Максим Шевченко: Духовное единение с политическим привкусомНазад
Максим Шевченко: Духовное единение с политическим привкусом
В России окончилась гражданская война. Именно так комментируют многие российские политики и журналисты знаковое событие - присоединение к Московскому Патриархату зарубежной русской православной церкви (РПЦЗ).
Могут возразить, что это нелогично: если РПЦЗ - православные "белые", то, получается, Московская Патриархия - "красные"? Такая точка зрения тоже бытует, но вряд ли ее можно принять, подумавши. Или дело не в этом? Может быть, подписание Акта о каноническом общении произошло не между "белыми" и "красными", а между русскими людьми, потомками тех, кого революция 1917 года раскидала в разные стороны - тех, кто уехал, и тех, кто остался?
Но как сказала православная общественная деятельница, депутат Госдумы, Наталия Нарочницкая: "О каком возрождении России можно говорить, когда сами русские люди стоят друг против друга и кричат: "Покайся"?
На это могут возразить, что большинству реальных русских людей вовсе нет такого уж большого дела до споров двух (или более) церквей. И что было бы нескромно со стороны религиозных и примыкающих к ним общественных деятелей называть важные лично для них события "концом гражданской войны".
И все же для подавляющего большинства из нас это событие - радостное. Это хорошо для российского государства и церкви, которые расширяют свое влияние и теряют (причем бескровно теряют) некую "духовную оппозицию в изгнании".
Это хорошо для тех, кто сможет принять участие в совместных издательских и строительных проектах, коими нас уже заинтриговали, и в молодежных поездках в Россию и Америку.
Это хорошо для тех православных верующих, которые устроены в жизни и имеют возможность ездить за границу. К ним относится и Нарочницкая, искренне заметившая: "Где бы мы сейчас ни оказались, везде есть церковь, которая с радостью откроет нам свои объятия". Впрочем, и для бедствующих православных это тоже приятно морально.
Восстановление единства Русской церкви приветствовали предстоятели Сербской, Болгарской, Румынской и Греческой православных церквей, а также Американская автокефальная православная церковь. Выражена надежда, что теперь и диалог со старообрядцами пойдет активнее.
Для людей неверующих и нецерковных случившееся тоже может быть приятно - все-таки разрешилось какое-то историческое недоразумение.
Правда, искушенные интеллектуалы либерального направления могут опасаться, что "карловчане" или "карловаки" (так нередко называют служителей РПЦЗ, по имени сербского городка Сремские Карловцы, где в 1921-46 гг. размещался синод заграничной церкви) - люди очень консервативные, и их приток в Московскую Патриархию может ужесточить позицию церкви по многим вопросам.
Но ведь Патриархия и сама по себе довольно консервативна, а, с другой стороны, государственной религии в России нет, и в личной жизни каждый - сам себе голова.
Огорчительно воссоединение церкви только для тех "непримиримых антисоветчиков", кто свою непримиримость перенес и на постсоветскую Россию. Для кого Российская Федерация - это государство безблагодатное, беспокаянное, безнравственное, а Патриарх - агент КГБ. А такие люди есть, их не так мало. Недаром последние годы перед воссоединением протекали очень конфликтно. Покойный первоиерарх РПЦЗ митрополит Виталий сначала выразил готовность удалиться на покой и дать волю сторонникам объединения, а потом вдруг это решение взял назад.
И на вершине карловацкой иерархии разыгралась целая серия острых скандалов между почтенными мужами, чей возраст перевалил крепко за девяносто (именно так!), и кому земной жизни оставалось всего ничего. Много ли таких прихожан в РПЦЗ, которые после воссоединения могут из этой церкви уйти? На эту тему зарубежные иерархи и клирики высказываются с крайней осторожностью.
"Отступления от церкви и расколы - увы, почти естественное явление. И все прикрываются правдой. Мы жалеем о каждом человеке, отступившем от церкви, но удивляться этому не должны", - заявил журналистам глава объединительной комиссии РПЦЗ архиепископ Марк. Изящно, но информации в таком ответе не найдешь.
Секретарь той же комиссии о. Александр Лебедев подчеркнул, что "в Интернете число таких людей очень сильно преувеличено". Но все-таки, сколько? Между прочим, есть ведь и "российские карловаки", примкнувшие в постсоветские годы к РПЦЗ. И некоторые из них уже покинули ее, не желая присоединяться к Московскому Патриархату, - например, так поступил известный священник и писатель Михаил Ардов.
Создать проблемы воссоединение церкви может и тем гражданам РФ, кто борется с властью. Потому что именно власть Владимира Путина особенно стремилась к объединению с РПЦЗ.
Позиция "основных" коммунистов - КПРФ по данному вопросу достаточно умеренная и осторожная. "Я не считаю воссоединение церквей событием политическим, - заметил в интервью "Росбалту" первый зампред ЦК КПРФ Иван Мельников. - Это дело церкви.
Конечно, хорошо, что нет больше противостояния двух русских церквей. Но я против того, чтобы это становилось основой своеобразного понимания "национального единства", предполагающего согласие с несправедливостью. Поэтому мне несимпатичен подход, что возрождение страны - в сильной церкви. Возрождение - в стремлении к правде, к совести".
Однако есть и более радикальные коммунисты, которые хотели бы прямо соединить православие с коммунизмом. Сторонники канонизации Сталина и маршала Жукова. Политологи, которые доказывают, что именно большевики спасли историческую Россию, а белогвардейцы были масонами. Достаточно популярная точка зрения в московских кругах. И вот с ней-то "карловчане" не согласятся никогда. Их консерватизм - однозначно "белый".
Но не все "белое" - пушистое. И если в России есть сторонники канонизации Сталина и Жукова, то зарубежная церковь обременена не менее "взыровоопасным" историческим наследием - власовским.
Известный религиовед, главный редактор журнала "Смысл" Максим Шевченко, убежденный сторонник воссоединения, считает, что больше всего православных по разные стороны границы разделяет уже не революция 1917 года. И не декларация митрополита Сергия 1927 года о лояльности советской власти. А именно Вторая мировая война.
"Если митрополит Сергий 22 июня 1941 года призвал православных защищать Родину, то предстоятель РПЦЗ митрополит Анастасий в 1942 году благословил гитлеровский поход как освободительный, - рассказал Шевченко корреспонденту "Росбалта". - Это был расцвет надежд русских коллаборационистов. Гитлер, правда, на их предложения не пошел. Но все равно, по обе стороны фронта были православные русские люди, которые убивали друг друга. И вторая волна эмиграции, военная и послевоенная, была гораздо непримиримее к красным, чем белая эмиграция. Митрополит Сергий и митрополит Антоний Храповицкий состояли в переписке и после декларации 1927 года. А нетерпимость возникла в 40-е и 50-е. И упорство митрополита Виталия тоже объясняется давлением второй волны эмиграции".
По мнению Максима Шевченко, русское общество еще должно дорасти до настоящего врачевания ран Второй мировой. "Я не знаю, как я повел бы себя в 1941 году, если бы у меня пытали отца, и вся моя семья умерла бы от голода в 1933 году", - сказал он.
Шевченко считает, что именно при нынешнем Патриархе Алексии объединение стало возможным, потому что Алексий в годы своей юности жил в Эстонии и видел изнутри всю драму русского православия во время войны, и мог понять всех ее участников.
Сами же представители объединительных комиссий сообщили, что ни личность покойного Патриарха Сергия, ни другие острые вопросы истории при объединении пока не обсуждались, - сначала надо было общее найти.
Ну, а большинство людей историей интересуется не слишком глубоко, как и религией. И приходится, увы, возразить депутату Нарочницкой: несмотря на объединение церквей, русские люди все равно очень часто стоят друг против друга и кричат "Покайся!", и еще много чего покрепче.
