К выходу переиздания книги Владимира Буковского "И возвращается ветер..."
Владимир Буковский любит повторять, что стал писателем поневоле (хотя, читая его книги - яркий, живой язык; такие книги читаются легко, от корки до корки, - в это верится с трудом). Просто после высылки на Запад его столько раз просили рассказать о преследованиях, о ГУЛАГе, об обстоятельствах знаменитого обмена, что он решил, что проще однажды написать, чем тысячу раз рассказывать. "И возвращается ветер..." - книга для любого, кто интересуется историей минувшего столетия. В ней есть то, чего не найдешь ни в учебниках, ни в списках "рекомендованной литературы". В ней - та история, которая существовала параллельно официальной и была намного реальнее и намного страшнее; портрет жестокой, бесчеловечной системы, исчезнование которой сегодня модно называть "геополитической катастрофой". Но "Ветер" читается вовсе не как историческая летопись, а как приключенческий роман: здесь и картинки послесталинской Москвы, и непостижимый быт тюремно-лагерного мира, и захватывающее (не терпится перевернуть страницу - что будет дальше?) повествование о том, как осуществлялась операция государственной важности, именовавшаяся в документах Политбюро "мероприятиями в связи с освобождением тов. Корвалана", и рассказы о людях, которых давно нет, - маленькие человеческие истории, осколки большой и многоликой эпохи...
И все же важность "Ветра" в другом. Каждая глава, каждая страница, каждая фраза в этой книге исполнены духом протеста. И вовсе не только - и даже, пожалуй, не в первую очередь - протеста против идеологии или государственной системы. Нет, протест этот не политический, а нравственный. Протест против лжи и лицемерия, против равнодушия и молчаливого согласия. Ведь любой тоталитарный режим держится не на фанатизме нескольких тысяч, а на молчании миллионов. Буковский вспоминает о том, как и почему возникло в кругах московской молодежи конца 50-х то, что позже назовут диссидентством. За официальным разоблачением преступлений сталинизма следовал неизбежный вопрос: "А где были вы?" И в ответ - неубедительное: "не слышали... не думали... не знали..."
Первоначальный и главный импульс инакомыслящих послесталинской эпохи - сделать все, чтобы такого предлога ни у кого и никогда больше не было. "Мы не играли в политику, не сочиняли программ "освобождения народа", не создавали союзов "меча и орала", - пишет Буковский. - Нашим единственным оружием была гласность. Не пропаганда, а гласность, чтобы никто не мог сказать потом: "я не знал". Остальное - дело совести каждого".
На московских площадях, в импровизированных кружках и группах, в самиздатских сборниках после десятилетий молчания возрождалась традиция свободного слова, свободного творчества, свободной мысли. "У нас, в нашем мертвом обществе, возникал зародыш общественного мнения. На наших глазах начиналось движение в защиту прав гражданина. И надо было спешить, не дать ему заглохнуть..." Власти отвечали всей мощью своего репрессивного аппарата: угрозами, арестами, длительными тюремными сроками, психиатрическим террором. Через это прошли десятки, сотни, возможно, тысячи людей. Все это сполна выпало на долю Владимира Буковского: почти двенадцать лет он провел в застенках хрущевско-брежневского ГУЛАГа. Но не сломался, не "покаялся", не подписал ни одного прошения о помиловании, не отказался ни от одного слова, не предал ни одного товарища.
"...Мы воевали отчаянно с этой властью подонков. Мы были горсткой безоружных людей перед лицом мощного государства, располагающего самой чудовищной в мире машиной подавления. И мы выиграли. Она вынуждена была уступить. И даже в тюрьмах мы оказались для нее слишком опасными".
18 декабря 1976 года. Символ капитуляции Системы - худой, изможденный, гордый человек в салоне пассажирского самолета. Руки скованы за спиной, вокруг - бойцы самого "элитного" подразделения Комитета госбезопасности. Позади - тюремная камера, впереди - международный аэропорт Цюриха. Секретное распоряжение Политбюро. "...Вы выдворены с территории СССР..." Никак иначе избавиться от этого человека советская власть просто не смогла.
Книга Владимира Буковского - нравственный камертон на все времена, для всех поколений. Ведь всегда, во все исторические эпохи, можно найти - и находят - тысячу оправданий, чтобы промолчать, отвести глаза, остаться в стороне. "Извини, старик, некогда. Жена, дети, работа..." "Дети" - особенно неуместная отговорка. Ведь любой власти неизбежно приходит конец, и настанет день, когда спадет завеса молчания с подлости, низости, преступлений, и в этот день посмотрят дети обжигающим взглядом и зададут тот самый вопрос, который столько раз задавался в человеческой истории: "А где был ты? Что делал ты, когда все это происходило?"
Немногие способны достойно ответить на этот вопрос. Владимир Буковский - из этих немногих. И потому так важно - для общества, для страны, для всех нас - хранить его свидетельство.
02.11.2007
http://www.ng.ru/printed/169797
Док. 408196
Перв. публик.: 02.11.07
Последн. ред.: 17.12.07
Число обращений: 361
Буковский Владимир Константинович
|
