Около двух месяцев назад премьер-министр Михаил Касьянов отстранил от должности председателя Госкомрыболовства России Евгения Наздратенко. Формальным поводом послужили якобы задержка в оформлении квот на вылов рыбы и попытка изменить их размеры, утвержденные правительством. Ровно через месяц после отстранения глава комитета, в соответствии с действующим законодательством, собственным приказом восстановился в должности и приступил к работе. В новейшей истории российской власти это случай беспрецедентный. О причинах "аппаратной революции", которую премьер решил начать с Госкомрыболовства, Евгений Наздратенко рассказал в интервью корреспонденту журнала "Финанс." Александру Кривцову.
- Существует ли нормативный механизм отстранения от должности руководителей в ранге федеральных министров, их заместителей и т. д.? Какова была реакция Белого дома на ваше "самовосстановление"?
- Конечно, существует. Это Федеральный закон "Об основах государственной службы Российской Федерации". В нем есть статья 14, которая называется "Ответственность государственного служащего". В пункте 2 этой статьи указано, что "государственный служащий может быть временно, но не более чем на месяц, отстранен от исполнения должностных обязанностей до решения вопроса о его дисциплинарной ответственности". По истечении 30 календарных дней после временного отстранения должностного лица должно последовать распоряжение главы правительства о дальнейшей судьбе чиновника: либо восстановить, либо освободить его от занимаемой должности. В моем случае этот срок истек 14 марта, а распоряжения Касьянова об окончательном увольнении так и не последовало. Поэтому в соответствии с упомянутым законом я вновь приступил к исполнению обязанностей председателя Госкомитета РФ по рыболовству.
Что же касается вопроса о реакции Белого дома на сей поступок, то здесь, я думаю, ничего нового от меня вы не услышите. Поскольку информацию об этом сам я получал из СМИ. Могу сказать лишь одно: независимые юристы сочли мое восстановление в должности правомерным.
- Татьяна Разбаш, пресс-секретарь премьера, недавно заявила, что 15 мая правительство рассмотрит "предложения Минэкономразвития" по упразднению комитета. Не означает ли это, что задача переложена на ведомство Германа Грефа?
- Она никак не может быть переложена на Минэкономразвития. Подобные решения вправе принимать только президент по предложению правительства. Минэкономразвития должно лишь подготовить проект об упразднении ведомства и передать его на рассмотрение правительства. Кстати, на проект Минэкономразвития пришло нелестное заключение из аппарата правительства, там потребовали более весомого обоснования упразднения Госкомрыболовства. Заседание же правительства, на котором будет обсуждаться вопрос о судьбе государственного комитета, действительно, запланировано на 15 мая. После него Белый дом должен представить свои предложения президенту. А президент, насколько мне известно, считает ликвидацию Госкомрыболовства "нецелесообразной". Об этом он прямо сказал в Санкт-Петербурге на встрече с губернаторами регионов Северо-Западного федерального округа. Рано о чем бы то ни было говорить. Могу утверждать только одно: пока я стою во главе комитета, я положу все силы на то, чтобы в рыбохозяйственном комплексе страны отстаивались прежде всего государственные интересы. Я работаю, и точка.
- Некоторые СМИ утверждают, что в феврале 2001 года вы были назначены главой Госкомрыболовства в обмен на отказ от участия в губернаторских выборах в Приморье. Так ли это?
- Глупости! Я дважды участвовал в губернаторских выборах и оба раза побеждал... И даже успел отработать в должности губернатора Приморья после вторых выборов 9 месяцев. Но усилиями некоторых "реформаторов" в Москве был умышленно поставлен в такое положение, что мог пострадать уже авторитет президента. Если помните, в Приморье зимой 2000-2001 годов они спровоцировали энергетический кризис, а телевидение запудрило россиянам мозги, что жители края из-за Наздратенко вымерзают, хотя это была откровенная ложь! Допустить удара по авторитету президента было нельзя, и я добровольно попросился в отставку. Край мне был дороже места губернатора. Как только я ушел - кризис прекратился, вот чудо-то, правда? Предложение занять должность председателя Госкомрыболовства поступило от президента уже в Москве, а мнение Путина я уважаю. Это предложение показалось мне интересным, и я принял его, стремясь оправдать оказанное доверие.
Вообще, идея упразднения Госкомрыболовства крайне глупа. Более того, губительна! В ней много от мелочной мстительности руководителю комитета, оказавшемуся неугодным для некоторых чиновников. Вместо того чтобы усилить руководство отраслью, передав ему такие же полномочия, которыми обладало Министерство рыбного хозяйства в советские времена, они собираются растащить его по четырем ведомствам. То есть фактически окончательно добить государственное управление рыбохозяйственным комплексом. А ведь еще не так давно, еще до развала Союза, особенно при министре Николае Ишкове, великолепном специалисте и организаторе, рыбаки производили в год 12 млн тонн продукции. Разумеется, с руководителей министерства спрашивали за состояние отрасли "по полной программе". И неважно, кто сидит в кресле министра - Наздратенко, или кто другой.
Между тем годами не принимается ни закон о рыболовстве, ни Положение о Госкомитете отрасли, ни другие наши предложения, направленные на наведение государственного порядка в рыбохозяйственном комплексе. Мы как бы есть, но как бы нас и нет. И видимо, этот "порядок" определенным людям, обладающим властью, на руку, они, судя по всему, из этого "порядка" умеют извлекать выгоду для себя.
- Какова, на ваш взгляд, истинная причина отстранения от должности Евгения Наздратенко?
- Это длинная история. В декабре прошлого года по решению Правительства РФ у Приморского края было изъято 30% промышленных квот в государственный резервный фонд для последующего распределения. Далее, в результате совещаний с представителями администраций субъектов Федерации и федеральных ведомств Приморью вернули из резервного фонда 42% квот на вылов минтая.
Госкомрыболовство провело анализ поступивших от администрации Приморского края предложений по распределению квот между предприятиями. Нами было выявлено, что власти Приморья формально, недемократично отнеслись к организации конкурса, не придерживались установленных критериев. Об этом свидетельствуют и отсутствие документального подтверждения протоколов конкурсов, внесение изменений в предложения конкурсного распределения без участия Приморского рыбохозяйственного совета, которые были утверждены ранее. В адрес Госкомрыболовства поступили десятки обращений от рыбодобывающих предприятий с жалобами на администрацию края. Не в полной мере власти Приморья учли наличие производственных мощностей и традиционность промысловой деятельности, а также социальную значимость некоторых предприятий. Профсоюз рыбаков Приморья организовал акции протеста против такого волюнтаристского распределения квот, отправил во все властные инстанции федерального центра, в том числе и в правительство, гневные телеграммы.
Администрация Приморского края не представила нам, в Госкомитет, сведений о количестве заявителей для участия в конкурсном распределении квот и о том, кому и по каким причинам было отказано. Изучив представленные документы по каждому предприятию и учитывая факты, часть из которых я вам сейчас привел, Госкомрыболовство посчитало целесообразным утвердить в полном объеме промышленные квоты на 2003 год по предприятиям Приморского края (в Дальневосточном промысловом бассейне), обоснованность наделения которыми не вызывала у нас никаких сомнений.
Администрации Приморского края было предложено представить до 15 февраля 2003 года в Госкомрыболовство аргументированные предложения по распределению остатка квот между пользователями, оформленные в установленном порядке.
Ответом нам были организованные под заранее заказанные объективы федеральных телеканалов "обиженными" компаниями протесты против "безобразного промедления" Госкомрыболовства (лично меня отметили особо) с выпуском приказа, закрепляющего решения администрации по распределению квот. А вот у меня вопрос: мог ли я оформлять приказом решение, где семи компаниям, за которыми прозрачно присутствуют интересы самого губернатора и краевого начальства, выделили львиную долю квот, а остальным оставили малую толику? Причем "остальные" - это добытчики, которые "держат берег", являются градообразующими предприятиями. Несмотря на все уговоры и убеждения, издать такой приказ я не мог. Результат вам известен. Меня отстранили от должности и уговорили моего заместителя подписать это решение.
- Заместитель Генерального прокурора РФ Владимир Колесников недавно объявил о своем желании допросить Михаила Касьянова в рамках "рыбного дела", связанного, по версии Генпрокуратуры, с прошлогодним убийством в Москве губернатора Магаданской области Валентина Цветкова. Совершалась ли какая-либо "выемка документов" в Госкомрыболовстве?
- Нет. Никакой "выемки" документов в Госкомрыболовстве не было. Все истребованные документы мы предоставили сами. Генпрокуратура проводит комплексную проверку деятельности рыбной отрасли, в частности, на Дальнем Востоке, Балтике и Каспии. Осуществляет проверку документов, интересующих ее в той или иной степени. Так же и Счетная палата - проводит проверку своевременности и полноты поступлений в федеральный бюджет денежных средств от реализации квот на вылов водных биологических ресурсов...
- Как действует система государственного регулирования отрасли в развитых странах за рубежом? Применяются ли там аукционы по продаже "рыбы в воде", которые у нас проводит Минэкономразвития "с целью наполнения федерального бюджета"?
- Очень полезно иногда бывает обратиться к опыту зарубежных стран. Я могу, в качестве примера, предложить вам рассмотреть норвежскую систему квотирования, где уже с начала века квоты на вылов являются частной собственностью и могут передаваться по наследству. Если рыбак не может освоить квоту, он может продать ее. Право же наследования рождает традиции в отрасли, а те, в свою очередь, - добросовестное отношение к биоресурсам.
Формирование аналогичных традиций в России - привязанности к своему делу, ответственности перед страной, государством и партнерами - является сложной и долговременной задачей, которую тем не менее можно было бы решить с помощью механизма закрепления квот за предприятиями. Между прочим, в Норвегии и лесные угодья находятся в частных руках, и каждый лесник несет ответственность за свой участок леса. Наша задача сделать так, чтобы каждый рыбак ощущал ответственность за море, которое его кормит.
У нас, в перспективе, система распределения квот могла бы выглядеть следующим образом. Квота может быть продана в вечное пользование или сдана в долгосрочную аренду. А прибыль можно получать как с улова, так и в случае продажи квоты. С квоты, поскольку она является собственностью, уплачивался бы налог на имущество, что приносило бы постоянные доходы государству. Этот механизм немного напоминает рынок акций. Кому захочется терять из-за какого-либо нарушения квоту, владельцем которой он являлся на протяжении многих лет? В свою очередь, конфискованные у нарушителей квоты могут быть реализованы через систему аукционов. Подобная схема способствовала бы улучшению инвестиционного климата в отрасли, квоты могли бы выступать и в качестве залога по кредитам. Что же касается вопроса о нынешних аукционах, то могу вам сказать, что ни в одной из цивилизованных стран нет аукционов по продаже "рыбы в воде". В слаборазвитых африканских странах - да, есть. Но разве нам на них надо равняться? У них и флота-то рыболовного никогда не было своего. Если где и проводятся настоящие аукционы, то только на берегу, по результатам лова. Существует нормальный рынок, где покупатель видит товар, может выбрать продукцию. Нам надо стремиться к проведению таких аукционов с привлечением современных электронных технологий, Интернета. И мы, кстати, разработали форму такого аукциона. Законодательство страны от современных электронных технологий отстает, а мы - готовы.
- В чем, на ваш взгляд, причины роста криминализации и браконьерства в рыбной отрасли?
- Далеко не все знают, что действия, которые мы для простоты называем браконьерством, включают в себя несколько явлений - это и незаконный вылов, и контрабанда... Но львиную долю подобных преступлений составляют значительные превышения рыбаками выделенных и покупаемых на аукционах квот. Размеры этого явления переходят все мыслимые границы.
Причин множество, но основными, на мой взгляд, являются, во-первых, отсутствие надлежащего государственного контроля над объемами вылова и размерами доходов предприятий, а во-вторых - стремление рыбаков покрыть издержки от значительного превышения на аукционных торгах реальной стоимости рыбы. Аукционы на "рыбу в воде" - вот причина беспредельного браконьерства в морях, одна из предпосылок криминализации отрасли, войны рыбаков с пограничниками...
К сожалению, в условиях, в которых нашей отрасли сейчас приходится как-то существовать и развиваться, организация действенного контроля над добывающими судами практически невозможна. В рыночных условиях альтернативный механизм контроля предполагает комплекс адекватных мер: либерализацию условий хозяйствования, с одной стороны, и создание нормативной базы, исключающей уклонение от фискальной нагрузки, - с другой. Однако у нас все произошло с точностью до наоборот. Государство почти утратило рычаги контроля в отрасли, а условия для бизнеса оказались гораздо более либеральными за рубежом. В результате переловы превосходят полученные законные квоты порой в 5-6 раз, а выловленная рыба вывозится за рубеж. Там же вращаются и основные средства, что не улучшает инвестиционного климата в отрасли.
Есть и другие причины массового браконьерства. У нас не создано условий для развития рыбопереработки. С российской налоговой системой рыболовецким компаниям выгоднее вывозить сырье, продавать его даже на демпинговых условиях, нежели вкладывать деньги в развитие собственного производства. Глупо отрицать очевидный для всех факт: российские порты непривлекательны для отечественных и иностранных рыбаков. Главную роль здесь играет чрезмерное количество контролирующих инстанций и как следствие высокий уровень коррупции. Рыбаки же никак не защищены от произвола проверяющих чиновников.
Это значит, что необходимо приложить максимум усилий, чтобы сделать государственный контроль в области рыболовства более эффективным. Важно стимулировать развитие глубокой рыбопереработки на российских берегах: нельзя допускать, чтобы все наши уловы в виде сырья уходили к чужим берегам и возвращались к нам в виде готовой и дорогой продукции, нужно самим производить товары высокого качества. Мощностей и трудовых ресурсов судовых и береговых перерабатывающих комплексов для этого вполне достаточно.
архив - Номера за 2003 год - No 8 (21-27 апреля 2003)
