`Образовательное право` (приложение к `Учительской газете`, Nо 3-4, 26.01.2006)Назад
`Образовательное право` (приложение к `Учительской газете`, Nо 3-4, 26.01.2006)
Алексей ЧЕРНЫШОВ, профессор и доктор политических наук, преподаватель высшей школы с немалым стажем, оценивает реформаторские планы Правительства РФ с позиции своего опыта, делает точный анализ предлагаемых законопроектов и заявляет о результатах этого анализа всегда, как только представляется такая возможность.
Досье
Алексей Геннадьевич ЧЕРНЫШОВ - заместитель председателя Комитета ГД РФ по образованию и науке, доктор политических наук.
Родился 24 февраля 1963 года в Саратове. Окончил Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского и аспирантуру Саратовского государственного экономического института, защитил кандидатскую и докторскую диссертации по политическим наукам.
По специальности - политолог, профессионально занимается проблемами государственного управления, вопросами развития гражданского общества, политической регионолистикой, становлением элит и формированием партийно-политического поля.
Работал преподавателем в Саратовском экономическом институте преподавателем кафедры политологии. С1994 по 1996 г. -доцент кафедры правового регулирования государственной деятельности Поволжской академии государственной службы.
С 2000 по 2003 г. - профессор кафедры политических наук Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.
С 1987 по 2003 г. - депутат областного Совета народных депутатов (Саратовской городской Думы).
С 2003 года депутат Государственной Думы РФ IV созыва, член фракции ЛДПР.
Женат. Отец двух дочерей.
Сто вопросов пока без ответов
Из выступления на парламентских слушаниях на тему "Модернизация науки и образования как фактор инновационного развития экономики: проблемы законодательного регулирования":
- Мы сегодня говорим о том, что нам нужен прорыв и тем не менее строим антиустойчивую сырьевую экономику. Мы говорим, что нам нужна экономика знаний, мы говорим, что нам не хватает инновационного потенциала вузов, но по докладам российских ученых нам этого инновационного потенциала хватает, по этому показателю мы входим в десятку крупнейших стран мира. Нам достаточно образовательного потенциала. И по этому показателю мы тоже в десятке стран мира. Чего же нам не хватает? Нам не хватает институционального режима экономики. То есть нам не хватает государственного влияния, в том числе и на образовательный процесс. Мы можем сегодня констатировать, что государство из образования пытается вообще уйти и умыть руки.
Могу сказать с глубокой уверенностью, что мы движемся с закрытыми глазами, у нас нет ни анализа, ни прогноза на будущее. Мы не знаем, откуда мы идем, куда мы идем и с чем мы идем. Россия подписала Болонское соглашение. Один из ученых французов, с которым я беседовал, говорит: "Да что Болонское соглашение? Мы собственно не сильно его хотим поддерживать". И это во Франции. Мы же принимаем его априори. Хорошо, принимаем, но тогда мы должны себе ответить: что изменится? Мы поломаем окончательно советскую систему и поставим на ней крест? Мы создадим российскую новую систему, мы возьмем западную систему, мы сделаем симбиоз? Что же мы хотим сегодня сделать?
"Высшее образование сегодня раскололось на элитное и массовое".
Правильно говорит Виктор Антонович Садовничий: у нас образование сегодня, может быть, во многом, конечно, коррумпировано, во многом не отвечает потребностям дня, но оно цельно и многоступенчато. Потому что доктор наук там - это примерно только лишь кандидат наук у нас, после кандидата и доктора у нас есть академик, и никто не мешает людям двигаться по этой многоступенчатой системе.
Зачем же тогда в целом и напрямую переносить Болонское соглашение на нас? Мы говорим, что у нас останется 100 ведущих вузов. А что же станет с другими? Министр образования неоднократно заявлял, что приватизации вузов не будет. Будет, всё будет так же, как с промышленностью. Будет передача вузов региональным бюджетам, у регионов не будет денег, и постепенно вузы уйдут в частные руки. Только уйдет не наработанный интеллектуальный потенциал, а уйдут здания и земля. Интеллектуальный потенциал растворится.
Мы сегодня говорим об инновациях, но нужно понимать, что инноваций в вузах предостаточно, они должны быть восприняты промышленностью. Но промышленность находится в руинах. То есть с инновациями вузам некуда идти, вуз не может продать свои идеи. А что получит собственно изобретатель, который находится в конкретной научной лаборатории и знает, что вуз получил за какие-то его разработки деньги? Ничего или маленькую какую-то прибавочку?
Таких вопросов, к сожалению, очень много. Настало время, я глубоко в этом убежден, когда научное и образовательное сообщества, которым приходится общаться друг с другом, ищут ответы на эти вопросы. Очень хотелось бы, чтобы мы все вместе искали ответы на эти вопросы. Вместе с Министерством образования и науки РФ.
Сегодня Министерство образования и науки РФ заимствует в банке кредиты. Российским правительством эти заимствования уже одобрены на сумму 100 миллионов долларов, одобрено заимствование на информатизацию в размере 300 миллионов рублей. При нашем Стабилизационном фонде мы заимствуем до 9 миллиардов рублей из-за рубежа. Кому пойдут эти деньги? Мне тоже хочется это узнать как депутату Госдумы РФ. Пойдут зарубежным научным консультантам, чиновникам или еще куда-то?
Информатизация сегодня бесспорно важна как прогрессивная мера, нужны компьютеры, нужен Интернет. Но вспомним, чем в прежние годы закончился проект спутниковой антенны "Кросна", в некоторых селах на этой "Кросне" сегодня выращивают цветы. Вот так же случится и с нашей инновацией.
Нет ответов на вопросы, почему открыто столько филиалов столичных вузов, что с ними делать? Может быть, с этого и нужно начать? Не частное образование развивать, а просто навести порядок с государственным. Ведь вводит-то лицензии и сертифицирует различные образовательные учреждения само министерство.
Душа болит за школу и науку
Из выступления на парламентских слушаниях на тему "Перспективы развития отечественной системы образования"
- Складывается ощущение, что все затеянные модернизации были направлены на интересы узкой группы лиц в бизнесе и в политике. Из-за этих неоднократных реформ мы, вместо того, чтобы сделать скачок, откатились назад и отстали от ведущих мировых держав. А ведь главное, что нам сегодня нужно обеспечить, - это прорыв за счет новейших технологий и максимального использования интеллектуального потенциала. Общество должно заставить государство осознать, что приоритет сегодня должен быть в развитии образования.
Финансирование
Сегодня недофинансирование сферы образования со стороны государства сочетается с неэффективным использованием бюджетных ресурсов. Результатом этого стало медленное обновление основных фондов учебных заведений " и их оборудования, низкая зарплата работников I образования, нехватка профессиональных кадров.
Высшее образование
Высшее образование сегодня раскололось на элитное и массовое. Высшее образование скоро может стать для большей части студентом платным. На платной основе разрешено обучать лишь 25% студентов, но некоторые вузы увеличили количество платников до 80%. А это значит, что в России количество студентов-платников давно превысило число тех, кто учится за счет бюджета. Получается, что образование напрямую стало зависеть от платежеспособности населения? Частные вузы становятся зачастую "машинами для перекачки денег". А талантливые специалисты (которых с каждым годом становится все меньше) уезжают за границу, где им гарантируют достойную зарплату.
По заказу Министерства образования и науки РФ разработана "Концепция участия государства в управлении государственными организациями, осуществляющими деятельность в сфере образования", по которой планируется к 2007 году оставить в попечении государства около 100 ведущих университетов. Наметившееся уменьшение государственных вузов может привести к росту конкуренции и соответственно к росту взяточничества. Попасть в такие вузы смогут только те, кто сможет платить за образование. За бортом высшего образования окажутся дети неимущих, а к ним мы отнесем с полным правом работников той же системы образования, медицины, культуры. Реформа произведет еще одно расслоение общества, теперь и по образовательному уровню. Это чревато острыми и трудно обратимыми социальными последствиями. В стране создаются предпосылки для перерастания имущественного неравенства в социальное. Из-за недоступности столичных вузов формируются замкнутые территориальные системы образования, воспроизводящие регионально ориентированные элиты.
Школы
Федеральный бюджет не имеет права финансировать муниципальные школы, а во многих дотационных регионах средства на образование крайне ограничены. По статистическим данным, российские семьи в среднем тратят на школьников средних классов 5 тысяч рублей, а на обучение студента -16,7 тысяч рублей. Но с увеличением расходов на обучение качество его оставляет желать лучшего. У государства, видимо, изначально другие задачи - форсировать создание частного образования, переложить расходы на образование на плечи родителей. Право на образование по законодательству у нас имеют все, но складывается ощущение, что одни школы сделали элитарными, другие - для "простолюдинов". Появились платные образовательные услуги и наблюдается тенденция к их увеличению. Детей трудового народа все более и более отлучают от полноценного образования. Государство забывает, что школа - место формирования новых жизненных установок личности.
"Если из села уходит школа, то этот населенный пункт прекращает свое существование"
Пока не будет решена проблема конкурентоспособного уровня зарплаты в сфере образования, все попытки развития образовательной системы будут натыкаться на глухое сопротивление педагогической среды, уже сейчас 50% выпускников педвузов не идет работать в школу.
Сельская школа
Сельские школы закрываются от нехватки финансирования - это признак однобокости, односторонности развития. Районные власти теперь сами могут решать, стоит ли закрыть малокомплектную сельскую школу или продолжать расходовать на нее деньги. С одной стороны, сельская школа - затратная. Обучение в ней одного ученика существенно дороже, чем в городской. К тому же образование она дает менее "эффективное". Но сельские школы - это почти 70% всех образовательных учреждений России. В них учатся около 6 миллионов детей. Если из села уходит школа, то этот населенный пункт прекращает свое существование. За последние годы уже исчезли более 10 тысяч населенных пунктов. Если мы хотим, чтобы люди продолжали жить в сельской местности, необходимо сделать серьезный упор на сельские школы. В связи с тем, что на селе разрушены духовные и культурные пространства, школы приобретают еще более важную роль, будучи не только образовательным, но духовным центром для села, и вообще чуть не единственным культурным центром в России.
РАН
Министерство образования и науки РФ хочет оставить лишь 20% существующих академических институтов и за счет их сокращения и высвобождения средств увеличить зарплаты тем, кто останется. Интересный выход нашло Правительство РФ для себя, но вряд ли правильный. Если сокращать количество ученых, тогда кто же будет работать над осуществлением необходимого прорыва?
Международный аспект образования
Система ценностей в России менялась не раз. Веками в ней оставалось незыблемым только одно - образование. Россия - самостоятельное большое государство со своими традициями, спецификой и путем развития. Почему же мы стараемся копировать западную систему образования? Ведь в 60-е годы Америка заимствовала нашу систему образования и науки как наиболее удачную и результативную, создавала города наподобие наших "наукоградов". У нас была очень хорошо организованная связка между не только всеми ступенями образования, но и дальнейшей работой по специальности. ПТУ и техникумы целенаправленно готовили специалистов для определенных заводов и предприятий, готовили таких специалистов, которые были действительно необходимы и пользовались большим спросом. Была четкая система кандидатов наук и докторов. Почему сегодня мы все это рушим, как непригодное и отработавшее? Подписание Болонского соглашения стало признаком разрушения нашей системы образования. Почему-то те, кто подписывал этот договор, посчитали, что надо полностью ориентироваться на Запад. Но они не приняли во внимание тот факт, что именно специалисты, получившие образование советского типа, делали научный прорыв в мире, создавая новые формы и модели вооружения, завоевывая Нобелевские премии. Мы пытаемся перенять западную систему, наивно думая, что существует тесная связь между образованностью общества и экономическим ростом. Но это не так. Школьники в Америке и Англии сдают только три экзамена на свой выбор, выбирая при этом самые легкие. Физику, например, теперь на Западе не сдает почти никто. У студентов осо-бенной популярностью пользуются филология, социальная антропология, журналистика, политология, бизнес-администрация. Господствует чрезмерная специализация, и существует очень мало общих курсов. Поэтому большая часть выпускников вузов на Западе имеют небольшой кругозор и низкую образовательную подготовку. Это симуляция университета. Нельзя, конечно, идеализировать ту или иную систему образования. Везде есть свои негативные и позитивные черты. Поэтому не лучше ли двигаться путем взаимного приближения, взаимного интереса. Западу есть, что перенять у нас. И мы готовы поделиться опытом. Поэтому вовсе не стоит, забыв все свое, накопленное десятилетиями, отбросить и перенимать с западной модели. Существует наше традиционное российское образование с кандидатами наук и докторами наук и образование западного образца с бакалаврами и магистрами. Россия присоединилась к Болон-скому процессу, к единой образовательной системе. Образование должно впитывать в себя лучшие достижения, существующие в мире, но нельзя делать это в одностороннем порядке. Принятые согласно Болонской декларации стандарты не предполагают наличия кандидатов, докторов наук, ВАКа. Но все это - наше достояние. Нужно не копировать, а сотрудничать с государствами, участвующими в Болонском процессе. В Европе это соглашение стало более чем естественным. У них уже объединены экономика, валюта, и надо приблизить уровень образования, так как миграция студентов в странах Евросоюза очень высока. В Европе принят минимальный общедоступный для всех образовательный уровень. Но России нельзя снижать уровень требований к высшему образованию. Наша страна имеет большой запас знаний и методик. Нужно постараться вступить в Болонский процесс так, чтобы это было выгодно прежде всего России. По европейской системе образования через три года студент получает диплом о высшем образовании. Для России это неприемлемо, так как будет означать понижение образовательного уровня студентов-выпускников. Мы должны уметь качественно подготовленных специалистов.
--------------------------------------------------
Москва, Государственная Дума. Чернышеву
Сдающий идет на обман
Уже два года назад, когда выпускники школ сдавали ЕГЭ (это мои собственные наблюдения), они были подготовлены, пусть и не очень хорошо, именно к сдаче ЕГЭ! Не к тому, что им нужно знать предмет, а к тому, что и как нужно написать (чаще всего общими фразами) тесты, чтобы набрать как можно больше баллов!
Российский менталитет, на мой взгляд, не позволяет проводить такого рода эксперименты, ведь выпускники, сдавая ЕГЭ, не думают о предмете, а думают о том, как обмануть всю эту систему! Во всяком случае так думает большинство! Достигшие успеха на поприще обмана системы добиваются успеха, а те, кто не смог приспособиться, но знают предмет на 99 баллов, оказываются "за бортом".
Даша ПЕРЕПИЛИЦИНА,
студентка Саратовской государственной академии права
--------------------------------------------------
Нужно ли нам "обегэривание" всей страны?
Из выступления на парламентских слушаниях на тему "О едином государственном экзамене":
- По уже сложившейся у нас недоброй традиции мы вначале ввязались в бой, а теперь, по прошествии определенного времени, пытаемся ответить на конкретные вопросы: нужен ли нам ЕГЭ, а если да, то в какой форме и на каких условиях его проводить. Мы любим экспериментировать, хотя надо было бы провести предварительный анализ. Сегодня образовательное сообщество, родители, дети, учителя вовлечены в процесс насильственного внедрения ЕГЭ, огромные человеческие ресурсы, моральные силы и финансовые средства направлены на очередную реформацию. Эффективны ли все наши действия и оправданы ли наши ожидания?
На мой взгляд, ЕГЭ в той форме, в какой он сегодня проводится, не побуждает творить, а, наоборот, сковывает инициативу и создает границы для интеллекта. "Единый" - значит "причесать всех под одну гребенку", уравнять. Это мы уже проходили. Но, наоборот, в 60-е вышли в космос без унификации образования, а за счет усиления творческого потенциала без всякого ЕГЭ. ЕГЭ - это кроссвордная культура, попытка в наш динамичный и информационно насыщенный век как можно больше запихать знаний и разных отрывочных данных в голову конкретного ребенка. Но ведь есть Интернет, есть энциклопедии, и из них можно узнать ответ на интересующий вопрос. Нам нужны критически мыслящие личности. Сегодня повально учат сдаче ЕГЭ и за это еще и берут деньги. Если раньше репетиторствовали на обучении по отдельным предметам (подтягивали ученика до определенного уровня), сейчас учат, как сдать тест. Возрастают начетничество и зубрежка, не дающая ученику почувствовать себя творческой личностью и найти собственный вектор развития.
Педагоги подправляют работы и сами тесты исправляют за ученика, следовательно, двоечники в одночасье могут стать отличниками, а вот отличник, который трудился не один год, может оказаться за бортом. Таким образом, независимой оценки знаний, на которую рассчитывали и рассчитывают сторонники ЕГЭ, нет. Получается как при сдаче Правил дорожного движения ("угадал - не угадал"), ибо, не садясь самостоятельно за руль и не попадая в конкретные ситуации на дорогах, ответить практически сложно. При этом коррупция из вузов спускается на школьный уровень.
Из уст чиновников мы слышим о добровольности при выборе формы оценки знаний, но ведь это лукавство, это миф. В настоящее время существует принудительный принцип введения ЕГЭ повсеместно, ибо есть приказ Министерства образования и науки РФ о проведении эксперимента, который сегодня уже охватывает почти половину российских регионов. Одновременно идет давление на вузы по поводу того, что они должны в обязательном порядке принимать результаты ЕГЭ. Куда деваться в этом случае бедному абитуриенту? Сложилась стрессовая ситуация, которая не ведет к позитивному и реальному результату.
Нам говорят, что ЕГЭ - лишь одна из форм оценки знаний. Но где же другие? С огромным трудом пытаемся внедрить в повсеместную практику возможность внеконкурсного поступления в вуз победителей олимпиад и других форм интеллектуальной соревновательной деятельности. Но российское правительство не спешит идти навстречу потребностям дня. Мы же сегодня движемся к тому, чтобы в ближайшее время сделать ЕГЭ единственно возможным вариантом оценки знаний и утвердить его в законодательном порядке. Монополия, тем более в такой сложной сфере, как интеллектуальная, никогда не приносила положительного результата.
Предполагалось, что ЕГЭ поможет прежде всего жителям сельской местности и отдаленных территорий. На деле оказалось, что проблема эта значительно более сложная. С другой стороны, стало еще раз понятно, что хороший учитель в селе даст больше знаний, чем плохой в городской школе. Таким образом, нужно думать не столько о том, как вводить единый экзамен для всех, сколько о том, как вернуть и привлечь в школу, в том числе сельскую, учителей-профессионалов. И конечно, сельской школе сегодня должен помочь интернет, дистанционное образование и другие технические и организационные мероприятия. Но движение в город все равно будет наблюдаться, и ничего необычного в этом процессе нет. Во все времена абитуриент ехал поступать в понравившийся ему вуз, меняя при этом свою прописку и поселяясь на определенное время в общежитие.
Откуда вообще взялся ЕГЭ? Так же, как Болонское соглашение, по принципу заимствования лучшего европейского опыта? Но все ли из того, что сегодня происходит в Европе, нам подходит как прямая аналогия? И нам нужно обязательно все слепо копировать? Да и вообще, лучшее ли мы берем из того опыта, который пытаемся сделать достоянием собственной образовательной системы?
В марте 2005 года члены нашего Комитета ГД РФ по образованию и науке посетили Францию. Мы изучали опыт реформ в сфере образования, которые проводятся в этой стране. В официальной части нашей программы значилось посещение Университета имени Леонардо да Винчи. Там мы поинтересовались, каким образом ведется прием в этот частный вуз. Нам ответили, что основных критериев четыре (при этом зачислить учащегося могут вообще без оплаты или на очень льготной основе):
-аттестат зрелости, показывающий результаты того, как ученик трудился не один год;
-всевозможные рекомендации (директора, учителя), дипломы за победу в олимпиадах и конкурсах и так далее;
- результаты медико-психологического тестирования плюс интеллектуального (образовательного) тестирования - тут возникает некое подобие нашего ЕГЭ, но это не всеохватывающая попытка в тотальном режиме проверить все знания ученика, а лишь срез знаний, не более того;
- так как вузу нужны талантливые ученики, чтобы потом они были конкурентоспособны и нашли себе работу, проводится собеседование специальной комиссией, состоящей из профессионалов и самых уважаемых преподавателей (по-моему, что-то очень знакомое из нашего недалекого прошлого). Зачем же менять нормальную систему и делать из нее непродуктивную конструкцию. Никто не спорит, что требуются определенные изменения в образовательном ведомстве, но каковы цели очередных реформации, каковы будут последствия этих изменений? Никто не хочет даже думать о том, что нас ждет впереди.
Некоторые выводы:
1) Единый государственный экзамен должен использоваться лишь в качестве определенного среза знаний, иначе говоря, это та же самая контрольная, результаты которой дают и ученику, и родителям, и школе, и вузу определенный анализ промежуточных и итоговых оценок. Не более того! Сегодня же складывается неэффективная, не дающая реального результата, тотальная по своей форме технология пропуска "в свет" того или иного ученика. ЕГЭ также может и должен быть определенным социологическим инструментом, позволяющим принять правильные управленческие решения на основе полученных данных контроля знаний.
2) Необходимо сформировать критерии оценки школ и вузов: к примеру, для вузов - количество выпускников, работающих в первый год - три по специальности; для школ - количество поступающих в вузы и др. Может быть, тогда ЕГЭ как таковой будет нужен лишь как промежуточная оценка знаний.
3) Важно провести ревизию качества существующих вузов, прикрыть филиалы части учебных образовательных заведений, которые выдают заведомо неполноценный диплом, отправляют своих студентов учиться на новомодные профессии юриста и менеджера, не давая при этом надлежащих знаний даже по этим специальностям. В этой связи нужно понимать и политическую подоплеку происходящих событий. А каков сегодня заказ промышленности на конкретного специалиста, как мы можем обеспечить прорыв в технологиях, который так нужен нашей стране, когда мы не знаем что, кого и как готовить?
4) Надо осознавать определенную демографическую ситуацию. Дефицит выпускников школ через три - пять лет может быть таков, что вузы начнут бороться за абитуриентов не только друг с другом, но и с техникумами, колледжами, чтобы сохранить набор и получить плату за обучение. Может быть, тогда вообще стоит сегодня думать о том, чтобы сделать поступление в вузы вообще без экзаменов, а после первой и второй сессий естественным порядком отбраковывать людей случайных и недостойных данного учебного заведения.
Технология сдачи ЕГЭ, которая действует сегодня, показала свою несостоятельность, потому что не позволяет отобрать действительно достойных. Единого не может быть, ибо в жизни не может быть монополии. Жизнь богаче и разнообразнее указаний конкретных чиновников.
Хочу надеяться, что руководство Министерство образования и науки РФ и общество найдут консенсус, а рьяные сторонники продвижения ЕГЭ в жизнь в сегодняшней форме найдут в себе мужество сказать, что в той форме, в какой сегодня проводится эксперимент по ЕГЭ, его надо приостановить и перевести в другую плоскость.
--------------------------------------------------
Москва, Государственная Дума. Чернышеву
ЕГЭ - абсурд
Единый государственный экзамен - очень неудобный способ квалификации знаний. Сама в прошлом году столкнулась с проблемой его сдачи: поступала в четыре вуза сразу и пришлось здорово помучиться. Несмотря на то, что результаты ЕГЭ, казалось бы, должны были бы принимать все вузы, ни в одном мне не засчитали полученные баллы. В Саратовском государственном университете пришлось проходить платное централизованное тестирование, в Саратовском государственном техническом университете - платное компьютерное тестирование, а в Саратовской академии права пришлось платить за формуляры к ЕГЭ по обществознанию.
Для того чтобы проанализировать целесообразность ЕГЭ, необходимо самому сдать его. Прежде всего необходимо отметить то, что многие вопросы в ЕГЭ просто не включены в структуру школьных педагогических программ, потому что изучение истории России по программе курса длилась до XX века, а в тестах были вопросы, касающиеся настоящего времени. Мне пришлось питаться историей на завтрак, обед и ужин для того, чтобы быть подготовленной.
ЕГЭ - это, безусловно, абсурд, потому что студент не может, не глядя, поставить крестик в нужной клеточке.
Анастасия ЖЕЛЯКОВА,
студентка Саратовской государственной академии права
--------------------------------------------------
--------------------------------------------------
Москва, Государственная Дума. Чернышеву
А мы работаем по-своему
Уважаемый Алексей Геннадиевич!
Позвольте мне еще раз выразить Вам искреннюю признательность за реалистичное оценивание деятельности Минобрнауки РФ при проведении эксперимента по введению ЕГЭ. Не хочется перечислять причины, по которым данный проект окажется бесперспективным как для средней, так и для высшей школы. При этом идеологи ЕГЭ В. Филиппов и В. Болотов правы: назрела необходимость совершенствования системы конкурсного отбора в вузы. Подобная задача была поставлена нами и, на наш взгляд, успешно решена еще в 2000 году.
Вступительный тест был размещен в интернете, и любой желающий, в том числе и соотечественник, находящийся за пределами России, может в удобное для него время, не выезжая в Москву, сдать за 80 минут (время работы программы) вступительные испытания в полном объеме. Программа считает и выводит на экран итоговый результат, который абитуриент сопоставляет с проходными баллами предыдущего приема по всем специальностям и формам обучения. После чего самостоятельно, без участия приемной комиссии, принимает решение о возможности конкурсного поступления взуз. В вузе абитуриенту предлагается повторно пройти вступительный тест равной сложности и подать документы. Если результаты пройденных тестов разнятся не более чем на 5%, то засчиты-вается наилучший результат в независимости от места его получения; если больше - то результат, полученный в вузе. Абитуриент на оформление документов и сдачу вступительных экзаменов тратит всего полдня. Данная система в полном объеме действует в нашем вузе с 2001 года.
В 2002 году мы подали заявку на патент, а в 2003 году запатентовали данный способ конкурсного отбора абитуриентов. За последние 5 лет работы по данной системе не было ни одной жалобы на работу приемной комиссии, ни одной апелляции.
С уважением Владимир ПРЯХИН,
проректор по учебной работе Российского государственного геологоразведочного университета имени Серго Орджоникидзе
