Совершенно очевидно, что исследование факторов влияния на Россию антропотока находится практически в зачаточном состоянии. К сожалению, до сих пор любое представление о формах будущего, которые возникают вследствие взаимодействия российского общества (при всей многофакторности этого понятия) с антропотоком, является приблизительным. "Позитивные" концепции формирования будущего являются легко доступными объектами критики, нежели гипотетическими линиями развития, на которые можно с уверенностью делать ставку.
Все существующие теории о демографическом, миграционном, социокультурном воздействии на российское общество исходят из большого числа допущений, многие из которых являются мифологическими или чрезмерно актуализированными в плане сиюминутной политической необходимости.
В целях прояснения позиций дискутирующих сторон, а также уточнения используемой терминологии и внесения понятийной ясности, я решил прибегнуть к методу "доказательства от противного". С этой целью мной был сформулирован набор вопросов и тезисов, в своей совокупности являющихся ничем иным, как выражением вполне определенной позицией, пусть и выраженной в форме, которую я бы назвал "формой позитивного сомнения".
Главной исходной точкой приводимых ниже вопросов была моя уверенность в том, что любые стратегии развития больших сообществ являются актуальными только в том случае, если они оказываются востребованными группами, способными оказывать влияние на развитие сообщества в целом. Можно назвать эти группы "элитами", можно употреблять по отношению к ним эпитет "реальные властные структуры" (или "претенденты на власть") - суть вопроса не меняется. Тезис о том, что наличие власти, властных полномочий и способности осуществлять власть является уже сам по себе исходной позицией для заказа на формирования стратегии развития, по меньшей мере, неточен.
При обсуждении факторов взаимодействия современного российского общества и антропотока, а также параметров формирования современным российским государством подходов к социокультурной, демографической и миграционной политике необходимо ясно понимать как природу современных российских элит, так и вытекающий из этой природы список стратегических задач, которые они хотели бы решить.
Я предлагаю список вопросов, которые представляются мне наиболее актуальными. Этот список может дополняться желающими и является скорее приглашением к откровенному и широкому диалогу, нежели формой критического подхода к тем или иным футурологическим концепциям.
1. Что такое социокультурное ядро (СК-ядро) в России? Существует ли оно вообще? Не является ли таким ядром всего лишь определенный слой городских служащих, задумывающихся о том, почему они живут в этом месте, говорят на этом языке и формулирующих в меру своих способностей плоды этих размышлений? В чем причина социокультурной пассивности основной массы населения России? Существуют ли пути ее преодоления? Взаимодействие с иными идентичностями (иными социокультурными ядрами - кавказским, татарским, еврейским, украинским, сибирско-самоедским) - опасно или содержит в себе формы будущего?
2. Стоит ли перед нашей страной проблема изменения/смены социокультурного ядра (насколько это реалистичная проблема)? Угрожает ли миграция идентичности социокультурной среды России? Существует ли эта единая и "плотная" социокультурная среда? Не является ли заказ на изучение антропотока по сути дела частью более масштабного заказа на моделирование одного из основных факторов, способных спровоцировать в России кризис социокультурной идентичности и через это способствовать формированию социокультурной среды и социокультурного ядра? Однородно ли социокультурное ядро в России или речь идет о нескольких ядрах и о, своего рода, общественном договоре между ними (русском, советском, городском, среде технократов, русскоязычном еврействе и т.д.)? Какую роль играет конфессиональность в процессе оформления социокультурного ядра и социокультурной среды и не является ли привязка к конфессиональности, как к фактору самоидентификации, надуманной? Если конфессиональность и этничность определяют основные ядра и среды в мире, то действуют ли те же принципы формирования и в ситуации постсоветской России?
Встает вопрос о роли и влиянии неправославного христианства, татарско-исламском (башкирско-исламском), кавказско-исламском, кавказско-христианском, финно-угорском, сибирско-самоедском, бурятско-буддийском, калмыко-буддийском элементах.
Тезис о традиционных религиях - не есть ли попытка определить/ухватить "семью социокультурных ядер", которые "допущены" к формированию этого договорного пространства? Если да, то набор субъектностей необходимо обсудить. Четыре конфессии - достаточны ли они? Какие формы будущего общественного договора возможны? Какова судьба новых этно-конфессиональных линий идентификации - например, русского протестантизма (по некоторым оценкам, протестанты достигают 21-25% активных верующих по всей стране)?
3. Какие существуют угрозы социокультурному ядру России или тому, что хочет считать себя таковым? Не есть ли тезис о необходимости формирования социокультурного ядра в России последней попыткой сформировать (сконструировать) механизмы удержания страны от распада? /Внутренние социокультурные очаги напряжения в России: Кавказ, татарское Поволжье, казачий юг, Урал, Сибирь, Дальний Восток, Забайкалье, Приморье./ Какого рода социокультурные угрозы существуют для каждой из них? Существует ли единая для всей страны социокультурная (демографическая, миграционная и т.д.) угроза?
Насколько в процессе определения угроз, существующих для социокультурного ядра и социокультурной среды России, речь идет о пропагандистских манипуляциях? Если элемент пропаганды присутствует, то какие задачи он решает и на реализацию чьих интересов (каких групп - социальных, этнических, экономических, политических) направлен?
4. Внешние миграционные потоки в Россию - Средняя Азия (местные этносы), Закавказье (местные этносы), реалия, русские, оказавшиеся вне пределов РФ. Насколько существенны эти потоки? Насколько они влияют на российское общество? На какие социальные слои населения влияет антропоток? Что он реально меняет в социокультурной России?
Проблема внутренней миграции. Кавказцы - граждане Российской федерации, но как бы все равно чужие... Не является ли восприятие кавказцев инаковыми (боле того: чуждыми) по отношению к ядру - симптомом внутренней готовности российских политических элит к потере Кавказа? Существует мнение, что основные экономические и низовые силовые структуры (криминал) в России формируются выходцами с Северного Кавказа. Так ли это? Если да, то чьими конкурентами являются кавказцы? В чем подлинная причина их конфликта с социокультурным пространством России? Носит ли это конфликт непреодолимый характер? Что это - надуманная проблема или реальная кризисная ситуация? Угрожают ли кавказцы русской социокультурной среде? Должны ли русские сформулировать ответ или наоборот - быть открытыми к культурному и демографическому диалогу? И способны ли русские сформулировать такой ответ? Если нет, то кто от имени русских способен это сделать? Имеет ли смысл преподносить социокультурное ядро, как именно "русское" по сути своей? Тогда чье? Какое?
5. Политические элиты России. Ключевые компоненты. Проблема (и проблемы) русскоязычных евреев. Их мировоззрение. Существует ли у них общая идеологии и общие интересы? Насколько они растворены в общей массе населения, ощущают себя инаковыми?
Мифы советского и постсоветского еврейства. Генезис самосознания советского еврейства. Ощущение русскоязычным еврейством необходимости социальной и общественной компенсации. Связи с Израилем. Тезис о наших бывших соотечественниках. Раздвоенность этнического сознания (культура - русская, проблемы - еврейские). Насколько русскоязычные евреи ощущают себя инаковой по отношению к основной массе населения социокультурной группой? "Парадокс Чехова" (Чехов - великий писатель, воспитавший душу, но антисемит. Как быть?) Ощущение двух родин. Необходимость защиты своего статуса элиты. Идеологические и политические обоснования этого статуса. Поиски социокультурных союзников. Являются ли русские социокультурными союзниками еврейства? Если да, то в чем, в защите какого рода интересов? Достаточно ли определение общего врага и общей опасности (например, в лице ислама), как площадка для объединения интересов? Будет русский национализм угрожать еврейским интересам? Инкорпорирование евреев или связанных с ними в политические и экономические структуры, во власть.
6. Схема воздействия антропотока на разные общественные страты. Как распределяется угроза (если она существует) по общественным стратам?
Чернорабочие, крестьянство, мелкое торговое сословие, низовые силовые структуры (криминал), городское мещанство (служащие), люди, занятые в масс-медийной сфере, работники культурной сферы, конфессиональные группы, бизнесмены, banking, политика.
Воздействие антропотока на потребительские группы. В каких из них возникает конкуренция и напряжение? В чем эта конкуренция проявляется - нехватка продуктов питания, продуктов, образовательных отраслей, знаний?
Не является ли задача исследования воздействия антропотока задачей исследования влияния на структуру занятости и возникающую при этом конкуренцию? Возможно ли в интересах России поощрение миграционного потока с целью создания новых отраслей производства? Заинтересованы ли в этом российские элиты и, если нет, то почему?
7. Возможна ли ситуация инициирования миграционных потоков в Россию? Является ли социокультурное ядро неразрывно связанным с этничностью? Возможен ли стратегический "российский проект", который бы позволил нашей стране использовать миграционные потоки для создания "обратной связи" (обратного воздействия) с окружающим миром? Возможны ли для России в будущем какие-либо глобальные задачи мирового масштаба или главной задачей должно быть оформление четкого социокультурного ядра, формирование социокультурной среды и "охранительные" по отношению к ним мероприятия?
