Владимир Лысенко: Я думаю, что сейчас боевики серьезно дестабилизировать ситуацию вряд ли смогутНазад
Владимир Лысенко: Я думаю, что сейчас боевики серьезно дестабилизировать ситуацию вряд ли смогут
Владимир Николаевич, как Вы оцениваете события, произошедшие в Ингушетии? Есть ли под разрастанием конфликта вокруг Чечни какая-либо экономическая основа, и чем может это обернуться для России? В последнее время российские силовые структуры и российские политики говорили, что конфликт идет на спад, войны нет, осталось чуть-чуть "дожать" и все будет в порядке. События в Ингушетии показывают, что это не так.
Во-первых, нападение на Ингушетию произошедшее 22 июня - в день депортации ингушей в годы Великой Отечественной войны - было специально приурочено к этим событиям. Во-вторых, именно Ингушетия стала объектом нападения потому, что Чечня полностью милитаризирована (там сегодня на каждом углу стоят либо войска, либо МВД), а Ингушетия существенно менее населена войсками. Давняя угроза Басаева по поводу того, что они проведут какую-то акцию, от которой содрогнется Россия, как раз и была реализована в соседней республике, которая тесным образом связана с Чечней, но в то же время менее охраняема. 200 боевиков - достаточно много, но мы знаем, что и в предыдущие годы, и сейчас, боевики постоянно уходили и уходят в Ингушетию отдыхать: у них там находятся базы и лагеря, хотя федералы и заявили, что они провели большую чистку и "выкурили" оттуда чеченских боевиков, а в последнее время и лагеря беженцев закрыли, и всех их отправили снова в Чечню. Видимо, в Ингушетии есть определенная часть и жителей, и каких-то структур, которые поддерживают чеченских боевиков. В противном случае маловероятно, чтобы они могли в течение короткого времени дойти до Назрани и Магаса и устроить эту бойню.
Очевидно, что это показательная акция. Она была нацелена не только на российское общественное мнение, но в большей степени должна была показать и Западу, и Востоку, что сопротивление живо, что оно способно наносить такие мощные удары. Я думаю, что по поводу экономической основы можно говорить только о том, что боевики получили какие-то финансовые ресурсы для организации проведения такой мощной акции (скорее всего, из каких-то восточных стран).
В то же время я бы не стал преувеличивать значение этого нападения, хотя оно по своему уровню может сравниться с захватом больницы в Буйнакске, потому что акция достаточно наглая и хорошо организованная. Общая ситуация показывает, что Путин, продолжит идти по пути жесткого решения чеченской проблемы - уничтожения и выдавливания с территории России представителей бандформирований.
А есть опасность, что чеченский конфликт разрастется на соседние территории?
Фактически такой опасности нет, за исключением Дагестана и Ингушетии - ближайших соседей Чечни. Часть представителей этих республик воевала в чеченском ополчении весь период военных действий, а какая-то часть населения морально и материально поддерживала чеченских боевиков. На сегодняшний день в целом Центр усилил свое влияние на Северном Кавказе, достаточно много сделал, в том числе и денежных вливаний, особенно в Дагестан и в Ингушетию, чтобы они не чувствовали себя изгоями на Северном Кавказе. Люди почувствовали на себе, что те республики, которые подчинились России, живут лучше, чем мятежная Чечня, которую постоянно и серьезно "лихорадит". Поэтому я думаю, что сейчас (кроме отельных акций) боевики дестабилизировать ситуацию в соседних республиках вряд ли смогут.
Правда в следующем году ситуация может обостриться в Дагестане, где впервые в истории этой республики состоятся президентские выборы. А поскольку Дагестан многонациональная республика и там никогда не было президентского правления, эти выборы могут снова обострить внутридагестанские межнациональные противоречия, которые в последние годы достаточно ярко не проявлялись. Ими может воспользоваться чеченская оппозиция. Мы помним поход чеченских боевиков на Ботлих несколько лет назад, когда они пытались воспользоваться противоречиями в дагестанском обществе, связанными с усилением радикального ваххабизма. С этого и началась вторая чеченская война. Поэтому в этом отношении самое слабое звено сегодня на Северном Кавказе после Чечни - это Дагестан.
С Вашей точки зрения, в отдаленном будущем Россия сможет удержать Чечню?
Это самый сложный вопрос, на который окончательного ответа нет. Я как представитель демократического движения выступал за мирное демократическое решение этой проблемы. Попытка договориться с чеченской оппозицией, включить ее во власть в Чечне - этот вариант Президентом России был отвергнут, а сейчас он демонстрирует вариант сталинского типа, когда Сталин после Великой Отечественной войны сохранил значительную часть армии, которая преследовала по болотам и лесам бендеровцев и всех остальных сил, которые воевали на стороне Германии против Советского Союза. В течение длительного времени Сталину удалось разгромить это сопротивление при условии, что в стране был тоталитарный режим. Я думаю, что Путин рассчитывает на то же самое: рано или поздно он просто физически уничтожит вооруженные формирования, выдавит их за территорию Российской Федерации.
А мельчайшие группы и отдельные люди, которые останутся от оппозиции и будут мстить, устраивая террористические акции, будут использоваться политиками силовой ориентации. Сегодня Путин очень близко сошлись с Бушем в том, что терроризм стал главным врагом человечества, не пытаясь вникнуть, каковы реальные причины появления этого терроризма. В России и даже в демократических Соединенных Штатах сейчас настолько нагнетается истерия вокруг терроризма, что на глазах сокращаются права человека и демократические свободы. Постоянно нужны какие-то локальные террористические режимы как страшилки для гражданского общества, чтобы выбивать колоссальные средства на военные нужды, усиливать силовые структуры и свертывать демократические институты.
23 июня 2004
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=49403
