В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Владимир Лысенко: С одной стороны, Путин провозгласил `диктатуру закона`. С другой стороны, продемонстрировал, что закон - понятие относительное Назад
Владимир Лысенко: С одной стороны, Путин провозгласил `диктатуру закона`. С другой стороны, продемонстрировал, что закон - понятие относительное
Владимир Николаевич, в последние две недели появилось много актуальных тем в политике и экономике, которые достойны обсуждения - начиная от Послания Президента и заканчивая недавним предложением правительства по монетизации льгот, которое, безусловно, затронет интересы регионов. Давайте начнем с того, что стало главным в политике в последние дни - с Послания. Каково Ваше впечатление от сказанного Президентом, и насколько с Вашей точки зрения это Послание оправдало ожидания, которые на него возлагались? Многие ждали сенсации и предполагали, что это Послание будет программой Президента на четыре года.

Поскольку я являюсь депутатом с 1990 года, у меня это уже не пятое Послание, как у В. Путина, а пятнадцатое, начиная с Посланий Бориса Николаевича Ельцина. В целом у меня сложилось ощущение, что это - парад победителей. В отличие от предыдущих выступлений Путина, где он был достаточно скромен, старался ставить какие-то проблемы, делиться ими, рассуждать, искать поддержку, в данном случае у меня было ощущение, что он ни с кем не собирается советоваться, что он уже все знает, что он абсолютно уверен в своей правоте, что он победил в нашей стране. Именно поэтому настрой и характер выступления был совершенно другой. В целом был очень дружелюбный тон изложения, кроме двух эпизодов, когда он высказался на политическую тему - по поводу того, что распускают слухи, что у нас в России откуда-то взялся авторитаризм, и в конце, когда он обвинил общественные организации в том, что они с подачи Запада дискредитируют существующий политический режим. Я думаю, что Путин сказал то, что бесспорно понравилось подавляющей части его электората, тем 70%, которые за него голосовали, а именно - он назвал три темы, которые сегодня беспокоят практически каждого россиянина: жилье, образование и медицинское обслуживание. Он очень долго рассказывал, как он наведет порядок в этих сферах. Кроме того, он в целом объективно показал, что ситуация в экономике улучшается. Действительно, она после 1998 года улучшается, и темпы роста, заданные дефолтом, растут. В последние годы с приходом Путина так сложилось, что цены на нефть каждый год увеличиваются, и это основная финансовая база, которая подпитывает реформы в России, а не какая-то серьезная структура, действующая в экономике, и не развитие малого и среднего бизнеса. Поэтому Путин сказал, что мы в течение не десяти, а в течение восьми лет удвоим ВВП, и это вызвало овацию в зале. Все соскучились по таким советским параметрам, когда говорят, что пятилетку - в 3 или 4 года. Это нам всем знакомо: каждый советский человек привык это приветствовать, зная, что партия и правительство о нем заботится, а если быстрее выполняются пятилетки, то жить нам будет существенно лучше. В то же время, я думаю, что ключевой вопрос для либерально-демократической части общества состоял в том, видит ли Путин возможность объединения экономической модернизации, которую он проводит, с политической реформой, которая назрела в России, и считает ли он, что можно провести экономические реформы без серьезных демократических изменений. Хотя Путин клялся, что он создает гражданское общество, что у нас с демократией абсолютно все в порядке, но мы не услышали ни одной идеи, ни одного механизма, который бы реально привел к укреплению демократического строя и показал, что он реально движется в этом направлении. Он даже не упомянул о своей последней идее, которую они с Вешняковым начали популяризировать, - переход к пропорциональной системе выборов, - решив, что это не столь важно и не стоит достаточно дискуссионную тему поднимать на таком серьезным форуме. Поэтому я думаю, что он полностью достиг своей цели. Бывая в Москве в Северном округе, общаясь, прежде всего, с моими стариками и другими людьми, я вижу, что большинство населения радо и довольно. Единственно, всех растревожила идея замены льгот на денежные компенсации. То, что Президент не коснулся этой темы в Послании, показывает, что он не хотел затрагивать никакой темы, которая хоть как-то могла омрачить этот парад победителей. Это еще раз говорит о том, что Президент за эти 4 года окреп, возмужал, что сейчас он фактически может говорить народу только приятные вещи и на этом багаже двигаться вперед. Хотя впереди у него очень сложный период непопулярных реформ, и я думаю, что лакмусовая бумажка по Путину будет в том, сумеет ли он их все провести и улучшить ситуацию в экономике, сумеет ли он скинуть "гири", которые висят, но сделать это так, чтобы сохранить если не 70%-ную, то существенную поддержку, которую он имеет на сегодняшний день.

То, что Путин сейчас имеет возможность говорить народу только приятное, следует воспринимать как популизм?

Я думаю, что вся система, которая была создана в последние годы Борисом Николаевичем Ельциным, заключалась в том, что он привел к политической части администрации Президента людей, блестяще освоивших виртуальную политику. Волошин и Сурков - профессионалы высочайшего класса в этой области, мы все знаем, что Путин во многом обязан им своим продвижением, своим приходом к власти и тому, что он так блестяще дважды выиграл президентские выборы. Правда, многие ждали, что после того, как Путин выиграет президентские выборы, он попрощается с этой командой, поскольку задача вроде бы выполнена, власть полностью сосредоточена в его руках и руках его окружения, но оказалось, что эта команда продолжает ему быть нужна. Это показывает, что Президент не очень надеется на свое силовое окружение, на их мозги, их возможности. Для меня это еще раз свидетельствует о том, что он, скорее всего, собирается остаться во власти и через четыре года, хотя говорит, что он не будет Президентом и Конституцию изменять не намерен.

У Вас прозвучала мысль о том, что Путин не обозначил своего желания совместить экономическую модернизацию с модернизацией политической. Какой, на Ваш взгляд, могла бы быть политическая модернизация?


Сегодня совершенно очевиден откат по демократическим позициям. Я думаю, что через 4 года будет реализована давно озвученная идея Путина, а именно - переход к двухпартийной системе, когда обе партии будут созданы Кремлем и между собой будут просто перекидывать мячик, показывая, что они играют в футбол. Но это уже никого не будет интересовать в этих партиях, поскольку обе они будут служить одному и тому же хозяину. Вторая очень тяжелая проблема - свобода слова, свобода средств массовой информации. Мы знаем, что первоначально администрация сказала, что будет достаточно государственного контроля для центральных телеканалов, что она не будет влезать в дела прессы - как федеральной, так и региональной. Я недавно от одного авторитетного журналиста узнал, что Потанину предложили продать газеты "Известия", "Комсомольская правда", причем, продать не по рыночным ценам, а по, скажем так, государственным. Я боюсь, что мы сейчас потеряем независимость или хотя бы полунезависимость - возможность публиковаться в этих изданиях, прежде всего, в "Известиях", "Комсомольской правде" (кстати, уже давно любимой Владимиром Владимировичем Путиным), которые и без кнута работают в нужном направлении. Меня это очень смущает. Если сейчас начнется давление и на прессу, то я думаю, что тогда со свободой слова ситуация будет совсем тяжелой. В этом отношении мы откатываемся еще дальше назад, не говоря о том, что нынешний состав Государственной думы ни у кого не вызывает никаких демократических иллюзий. Состав Совета Федерации вызывает еще больше вопросов, но ни об одном из этих органов нигде ничего не говорится. Я понял, что Президента такая ситуация в принципе устраивает.

Нельзя ли логически предположить, что эта жесткая централизация, авторитарная модернизация в политическом плане нужна Путину, прежде всего, для проведения непопулярных реформ - для того, чтобы держать общество под контролем и исключить все возможные негативные последствия, в том числе и на общественном уровне?

Что касается СМИ, то известно, что у нас 95% населения получает основную информацию по телевидению, газеты читают крайне мало - особенно в провинции, где читают региональные газеты с местными новостями. Поэтому пяти телевизионных каналов вполне хватало, чтобы решать эту проблему. Видимо, возникла задача контролировать еще и мозги политической и экономической элиты, поскольку прессу в основном читает элитарная часть нашего общества. Тем самым существует возможность для каких-то дискуссий, обсуждений, критики, хотя я думаю, что реально на население эта элитарная часть общества все меньше оказывает влияния, поскольку реально решать эти вопросы можно только с помощью телевидения.

Таким образом, получается, что Путин теперь уже "строит" не только народ, но и элиту, чтобы и с ее стороны обеспечить поддержку непопулярных экономических реформ?

Да. Я считаю, что у Путина есть уникальный шанс провести эти реформы, во-первых, при таком огромном рейтинге, во-вторых, при том, что в Госдуме и в Совете Федерацииего сторонники составляют большинство - 2/3 голосов. В этом отношении проблем с проведением этой реформы не будет, но главное - чтобы хватило мозгов ее провести таким образом, чтобы серьезно не ухудшить положение большинства населения страны. Мы недавно видели по телевидению как Путин журил министров - говорил, что было очень мало денег. После того, как он им на это указал, они сразу начали пересматривать: Героям Советского Союза - 3 тыс. рублей в качестве компенсации за льготы, хотя осталось, к сожалению, очень мало. В этом списке из шести категорий мы не нашли Героев Социалистического Труда (а это действительно достойные люди, много сделавшие для нашей страны - у меня маме 80 лет, она в войну очень много работала и потом восстанавливала Украину), мы не нашли здесь репрессированных, а это люди, которые пострадали от нашего государства больше всех. Там даже нет чернобыльцев, которые потеряли свое здоровье, спасая страну от ядерной катастрофы. Реально реформа не сбалансирована, в этом отношении Путин недоделал эту реформу, и если он ее проведет в таком виде, то это вызовет серьезное социальное недовольство. Меня удивило, что при этом он сказал, что если реформа не готова, ее следует на год отложить. С точки зрения политической динамики, самый благоприятный момент - сразу после президентских выборов провести это все одним пакетом, а потом в последующие 3 года повышать зарплаты и пенсии, доказывать населению, что Президент был прав: в конце концов, мы стали лучше жить, чем жили до этого. Сегодня это самая ключевая проблема. Мы проводим полупиночетовский вариант, когда есть жесткий лидер, который говорит народу, что мы все это проведем, а народ говорит, что все это плохо. Чили через 10 лет (поскольку Пиночет полностью отдал экономику чикагской школе, реформу там проводили либералы, и он в нее не вмешивался) имеет одну из самых либеральных и процветающих экономик в Латинской Америке. Но я думаю, что Россия, во-первых, не Чили, а во-вторых, у нас сам Путин сегодня не готов, он не пойдет на какой-то кровавый диктаторский режим, хотя у нас есть определенная часть элиты, которая ему предлагает такой вариант, чтобы легче и быстрее можно было провести существующие реформы. В-третьих, у него достаточно ресурсов и воли, чтобы запустить эти реформы и за 3 года выправить ситуацию. Я думаю, что мы достигнем существенного позитивного результата, если ситуация для большинства населения изменится в лучшую сторону и люди почувствуют, что они стали жить лучше. Тогда у них снова появится вкус к демократии. Опросы показывают, что если в начале 1990-х гг. 80% были за демократию, то сегодня это слово вызывает положительные ассоциации максимум у 15%, остальные же говорят только о стабильности и порядке. Здесь экономика тоже играет большую роль именно в сохранении демократических институтов. Но авторитарная модернизация очень опасна тем, что когда решение принимается одним человеком и его узким окружением, имеющим собственные интересы, оно зачастую происходит не в интересах большинства населения, а, к сожалению, в интересах узкого меньшинства. Моя позиция - попытка пиночетовского, даже мирного, варианта не даст того результата, который сегодня нужен для нашей страны. Для этого нужно включать демократический механизм.

Вы упомянули о том, что политика стала по сути кулуарным делом узкой группы людей. Очень многие специалисты обратили внимание на то, что ни одно из экспертных сообществ до выдвижения М. Фрадкова не смогло правильно угадать фамилию будущего премьера. Это говорит о том, что власть сегодня отделена от экспертного сообщества, а значит, решения принимаются без должной экспертной проработки. Насколько опасным кажется Вам разрыв экспертного сообщества и власти? Насколько могут оказаться непродуманными и даже опасными решения, которые принимает власть?

Это очень серьезная проблема. По своему многолетнему опыту работы в Государственной думе, могу сказать, что при всех минусах Ельцина, его определенном авторитаризме, иногда головотяпстве, в целом он имел внутреннюю политическую парадигму, считая, что свобода слова должна существовать и что общество должно иметь влияние на выработку решений. Я считаю его команду политических помощников, куда входили Г. Сатаров, М. Краснов, Э. Паин, Л. Смирнягин, подлинными либералами - людьми, которые являлись тогда, и являются сегодня одними из лидеров общественного мнения по большинству проблем. Что касается нынешнего окружения Президента России, то в основном мы видим там людей из другого ведомства, которые привыкли работать без публичной огласки, без вмешательства гражданских и общественных организаций. Более того, я был одним из соавторов (даже входил в правительственную комиссию) закона об общественном контроле за государственными органами. Мы этот закон 10 лет не могли провести через нашу власть. При Ельцине он не прошел, но появилась надежда когда Путин только пришел и вначале был очень демократичным. Он говорил, что все это надо сделать, но прошло уже 5 лет путинского правления, а этого закона так и не существует. Более того, если говорить об экспертном сообществе, мы помним, что 2,5 года назад в Кремле был проведен шумный Гражданский форум. Я потом ездил к С. Кириенко в Тольятти, где было довольно много интересных находок в этой сфере. Время идет, а мы видим, что, к сожалению, общественные организации все дальше оттираются от принятия решений, от каких-то серьезных механизмов контроля и сотрудничества. Я бы назвал сегодня только два вида организаций, которые еще себя позиционируют как самостоятельные - наше правозащитное сообщество и наши экологи. Что же касается социальной группы организаций, то, к сожалению, они полностью зависимы от власти, так получают от нее финансирование. Поэтому сегодня реально контролировать власть, оппонировать, давать какие-то альтернативные предложения они могут все меньше и меньше, а порой и вообще этого не делают.

Вы упомянули тему монетизации льгот. Как известно, достаточно большую долю выплат вместо этих льгот планируется возложить на регионы. Как Вы оцениваете в этой связи готовность регионов принять на себя такие обязательства. Могут ли они выполнить их в должном объеме? Насколько по этому примеру можно судить о характере нынешних взаимоотношений Центра и регионов?

Я могу об этом говорить часами, поскольку все эти годы занимался в Думе как раз нахождением баланса между Центром,регионами и местным самоуправлением. Я должен сказать, что в "феодальной федерации" Ельцина губернаторам и президентам было позволено становиться местными князьками, которые душили демократию внутри своих регионов. Но в целом был большой плюс от того, что они получили огромную независимость и почувствовали вкус хозяйствовать самостоятельно. Они узнали, что можно работать не только по окрикам и приказам Кремля, но и опираясь на своих граждан. Когда мы перешли к путинской системе, у нас, к сожалению, ситуация начала резко централизоваться, начиная от вертикали власти - которой в принципе в федеративном государстве быть не может. Она у нас сегодня состоит не только из полпредов, фактически и губернаторы, и мэры - все уже построились, и любой приказ сверху, скажем, возглавить список "Единой России", тут же возглавляется губернаторами на уровне регионов, а мэрами в городах. Мы фактически переходим к полуторнопартийной системе, а если честнее - к однопартийной, и это произойдет при нынешних тенденциях в самое ближайшее время. Поэтому процесс проведения социальных реформы, ответственность за которые Центр сейчас решил поделить, похож на ситуацию в кинофильме "Свадьба в Малиновке", когда Папандопуло распределял награбленное имущество ("это тебе, это тебе, а это мне"), и в итоге оказалось, что у него два сундука добра, а у другого осталось всего два лифчика. Так получилось и у Дмитрия Николаевича Козака, которого я уважаю как человека очень принципиального и последовательного, но его технократическое направление в принципе расходится с моей позицией. Мы с ним очень долго ругались по поводу федеративной реформы и реформы местного самоуправления, когда Дмитрий Николаевич самые выгодные полномочия совместных предметов ведения отдал Центру, а субъектам Федерации оставил все социальные проблемы, в частности, оплату льгот по ЖКХ, что у нас всегда было самым трудно финансируемым. Центр предлагает два года еще оплачивать из своего бюджета, а потом перевести все - и ЖКХ, и ветеранов, и инвалидов - на субъекты Федерации. Причем, Юрий Михайлович Лужков, мэр богатейшего субъекта Федерации, говорит, что для них этого даже мало, что они готовы давать больше. Но таких субъектов как у Лужкова, у нас 10, а остальные 80 еле концы с концами сводят - им порой нечем топить зимой. Поэтому для них это будет означать, что они просто не будут платить. А это приведет к новым уголовным делам, поскольку по закону Козака если губернаторы начинают задерживать или нецелевым методом использовать средства - с ними будет так, как это было с М. Машковцевым в Камчатской области. Там вовремя не были выданы лицензии на отлов красной рыбы, когда она там просто погибала, и он дал разрешение, чтобы ее ловили - тем самым спас экологию. А теперь его хотят посадить за то, что он фактически спас свой край. Те же методы начнут применять и к остальным руководителям субъектов Федерации. Мне кажется, что найти здесь баланс пока не удается. Когда Президент говорит, что у нас все четко разграничено, все согласны. Мы знаем, что Дмитрий Федорович Аяцков после возбуждения против него и последующего закрытия уголовного дела на все теперь согласен, и будет делать все, что ему будут предлагать. Я думаю, что если такими методами решать эти проблемы, мы далеко в такой Федерации, в таком государстве не уедем.

Насколько опасным, по-Вашему, является тот факт, что местное самоуправление в результате принятых в последние годы федеральной властью нормативных актов (например, предоставления губернатору права снимать мэров) практически становится составной частью вертикали государственной власти? Тем самым ставится под вопрос сама идея местного самоуправления как формы самоорганизации населения.

Это давняя мечта нашей бюрократии и, конечно, губернаторов. В истории России всегда на самом нижнем уровне было какое-то местное сообщество. Но, как правило, государство передавало ему самоуправленческие функции сверху, и отличить его от государственного органа и двести, и триста лет тому назад было очень сложно. Хотя официально и формально это были независимые, избранные или сформированные гражданами, органы. Поэтому меня сегодня очень волнует судьба местного самоуправления. Несмотря на достаточно полудемократические законы, которые были приняты по нему, ситуация не улучшается. В Москве под видом местного самоуправления была создана фактически структура государственной власти, а когда на правительстве Москвы обсуждали этот вопрос, один из заместителей Лужкова привел данные опроса: за то, чтобы сохранить местное самоуправление, высказывается лишь 6% населения. Остальные же высказались за то, чтобы Юрий Михайлович возглавил всю вертикаль исполнительной власти, которая будет всех обеспечивать всем необходимым, поскольку местное самоуправление вообще ничего для москвичей реально сделать не может. В этом есть доля горькой истины - сегодня ни культуры, ни серьезных традиций местного самоуправления нет, патерналистское сознание в нас поселяется с молоком матери, и многие люди, будучи глубоко уверены, что если мэр хозяйственник и достаточно сильный политик, то он может решить все вопросы. А в местном самоуправлении воруют, там ничего не поймешь: там постоянные склоки, вечное выяснение, кто прав, кто виноват. Поэтому у нас сейчас идет откат в отношении местного самоуправления, и он наложился на существующий политический откат в целом, на авторизацию нашего общества. Поэтому, бесспорно, надо бороться, отстаивать каждую пядь этой системы. Здесь есть перегибы: в Московской области сейчас имеется порядка 70-80 субъектов местного самоуправления - в основном, это города и районы. А по новому закону у них будет 400 органов местного самоуправления, что повергло в ужас и Б. Громова, и всех чиновников. Они обращаются, в том числе, и к нашей партии: "Ребята, кого угодно, но срочно ищите людей, потому что мы просто не сможем заполнить эти 400 органов. Туда надо массу народа, а желающих идти на эти мизерные ставки нет!". Такие примеры - дискредитация идеи местного самоуправления. Когда подойдет череда выборов - там половину не изберут, а потом будут собирать людей, звать их и пытаться все это сформировать. Когда в стране не демократический, а полуавторитарный строй, все эти демократические институты, как правило, уже не могут нормально функционировать, и тем самым они доказывают, что лучше патерналистский режим сделать целостным, чем смесь "трепетной лани и тигра". Я полагаю, что у нас сейчас господствует "тигр", а демократические институты медленно (их даже уничтожать не надо), сами по себе, к сожалению, начинают все хуже функционировать, ослабевать и терять свое значение, которое они имели в предыдущее десятилетие.

Известно, что гражданские инициативы рождаются снизу, а значит гражданское общество первоначально структурируется вокруг каких-то конкретных проблем: создания школы, строительства стадиона, защиты окружающей среды в конкретном районе. Насколько правомерно говорить о том, что государство, пытаясь ограничить местное самоуправление, которое как раз и должно решать эти проблемы, стремится тем самым поставить под контроль и гражданские инициативы?

Я 14 лет был в Москве депутатом, представляя один из крупнейших округов столицы - Северный. Могу сказать, что сейчас самая большая проблема мэра Москвы - строительство элитного жилья. Если бы оно строилось на окраинах, все было бы нормально, а строится оно в основном в центре, на месте старых московских исторических мест. Мы знаем, что московская интеллигенция начала этим возмущаться. А у жителей принцип: если что-то строится у них во дворе - они выходят на митинг, пишут Лысенко запросы, готовы участвовать в любых акциях, но если эта проблема для них разрешилась, они тут же "растворяются" и больше ни в чем участвовать и активно заниматься проблемами города (а эта проблема на сегодня для Москвы является очень серьезной) не хотят. Поэтому здесь по идее свою роль должны были сыграть политические партии, но опять-таки оказалось, что они не имеют серьезной социальной базы, не имеют "укорененности" в нашем обществе. Если на Западе или в Северной Америке они существуют уже 200 лет, то у нас они только появились, и к ним у нас постоянное полуиздевательское отношение как к ненужным и мешающимся под ногами структурам. Когда Ельцин воевал с Верховным Советом и с Госдумой, СМИ, которые больше зависят от исполнительной власти, активно развивали эту тему. Реально у нас получилась ситуация, что сегодня исполнительная власть полностью доминирует, а в городе Москве ситуация накалилась до предела. Мы каждый день видим и по местным каналам телевидения, и в газетах читаем очень много материалов, которые еще раз подтверждают мою правоту.

Мы с Володей Рыжковым еще в 1995 году написали закон "Об общих принципах организации власти в субъектах Российской Федерации", где была знаменитая 18-я статья о том, что губернатор, как и Президент России, не может находиться у власти больше двух сроков подряд. Интересна история этого закона - когда нам 4 года не удавалось провести его через Совет Федерации. Во-первых, никто из губернаторов не хотел выбираться только на два срока. Во-вторых, там были просто введены общие правила - регулировать отношения не договорами, а чтобы Центр во взаимоотношениях с регионами имел общие, рамочные правила. Они нам говорят: "Зачем нам ваши рамочные правила, если есть Борис Николаевич? Мы с ним договор подписали - что хотим, то и делаем". Уже в конце 1999 года, когда трижды Дума принимала, а Совет Федерации накладывал вето, Рыжков прорвался как первый вице-спикер не к самому Борису Николаевичу, а к главе правового управления, и сказал: "Борис Николаевич уходит. Он тоже два срока честно пробыл и уходит. Давайте, подпишите закон, сделайте это для России". И Ельцин подписал закон, а Дума преодолела вето. Когда закон вступил в силу, у руководителей регионов было очень большое недовольство по этому поводу, но они смирились: если Ельцин ушел, то для всех все одинаково, все живут по одному закону. Тем более, там есть правило: губератор, пропустив один срок, может снова избираться. Но потом Президент поехал к Шаймиеву на курултай. Мы помним, как Минтимер Шарипович его хорошо встретил - поил молоком, показывал всякие татарские игры, а в кулуарах убеждал Путина, что если его через полгода он уйдет с поста президента республики резко обострится ситуация, начнется межнациональная вражда...Он один держит всю ситуацию, но как только его не будет, ни один другой человек ситуацию не спасет. И Путин приезжает в Москву и дает команду администрации, что надо срочно внести поправку в уже принятый закон - Шаймиева надо любым образом сохранить. Путин только пришел к власти, а тут может такое начаться! Они подготовили поправку и получилось, что кроме Шаймиева еще четыре региона должны были попасть в эту "дыру" - те, которые оказались самыми умными и из своих уставов и Конституций исключили эти два срока. Один из депутатов Госдумы вносят эту поправку. Сессия бурлит. Правые и левые голосуют против, "Единство" и сателлиты - за. В результате на электронном табло высвечивается 220 голосов, а нужно 226. Центристы ставят на второе голосование - получается 223 голоса, не хватает трех голосов!

Объявляется перерыв, в течение которого из Кремля звонят в московскую мэрию, и требуют добавить голосов от депутатов из "Отечества". После перерыва встает лидер фракции "Отечество" Володин и говорит: "У нас тут 20 человек не поняли, за что голосовали, и просят переголосовать". А по регламенту написано, что если закон голосовался дважды, то только через 3 месяца имеют право внести его вновь. Мы начинаем вставать, и кричать, что это нарушение регламента Госдумы. Большинству чихать на регламент. Они ставят на голосование - 240 голосов отдаются за принятие в первом чтении этой поправки.

Все идет нормально, но тут один из ближайших соратников Юрия Лужкова - Георгий Боос - подумал о том, что если Шаймиев может переизбираться не третий срок, то почему Юрий Михайлович не может? У Бооса юристы были не хуже, чем у администрации, они тут же написали хорошую поправку, а Георгий Валентинович пошел договариваться с Кремлем. Вначале там от него попытались отмахнуться - тогда отношения у "Отечества" с Кремлем были еще довольно натянутыми. В ответ Боос сказал: "Хорошо, если вы не хотите поддержать мою поправку, тогда во втором чтении "Отечество" проголосует против вашей поправки, а Шаймиев через полгода уйдет на заслуженный отдых". Они скрепя сердце вынуждены были согласиться на его поправку. Но когда делали поправку, касающуюся Юрий Михайловича, то в результате под ее действие подпадали еще 70 губернаторов, иначе никак не получалось. В результате мы имеем то, что имеем. Последние выборы в регионах России показали, что люди очень устали от того, что человек работает два срока, а многие, как Гужвин, - даже 15 лет, или Шаймиев, который проработал почти 20 лет (он был еще первым секретарем обкома). Да и со стороны центральной власти получается не очень красиво. С одной стороны, Путин провозгласил "диктатуру закона". С другой стороны, продемонстрировал, что закон - понятие относительное, когда идешь навстречу каким-то конкретным людям. А когда не сама система выстраивает отношения, а они выстраиваются в результате договоренностей - все это заканчивается довольно печально.

Но ведь прошедшие выборы показали, что люди действительно устали, что многие губернаторы, которые могли по закону участвовать в выборах, в итоге эти выборы проиграли. С учетом этого, возникает вопрос: а надо ли ограничивать количество сроков, поскольку люди избиратели сами де-факто их ограничивают? И не есть ли такое протестное голосование против надоевшего им руководителя демонстрацией активности гражданского общества?

Действительно, надо, чтобы люди сами регулировали этот вопрос, если губернатор им надоел. Но мы знаем, что есть регионы, в которых остались какие-то демократические институты, а есть регионы, где фактически глава власти полностью все определяет (особенно в национальных республиках). Мы знаем, как Кремль хотел поменять Рахимова, но, в конечном счете, решил не связываться, и второй тур выборов фактически отменили, хотя у его соперника были реальные шансы победить. Поэтому я лично считаю, что для нашей незрелой демократии надо вводить два срока. Тем более, что уже прошло 15 лет, аксакалы уже поцарствовали, получили хорошее наследство и теперь спокойно могут уйти на покой. Единственное плохо, что у нас нет для них какого-то института. Первому лицу после его ухода с выборной должности у себя в регионе не всегда удобно оставаться на прежнем месте, поскольку отношение к нему неоднозначное. Поэтому я всегда привожу в пример Институт советников при ЦК КПК. Логично было бы, чтобы всех таких людей просто забирали в Москву, давали им квартиру, приличную пенсию или зарплату, они собирались бы в Совете, раз в полгода составляли бы свои рекомендации Президенту. Если бы у нас сделали такую систему - я думаю, что это стимулировало людей спокойно уехать. При этом должны быть предусмотрены гарантии, что их не будут уголовно преследовать после окончания губернаторской деятельности. Мы видим, что сегодня Президент не идет не только на этот вариант, но в целом он не пошел на финансовую амнистию (как Назарбаев в Казахстане). В начале 2000 года, когда Путин только пришел, это активно обсуждалось: тогда Жуков и Жириновский предлагали это сделать. В любой стране первоначальное накопление капитала не бывает честным. Мы бы сейчас уже жили в совершенно другом обществе, поскольку у людей пропал бы страх, им все бы простили. А Путин не хочет этого делать, ему нравится почти на каждого бизнесмена и на многих госслужащих иметь компромат, потому что такой элитой управлять легче, нежели той элитой, которая будет в этом отношении независимой.

Вы упомянули о национальных регионах. Как показывает практика, демократия в них не особо прививается. Да и исторически демократия для этих регионов не свойственна. Россия - слишком большое государство для того, чтобы можно было бы надеяться на существование одинакового строя на всей его территории.

С этой проблемой я впервые столкнулся, когда в начале 1990-х гг. был в Аджарии у Аслана Абашидзе. Он на меня произвел очень большое впечатление - это очень яркая личность. Когда я узнал, что еще с XVI века его родственники были князьями этого небольшого царства, он устроил две показательные процедуры. Сначала он прошелся по набережной. Когда народ увидел, что идет сам князь, он бросился целовать ему руки с уверениями в обожании. А потом он привел меня в Оперный театр, где собрал лучших певцов Грузии, из Ла Скала, со всего мира - он купил всех. И они великолепно ставили там оперы, постановку которых ни в Грузии, ни в России невозможно было осуществить. Сам он человек необычный - он эстет (такое редкостное качество) - он сам шьет костюмы для своих полицейских, для почтальонов, у него это любимое хобби. Мы знаем исторические и художественные параллели этому явлению. Человек он неординарный, и я тогда подумал: а зачем аджарцам демократия, если у них есть такой хороший "папа", который о них заботится, который их любит? В то же время все, что недавно произошло в Грузии, показало, что мы живем уже в XXI веке, а не в XIX и не в XVI, поэтому население, несмотря на все "папины" заботы, выбрало демократический путь развития. Оно уже устало от этого патернализма, когда человек, имея неограниченную власть, народу тоже что-то отстегивает, но огромную часть забирает себе в карман и ни с кем делиться не хочет. Я думаю, что это касается и Кирсана Илюмжинова, про которого одни говорят, что его любят - есть сильная оппозиция, которая его очень сильно не любит, хотя большинство населения его поддерживает. Мы знаем и поволжские республики, где эта проблема имеет место.

Я думаю, что в скором времени мы пойдем по пути пропорциональной системы, которую предложил Путин. Сейчас все гадают, что же это будет. Я лично думаю, что это самый быстрый и простой вариант. Во-первых, можно сказать, что это более прогрессивная система, чем смешанная. Во-вторых, Путин может открыто сказать, что он готов пройти жернова выборов по пропорциональной системе: за год до выборов возглавить Единую Россию и победно во главе этого корабля быть избранным по европейской системе премьером России. А Президентом выберут человека типа Валентины Ивановны Матвиенко - сам Бог велел ей как российской "маме" принимать иностранные делегации, ездить с подарками, выполнять подобные функции. Я думаю, что все уже давно придумано и рассчитано. Если только наш народ не вмешается в этот сценарий, никаких внутренних сил, во всяком случае, политических, которые могли бы помешать "Единой России" выиграть следующие выборы, а Путину остаться у власти в несколько иной конфигурации, у нас нет.

17 июня 2004
http://www.opec.ru/point_doc.asp?d_no=49228

Док. 416527
Перв. публик.: 17.06.04
Последн. ред.: 14.01.08
Число обращений: 292

  • Лысенко Владимир Николаевич

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``