В последнем послании Федеральному собранию Владимир Путин определил демографический кризис в качестве одной из основных проблем страны. Поскольку президент более всего говорил в этой связи о необходимости повысить рождаемость, вопросы о положении уже рожденных детей оказались на периферии внимания нашей политической элиты, мгновенно начавшей обсуждение озвученных первым лицом государства проблем. Между тем, вопросы, связанные, например, с соблюдением прав детей стоят более чем остро.
Пару лет назад министр внутренних дел России Рашид Нургалиев, выступая на заседании, приуроченном ко Дню защиты детей, признался, что страна переживает третью после Гражданской и Отечественной войн волну беспризорности. "Даже по самым приблизительным подсчетам, в стране более 700 тысяч детей-сирот и 2 миллиона неграмотных подростков", - сообщил тогда министр, добавив, что, по его сведениям, более 6 миллионов несовершеннолетних находится в социально неблагоприятных условиях.
По данным Генпрокуратуры, полученным примерно в то же время в ходе проверки детских домов и школ-интернатов в ряде областей России, 40 % выпускников этих учреждений становятся алкоголиками и наркоманами. Еще 40 % детдомовцев пополняют преступный мир, а 10 % кончают жизнь самоубийством, потому что не имеют крыши над головой. Только 10 % выпускников детдомов и интернатов адаптируются к окружающей жизни.
Однако проблемы существуют отнюдь не только у воспитанников детских домов и учащихся интернатов. По данным всероссийской диспансеризации, были признаны здоровыми лишь 32 % детей. 51 % детей имеют функциональные отклонения или факторы риска заболеваний. Часто и длительно болеющие дети и подростки составляют около 5 %. А эксперты, занимающиеся вопросами охраны детства, уверяют: около 4 миллионов детей можно считать безнадзорными. Причем это вовсе не обязательно сироты, они даже могут иметь вполне благополучных родителей, которые, однако, ими не занимаются.
Конечно, права ребенка (между прочим, у нас в стране это - вполне мифическое понятие) в детских домах нарушаются куда чаще, чем в обычных средних школах. Об этом говорят и судебные дела, возбуждаемые с удручающей регулярностью против директоров и воспитателей этих учреждений. Тем не менее, громкие дела с участием работников средних школ тоже, увы, не редкость.
Два года назад в одной из московских школ девятиклассника обвинили в том, что он принес на экскурсию вино. Разговор в кабинете директора оказался чрезвычайно жестким: от подростка категорической форме потребовали забрать документы из школы. Юноша покончил жизнь самоубийством (добавим, что и директор школы спустя несколько дней после этой трагедии скончалась от инфаркта).
Еще большую известность получила трагедия в Петербурге, где 21 сентября 2005 года под платформой питерской железнодорожной станции Скачки было обнаружено тело 14-летнего Романа Лебедева. В кармане его куртки оказалась записка, в которой он винил в своей смерти классного руководителя. В итоге учительнице было предъявлено обвинение по трем статьям УК РФ: 110 (доведение до самоубийства), 130 часть 1 (оскорбление) и 156 (неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего).
Список трагедий можно продолжать, увеличивая количество проступков педагогов, номера школ и названия городов. Можно вспоминать об учениках, вылизывавших языком свои грязные следы на чистом школьном полу, или тех, кому засовывали в рот грязные носки (а потом спрашивают, откуда дедовщина в армии!).
Впрочем, что учителя: всего несколько дней назад стал достоянием гласности фантастический по дикости случай в Подмосковье. Родив внебрачного ребенка, молодая мамаша скрывала его в течение двух с половиной лет в своей квартире. Скрывала ото всех, в первую очередь, от врачей и соседей. Катастрофически отставший в развитии, не умеющий говорить мальчик был случайно обнаружен, когда в отсутствии матери в доме потекла труба, и в квартиру вошли соседи и милиционеры.
А вот как положение наших детей выглядит с точки зрения прокурорской статистики: количество преступлений сексуального характера, совершенных в отношении подростков, возросло более чем в 3,5 раза, число развратных действий, совершаемых в отношении детей - в 1,5 раза. Скажем сразу, выступление заместителя генпрокурора Сергея Фридинского, где были приведены эти данные, состоялось летом прошлого года, но положение за это время не улучшилось.
По утверждению экспертов, в результате насилия у нас в стране погибает около трех тысяч детей в год, здоровью еще около четырех тысяч наносится тяжелый ущерб.
Вообще, существуют ли у наших детей законодательно зафиксированные права - большой вопрос. Еще больший вопрос - соблюдаются ли они хоть как-то. Правда, мы не одиноки в мире: по данным Еврокомиссии, ежегодно в странах ЕС пропадают без вести и подвергаются сексуальному насилию тысячи детей. Только в Италии в прошлом году были объявлены пропавшими без вести 1850 несовершеннолетних. По данным бельгийской полиции, в 2005 году пропали 1022 ребенка и подростка.
При этом время от времени становятся известны трагические подробности этих "исчезновений". Так прогремело на весь мир дело бельгийского похитителя и убийцы детей Марка Дютру. Не так давно в Италии два строительных рабочих похитили и убили маленькую девочку. Более того, представители европейских правоохранительных органов открыто говорят о существовании на территории ЕС преступных сетей педофилов. А борьба с детской порнографией, по мнению тех, кто с ней реально борется, судя по всему, продлится еще долгие годы.
Как видите, даже сытая Европа, где гражданский брак становится одним из видов мошенничества, поскольку пособие матери-одиночки зачастую больше зарплаты отца семейства, не может справиться с проблемами не только охраны детских прав, но зачастую и охраны детских жизней.
Но это - одна сторона проблемы. Другая, более важная, состоит в том, что, относясь весьма прохладно к соблюдению элементарных прав наших детей, мы можем, даже резко повысив рождаемость, оказаться перед лицом жесточайшего демографического кризиса.
Пока же у нас платят пособие на ребенка, заранее зная, что прокормить на него можно разве что комнатную собачку. Зарплаты работников детских садов и школ таковы, что сложно чего-то требовать от этих людей. А не так давно один директор очень хорошей московской школы заявил, что сегодня ситуация в образовании доведена до такого предела, при котором увеличение зарплаты практически бессмысленно. Никто, по его мнению, не хочет идти в сферу образования, настолько она унижена.
В последнее время в ряде регионов страны появились уполномоченные по правам ребенка. Их деятельность регламентируется на региональном уровне и сводится в основном к гласу вопиющего в пустыне. Может быть, стоит вывести эту проблему на федеральный уровень, введя, например, должность уполномоченного по правам ребенка при президенте страны? Может быть, его услышат многочисленные государственные мужи, от которых в той или иной степени зависит положение наших детей?
Хотя, с другой стороны, что может сделать любой, самый высокопоставленный чиновник с матерью, на годы запирающей ребенка в пустой квартире? Или с нищим учителем, оказавшимся в школе от полной безнадежности, нервы которого не приспособлены для нормального общения с двадцатью пятью детьми одновременно?
Одна из размещенных в интернете и посвященных нашей проблеме статей заканчивалась хлесткой фразой: "изменить сложившуюся ситуацию может только революция". Может быть, мы все же найдем другие методы защиты детских прав?
Одной из попыток найти выход из сложившийся ситуации станет проводимый в Москве 30 мая по инициативе Российской партии ЖИЗНИ круглый стол на тему "Кто и как защищает в России права детей".
Новая политика
Владимир Володин
29.05.2006
http://novopol.org/article9069.html
