Владимиру Путину подобрали исторический прототип, который был президентом дольше двух сроков. На празднике по случаю 125-летия Франклина Делано Рузвельта, занимавшего высший государственный пост четыре срока подряд, президента России попросили "остаться в новой эпохе", а нацию - "не отпускать своего лидера".
В Москве отпраздновали юбилей самого любимого в СССР американского президента. В современной России, как оказалось, изо всех американских деятелей предпочитают тоже именно Франклина Рузвельта. Еще и потому, что, как выяснилось на конференции, прошедшей в четверг в МГИМО, тот не побоялся выставить свою кандидатуру на пост президента в третий и четвертый раз подряд. Масштабное мероприятие на базе Института общественного проектирования в четверг провела редакция журнала "Эксперт" во главе с редактором Валерием Фадеевым. Кроме профессиональных ученых-американистов в МГИМО съехались депутаты, журналисты, представители молодежных политических движений и известные политологи. Ожидали министра иностранных дел Сергея Лаврова и заместителя главы администрации президента Владислава Суркова. Глава внешнеполитического ведомства не приехал, а
Сурков появился и рассказал о том, какие уроки современная Россия должна извлечь из "нового курса" политики Рузвельта. Особым пунктом теоретической части обсуждения было заявлено обсуждение возможности государственного вмешательства в экономику.
Еще до начала конференции организаторы развлекали собравшихся документальным фильмом о жизни Рузвельта, цитатой из которого, кстати, Владимир Путин начал последнее послание Федеральному собранию. Методы управления страной по Рузвельту авторы картины назвали "переворотом в американской политической философии". "Впервые государство управляло национальной экономикой для того, чтобы вытащить страну из пучины кризиса", - с энтузиазмом восклицал закадровый голос. Об экономике, впрочем, собравшиеся почти не говорили. Политических тем с лихвой хватило на два часа конференции.
"Хороший повод поговорить о демократии", - порадовался встрече Сурков. Спустя некоторое время он поделился еще некоторыми своими соображениями политологического характера: "Демократия - это не коммунизм, который мог быть построен однажды и навеки. Это процесс". Несмотря на то что, по словам замглавы администрации, "история едва ли способна совершать повторы", аналогии между политическими ситуации в США 30-х годов и современной России напрашиваются сами собой. "В конце 20-х годов ВВП США уменьшился вдвое, в России в начале 90-х доход на душу населения стал наполовину меньше", - привел пример Сурков. Особо актуальными он назвал слова Рузвельта о том, что бороться нужно с "финансовыми монополиями, капиталом и безудержными дельцами", создавшими "новый деспотизм под маской демократии". "Сегодня Путин вынужден и должен укреплять административное управление и в максимальной степени использовать потенциал президентской власти, данный ему Конституцией", - произнес программные слова Сурков, заодно дав сигнал о том, в каком ключе следует выступать остальным. "Историки будущего с недоумением воззрятся на ту фантастическую ненависть к президенту, которой сегодня охвачен правящий класс Америки. Знаете, это мне тоже кое-что напоминает", - сказал Сурков и недоброжелательно усмехнулся.
Самым запоминающимся стал доклад президента Фонда эффективной политики Глеба Павловского.
Едва начав выступление, он сразу лишил его интриги: "Не будем скрывать, что, говоря о Рузвельте, мы имеем в виду Путина".
Тут же Павловский в свойственной ему манере говорить без смысловых акцентов пояснил, что возникшая аналогия "не лесть", а попытка "выстроить логичный аналитический ряд". Оказалось, что у двух президентов много общего, как, например, "ненависть к печатным средствам информации и любовь к электронным СМИ". Речь политолога не обошлась без общих мест всех приближенных к Кремлю идеологических советников, включая тезис о том, что перед Россией стоит "задача внутренней консолидации нации в момент ее утраты веры в себя" и то, что "те, кого ругают, уже сила".
Несколько раз Павловский откровенно путал фамилии двух президентов.
После того как он оправдывался тем, что без пояснения, что это цитаты Рузвельта, можно вполне приписать эти мысли Путину, понять, делал ли он это специально, было непросто. Казалось, в очередной раз, когда Павловский назовет фамилию российского президента, в зале появится он сам: публика уже вполне была готова аплодировать и кричать: "Путин!" "И вот когда Путин, - очередной раз оговорился Павловский (в президиуме к тому времени царило непринужденное веселье, а Сурков открыто смеялся вместе со всем залом), - то есть Рузвельт! Рузвельт размышлял о том, чтобы идти на третий срок, он пошел на него вопреки тому, что он сам хотел".
Вывод из речи политолога следовал четкий и ясный.
"Каким образом мы сохраним уверенность, что наш лидер останется с нами?" - обратился глава ФЭПа к аудитории, не называя фамилии. Впрочем, и так было понятно, о ком идет речь.
"Кем бы он ни был после того, как уйдет с поста президента, где он бы ни работал, в новой эпохе лидер должен остаться. Нация не может его отпускать", - вывел наконец Павловский главную мысль. Уже под звуки аплодисментов, гораздо тише и почти отвернувшись от микрофона, он добавил: "Но может позволить перейти на другую работу".
Остальным выступающим осталось лишь немного придать веса выступлению Павловского и напомнить, что в России строится, хотя и суверенная, но все-таки демократия. Докладчики с этой целью успешно справились. Слово дали молодежи. Молодежь в лице аспиранта МГИМО спросила, насколько исключительные обстоятельства позволяют нарушать демократические принципы функционирования государственных институтов. Затем директор института США и Канады Сергей Рогов напомнил, что Рузвельт, баллотируясь на третий и четвертый сроки, Конституцию не нарушал: запрет занимать высшую государственную должность более двух сроков подряд появился в основном законе США лишь в 50-е годы. "Он вывел страну демократическим путем. Важно не переходить эту грань", - настаивал Рогов. Посол США в России Уильям Бернс дипломатично напомнил, что созданная американским президентом "система сдержек и противовесов ограничивала и самого Рузвельта". К вопросу юного аспиранта вернулись к концу конференции.
В пылу спора Сурков пообещал: "Я демократию в обиду не дам. Демократия либо есть, либо ее нет".
И таким образом предоставил всем остальным возможность самим решить вопрос существования демократии в одной отдельно взятой стране на рубеже веков.
