Санитары Кузбасса. Как, используя знакомство с Аманом Тулеевым, создать холдинг с годовой выручкой $1 млрдНазад
Санитары Кузбасса. Как, используя знакомство с Аманом Тулеевым, создать холдинг с годовой выручкой $1 млрд
Такое бывает только в Кузбассе. Весной прошлого года Новолипецкий меткомбинат (НЛМК) потратил $99 млн на покупку компании "Прокопьевскуголь", а год спустя продал ее муниципалитету Прокопьевска... за 1 (один) доллар США. Владелец НЛМК Владимир Лисин не захотел тянуть убыточную компанию, а закрывать шахты и увольнять работников запретил губернатор Аман Тулеев.
Теперь шахтами "Прокопьевскугля" управляет местный холдинг "Сибирский деловой союз" (СДС) - губернатор попросил. Выполнять такие просьбы в Кузбассе не отказываются. Не хочешь нести убытки - ищи в себе таланты антикризисного менеджера. СДС, впрочем, не привыкать. Эту аббревиатуру в Кемерове знает каждый. Аэропортом владеет "СДС-аэро", местную водку разливает "СДС-агро", новые жилые кварталы строит "СДС-строй". В городе Березовский СДС владеет разрезом "Черниговец", одним из крупнейших в Кузбассе. Когда федеральным чиновникам нужно показать, как добывают уголь, их возят на "Черниговец". Вице-премьер Сергей Иванов был здесь пару месяцев назад, на Дне шахтера. Посидел в кабине "БелАЗа", получил неизгладимое впечатление.
Скажете, типичная региональная структура, пользующаяся особым расположением губернатора? Все так, да не совсем. "Аман Тулеев - авторитарный политик, который не дает преференций бизнесменам. Напротив, бизнесу любого уровня Тулеев диктует жесткие социальные обязательства: по уровню зарплат, сохранению рабочих мест", - свидетельствует директор Агентства региональных исследований Ростислав Туровский.
РОДОМ С ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ
Президент СДС Владимир Гридин и не скрывает, что знаком с Аманом Тулеевым с 1982 г. Гридин тогда работал дежурным инженером на ТЭЦ Кузнецкого меткомбината. Однажды по просьбе знакомых он помогал ремонтировать котельную на железной дороге. Там молодого специалиста-коммунальщика и заметил Аман Тулеев, в ту пору начальник Новокузнецкого отделения Кемеровской железной дороги. Он пригласил Гридина возглавить Новокузнецкую дистанцию гражданских сооружений, то есть, по сути, все коммунальное хозяйство железной дороги. Общаясь по работе, постепенно сдружились.
В начале 1990-х их пути разошлись: Тулеев занялся политикой, а Гридин подался в бизнес. Первая его компания называлась "Сибторгсин" (второй и третий слоги - сокращение от "торговля с иностранцами", как в 1930-е гг.). Затем была малоизвестная "Н. М. К. Лтд". "Эта фирма экспедировала примерно 100 000 т металла и угля в месяц, из них 5000 т сами продавали на экспорт", - вспоминает Гридин. Об этом бизнесе стоит рассказать подробнее. На Западе под экспедированием подразумевают организацию перевозок. В России 1990-х это была скорее торгово-экономическая схема. В условиях кризиса неплатежей процветал бартер, а железнодорожники отказывались везти уголь и металл без предоплаты. Платить металлургам и угольщикам за их продукцию напрямую было рискованно: деньги с их счетов могли автоматически списать в счет задолженности перед налоговиками или энергетиками. Поэтому тариф за большинство предприятий оплачивали экспедиторы - фирмы с чистыми счетами. Им же проще было привлечь кредит, к примеру, взяв предоплату с иностранных покупателей металла.
Все небольшие экспедиторские фирмы в середине 1990-х работали через крупных экспедиторов. главными из них были "Трансрейл" и "Петра", которые привлекали кредиты и оптом выкупали объемы перевозок у МПС. Под крупные объемы МПС предоставляло им низкие тарифы - со скидкой до 15% к базовому прейскуранту.
В каждом регионе "Трансрейл" создавала региональный филиал или выбирала партнера и через них перепродавала тариф местным экспедиторам. Купить ставку напрямую у МПС было невозможно. "мини-трансрейлы" были по всей стране. В Кузбассе таким партнером была компания Гридина. "работали с ними по договору, - говорит Гридин, - покупали у них ставку, и все".
СМЕНЩИКИ МИКОМ
Тогда же Гридин познакомился с Михаилом Федяевым, главой кемеровского представительства компании "МирИнвест", принадлежавшей известному предпринимателю Вадиму Варшавскому. Союз Гридина и Федяева, по сути, также стал результатом политики Тулеева.
В 1997 г. Тулеев стал губернатором Кузбасса. Вскоре он объявил войну группе МИКОМ братьев Живило, которая к тому времени почти монополизировала экономику Кемеровской области. МИКОМ контролировала Новокузнецкий алюминиевый завод, Кузнецкий меткомбинат и сразу три крупных угольных предприятия - "Черниговец", "Междуречье" и "Прокопьевскуголь". C таким набором активов компания вела себя дерзко: отказывалась финансировать социальные проекты Тулеева и продвигала своих людей в региональный парламент. Но недооценила политический вес Тулеева. В течение 1999 г. он буквально выдавил МИКОМ из области.
Частью драматических событий вокруг МИКОМ стал приход СДС на разрез "Черниговца". Михаил Федяев, исполнительный директор "МирИнвеста" по Кемеровской области, купил 13% акций "Черниговца" у менеджеров разреза. Гридин тогда работал в московском офисе "МирИнвеста", занимаясь экспедированием. "Так мы и сошлись, - улыбается он. - У меня был опыт продаж, а у Федяева - акции "Черниговца", с которыми ничего нельзя было сделать".
Вокруг акций разреза шли суды, а менеджмент и финансовые потоки "Черниговца" контролировались МИКОМ. Гридин и Федяев стали наращивать свой пакет, развернулась PR-война. Профлидеры "Черниговца" на пресс-конференциях рассказывали о попытках незаконного захвата предприятия "полукриминальными структурами, которые были созданы под патронажем вице-премьера Н. Аксененко и "красного" губернатора А. Тулеева". В ответ губернские СМИ опубликовали копию "секретного протокола", из которого следовало, что директор действует в интересах Живило в обмен на 30-процентное участие в прибыли разреза. В итоге 22 декабря 1999 г. при поддержке кемеровского ОМОНа Федяеву и Гридину удалось "зайти" на "Черниговец".
Ситуация на предприятии была непростой: бартерные расчеты с энергетиками, изношенное оборудование, долги по зарплате. Для решения проблем нужны были живые деньги. И тут Гридину повезло: он повстречал турецких бизнесменов, интересовавшихся российским углем. В Турции слабо развито газоснабжение (тогда и "Голубого потока" еще не было). В печках жгли низкокачественный местный уголь, зимой Стамбул стоял в дыму. Турецкое правительство потребовало перейти на уголь более высокого качества. Где его купить? В Ростове-на-Дону? "Кузбасские энергоугли - самые высококачественные, - отрезает Гридин. - У нас содержание серы 0,3-0,4%, а у ростовских - 1,5-2%".
ТРАНСПОРТНЫЙ МАГНАТ
Везти уголь, правда, было далековато: Кузбасс - в центре страны. Проблему решили губернатор Тулеев и тогдашний глава МПС Николай Аксененко. В 1998 г. они подписали соглашение о сотрудничестве, по которому на перевозки из Кузбасса в адрес российских портов устанавливались исключительные (пониженные) тарифы. Перевозка угля до Туапсе стала стоить $11 за 1 т вместо прежних $30, делавших экспорт невыгодным.
"За это Аксененко и Тулееву памятник надо ставить, а не таскать людей по прокуратурам!" - кипятится бывший замначальника Западно-Сибирской железной дороги Виктор Величко, принимавший участие в разработке новых тарифов. Величко, ныне гендиректор "СДС-Маша", до сих пор не может забыть опыт общения со следователями Генпрокуратуры: в 2004-2005 гг. он проходил свидетелем по уголовному делу Аксененко. Исключительные тарифы - "злоупотребление служебным положением" - были одним из обвинений против главы МПС.
Пониженным тарифом из Кузбасса между тем могла пользоваться не только "Трансрейл", но и другие экспедиторы. Гридин немедленно создал собственную транспортную компанию "Новотранс" и торговую компанию Mir Trade. Сейчас Mir Trade - третий по величине экспортер российского угля (10 млн т в год) после SUEK AG (25 млн т) и KRU Trade (20 млн т).
В начале 2000-х экономика начала подниматься, и экспедиторы как просто финансовые посредники перестали быть нужны. Зато у МПС стало не хватать вагонов под перевозку растущих объемов металла и угля. В рамках реформы МПС был взят курс на создание частных операторских компаний с собственным парком вагонов. "Новотранс" Гридина получил лицензию оператора одним из первых. Вскоре были созданы особые тарифные условия для частных операторов: МПС выделило в тарифе вагонную составляющую в размере 15%. То есть, имея свой вагон, ты платишь МПС только 85% тарифа, а суммарный тариф, который выставляешь предприятию-клиенту, можешь варьировать, исходя из экономики владения собственным вагоном. Такой подход стимулировал операторов покупать новые вагоны. Но где? Все 1990-е вагоностроительные предприятия переживали кризис. Гридин решил проблему радикально: приобрел завод "Алтайвагон", сделав его основным предприятием дивизиона "СДС-Маш".
Завод еле сводил концы с концами, выпуская по 500 вагонов в год, но СДС переломил ситуацию. Первым делом наладили производство самых дефицитных видов подвижного состава - цистерн и полувагонов. Сам "Новотранс" купил много полувагонов, а крупный контракт на покупку цистерн заключила Новая перевозочная компания. В прошлом году завод выпустил 7412 вагонов, заказами частных транспортных компаний и РЖД предприятие сейчас обеспечено на несколько лет вперед.
К ЧЕМУ ПРИШЛИ
В 2006 г. выручка СДС составила 30 млрд руб., в 2007-м Гридин ожидает 35 млрд руб. Три главных направления бизнеса - уголь, машиностроение и перевозки - приносят примерно поровну. Есть трудности: "Новотранс", например, почти не возит уголь СДС на экспорт. "Невыгодно, - говорит Гридин. - В порт едут миллионы тонн угля, обратно - ничего". В такой ситуации частный оператор в отличие от РЖД обязан заплатить 50% тарифа за порожний пробег. В итоге стоимость перевозки в 1,5 раза выше, чем у РЖД. Приходится возить товар не эшелонами, а единичными вагонами или группами вагонов, чтобы не гнать их назад порожняком.
Угольное и машиностроительное хозяйство СДС заметно подросло со времен покупки "Черниговца" и "Алтайвагона" - во многом по просьбе кемеровского губернатора. Именно он поручил СДС поднять шахту "Киселевская", хозяин которой Иван Поздняков просто сбежал с кризисного предприятия. Тулеев же велел СДС заняться обанкротившимся "Кемеровохиммашем", "Электромашем", Мариинским спирткомбинатом.
А что же "Прокопьевскуголь", от которого отказался НЛМК? "Неудивительно, что отказался, - считает Гридин. - Мы, когда туда пришли, были шокированы: оказалось, компания приносит 150 млн руб. убытка в месяц". Вернули прежнего гендиректора Леонида Коржова. Перекрыли дыры, куда утекали деньги, - до этого расход электроэнергии, воды, материалов никто не считал. Поставили зарплату рабочих в зависимость не от выработки, а от экономической эффективности. За полгода убытки предприятия сократили до 30-40 млн руб. в месяц. "Будем выводить на безубыточность. Никуда не денешься", - обещает Гридин, недавно прошедший в список "Единой России" от Кемеровской области.
