Андрей Николаевич, правительство одобрило программу реформирования РАО ЕЭС, после чего Вы выступили с жесткой критикой относительно самого плана реструктуризации электроэнергетики, а также формы принятия такого рода решений правительством. На каком основании базируются Ваши выводы?
Это касается механизма принятия решения по реформе РАО ЕЭС. Я по этому поводу, честно говоря, уже высказывался, но могу еще раз повторить: я не считаю использованный способ принятия решения правильным.
Решением президента была создана комиссия Госсовета, которой было поручено проанализировать имеющиеся в обществе концепции реформирования электроэнергетики и подготовить на основе этого доклад о единой государственной концепции. Этот доклад был подготовлен, над этим докладом работала большая группа специалистов - как непосредственно участвовавших в деятельности рабочей группы, так не являвшихся ее членами.
Рабочая группа рассмотрела 13 концепций, включая и концепцию РАО ЕЭС, и концепцию, предложенную Минэкономразвития, и концепцию, предложенную зарубежным консультантом компанией "Артур Андерсен".
Доклад рабочей группы Кресса стал таким образом, по сути, золотой серединой, представляющей учет всего спектра мнений, которые существуют в нашем обществе. В течение долгого времени искусственно создавалось впечатление, что других точек зрения, кроме позиции РАО ЕЭС России, в обществе просто не существует. Оказалось, что это не так. Есть много мнений. Когда принимаются важные, крупные решения, решения, затрагивающие интересы десятков миллионов людей, то принимать решения кулуарным образом, без широкого обсуждения этих идей, какими бы они не казались на первый взгляд, было бы неверно. Такую работу рабочая группа Кресса выполнила, подготовила доклад общим объемом почти 600 страниц. И с этой точки зрения документ является действительно уникальным. По крайней мере, в нашей стране подобного рода документов еще не было.
К сожалению, было сделано все возможное для того, чтобы текст этого доклада остался неизвестным членам правительства. Хотя этот доклад был направлен в правительство 16 мая, текст его был распространен лишь незадолго до начала заседания правительства 19 мая.
Естественно, ни один человек не был в состоянии ознакомиться ни с шестьюстами страницами доклада, ни с основными содержательными выводами первого тома.
На заседании правительства позиция рабочей группы также не была представлена в полной мере, потому что из 13 выступавших слово было представлено лишь двум членам.
В итоге правительство приняло решение крайнее, некомпромиссное. Не то решение, которое можно было бы назвать золотой серединой, но решение, отражающее лишь одну точку зрения, точку зрения менеджмента компании РАО ЕЭС, которую фактически представило Министерство экономического развития.
Не случайно, что интересы всех других заинтересованных сторон, - государства, негосударственных акционеров, инвесторов, производителей электроэнергии, потребителей электроэнергии, регионов, бизнеса, а также предложения науки, не были ни услышаны, ни учтены. В нынешнем варианте программы реформирования, который в основном был принят правительством, учитываются интересы лишь одной группы - менеджмента компании РАО "ЕЭС России".
Эти слова получили неожиданное подтверждение в том, что произошло после заседания правительства. По случаю одобрения концепции был устроен банкет в японском ресторане. Но этот банкет устраивало не правительство Российской Федерации, не администрация президента, не Государственная Дума, не региональные власти, даже не Министерство экономического развития и торговли. Этот банкет устроило правление компании РАО "ЕЭС России". Тем самым оно четко продемонстрировало, в чьих интересах было принято это решение. Чуть позже Чубайс сказал: "Это наша концепция". Поэтому с таким методом принятия решений, с таким откровенным игнорированием мнения общества согласиться нельзя.
Тот способ принятия решения, который был использован в ходе бюрократического продвижения и одобрения этого решения, показывает, что, к большому сожалению, правительство и Министерство экономического развития, прежде всего, были заинтересованы в принятии именно данного варианта, но не были заинтересованы в содержательном обсуждении этих предложений.
Дополнительно к этому скажу, что в ходе любых содержательных обсуждений, которые когда-либо проходили с участием представителей Минэкономразвития или РАО ЕЭС, ни одна позиция, зафиксированная в докладе Кресса, не была опровергнута. Не нашлось ни одного контраргумента со стороны РАО ЕЭС или со стороны Минэкономразвития, который бы не оказался опровергнут и разбит в результате содержательной дискуссии. Видимо, понимая, что в содержательной дискуссии у концепции РАО ЕЭС (Минэкономразвития) не было ни одного шанса на победу, был использован чисто бюрократический подход - отказ от содержательного рассмотрения другого варианта. Естественно, это ярко высвечивает, лишь интересы заинтересованной стороны. Одновременно это означает, что в этом споре на самом деле проиграла не группа Кресса. Проиграла страна. Проиграла страна, потому что мнение страны осталось неуслышанным и неучтенным. К большому сожалению, правительство оказалось незаинтересованным в том, чтобы услышать точку зрения страны. Даже не говоря о том, чтобы принять ее, оно отказалось ее слушать.
Это странно, потому что на самом деле всем казалось, что президент задал иной тон принятия решений. Он во всех своих выступлениях давал понять - все решения будут приниматься консенсусно. Тогда возникает вопрос: зачем РАО ЕЭС и Минэкономразвития вызывают удар на себя? Какова их логика?
Я не могу ответить на этот вопрос. К большому сожалению, во многих прямых и непрямых комментариях, распространяемых из РАО ЕЭС и Минэкономразвития, была предложена другая интерпретация событий. Она была предложена такой, будто бы президент поддержал концепцию Минэкономразвития/РАО ЕЭС. Это не соответствует действительности.
Позиция президента заключается в следующем: существуют разные точки зрения, надо найти компромисс. Такой компромисс был окончательно сформулирован с участием президента, участниками совещания в Новоогарево 18 мая. Однако этот компромисс радикально отличается от тех предложений, о которых на следующий день на заседании правительства рассказал Министр экономического развития и торговли господин Греф.
Внесенные Минэкономразвития в правительство "Основные направления реформирования электроэнергетики" находится в кричащем противоречии с тем компромиссом, который был достигнут. В течение месяца - с 15 апреля по 19 мая, в ходе целого ряда совещаний и встреч обсуждался и готовился компромиссный вариант. Со стороны Минэкономразвития, со стороны самого министра со всеми этими предложениями высказывалось устное согласие. По его просьбе, с учетом его предложений вносились изменения в доклад рабочей группы Кресса. В пятницу, накануне заседания правительства эти позиции еще раз были сформулированы по всем пунктам, которые вызывали разногласия. Они были повторены устно как министром экономического развития, так и мной, - для того, чтобы удостовериться, что мы имеем в виду одно и то же, что у нас нет различной интерпретации.
На следующий день ни одна из этих позиций не была названа господином Грефом в его выступлении на заседании правительства. Поэтому мне в своем выступлении на заседании правительства пришлось воспроизвести все те позиции, которые были зафиксированы на совещании с участием президента (еще раз подчеркну: это были компромиссные позиции, не позиции группы Кресса). Ни одна из этих позиций не была подтверждена в письменном тексте "Основных направлений реформирования электроэнергетики" одобренных правительством. Поэтому в данном случае мы сталкиваемся с очень неприятным фактом, который я бы назвал "кризис доверия".
То есть Вы считаете это сигналом для всех?
Да, это сигнал и, к сожалению, не первый сигнал. И предыдущее обсуждение программы реформирования электроэнергетики в декабре прошлого года сопровождалось аналогичными событиями.
Накануне последнего заседания правительства 19 мая под названием доклада группы Кресса была предпринята попытка распространения совсем другого документа. Потребовались специальные усилия для того, чтобы был распространен именно тот доклад, который и был представлен.
Эти сигналы показывают отсутствие заинтересованности в содержательном обсуждении и этого доклада, и проблем на уровне правительства.
Наблюдаются последовательные действия, для того, чтобы исключить какую бы то ни было возможность обсуждения альтернативных вариантов.
Это бюрократическая сторона вопроса. А что Вы думаете по поводу содержательной части?
В содержательной части есть несколько вопросов. Первый из них заключается в том, есть ли необходимость приступать к реформированию электроэнергетики сегодня, а скажем, не в какой-то другой период времени?
Есть общие закономерности реформирования, осуществления шагов в экономической политике. Прежде всего, необходимо определиться с целевыми установками: что мы хотим получить в конечном итоге. В качестве важнейшего, хотя и не единственного, параметра можно назвать достижение и поддержание высоких темпов экономического роста.
Только экономический рост в длительной перспективе может создавать финансовые ресурсы, позволяющие решать многочисленные существующие проблемы: повышение уровня жизни, выполнение социальных программ, укрепление обороноспособности, поддержка экологии, развитие науки. Ничто, кроме экономического роста, не в состоянии создать такие экономические ресурсы.
Поэтому главной задачей экономической политики является достижение высоких и устойчивых темпов экономического роста, а также их поддержание на максимальном уровне в максимально длительной перспективе.
Вы можете назвать темпы роста в процентном выражении?
Это зависит от многих факторов, зависит от того, что мы имеем, в каком положении находится страна, от того, что и в какие сроки мы хотим в конечном итоге добиться. Скажем, для Соединенных Штатов Америки ежегодный темп прироста в 4%, который был достигнут за последнее десятилетие, является весьма высоким показателем, учитывая уровень экономического развития страны.
Для стран более низкого уровня экономического развития, наверстывающих упущенное в течение предшествующих десятилетий и даже столетий, 4% не являются высокими темпами роста. У нас есть на глазах пример нашего великого соседа - Китая, который за последние 20 лет имел в среднем темпы экономического роста на уровне 9,6%. С моей точки зрения, это тот показатель, который является в некоторой степени отправной точкой, такой, которая показывает, что может сделать страна, находящаяся в условиях, в общем-то, достаточно похожих на наши.
Поэтому, с моей точки зрения, поддержание темпов экономического роста на уровне, если даже не 9-10%, а, скажем, 7-8% ежегодно может являться как раз той целью, которую можно было бы ставить в качестве основной при осуществлении экономической политики. С этой точки зрения, темпы роста ниже 6-8% сами по себе стали бы рассматриваться как недостаточные. Если мы посмотрим на мировую экономику, - от Соединенных Штатов до Китая, от Африки до Норвегии, от Латинской Америки до Тайваня, то - среднегодовые темпы ее экономического роста составляли бы порядка 4% ежегодно. За последнее десятилетие, а на самом деле не только за последнее десятилетие, а и за последние три десятилетия удельный вес нашей страны в мировой экономике сильно уменьшился в результате очень длительной стагнации, а потом очень тяжелого, долгого и острого экономического кризиса. Поэтому сохранение темпов экономического роста на уровне 4%, как, например, это записано сейчас в стратегии социально-экономического развития, принятой на заседании правительства, означает, что существенно более низкий удельный вес российской экономики в мировой экономике сохраняется. К концу ХХ - началу ХХI века зафиксировано примерно четырехкратное уменьшение нашего удельного веса в мировой экономике, примерно с 6% мирового ВВП 15-20 лет тому назад, до примерно 1,6% мирового ВВП сейчас. Следовательно, темпы экономического роста страны на уровне 4% ежегодно означают, что эта доля - 1,6% не увеличивается. Это значит, наш удельный вес в мировой экономике, наш уровень жизни лишь не падает относительно среднемирового. Только необходимо учесть, что мы давно уже пересекли эту среднемировую линию, чуть выше которой мы находились, скажем, еще в 60-70-е годы. Сегодня средний уровень жизни в стране примерно на 35% ниже среднемирового уровня. Поэтому даже поддержание темпов экономического роста на уровне 4% ежегодно было бы явно недостаточным. Однако есть сомнения в том, что при осуществлении той стратегии экономического развития, которая была принята на заседании правительства, даже этот экономический рост достижим.
Андрей Николаевич, говоря о реформе электроэнергетики, нельзя обойти вниманием топливный баланс, соотношение удельных весов всех производителей энергии. Эта сторона учтена в одобренном правительством плане реформы электроэнергетики?
Как раз в докладе группы Кресса об этом сказано. Часть электроэнергии производится гидроэлектростанциями и значит, топливный баланс для этого не имеет значения. Часть электроэнергии производится атомными электростанциями, и в этом смысле ядерное топливо играет свою роль в топливном балансе. Очевидно однако, что это специфический сектор, в котором в обозримом будущем, видимо, классического рынка существовать не будет: там действуют другие законы производства, распределения, транспортировки, использования топлива.
Так вот, эти два сектора - гидро- и атомная электроэнергетика обеспечивают порядка 30% производства и потребления электроэнергии в стране. Соответственно, вопросы топливного баланса имеют значение для 70% российской электроэнергетики.
Из этих 70% основная часть электроэнергии вырабатывается на тепловых станциях при использовании газа, меньшая часть - при использовании мазута и кое-где угля. Что касается угля, то угольный рынок уже либерализован. Что касается мазута, то этот рынок либерализован по ценам, но не либерализован по доступу на рынок.
Но самую ключевую роль играет, конечно, газ. В докладе группы Кресса сказано, что реформу электроэнергетики невозможно проводить успешно без реформирования газовой отрасли. В настоящее время газовый рынок вообще довольно жестко регулируется. Очевидно, что без соответствующих мер в газовой отрасли проведение реформы электроэнергетики просто невозможно. И поэтому чрезвычайно важна позиция, которая заложена в докладе, она заключается в том, что реформа электроэнергетики предполагает реформу газовой отрасли. Она может происходить одновременно, чуть раньше, может чуть позже, но без большого временного отрыва. Если же появляется временной разрыв, то, как мы убедились на примере Калифорнии, это способно привести к катастрофе.
Ваша позиция по способу принятия решения о реформе РАО ЕЭС понятна. Что будет дальше, к чему приведет в итоге реализация плана Чубайса - Минэкономразвития, если правительство приступит к реформе согласно данному документу, без учета всех остальных концепций?
Не имеет смысла описывать все 13 вариантов реформирования электроэнергетики, - для этого есть доклад. Остановимся на тех двух вариантах, которые получили наибольшее внимание со стороны общественности. Это тот самый вариант, который был одобрен правительством - вариант РАО ЕЭС и Минэкономразвития, и вариант, представленный в докладе Кресса. Сразу оговорюсь, что огромно количество мифов, искажений и извращений по поводу доклада Кресса. Очевидно, многие из этих мифов созданы совершенно искусственно, распространяются искусственно, наверное, это не случайно. Не буду опровергать все мифы, просто скажу, каковы главные различия.
Самое главное различие связано, собственно говоря, не с тем, как будет организован рынок электроэнергии, не с тем, как будет происходить ее производство, ее покупка. Самое главное различие связано с тем, в чьей собственности будут находиться активы российской электроэнергетики. Все очень просто - в ЧЬЕЙ собственности?
Вариант доклада Кресса напоминает о том, что сегодня активы электроэнергетики уже находятся в собственности - есть часть собственности государственной, есть часть собственности негосударственной. Это касается РАО ЕЭС, атомных станций, гидроэлектростанций, любых секторов. Лидирующую роль играет, конечно, РАО ЕЭС, но есть и несколько независимых компаний. Скажем, "Иркутскэнерго", есть "Новосибирскэнерго", где доля РАО небольшая, есть, например, "Башэнерго", где доли РАО ЕЭС нет.
Предложение группы Кресса заключается в том, чтобы при ликвидации холдинга РАО ЕЭС, те пакеты, которые РАО ЕЭС имеет во всех региональных АО "Энерго", разделить между собственниками РАО ЕЭС пропорционально доле РАО ЕЭС в этих компаниях. В холдинге РАО ЕЭС доля государства составляет 52 с небольшим процента, доля негосударственных акционеров - чуть меньше 48%. Соответственно, доля РАО ЕЭС в региональных АО "Энерго" составляет, в основном, 49%, хотя кое-где 60%, где-то меньше. И таким образом, эта доля делится пропорционально. 52% из этих 49% достается государству, чуть меньше 48% из этих 49% достается негосударственным акционерам РАО ЕЭС. Таким образом, соблюдаются четкие и ясные права собственности ныне существующих собственников на те активы, которые относятся к РАО ЕЭС. Это касается региональных АО "Энерго", это касается федеральных электростанций, это касается диспетчерской компании, это касается федерально-сетевой компании. Таким образом, решается целый ряд проблем. Решается проблема соблюдения прав собственников, защиты прав собственности. Подтверждается, что не пересматриваются результаты приватизации, которая прошла в стране за последнее десятилетие. Начать пересмотр итогов приватизации сегодня - это все равно, что открыть ящик Пандоры. Открыть легко, а вот закрыть его потом будет очень сложно. И, в общем, на самом деле, появляются реальные собственники, которые вправе решать, что делать с их пакетом акций во вновь созданных компаниях.
Если государство не считает интересным, нужным, эффективным сохранять свою собственность во вновь образуемых компаниях, оно ее продает. Негосударственные акционеры РАО ЕЭС, получив свою долю в пакетах компании, также могут продать их тем, кому это интересно. Создается ясный и прозрачный механизм оборота собственности. Добавлю, что именно этот механизм действует в большинстве принятых схем структурных реформ за рубежом. В Европе, в Америке, в Бразилии, где бы то ни было.
А что предлагает РАО ЕЭС?
Предложение РАО ЕЭС заключается в противоположном. Они говорят: нет, мы так делать не будем, потому что так называемые миноритарии станут мажоритариями, а мажоритарии, например, государство станет миноритарием. Само по себе такое объяснение является просто нонсенсом, потому что миноритарии РАО ЕЭС и так остаются миноритариями. Их доля (48%) становится соответствующей долей в части доли РАО ЕЭС в региональных компаниях. Но собственниками региональных компаний выступают и другие миноритарии, в том числе, негосударственные или государственные акционеры, включая региональные власти. В компаниях есть разные доли трудового коллектива, менеджмента, в каких-то есть стратегические инвесторы. Эти доли остаются прежними. Но миноритарии - собственники РАО ЕЭС и собственники региональных энергокомпаний - разные миноритарные акционеры. Поэтому, это просто нонсенс, либо люди не понимают (работая в течение долгого времени в электроэнергетике), о чем идет речь, либо это просто сознательное введение в заблуждение публики.
С другой стороны, говорят, что государство, которое сейчас является мажоритарием, станет миноритарием. Опять нонсенс, потому что в сегодняшних региональных компаниях государство имеет ноль. Его там нет совсем, но государство получает пакет, скажем, в большинстве случаев эквивалентный или близкий 25% акций этих компаний. Поэтому мажоритарии не становятся миноритариями, - государство, не имевшее пакета, получает его. Это пакет реальных активов, не холдингаобразной компании, а реальных активов. Сказать, что сегодня государство, федеральное правительство имеет какую-либо собственность в региональных компаниях, или в диспетчировании, или в сетях было бы большим преувеличением. Государство управляет этими активами сквозь непрозрачную структуру холдинга РАО ЕЭС. Реально ими управляет РАО ЕЭС, его менеджмент. Федеральное правительство к этому никакого отношения не имеет. Это самый главный принцип - кому достаются активы. В том варианте, который предлагается РАО ЕЭС и Минэкономразвития, диспетчерская компания и федеральная сетевая компания становятся 100%-ными дочками РАО. Это означает, что фактически активы выводятся из-под нынешних собственников РАО ЕЭС и передаются самому РАО ЕЭС. Активы выводятся и у государства, и у миноритарных акционеров. Этими активами теперь будет управлять менеджмент РАО ЕЭС. Руководители соответствующих 100%-ных дочек РАО ЕЭС будут подчиняться фактически только одному человеку - председателю правления РАО ЕЭС. Как это может происходить показывает известный пример из реальной практики РАО ЕЭС. В ноябре прошлого года была создана Средневолжская управляющая компания, куда были переданы активы нескольких региональных энергосетей в Поволжье. Средневолжская управляющая компания является стопроцентной дочкой РАО ЕЭС. Руководителем назначен господин Аветисян. Хороший ли он или плохой, ответственный или безответственный, эффективный или неэффективный, - это в данном случае не имеет значения. Что имеет значение, существует ли у федерального правительства, у Совета директоров РАО ЕЭС какой-либо инструмент воздействия на принятие решений в Средневолжской управляющей компании? Ответ известен: инструментов нет, влияния - ноль. Кому подчинена и подотчетна 100%-ная дочка? Ответ: председателю правления. На глазах у публики пакет активов РАО ЕЭС фактически был выведен у акционеров РАО ЕЭС и передан просто в эту Средневолжскую управляющую компанию. Видимо, такая схема оказалась настолько удачной, она настолько понравилась менеджменту РАО ЕЭС, что ее решили растиражировать.
Андрей Николаевич, но председателя правления РАО ЕЭС, как и любого акционерного общества, выбирают вполне демократическим путем.
Совершенно верно.
В чем же Вы тогда видите противоречие, что решения принимает только один человек?
Противоречие связано с качеством корпоративного управления. Вначале происходит избрание того или иного человека на пост председателя правления. А затем возникает вопрос, что происходит с активами компании. Способов выведения активов, очевидно, существует не меньше, чем те 400 сравнительно честных способов отъема денег, которые были в багаже Остапа Бендера. Естественно, возникает вопрос: кто же является действительным собственником этих активов? Либо те собственники, которые приобрели эти активы вполне легальными путями, либо менеджмент компании.
Получается, что на глазах у всей страны у негосударственных акционеров и у государства выводят активы на миллиарды долларов.
Вернемся к другим разногласиям. Следующий пункт - это начинка федеральной сетевой компании. В варианте группы Кресса в Федеральную сетевую компанию включаются магистральные сети, уже находящиеся в собственности РАО "ЕЭС России".
Предложение РАО ЕЭС - к сетям, находящимся сегодня в РАО ЕЭС, добавляются все другие сети, находящиеся в собственности всех других компаний, существующих на территории страны. Не только региональных АО "Энерго", но и любых других компаний. Как магистральные сети, так и распределительные сети.
Например, завод имеет свой собственный генератор. У него есть сеть, по которой он поставляет электроэнергию ближним соседним предприятиям или же освещает жилые здания, социально-бытовую сферу. Согласно плану РАО ЕЭС, все эти сети должны быть переданы в Федеральную сетевую компанию. Любые новые сети, вновь создаваемые сети должны быть переданы туда же.
Возникает вопрос: каким образом это сделать? В "Основных направлениях" не упоминаются ни компенсации, ни иные механизмы. В тех случаях, где это трудно сделать юридически, сообщается в документе, сказано: выделить эти сети в дочерние общества существующих компаний, а затем передать в управление Федеральной сетевой компании.
Что это значит "в управление"? Это значит, что вашу собственность просто берут и передают дяде со стороны. Этот способ достоин пополнить 401-ым экспромтом коллекцию Остапа Бендера.
И что получается в результате этого?
В результате создается супермонополия. Монстр, равного которому ни в нашей стране, ни в любой другой стране мира нет. Все электрические сети оказываются в рамках одной компании, либо непосредственно, либо под ее управлением. Более того, эта супермонополия станет фактически негосударственной монополией. Я могу понять логику тех, кто выступает за то, чтобы государство стало собственником такой компании на 75% или на 100%. С этим можно спорить, с этим можно соглашаться, но, по крайней мере, в том, что это государственная монополия - есть определенная логика. Однако в данном случае создается монополия, которая является негосударственной, а фактически частной, управляемой и подотчетной определенному лицу - председателю правления РАО ЕЭС.
Второе, поскольку объединяются все сети, то происходит горизонтальное разрезание электроэнергетики, про которое так много было сказано в последнее время. Таким образом, от сетей отделяется и генерация, и сбыт. В этом случае появляется немало технических проблем, по поводу которых специалисты в области электроэнергетики говорят, что это неизбежно приведет к огромным проблемам и даже катастрофам.
Дело в том, что электричество - это не столько товар, сколько услуга. Отличие услуги от товара заключается в том, что производство и потребление услуги осуществляется в одно и то же время. Услуги невозможно складировать и накоплять. Услуги и парикмахерских, и электроэнергетики потребляются в тот же самый момент, в какой они произведены. Из природы услуги проистекает вторая особенность, отличающая ее от товаров: услуга или нетранспортабельна или плохо транспортабельна. Существуют серьезные технические ограничения на экономически эффективную транспортировку электроэнергии на большие расстояния.
Эффективная передача электроэнергии остается эффективной на расстояние, пропорциональное вольтажу линий электропередач, поскольку большая часть ЛЭП не превышает 1000 кВт. Это означает, что эффективные рынки электроэнергии находятся, как правило, в радиусе, не превышающем 1000 км от источника производства. Поэтому единая энергетическая система является в большой степени мифом, поскольку перетоки электроэнергии между основными энергозонами не превышают 1-3% от объемов ее потребления.
Поэтому и размещение электростанций по стране соответствует в основном не размещению топлива, используемого для производства электроэнергии, а размещению районов ее потребления - крупные городские агломерации, промышленные районы. Именно поэтому наиболее энергоемкие производства строятся не там, где добывается сырье, скажем, бокситы, а там, где есть производство электроэнергии, поскольку электроэнергия плохо транспортабельна. Когда происходит горизонтальное разрезание электроэнергетики, то естественные связи при производстве, транспортировке и потреблении электроэнергии в данном районе разрываются. Появляются, минимум, два новых стыка: между производством электроэнергии и ее транспортировкой. И между транспортировкой и сбытом. Два юридических стыка. Высказанные аргументы произносились энергетиками в течение последних двух лет регулярно, но, заинтересованная сторона - РАО ЕЭС и Минэкономразвития их не услышали. Не исключено, что физико-технические причины остались неуслышанными по экономическим причинам.
Возможные экономические причины заключаются в том, что при появлении сетевого супермонстра, сетевой супермонополии, все другие компании, занятые в энергобизнесе, оказываются ему технологически подчинены. Генерирующие компании будут конкурировать не друг с другом, они будут конкурировать за доступ к электросети. Без доступа к электросети они не смогут продавать свою электроэнергию. Любой сбой в доступе к электросети автоматически останавливает их производство. Эти компании сразу фактически оказываются банкротами. Главная проблема для производителей электроэнергии - как договориться с хозяином этих сетей.
Для сбытовика электроэнергии главная проблема заключается также не в том, чтобы конкурировать с другими сбытовиками. Главная проблема для него также заключается в доступе к сетям, получению электроэнергии по тарифу, который не поставит его на грань голодной энергетической смерти.
Со своей стороны, монополист, получающий себе все сети, получает также возможность диктовать тарифы как для генерации, так и для сбыта.
Причем нет ни одного канала теоретически альтернативного, с помощью которого, или через который можно передать электроэнергию, если, например, условия, которые диктуются этим супермонстром, не нравятся либо генератору, либо сбытовику. Либо и тому, и другому. Создаваемая таким образом монополия оказывается абсолютной. Когда говорят о монополии Министерства путей сообщения на перевозку грузов, говорят об относительной монополии. Хотя значительная часть грузов в стране действительно перевозится железнодорожным транспортом, тем не менее, существует и альтернатива. Она может быть не столь экономически эффективной, но она есть. Есть автомобильный транспорт, есть авиационный транспорт, в ряде случаев можно воспользоваться водным транспортом. Для определенных видов грузов возможно использование трубопроводного транспорта. Это может быть не всегда экономически эффективно, но это технически возможно.
Монополия Газпрома также относительная. Действительно наиболее эффективный способ передачи газа - это труба, но можно делать и сжиженный газ и его возить в цистернах и на кораблях. Возможно, это менее эффективно, но такая техническая возможность все равно существует. Кроме того, газ в ряде случаев можно заменить мазутом или другим топливом. С этой точки зрения электроэнергия является уникальным ресурсом в современной экономике. Не менее 95% всей энергии, в конечном счете потребляемой в современном обществе, потребляется в виде электроэнергии. Относительно небольшая доля энергии - это энергия, вырабатываемая двигателями на автомобильном, водном и авиационном транспорте и мускульная сила человека и животных в той степени, в которой она вообще используется. Все остальное - это электроэнергия. Освещение, все бытовые приборы, вся промышленность, значительная часть транспорта работает на электроэнергии.
В случае реализации концепции РАО ЕЭС - Минэкономразвития в стране появляется монополист, получающий фактически стопроцентный ресурс, у него появляется возможность диктовать всем экономическим субъектам свои экономические и не только экономические решения.
Ни для кого не являются секретом бесконечные споры "Росэнергоатома" с РАО ЕЭС по поводу допуска в сеть и тарифов, которые РАО ЕЭС устанавливает атомщикам на поставку электроэнергии. Это не придуманный гипотетический пример. Это то, что происходит сегодня. Теперь этот опыт хотят растиражировать на всю страну, на всех производителей электроэнергии.
Монополия развращает. Абсолютная монополия развращает абсолютно.
С другой стороны, вновь обострилась дискуссия о повышении тарифа. Следует все же вновь задать вопрос, а так ли необходимо ли повышать тариф? Позиция РАО ЕЭС, которая называется рыночной или либеральной, не является ни той, ни другой. Суть этой позиции, неоднократно высказанной господином Чубайсом и многими представителями правления РАО ЕЭС, заключается в том, что существующий тариф не покрывает издержки.
Очевидно, что это свидетельство непонимания азов экономической науки. Для экономиста не является вопросом, в какой степени тот или иной тариф, та или иная цена покрывает издержки. Это старый советский подход, господствовавший в плановой экономике и многократно заклейменный тем же Чубайсом. Главным вопросом является то, в какой степени рыночная цена отражает баланс спроса и предложения.
Точка баланса спроса и предложения лишь случайно может совпадать с точкой покрытия издержек. Точка баланса спроса и предложения может находиться как выше, так и ниже точки покрытия издержек. Если точка баланса спроса и предложения находится выше точки покрытия издержек, то в условиях свободного рынка цена идет вверх. Это свидетельство того, что спрос больше предложения, образуется дополнительная прибыль, вызывающая в этот сектор экономики приток инвестиций, ресурсов, создание новых мощностей, например, в генерацию электроэнергии или в строительство сетей.
Если же, наоборот, объем установленных мощностей в том или ином секторе экономики превышает спрос на данную продукцию, то, соответственно точка баланса спроса и предложения находится ниже точки покрытия издержек. И таким образом, при прочих равных условиях цена на данный ресурс идет вниз. Это значит, что инвестиции, осуществленные в этот сектор, оказались лишними, неэффективными.
Меньший спрос требует меньшего предложения, это значит, что цена пойдет вниз, менее эффективные мощности будут выводиться, будут остановлены, они не будут сокращать потребления более дорогого топлива, например, угля.
Сегодня в нашей экономике, судя по всему, существует избыток энергомощностей. Это цитата из Указа Президента No 426 от 28 апреля 1997 года о реформировании естественных монополий. Указ был подготовлен двумя первыми вице-премьерами российского правительства А. Чубайсом и Б. Немцовым. В Указе черным по белому написано, что 70 Гигаватт мощности на производство электроэнергии являются избыточными. Из 213 Гигаватт, установленных в России. И, судя по всему, эти цифры близки к истине.
Потому что, во-первых, удельная электроемкость ВВП еще в 90-м году у нас была в 2,5 раза выше, чем в США.. За последние 10 лет электроемкость ВВП и в США, и в Европе понизилась еще на 15-25%. А у нас за это же время ВВП сократился на 40%, а производство и потребление электроэнергии лишь на 18%. Это означает, что у нас электроемкость ВВП возросла еще более даже по сравнению с тем неэффективным советским уровнем, который был в 90-м году. И, следовательно, при нынешних объемах потребления электроэнергии возможен рост ВВП приблизительно на 70%. И это означает, что на самом деле у нас существует избыточное количество мощностей по производству электроэнергии. В этом смысле Чубайс образца 1997 года был прав.
Но если мы посмотрим, чем занимался Чубайс и РАО "ЕЭС России" в последние несколько лет, то увидим, что он занимался поиском рынков сбыта для российской электроэнергии. Поиском экспортных рынков господин Чубайс занимался везде: в Финляндии, в Европе, в Турции, в Китае, в Японии. Всюду РАО ЕЭС хочет продавать электроэнергию.
Но тогда возникает вопрос, что у нас на самом деле происходит в отрасли? Либо инвестиционный кризис, и тогда не хватает генерирующих мощностей? Или избыток генерирующих мощностей и мы ищем рынки сбыта за рубежом? Должно быть что-то одно. Либо одно, либо другое, но одновременно и того, и другого быть не может. Потому что, если в стране инвестиционный кризис, то электроэнергии не хватает, это значит, нам не до жира, нам здесь бы хватило. Наоборот, электроэнергию надо импортировать. Но если за последние 2 года уйма рабочего времени в зарубежных поездках ушла на поиск рынков сбыта, значит, на самом деле никакого недостатка генерирующих мощностей нет. Значит, и никакого инвестиционного кризиса в отрасли нет. Есть прямо противоположная проблема, - есть избыток мощностей, и есть избыток дешевой электроэнергии.
Поэтому при реализации схемы, предложенной РАО ЕЭС, создаваемый сетевой супермонстр становится абсолютным монополистом и в деле экспорта электроэнергии. В результате самым доходным, самым интересным видом деятельности должны будут заниматься не те, кто производит эту электроэнергию, а те, кто владеет сетями.
Поэтому, собственно говоря, смысл плана РАО ЕЭС заключается в том, чтобы, во-первых, стать абсолютным монополистом в сетях и тем самым диктовать свою волю как производителям электроэнергии, так и ее потребителям. Во-вторых, это монополизация самого доходного бизнеса в электроэнергетике - экспорта электроэнергии. И, в-третьих, это реализация государственных активов, остающихся в электроэнергетике, не в пользу государства-собственника, а в пользу тех компаний, которые предлагают создать в виде 100%-ных дочек РАО ЕЭС. Так и записано в правительственном документе черным по белому, что продажей активов, выпуском акций, привлечением инвесторов будет заниматься не государство. А те компании, которые создаются в результате реформ.
И какова, как говорят политики, цена вопроса?
Цену вопроса можно определить по разнице между потенциальной рыночной оценкой активов российской электроэнергетики и рыночной капитализацией РАО ЕЭС. Скажем, по консервативной оценке, в условиях Восточной Европы, Латинской Америки, Азии, - стран, сопоставимых с нами по уровню экономического развития, разница в капитализации достигает 30-40 раз на единицу установленной мощности. Это означает, что сегодняшняя рыночная капитализация РАО ЕЭС, составляющая $4,2 млрд. должна быть умножена на соответствующие коэффициенты. Даже если не брать абсолютные рекорды - 60 или 70 раз по отдельным компаниям, - а взять консервативные 30 раз, то получается $120 млрд. Такова потенциальная рыночная капитализация активов РАО "ЕЭС России", причем не через 20 лет, не через 30 лет, а через 2-4 года при условии обеспечения ситуации, подобной восточно-европейской, такой, как в Польше, Венгрии, Чехии.
Таким образом, разница между потенциальной рыночной капитализацией РАО ЕЭС в $100-120 млрд. и теми $4 млрд., которые эта капитализация составляет сегодня, и есть, собственно, та цена, ради которой стоит прикладывать такие усилия.
С этой точки зрения нельзя не отдать должное замыслу авторов этой концепции, я бы сказал "замаху", той последовательности, с которой эти планы пытаются провести в жизнь, а также количеству заинтересованных лиц, которые активно помогают в осуществлении этого проекта - независимо от того, - сознательно или бессознательно. Тем не менее, по своим масштабам предстоящая афера в области электроэнергетики имеет все шансы затмить залоговые аукционы 90-х, вместе взятые. Тогда, по крайней мере, формально, какие-то средства все же были переданы в бюджет. Конечно, они не сопоставимы реальной ценой переданных активов. Тем не менее, все-таки какие-то копейки в бюджет, действительно, были уплачены.
В случае с электроэнергетикой, кажется, не предполагается ничего, в том числе и от приватизации и от распродажи государственных пакетов. Собственно говоря, такой подход даже сильно не скрывается авторами этой концепции.
Вечером того же дня, когда правительство приняло такое решение, журналисты попросили председателя правления РАО прокомментировать предлагавшийся, якобы компромиссный вариант назначения в правление Федеральной сетевой компании представителя государства, г-н Чубайс четко сказал: "В состав Совета директоров вводится представитель государства. Честно говоря, юридически я это плохо себе представляю. То есть, это означает, что государство должно обратиться ко мне с просьбой, чтобы я ему разрешил на моих акциях провести человека в Совет директоров".
Мне очень нравится это выражение: "на моих акциях". А также выражение "государство должно обратиться ко мне", а также: "чтобы я ему (государству) разрешил". Фактически произошло изменение отношений между менеджером, нанятым государством, и собственником, хозяином - самим государством. Дальше Чубайс добавляет: "Видимо, придется в просьбе не отказать - в обмен на взаимные уступки...". Вот это достойное поведение, когда государству же за государственные же деньги нанятые государством люди еще ставят условия, на какие уступки оно должно пойти.
Это яркий пример того, что называется "приватизация государства".
Та концепция реформирования, которая предлагается РАО ЕЭС и Минэкономразвития, конечно же, не является ни рыночной, ни либеральной. Это попытка откровенной, олигархической приватизации государственной собственности, в результате которой миллиардные государственные активы будут переданы фактически в руки одному лицу или группе лиц.
8 июня 2001
http://www.opec.ru/point_doc.asp?d_no=13352
Док. 408385
Перв. публик.: 09.06.01
Последн. ред.: 17.12.07
Число обращений: 465
Илларионов Андрей Николаевич
|
