Дмитрий Медведев высказался по поводу соотношения российского и международного права. В отличие от Медведева, я не юрист, но не вижу здесь никакой загадки: если Россия присоединилась к каким-то международным юридическим документам, то они выше внутрироссийского законодательства. Медведев, уверен, с этим согласен, но у него есть любопытные дополнения. Навеянные, по его собственному признанию, фильмом Никиты Михалкова "Двенадцать".
В нем прозвучала фраза, сразу ставшая популярным афоризмом: "Русский человек не хочет жить по закону - скучно ему". Это продолжение и конкретизация другой михалковской максимы: "Русский - это многое объясняет".
Оправдание Веры Засулич - реализация давней русской мечты: суд не по закону, а по совести. Вот оно, торжество русского духа над "скучным законом". Что потом? Прецедент легализации политического террора развязал руки "бесов"-бомбистов, дальше - убийство царя-освободителя, дальше: "Человек партии, я признаю суд только моей партии", - и революция октября 1917 года.
Что высшие российские чиновники не чужды искусству, - здорово. Но политики не были бы политиками, если бы воспринимали искусство в чистом виде, искусство политика в том, чтобы использовать искусство художника в своих целях. Поэтому стоит присмотреться к интерпретации Медведевым "скуки законов". "В России исторически сложилось принимать законы, суть которых противоречит ориентирам российского народа". Почему? Ответ Медведева: в Европе авторитет законов был бы не выше, чем в России, если бы в Европу "экспортировались законы из других стран".
Сказано сильно. В качестве комментария напрашиваются спекуляции на тему "суверенного" пути России. Но я предлагаю кое-что вспомнить.
С чего начался массовый террор в России Александра II? С оправдания в 1878 году судом присяжных Веры Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Трепова, мотив - возмездие за издевательство (порку) осужденного Боголюбова. Оправдание было встречено бурей восторга, его разделяли и высшие сановники. В чем дело? Да, было блестящее выступление звезды адвокатуры Петра Александрова, он строил защиту на том, что государственное преступление сегодня-завтра может стать гражданской доблестью. Но главное - не элементы шоу, говоря сегодняшним языком. Как подчеркивает, например, Эдвард Радзинский, общество увидело в оправдательном приговоре реализацию давней мечты - суда не по закону, а по совести.
Вот оно, торжество русского духа над скучными буквами судебной реформы, самой последовательной из проведенных Александром II и написанных не без заимствования с Запада законов. Что потом? Прецедент легализации права на политический террор развязал руки "бесов"-бомбистов, дальше - убийство царя-освободителя, дальше: "Человек партии, я признаю суд только моей партии", - и революция октября 1917 года.
Русское нескучное неприятие законов обошлось России очень дорого. Так не лучше ли спустя 130 лет после суда над Засулич научиться жить по законам? "Закон суров, но он закон" - это древние римляне. Если россиянам закон скучен, его можно подправить, главное же в том, что он закон. И диктатура закона выше диктатуры совести.
28.10.2007
Материал опубликован в "Газете" No202 от 29.10.2007г.
