителя, если не будет бизнес-активности в жилищной сфере, если, наконец, деревня не почувствует интерес к этому самому национальному проекту, ничего не получится, сколько бы умных решений ни принимали в Москве на совещаниях.
Поэтому наше гражданское общество не просто готово к национальным проектам - оно их выстрадало. Оно 10, может быть даже больше, 15 лет ждало, пока государство, а вернее говоря, экономика созреют для того, чтобы осуществлять такие проекты. И вот тот результат, может быть он скромный, по многим направлениям он все-таки есть. Это как раз результат комплексных усилий и государства, и гражданского общества, то есть всех нас, по сути. И я считаю, что это очень даже неплохо.

ЛЕОНИД ГУСЕЛЬНИКОВ, председатель и главный редактор государственной телерадиокомпании "Ямал-Регион", Салехард: Нынешний год - это Год семьи для России. Во-первых, скажите, в какой семейной родительской атмосфере Вы росли, и что вынесли, какие принципы были в семье старших Медведевых? Какую семейную политику проводит сегодня Дмитрий Медведев как глава маленького государства под названием "семья", как там идут дела? И, если всерьез, Дмитрий Анатольевич, какие, на Ваш взгляд, результаты акции - Года семьи - должны получить в результате укрепления семьи в социально-историческом, в государственном плане? И, может быть, частный вопрос: не представляется ли Вам, что у нас все-таки (хотя, может быть, это сложилось объективно и вполне объяснимо) несколько принижена роль отца и роль мужчины в обществе? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Даже в обществе?

Л.ГУСЕЛЬНИКОВ: В обществе, в жизни, в семье, в воспитании детей.

Д.МЕДВЕДЕВ: Какой у Вас комплексный вопрос. Начну с частностей, о которых Вы спросили. Вы знаете, я считаю, что у меня были хорошее детство и хорошая семья. У меня родители занимались преподавательской работой, отец преподавал в технологическом институте, он был ученый-технолог, а мама была преподавателем русского языка и литературы, работала в разных учебных заведениях. Поэтому, в общем, наверное, это какой-то отпечаток наложило на мое детство. Оно у меня было связано не только со спортом, но и с книгами, и периоды различались.
Я считаю, что это нормально, это гармонично, потому что я, с одной стороны, имел возможность читать книжки, которые были в библиотеке моего папы, и другие разные книжки, мои книжки, но, с другой стороны, я занимался спортом, и это предопределило определенный набор моих наклонностей. Я считаю, что так должно быть в каждой семье.
Что же касается традиций, Вы знаете, я считаю, что семейные традиции у всех могут быть разные, хотя хорошо, если они есть, и чем больше семья, тем, как правило, в ней глубже и мощнее традиции. Не секрет, что мы за последние десятилетия растеряли представления о том, как должна выглядеть семья, мы забыли о наших предках, о наших предшественниках, и в большинстве семей знания о предках заканчиваются вторым-третьим поколением. Очень редко кто может похвастаться тем, что скажет: а вот мои, допустим, предки - они крестьяне, которые жили в восемнадцатом веке в этой губернии. Хотя это очень важно.
Посмотрите, в Европе практически любой человек, начиная от университетского профессора и заканчивая обычными фермерами, знает, кто были его предки, там, на 5-7 колен вниз. И вот это очень важная вещь! Поэтому я считаю, что идеалом является, конечно, вот такая большая семья, которая хранит свои традиции.
Что же касается роли семьи и Года семьи, Вы правы, что это в значительной мере символ - та работа, которая идет сегодня, но это очень добрый символ, он объединяющий. И в конечном счете, когда мы привлекаем внимание людей к этим вопросам, мы просто меняем атмосферу. Вот вспомните, в 90-е годы мы же зачастую, во всяком случае в средствах массовой информации (на кухнях, может, и нет) стеснялись говорить о семейных проблемах, потому что казалось, что все настолько тяжело. А с другой стороны, говорить о каких-то семейных достижениях тоже было неправильно, потому что страна жила в экстремальном режиме, все выживали. И мы с удивлением смотрели на иностранные образцы, как они культивируют семью, детей. Нам казалось, что это даже что-то такое фальшивое.
Но это не так. Мы как раз должны на самом деле пропагандировать и семейные ценности, здоровый образ жизни, просто вопросы воспитания детей. И чем больше, честнее мы будем об этом говорить, тем лучше для общества. Вот в этом символическое значение Года семьи.
Но есть и вполне прикладное - материальное, правовое. Мы сейчас приняли массу нормативных актов, которые направлены на укрепление семьи, семейных ценностей, на помощь женщинам, которые ждут детей, женщинам, которые родили детей, в том числе материнский капитал, пособия стали значительно более объемными по своему размеру и шире стал их спектр. Все эти вещи, безусловно, укладываются в те мероприятия, которые идут в рамках Года семьи. Есть правовые моменты. Нам просто нужно совершенствовать семейное законодательство, об опеке и попечительстве, нам нужно посмотреть и наши алиментные обязательства, Семейный кодекс еще раз проанализировать. В общем, хорошо, что у нас сегодня до этого, что называется, доходят руки, но самое главное - что есть социально-экономические возможности для этого. Хорошо, что в рамках тех же самых национальных проектов появились дополнительные деньги, которые направляются в важнейшие социальные сферы - в образование, здравоохранение.
Я вот сейчас одну цифру приведу, не по национальным проектам, а общую: совокупные расходы на образование в нашей стране за последние два года составляют в общей сложности более двух триллионов. И вы понимаете, что это реально уже приличные деньги. Причем это деньги разные. Это деньги Федерации, это деньги территорий, это деньги муниципалитетов, это деньги бизнеса, это, наконец, наши с вами личные деньги. Но все это крутится в образовательной сфере. Это большие деньги, это означает, что мы стали этому уделять внимание. Это, может быть, тоже очень важный элемент.
Ну и, наконец, последнее, что нам с вами небезразлично, это роль мужчины в обществе и в семье, отца. В каком-то смысле я могу с Вами согласиться, что применительно к семейным традициям последних десятилетий роль отца, как правило, сводилась к зарабатыванию денег. Это в позитивном сценарии. Или к уплате алиментов - в негативном сценарии. Это, конечно, неправильно, и ни один мужчина не имеет права уклоняться от выполнения своих семейных обязательств, я имею в виду юридических обязательств, по воспитанию детей. Но я думаю, что в конечном счете это зависит от нас с вами самих. Если мужчина хочет занять подобающее ему в семье положение и воспитывать детей, он их будет воспитывать, кем бы он ни был, даже большим-большим начальником. А если мужчина хочет "соскочить" и не заниматься этими вопросами, всегда можно найти повод, сказать, что "я поздно приезжаю домой", "я очень устал и неплохо бы полежать, посмотреть телевизор". Так что это от нас зависит.

МАРИНА КУДРЯШОВА, газета "Вечерний Челябинск", Челябинск: Меня зовут Марина Кудряшова. Дмитрий Анатольевич, общеизвестно, что на детях, на образовании экономить нельзя. И, вроде, государство сейчас этим вплотную занялось, и мы не экономим. Но каждый день мы получаем подтверждения, что чем больше вкладываем, тем больше надо, потому что жизнь идет вперед. Вы не один раз говорили, что есть так называемый целевой капитал, который можно использовать, но останутся ли в нашем образовании те сферы, которые будет поддерживать государство и только государство, не отдавая на откуп больше никому? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Целевой капитал - хороший институт, хороший метод сбора денег. Потому что мы и государственные инвестиции большие делаем, и очень хорошо, что сегодня это так и в образовании, и в здравоохранении, и вообще в социальной сфере.
В то же время во всем мире такая работа идет и за счет так называемых внебюджетных источников. Какие они? И в сфере образования, и в сфере здравоохранения есть возможность заработать деньги. Но, во-первых, далеко не всегда платное образование и здравоохранение - это лучшее, во-вторых, у нас не все способны за это платить, и, в-третьих, есть другие возможности.
И другая возможность - это как раз целевой капитал, который является аналогом того англо-американского института, который называют эндаумент. То есть это фонд добровольных пожертвований, которые специальным образом размещаются и приносят доход. Не просто "проедаются" - вот дали сто рублей и "проели" их - это не эндаумент, это не целевой капитал. Это именно деньги, которые идут в рост для того, чтобы зарабатывать для образования, для здравоохранения и иных социальных вопросов.
У нас уже более двух десятков примеров регистрации таких фондов. Я надеюсь, что число таких фондов по новому закону (он принят был в конце 2006 года) будет расти. В чем смысл? Когда денег становится достаточно много, то доходов на эти деньги уже становится достаточно, чтобы, например, финансировать текущую деятельность и не ударятся в какие-то другие проекты, не пытаться на всем там зарабатывать, что, к сожалению, случается и в наших высших учебных заведениях. А можно создать такой фонд и на основе его жить, но для этого нужно, чтобы объем пожертвований был большим.
Как это сделать? Ну, во-первых, надо выращивать хороших выпускников, которые смогут стать успешными людьми и которые не забудут о своей альма-матер. Или пациенты, которые благодарны, способны принести в больницу, в клинику дополнительные деньги. Это первое.
Второе - необходимо развивать различные виды деятельности, связанные с этими фондами целевого капитала. Я думаю, что в ближайшие годы произойдет такой достаточно бурный расцвет этого явления.
И третье, что, может быть, на первый взгляд, незаметная вещь, это в каком-то смысле зависит и от нас с вами. Я уже этот пример как-то приводил: за границей не считается унизительным перечислить родному университету доллар. Ну нет у меня больше денег, да и не хочу я перечислять по каким-то вопросам! Но небольшую сумму я могу перечислить. И это делают все выпускники.
Я считаю, что и мы вполне могли бы вспоминать о наших учебных заведениях, где мы учились, где мы работали многие, ну или точно так же о тех учреждениях здравоохранения, которые помогли нам восстановить здоровье и так далее. Вот это хорошая тема. Я считаю, что она просто тоже воспитательное значение имеет. И я думаю, что у нее есть определенное неплохое будущее.

НАТАЛЬЯ ПОТАШЕВА, областное телевидение, город Екатеринбург: Продолжая тему образования. Сегодня в Петербурге и в Москве создаются бизнес-школы. Во-первых, чем отличаются эти учебные заведения, и, во-вторых, не мало ли для всей страны и когда в регионах мы почувствуем какой-то результат от этих бизнес-школ?

Д.МЕДВЕДЕВ: Их две сейчас, новых бизнес-школы. Одна из них в Подмосковье - "Сколково", и там я председатель попечительского совета, вторая в Санкт-Петербурге на базе Санкт-Петербургского университета. Там председателем попечительского совета является мой коллега Сергей Борисович Иванов [первый вице-премьер Правительства России].
Две школы только пока в стадии развития. В чем смысл? Все здесь присутствующие заканчивали классические университеты и институты, и у нас они очень неплохие (многие, во всяком случае). А бизнес-образование в советский период вообще не развивалось, а это отдельная ветвь образования, она особенная. Она, может быть, не такая широкая, как классический университет или даже подготовка специалистов по инженерным специальностям, но она направлена на практические цели: правильно выстроить бизнес, правильно вложить деньги, заработать.
Такого образования не было, даже несмотря на то, что у нас существовали и существуют хорошие экономические факультеты и экономические институты. Но там, все-таки, немножко другой срез. И вот мы решили сделать такие две школы. Бизнес-образование в мире сейчас переживает особенный расцвет. Бизнес-школы развиваются не только в Европе, в Америке, но и в Азии.
Кстати, ряд очень крупных, раскрученных школ уже существует в Китае. И в Китай приезжают учиться люди из Европы. Почему? Потому что качество бизнес-образования там очень высокое. Там преподают люди, которые реально знают, как строить свое дело, или люди, добившиеся жизненных успехов.
Один из, кстати, основных признаков и принципов такого образования - это мобильность преподавателей. Сегодня преподаватель прочитал лекцию в Лондоне, завтра перелетел в Париж, а после этого, например, в Москву. И это известная фигура, которая знает, о чем говорит. Вот это очень интересное, на самом деле, направление, но недешевое. Поэтому затраты на создание этих школ достаточно высокие. Хорошо, что в значительной мере они осуществляются за счет бизнеса.
Вот по "Сколково". Государство вообще не вкладывает туда ни рубля, даже земельный участок был найден нашими предпринимателями. Я надеюсь, что за ближайшие несколько лет школы эти возникнут. Они, кстати, и сейчас уже выпускают, готовят специалистов по бизнес-образованию, но пока это такой очень узенький фрагмент, потом будет гораздо больше. Что очень неплохо, на мой взгляд, было бы помимо подготовки бизнесменов, готовить еще менеджеров для государственного управления. Потому что у нас раньше это как-то воспринималось следующим образом: вот государственное управление с одной стороны, а бизнес - с другой стороны, их смешивать нельзя, это плохо, разные подходы, да и коррупция.
На самом деле, принципы управления очень близкие, и человек, который был успешен в бизнесе, очень часто становится успешным и в госуправлении. Есть и другие примеры, когда люди из госуправления становятся неплохими бизнесменами. Кстати, во многих странах существует даже такая традиция: люди, которые добились каких-то ощутимых успехов в политике, занимали высокие государственные должности, потом переходят в советы директоров. Если это делается красиво и корректно, с соблюдением ряда принципов - это точно, прозрачно и на пользу компании. Они превращаются в таких вполне легальных лоббистов деятельности, знающих ходы и выходы, помогающих развиваться предпринимательству.
Иными словами, я считаю, что это направление очень перспективное. Школ пока две, я думаю, что мы, конечно, будем развивать это направление, но мы должны создать уникальные продукты. Здесь не просто должны возникнуть какие-то два новых учебных заведения, а это должны быть школы, в которых будут хотеть учиться граждане из других стран, школ, которые получат мировой рейтинг. Стоит задача войти сначала в пятьдесят, потом - в десять школ. Я думаю, что это вполне возможно, особенно с учетом того, как бурно развивается Россия, какой к ней интерес и какие, откровенно говоря, обороты мы набрали.
Кстати, возвращаясь к тому, что, Марина, Вы спрашивали, я не успел ответить. По поводу того, что же все-таки останется государству. Я считаю, что государству, на самом деле, навсегда останутся функции, связанные с государственными стандартами образования, сертификацией образования, к определению уровня образования, фундаментальных положений, касающихся учебных программ. Вот это - точно государственное, и мы, конечно, не можем здесь заменить государственный подход даже самым передовым частным подходом.

Л.ГУСЕЛЬНИКОВ: А за ломоносовых кто будет отвечать? Там же от государства многое зависит.

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, на самом деле, это вопрос сложный. За ломоносовых должны отвечать, все-таки, прежде всего университеты. Для того, чтобы создать правильные условия, чтобы Ломоносов, во-первых, захотел учиться в университете, как когда-то Михаил Васильевич - пешком дошел, а сегодня - просто приехал или прилетел на каком-то транспорте. Ну а государство, конечно, должно следить, чтобы высшие учебные заведения ломоносовых не отсекали в пользу людей, студентов, имеющих лучшие финансовые возможности.

ВИКТОР КОСОЛАПОВ, газета "Южноуральская панорама", Челябинск: Чуть более года назад я был в Москве, где Вы принимали региональных журналистов как председатель совета директоров "Газпрома". Выступление Ваше было убедительным, подробным.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, это редкость.

В.КОСОЛАПОВ: У меня сейчас два вопроса к Вам. Один из них такой: когда началась пресс-конференция там, в Москве, то представители средств массовой информации, которые относят себя к либеральной печати, очень много высказывали претензий по поводу монополизации и просили, требовали того, чтобы "Газпром" был раздроблен.

Д.МЕДВЕДЕВ: Карфаген разрушен.

В.КОСОЛАПОВ: Да-да, на что Вы сказали им решительное "нет". Поэтому у меня вопрос один - почему государство российское не идет на демонополизацию, скажем так, "Газпрома", на разрушение его на мелкие компании? А второе, второй вопрос, естественно, местный: как Челябинская область выглядит в сфере газификации? Мне кажется, что мы - один из крупных, если не самый крупный, потребитель и, как мне тоже кажется, много делаем для того, чтобы мы стопроцентно газифицировались. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну, сначала отвечу на вопрос в отношении "Газпрома". Я думаю, ответ для Вас очевиден. "Газпром", как ни банально это звучит, это, все-таки, стержень российской экономики, это уникальная компания. Такой нет в мире. И с другой стороны, такой страны, в какой мы с вами живем, тоже нет - такого размера. И если бы государство пошло на раздробление "Газпрома" (я сейчас не говорю даже о внешнеэкономических издержках, политике цен, нашем присутствии на международных рынках - это очень важно, но я сейчас даже не об этом), если бы мы "Газпром" разрезали на кусочки, не видать нам с вами газа, как своих ушей. Или мы бы с вами его получали по ценам, которые складываются в наиболее отдаленных странах Европы, у которых ни кубометра своего газа нет. А наличие такого единого игрока, как "Газпром", при понимании интересов частных компаний, занимающихся газом, помогает нам просто обогревать нашу страну, нашу северную и необъятную страну.
А в отношении газификации - это, конечно, продолжение того, о чем я начал говорить. "Газпром" достаточно долго готовился к этой программе - и морально, и материально. И только несколько лет назад почувствовал силы, чтобы заняться программой газификации. В прежние годы это осуществлялось в централизованном порядке, за счет государственных капитальных вложений, за счет, по сути, перераспределения прибыли со всех источников.
Сейчас "Газпром" - это открытое акционерное общество, но самое крупное акционерное общество в стране и одна из ведущих компаний мира. И сегодня такие возможности появились. За последнее время было израсходовано более 40 млрд руб. И я могу вам сказать, что практически более 13 млн человек получили газ в своих квартирах, в своих домах. Что такое 13 млн человек? Это десятая часть нашей страны, так что темпы мы набрали очень неплохие.
Еще одну цифру приведу, о которой не могу не сказать: после исчезновения Советского Союза с карты мира, наша страна, бывшая РСФСР, оказалась, наверное, как ни странно, в самом тяжелом положении по отношении к другим союзным республикам. Хотя все газовые месторождения - здесь, в том числе в округе, тем не менее процент газификации Российской Федерации был самым низким, а многие республики были газифицированы на 90-100%. Вот это, конечно, совсем обидно.
Да, есть объективные причины. Российская Федерация, все-таки, самая крупная республика. Но все равно этим можно было заниматься и раньше. Но не уделялось этому внимание. Поэтому считаю эту программу чрезвычайно важной, просто важнейшей. Перспективы ее вижу в том, чтобы в конечном счете через определенное количество лет, надеюсь, вполне счетное на пальцах двух рук, завершить газификацию страны в целом. И в этом году, наступившем, "Газпром" уже двинулся в сторону Дальнего Востока, где, несмотря на наличие газоносных провинций, разведанных и даже уже эксплуатируемых газовых месторождений, практически вообще не было газифицировано население.
Теперь по отношению к Челябинской области. Ну, у вас все гораздо лучше, хотя тоже еще кое-что нужно сделать. Буквально два часа назад я на эту тему с Петром Ивановичем [Суминым, губернатором Челябинской области] разговаривал. Инвестиции хорошие. В прошлом году, насколько я понял, в общей сложности было израсходовано порядка миллиарда рублей. Где-то процентов сорок был взнос "Газпрома", процентов шестьдесят - взнос территории. И программа, в общем, тоже набрала неплохой темп. Но еще, безусловно, кое-что предстоит сделать. Еще, я думаю, процентов 15-20 населения должно получить доступ к газу.
Вы знаете, что самая сложная ситуация у нас в деревне, там процент газификации гораздо меньше. В городе лучше, но, тем не менее, все это сдвинулось за последнее время, так что если такой темп сохранится, я уверен, что Челябинская область будет в ближайшее время полностью газифицирована.

ГАЛИНА ЕВСЕЕВА, областная газета "Новый мир", Курган: Как единственный представитель от нашей самой аграрной в УрФО области не могу не спросить о перспективах сельского хозяйства. В последнее время неоднократно с самых высоких трибун звучат слова о том, что Россия не только может, но и должна стать продовольственной державой. В этом ключе как, на ваш взгляд, какой вклад может внести наш округ в достижение этой цели, если крестьяне, воодушевившись нацпроектом АПК, вырастили поголовье скота, но не могут сдать это мясо, а крупные переработчики предпочитают работать с дешевым импортом.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Вопрос очень важный, и на самом деле сегодня абсолютно актуальный. Те самые круги, на которые вы намекаете, высокопоставленные, действительно, на мой взгляд, совершенно справедливо полагают, что Россия не только может, но и обязана стать ведущей продовольственной державой мира. У нас для этого есть все условия. В том числе, у нас опыт, вещь очень важная. Но у нас есть еще одна ценная вещь: у нас по сути 11% мировых запасов пашни. А именно это определяет сельскохозяйственную мощь державы. И мы понимаем, что здесь продовольственная тематика стыкуется с энергетической тематикой. Потому что обеспеченность сельхозугодиями, пашней, вообще землями сельхозназначения сегодня напрямую коррелируется с энергетической проблематикой. Но это оставим пока.
Теперь в отношении аграрного проекта. На мой взгляд, он развивается достаточно успешно. Более того, он в каком-то смысле способствовал просто пробуждению деревни, куда десятилетиями не приходили никакие деньги. Я просто помню, с каким воодушевлением наши обычные селяне, люди, которые этим ни разу не занимались, брали кредиты чуть ли не со слезами на глазах, потом показывали выращенную продукцию. Поэтому в этом смысле все хорошо.
Сложнее со сбытом и потреблением. Как вы понимаете, это вопрос не легкий, потому что мы должны, с одной стороны, обеспечивать условия для полноценного сбыта, с другой стороны, мы обязаны кормить всех, в том числе город. И, например, в прошлом году создалась ситуация, когда ввиду продовольственного кризиса в мире ряд товаров и ряд продовольственных товаров просто подорожал. И в этом смысле мы должны на это реагировать. Мы обязаны обеспечить и город, и деревню тоже доступным продовольствием. Хотя в то же время я уверен, и на эту тему неоднократно разговаривал с коллегами: если бы мы не начали этот самый аграрный проект, то у нас ситуация в условиях мирового продовольственного кризиса была бы существенно хуже, потому что мы в каких-то сегментах оперлись на наши достижения.
Посмотрите: мы тоже, когда начинали, рассчитывали на более скромные цифры. У нас прирост по мясу за эти годы порядка 15% в среднем по стране. Это все - это и крупный рогатый скот, и свиноводство, и птицеводство. По крупному рогатому скоту сложнее, потому что там длинный цикл, пяти-восьмилетний. Но, тем не менее, тоже есть. Свиноводство очень бурными темпами развивается. Здесь возникла проблема, о которой Вы сказали, потому что приемочные цены, цены, по которым приобретается мясо, зачастую не соответствуют затратам. Сейчас, кстати, ситуация стала исправляться. Она была сложной в начале прошлого года, потом она немножко выправилась, потом снова этот кризисный момент возник.
Поэтому я уверен, что мы с этим справимся, но для этого нужно развивать сеть сбытоснабженческих кооперативов и нужно заниматься переработкой, чтобы потребитель чувствовал ценность нашего мяса. Ведь наше мясо лучше, потому что мы понимаем, что оно свежее, его только что сделали. И наша задача - просто его доставить до прилавков потребителю. А конечно, когда оно доходит в виде костей или в виде замороженных брикетов по тем же самым ценам, никого не прельстить этим. Поэтому это - дополнительная задача, которой мы будем заниматься.
Я хочу сказать, что действительно у вас, кстати, в Курганской области в этом смысле есть очень хорошие условия. Область не простая, проблемная, там есть известные сложности. Но с точки зрения аграрной, это, в общем, очень хорошая область: и сельское население большое, и стартовые условия неплохие, есть все климатические условия все для этого, большие запасы сельхозугодий, земли - это все очень-очень важно.
По молоку, кстати, тоже у нас ситуация в Уральском округе развивается. Я посмотрел только что - 6,8% роста. Это лучше, чем по стране в среднем, потому что кое-где мы не вышли на заданные показатели, а здесь, наоборот, их превзошли. Так что перспективы очень хорошие, но нужно работать, вкалывать нужно.

НИКОЛАЙ ТИМОФЕЕВ, главный редактор "Областной газеты", Екатеринбург: Дмитрий Анатольевич, создание крупных государственных корпораций в последнее время необходимо для производства наукоемкой продукции в таких сложных отраслях, как авиастроение, атомная промышленность, судостроение. Возможно ли участие в этих отраслях частного бизнеса?

Д.МЕДВЕДЕВ: Не только возможно, а необходимо. Желание государства все "затянуть" на себя, как правило, заканчивается развалом отрасли. Но мы по вот таким приоритетным для нашего государства направлениям действительно пошли на создание государственных корпораций. Это не означает изменений экономического курса, как иногда пытаются интерпретировать: отказ от рыночной модели хозяйствования, переход к государственному капитализму - ни в коем случае. Это тупиковый путь. Но это просто возможность сконцентрироваться по этим направлениям.
Почему? Потому что и авиастроение, и судостроение, и атомная энергетика для нас всегда были очень перспективными, приоритетными направлениями, в которых мы добивались выдающихся успехов. И самолеты наши были очень хорошо представлены в мире, и суда плавали, и атомная энергетика развивалась по очень хорошему сценарию. В какой-то момент мы начали утрачивать эти позиции, и вот для того, чтобы сконцентрировать усилия, были созданы эти государственные корпорации. Просто для того, чтобы вдохнуть жизнь, собрать пакеты этих акций, которые были раздроблены, и начать работу.
Я считаю, что у нас вполне достаточные условия для того, чтобы возродить все три фундаментальных и очень успешных в прежней жизни направления - и авиастроение, и судостроение, и атомную промышленность. И в большинстве случаев в этих проектах, я считаю, очень существенное место должно быть отведено частному бизнесу. Есть, конечно, скажем, оборонные направления, связанные с ядерным оружием, и так далее, где должно сохраниться полное государственное влияние и контроль, но это исключение, и так во всем мире. Ядерные технологии двойного назначения и просто оборонные технологии должны быть под прямым контролем государства, все остальное - с удовольствием! Наоборот, надо как раз туда и инвестировать, это длинные деньги, кстати.

ВЛАДИМИР КУЗНЕЦОВ, главный редактор газеты "Тюменские известия", Тюмень: Вы частично уже коснулись этого вопроса. Я хотел бы завести речь о политике демографической. У нас на Урале отмечается бэби-бум, рождается очень много детей, это хорошо. И люди почувствовали уже положительные шаги от реализации этой политики, в том числе материнский капитал. Люди пишут в редакцию, говорят спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, родная редакция?
В.КУЗНЕЦОВ: В редакцию меньше, к сожалению, обращаются с такими словами. Спасибо говорят, что понимают. А за что еще могут сказать "спасибо" наши читатели в этом вопросе - решение российской политики будущей.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, если мы сумеем правильно выстроить работу, то, мне кажется, что у нас по демографическому направлению все будет неплохо. Во-первых, действительно, уже кое-что сделано, но далеко не все. И вот мы сегодня готовимся к тому, чтобы, допустим, начать работать по материнскому капиталу. Потому что большая программа. Это красиво выглядит - 250 тысяч рублей плюс индексация каждой женщине, родившей второго и последующего ребенка. Нужно же подготовиться к тому, чтобы эти деньги осваивать. Это ж не просто деньги, которые мы бы хотели, чтобы женщина потратила, как ей заблагорассудится, а все-таки на социально и семейно полезные цели.
На образование. Значит образование должно быть готово к приему этих денег. На то, чтобы проинвестировать в дополнительную пенсию - значит, пенсионная система должна подстроена под это. И наконец - в жилище. Причем мы приняли нормативные акты на эту тему, и сегодня уже по этим нормативным актам женщина может инвестировать средства материнского капитала по любому жилищному направлению: и в ипотеку, и для того, чтобы рассчитаться за ранее приобретенное жилье, и для того, чтобы вступить в какую-то другую кредитную программу, просто доплатить за что-то. Потому что мы понимаем, что далеко не во всех регионах за 250 тысяч можно купить жилье. В деревне можно, в Тюмени - нет, ну и так далее. Жизнь - она разная, и мы понимаем, что выровнять эти условия будет невозможно. Так во всем мире: в крупных городах жилье всегда дороже, в деревне оно дешевле, но тем не менее механизм должен быть отлажен. Поэтому вот я считаю, что в том числе и наша задача, задача государства - создать такой механизм, за который граждане ну как минимум не будут нас ругать. А это уже похвала.

Н.ПОТАШЕВА: Можно все-таки о личном? Известно Ваше увлечение рок-музыкой. Урал - это, в общем-то, кузница рок-групп и рок-музыкантов. Скажите пожалуйста, удается ли Вам сейчас уделять этому увлечению время и сколько?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я сказал, что если хочется что-то делать, то найдется время и чтоб детей воспитывать, и чтобы музыку слушать. А все остальное - от лени. Всегда можно спрятаться за собственную лень и сказать, что я чего-то не успеваю. Мне удается до сих пор слушать рок-музыку. Я ее начал слушать, действительно, достаточно давно, когда мне было лет 13-14. Тогда уже, помимо увлечения иностранной рок-музыкой, у нас в стране, в Советском Союзе, развивалась наша отечественная рок-музыка. И было три центра: Москва, Питер и Екатеринбург. Московская рок-лаборатория, Ленинградский рок-клуб и Свердловский рок-клуб. Вот три центра, которые, по сути, создали советско-российский рок.
И я считаю, что по своему качеству он был и остается очень даже неплохим. Более того, это типично российское музыкальное явление, потому что несмотря на использование мировых музыкальных принципов и приемов, инструментов, аранжировок, наш рок, наша рок-музыка всегда базировалась еще и на текстах, в отличие от англоязычного рока, который всегда был гораздо более примитивным, скажем откровенно. А наши песни - это были песни протеста, социальные песни, просто музыка, которая была посвящена нашей жизни, очень разной.
Песни, кстати, были очень откровенные, композиции были, ну, самые разные. И я до сих пор периодически слушаю наши рок-группы, у меня есть некая коллекция даже этих виниловых пластинок, выпущенных в то время, когда это еще делалось. Сейчас, к сожалению, не переиздаются, в отличие от других стран, где собственных исполнителей выдающихся переиздают и на CD, и на виниловом носителе.
У меня есть и ленинградские группы, есть и свердловские группы, и "Чайф", и все другие, которые я с удовольствием, в общем, слушаю. Московские тоже. Причем это, знаете, все зависит от состояния души. Иногда вот что-то захочешь поставить - ставишь и слушаешь. Так что я считаю, что это хорошо, во всяком случае это помогает мне вспомнить былое, немножко, кстати, отвлечься. Но нужно не только музыку слушать. Не только рок-музыку. Нужно слушать, во-первых, и классическую музыку, тем более что я всегда придерживался позиции, что рок-музыка и классическая музыка очень близко стоят друг к другу. Рок-музыка, джаз и классика - это все элементы одного музыкального процесса. И нужно книжки хорошие читать - тогда точно отдыхаешь, тогда все получается.

В.КУЗНЕЦОВ: Как Вам удается оставаться таким бодрым и поддерживать спортивную форму?

Д.МЕДВЕДЕВ: Когда это получается, я сразу же после возвращения, в том числе из таких прекрасных регионов, как Уральский регион, занимаюсь спортом, стараюсь плавать.

Л.ГУСЕЛЬНИКОВ: Штангой?

Д.МЕДВЕДЕВ: Штангой, Вы знаете, просто так сейчас не занимаюсь. Я все-таки на тренажерах стараюсь заниматься. Штангой немножко занимался в университете, но так, не очень глубоко. Я в детстве больше увлекался греблей на байдарке, это, так сказать, такой был для меня более интересный, понятный мне вид спорта. А сейчас это тренажеры, плавание, ну, иногда прогулки, если получается.

Л.ГУСЕЛЬНИКОВ: Извините, у меня личный вопрос. Вы занимаете одну из высочайших должностей в системе исполнительной власти, занимаетесь важнейшими вопросами, связанными с реализацией национальных проектов. Наверное все-таки перед вами встает проблема, как повысить, с одной стороны, дисциплину, порядок и эффективность работы государства и государственных органов, а, с другой стороны, снизить давление на гражданина, на отдельное дело, на бизнес со стороны государства, привести к разбюрокрачиванию? И, кстати, стоит ли вообще в повестке дня разбюрокрачивание?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вот вы в конце сказали совершенно правильную вещь: вся история российского государства и общества - это история усиления и ослабления государства. И две эти тенденции постоянно присутствовали в нашей стране, в нашем обществе. При этом естественно приводя к крайним проявлениям. Когда государство чрезмерно усиливалось, переставала развиваться общественная жизнь, переставала развиваться деловая инициатива и наступала очень тяжелая личная жизнь. Это правда.
В то же время, соблюдались какие-то элементарные вещи, связанные с социальными стандартами, с защитой тех же самых прав человека и так далее. С другой стороны, когда государство чрезмерно ослаблялось, наша страна стояла на грани развала, и в конечном счете это всегда тяжело и плохо заканчивалось. Поэтому государства должно быть разумное и необходимое количество - ровно столько, сколько соответствует уровню развития общества, уровню развития экономики. Если это рыночная экономика - государство должно быть адекватно этой экономике, не пытаться командовать экономикой, а пытаться создавать правильные правила регулирования, разумные правила регулирования экономической структуры в стране, заниматься правами человека, контролировать их соблюдение, давать возможность развиваться общественным структурам. Вот такое государство является оптимальным. Есть ли оно у нас? Конечно, нет.
Более того, Вы правы, у нас, к сожалению, многовековые бюрократические традиции. Может быть, даже большие и худшие, чем в некоторых других странах. У каждой страны свой путь, своя история. И в этом смысле мы, к сожалению, далеко не лучшие образцы бюрократии создавали. Это не самая эффективная бюрократия, это коррумпированная бюрократия и это родимое пятно, которое возникло не десять-пятнадцать лет назад, а по сути, с возникновением самого государства. Это не повод для паник, истерики, отрицания государства. Мы понимаем, что анархические взгляды к добру не приводят. Это просто повод для разумного анализа ситуации и для того, чтобы стремиться к оптимальной модели.
Какая это модель? Я уже сказал - когда государство разумное, необходимое и достаточное количество, ровно столько, сколько нам нужно, когда государство является правовым. Это не просто фигура речи, это действительно то явление, которое в большинстве стран является залогом процветания, развития системы, процветания общества. Поэтому все эти моменты - их нужно развивать, укреплять. Я вам больше скажу, современному государству всего 16-17 лет.
И когда нас упрекают в том, что мы пока еще не такие взрослые, цивилизованные, но российской демократии не так много лет. Я считаю, что за последние годы мы сделали колоссальный скачок вперед от митинговой демократии - к полноценной парламентской демократии, к развитию исполнительной власти, когда все элементы государственного механизма, все-таки, я не могу сказать, что работают как часы, но они работают в согласованном режиме.
У нас есть единая структура исполнительной власти. Во главе государства стоит Президент как гарант Конституции, есть Правительство как высшая исполнительная власть, есть губернаторы, которые у нас встроены в полной мере в исполнительную власть. Есть, наконец, муниципальный уровень, который несколько особняком стоит, потому что это самоуправление народа, но, тем не менее, это не чужеродный элемент, и он не работает по каким-то своим законам, он тоже действует по правилам, которые утверждаются самим государством. И я считаю, что это развитие для нас вполне позитивное, и уверен, что если мы не прервем, как это бывало в истории российской, череду спокойного развития, такое развитие будет идти несколько десятилетий, мы просто не узнаем даже наше государство. Не только наше общество, нашу экономику и социальную сферу, а даже наше государство как наиболее такой жесткий элемент конструкции нашей страны.

Л.ГУСЕЛЬНИКОВ: По сути дела, Вы участвуете в "плане Путина". Политик Медведев готов полностью действовать в этом направлении?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну, насколько готов политик Медведев, покажет время, но я внутренне считаю, что то, что мы делали последние восемь лет, то, что было предложено Президентом и во многом реализовано, это абсолютно позитивные изменения, насущные изменения, изменения, которые принесли, на самом деле, стабильность и спокойствие в большинство наших семей. Это изменения в экономической ситуации, изменения в социальной составляющей, и мы, конечно, обязаны двигаться именно по этому пути.
Здесь не надо уже ничего изобретать, здесь нужно двигаться тем путем, который мы сегодня выбрали. И этот путь, он, с одной стороны, вполне российский, с другой стороны, он все-таки находится в русле мирового развития. Мы же ничего не предлагаем того, что не существует в других странах. Да, мы должны учитывать нашу специфику, нашу историю, многонациональный, многоконфессиональный характер российского общества, но в то же время инструменты, которые мы применяем, это универсальные инструменты. И в этом залог успеха.

В.КОСОЛАПОВ: Люди, которые живут в провинции, обычно проявляют большую заинтересованность в том, что происходит в столице. И нередко все внимательно отслеживают. Сейчас вся провинция просто заинтересована судьбой московского Дома актера. Если Вы не расскажете, что там происходит, мы не успокоимся.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно. Но давайте все-таки начнем с родной провинции. Я считаю, что в провинции исторически, по сути, возникло театральное искусство России. Оно было и в столицах, и в провинции. И приток кадров - актеров, режиссеров, который был в XIX веке - создал наш, по сути, легендарный русский театр. Драматический, оперу, балет. И в этом смысле значение театральной провинции, как, по сути, той среды, в которой формируется актерство, новаторские режиссерские методы, ни в коем случае нельзя преуменьшать.
Я бы, на самом деле, считал, что театральное искусство в нашей провинции ничуть не слабее, чем московское или питерское. Нам обязательно нужно укреплять провинциальные театры, обязательно восстанавливать их. Причем именно репертуарные театры прежде всего, хотя я не против, конечно, антрепризы и всего того, что с этим связано, это помогает мобильному передвижению артистов и дает возможность им денег заработать.
Теперь - в отношении ситуации с московским Домом актера. Насколько я понимаю, там возник конфликт из-за неуклюжей позиции, которую заняло несколько государственных ведомств. Хотел бы Вам сказать и проинформировать наших товарищей, которые озабочены этим вопросом: конечно, мы не допустим того, чтобы Дом актера исчез. Все, что было сделано позитивного, все останется. Те материальные ресурсы, помещения, которыми располагает Дом актера, естественно, останутся и будут им использоваться. Тем более что за счет внутренних ресурсов и за счет неких внешних источников в деятельности Дома актера была и остается очень сильная социальная составляющая.
Насколько я знаю, за счет денежных средств, которые собирались там, поддерживались малоимущие актеры, престарелые актеры. А ведь это тяжелый труд, и далеко не у каждого даже из известных артистов к такому зрелому и очень зрелому возрасту хватает денег для того, чтобы просто поддерживать себя. Поэтому эта благородная миссия, как мне кажется, тоже должна сохраниться. Я уверен, что этот конфликт разрешится и все будет нормально.

М.КУДРЯШОВА: Дмитрий Анатольевич, Вы уже не один год человек публичный, а человек публичный - это, как правило, мифы, слухи, сплетни. Есть ли какой-нибудь миф о Вас, который Вы хотели бы разоблачить? Тем более уже на старте президентская гонка.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я вот пока не чувствую, что есть какой-то такой миф, который бы мне сильно мешал жить или являлся бы абсолютно зловредным. Мне кажется, что средства массовой информации, все-таки, применительно к моей скромной персоне пока все достаточно адекватно освещают и показывают. Так что вам большое спасибо за это. Ну и я буду стараться, чтобы у вас все было нормально.

В.КОСОЛАПОВ: Дмитрий Анатольевич, спасибо Вам огромное и за то, что Вы нашли возможность приехать на Уральскую землю, и за содержательную беседу.

17 января 2008 года
Челябинск

www.rost.ru



Док. 418608
Опублик.: 18.01.08
Число обращений: 1831

  • Медведев Дмитрий Анатольевич

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``