Анатолий Цыганок. Северокавказский вариант антитеррораНазад
Анатолий Цыганок. Северокавказский вариант антитеррора
Поскольку для тщательного расследования событий в Нальчике и для публикации официальной версии "полного разгрома ваххабитского подполья в Кабардино-Балкарии" необходимо, по мнению депутатов Государственной думы РФ, не менее полугода, то для обсуждения предлагаю мои антитеррористические тезисы. Естественно, они не могут охватить весь комплекс проблем борьбы с терроризмом, но некоторые аспекты борьбы со злом в современных условиях попробую обосновать.
Говорить об упреждающих действиях специальных и силовых структур, судя по событиям в Беслане, Назрани и Нальчике, не приходится. Власть, изображая бурную и, возможно, в ряде случаев полезную, но несвоевременную деятельность в борьбе против терроризма, в конечном счете все сводит к парадным докладам об "упреждающих действиях".
В отчетных докладах командующего внутренними войсками МВД перечисляется, сколько полковников Министерства обороны с боевым опытом переведено во внутренние войска для управления и укомплектования групп оперативного управления. С каким высоким качеством проведены учения внутренних войск в летнем периоде во всем Кавказском регионе. Как быстро были привлечены аэромобильные группы из состава объединенной группировки войск (сил) в зоне проведения контртеррористической операции на территории Северо-Кавказского региона, к действиям по деблокированию "окруженных объектов в столице Кабардино-Балкарской Республики". Министр внутренних дел перечислял количество секторов в Назрани, по которым проводятся "адресные мероприятия", какие силы и средства находятся на внешнем и внутреннем кольце блокирования города. Сколько скрытых секретов на проселочных дорогах и тропах.
За количеством привлекаемых к проведению контртеррористической операции боевой техники, офицеров и прапорщиков, военнослужащих срочной службы и контрактников, всевозможных правоохранительных структур и наблюдающих за ними контролирующих прокурорских работников власть не видит, или не хочет замечать, что прежними силами, методами, формами и способами невозможно было победить чеченский, тем более радикально-исламистский терроризм, пришедший на смену чеченскому. По мнению Сергея Маркедонова, именно такие структуры атаковали Назрань.
От курорта Нальчик через Центральный парк культуры и отдыха и центральные кварталы правительственных зданий, мимо железнодорожного вокзала до аэропорта и обратно выдвинулись среди бела дня рейдовыми террористическими группами и атаковали одновременно пятнадцать объектов силовых структур - полторы сотни интернациональных членов "исламского национализма".
Предположительно групп было шесть. Количество боевиков колебалось от 100 (по мнению замгенпрокурора Колесникова) до 570-1000 (по данным "Коммерсанта", # 195 от 17.10.2005). Корреспондент посчитал, что шесть групп подразделялись на шестнадцать подгрупп, в каждую из которых входило от восьми до пятнадцати человек. Автор, выступивший от имени Басаева на сайте "Кавказ", назвал цифру "217 моджахедов". Данные о потерях с обеих сторон спорные. Естественно, каждая сторона стремится преувеличить проявленный ею героизм и преуменьшить героизм противника. Это нормальная практика войны - преувеличивать потери противника и по возможности преуменьшать свои. Однако тот факт, что к убитым не были допущены корреспонденты и родственники, вызывает сомнение в том, что все убитые были боевиками. Порочная практика сокрытия реальных фактов со стороны власти только подпитывает эти подозрения.
Увлекшись строительством антитеррористической силовой вертикали в стране, и особенно на Северном Кавказе, власть в пылу строительства и законотворчества не заметила смены идеологий, упустила время и вновь оказалась неготовой к смене политического противника и переходу террористов к открытым партизанским рейдовым боевым действиям. Завершением этой вертикали должно стать принятие Государственной думой закона, регламентирующего порядок введения режима террористической опасности и распределение ответственности чиновников всех рангов ФСБ, МВД, МЧС и МО. Все усилия были растрачены на разработку схем воинского взаимодействия, сигналов взаимного опознавания МВД, ФСБ, Минюста, Минобороны, Генпрокуратуры, МЧС и т.д., организацией всех видов связи и управления.
К сожалению, аналитические выводы Сергея Иванова о том, что действия боевиков оказались вынужденными, а инициатива была на стороне федералов, и первые доклады президенту первого заместителя министра внутренних дел Александра Чекалина "о блокировании в пригороде Нальчика крупнейшего лидера незаконных формирований" и его классификация попытки захвата города "отвлекающими действиями", судя по всему, оказались ошибочными и не соответствовали реально складывающейся обстановке. Это было подтверждено последующими событиями.
По словам заместителя министра внутренних дел РФ Андрея Новикова от 15 октября, "было определено место базы, откуда выдвигалась боевики". Вся группировка была разбита на шесть групп по десять-пятнадцать человек" ("НГ", 17.10.2005). "Все экипированы в жилетах - разгрузках, в "афганках" песочного цвета. Операция была хорошо скоординирована. По свидетельству капитана милиции из второго отделения милиции, боевики постоянно находились на связи ("Известия", 8.10.2005). Как-то не похоже на спонтанные действия, в чем пытался убедить президента заместитель министра.
По словам врачей, оказывавших помощь боевикам, у части из них загорелые руки и лица и незагорелое тело. Этот признак тоже говорит о лесной жизни. По меньшей мере, наблюдались две части боевиков - "лесные" и "городские".
Очевиден прокол в первую очередь ФСБ РФ и МВД РФ по получению информации. Упреждающей информации о крупномасштабной деятельности ни городской подпольной структуры, ни вышедших из леса формирований получено не было. А поскольку не было получено такой информации, то и разговоры об упреждении в действиях - блеф, и ведутся они с целью прикрыть оказавшиеся бессмысленными действия по контролю режима передвижения, проверки документов, по контролю дорог и оружия. Несмотря на получение разрозненных информационных сообщений о возможной атаке, режим "боевая готовность повышенная" введен не был, большая часть сотрудников милиции, наркополиции, ФСБ была без оружия и не готова к немедленным действиям.
Надо прямо сказать, что разведывательные и контрразведывательные мероприятия спецслужб проводятся формально, для галочки. Несмотря на то, что финансирование только ФСБ за последние восемь лет выросло вчетверо (около 40% расхода бюджета на правоохранительные органы приходится на спецслужбы), результаты нулевые. Оперативные мероприятия по розыску в системе МВД неэффективны, хотя в бюджете на 2006 год заложен прирост расходов на правоохранительные органы на 25%, и в целом сумма составит свыше 550 млрд. рублей. Эффективная агентурная сеть специальными и правоохранительными структурами среди населения не создана, хотя эта трудоемкая работа ведется более десяти лет. Правоохранительная и судебная структуры на Кавказе частично поражены коррупцией, а последняя заражена предательством, что в совокупности делает невозможным сокрытие любых спецопераций.
Сотрудники специальных служб, милиционеры и военнослужащие ВВ и МО РФ практически бесконтрольно хозяйничают во всех северокавказских республиках. Об этом говорит в своем докладе полпред президента в ЮФО Дмитрий Козак: "Во всех северокавказских республиках руководящие должности в органах власти занимают лица, состоящие в родственных связях... Произвол властей порождает у большей части населения социальную апатию". Это доказывает, что меры, принимаемые Кремлем, не действуют или действуют с непозволительным опозданием.
В информационном плане власть опять запаздывает. Несмотря на то, что еще в феврале министр внутренних дел докладывал на коллегии министерства, что "в рамках борьбы с терроризмом в Северо-Кавказском регионе создана единая информационно-разведывательная база данных. Она успешно используется в повседневной жизни", но в экстремальной ситуации эта система не сработала. Части Министерства обороны, внутренних и пограничных войск не были приведены в повышенную боевую готовность. Утром на всех разводах и на совещаниях в отделениях милиции, наркополиции ни слова не было сказано о предполагаемом штурме. Готовности правоохранительных структур к защите трехсоттысячного города от действий штурмовых групп не наблюдалось. Население города не только не было эвакуировано, как это делается в США, но даже в школы и детские сады не поступило никакой информации.
Сложившаяся практика оценки антитеррористической деятельности со стороны власти основывается на ложном посыле, что противодействие террору в полной мере могут организовывать только силовые структуры и чиновники, отвечающие за эти структуры или параллельные им, и она в корне неверна. Поскольку не учитывает ни изменений в обществе, ни степени доверия общества к власти и ее силовым и особенно правоохранительным структурам, ни степени противодействия общества власти из-за превышений власти, коррупционных связей.
Примером этого может быть оценка происшедшего президентом Кабардино-Балкарии Каноковым, который назвал три причины дневного налета: уровень безработицы (создающей благоприятную почву для вербовки сторонников экстремистских организаций); создание помех новым властям в наведении порядка в экономике; попытка извне взорвать спокойную стабильную обстановку в республике. По сообщениям журналистов, среди боевиков было немало молодых сельских интеллигентов, которые взяли в руки оружие, не добившись ответа от власти о судьбе своих близких. Много среди боевиков верующих молодых людей, по словам близких, бежавших от произвола правоохранительных органов во время их борьбы с инакомыслием.
На Кавказе, на территории Северо-Кавказского военного округа и зоны ответственности Каспийской флотилии, по различным оценкам, сосредоточена почти треть сил и средств Российской армии. Создана крупнейшая по плотности группировка войск в Европе. Из пяти дивизий внутренних войск - четыре дислоцируются в этом регионе. Однако непосредственно на территории Кабардино-Балкарии дислоцировался только 135 отдельный мотострелковый полк ("Прохладный"), укомплектованный контрактниками на 30%. Сюда же перебрасывалась выводимая из Грузии военная техника. В поселке Звездном в процессе формирования находился полк ВВ. В Нальчике располагается и оперативная группа оперативного реагирования. В настоящее время в городе находится более 1500 военнослужащих. Границы КБР перекрыты, город оцеплен федеральными войсками.
Однако вывод может быть один: если при такой плотности войск и специальных структур возможны одновременные атаки на столицы республик, то это означает, что созданная группировка войск и сил и вся силовая и правоохранительная система недееспособны и неизлечимо больны. Судя по последним данным, боевые действия выносятся в другие регионы, в которых, по-видимому, формируются различного рода группы, отряды, "джааматы". И вовсе не факт, что они будут сформированы только из этнических чеченцев или ингушей. Если судить по данным "Коммерсанта ВЛАСТЬ" #7, в котором дается развернутая картина дислокации войск на Северном Кавказе, то можно предполагать, что следующие аналогичные события следует ждать в Черкеске или Элисте, где практически нет воинских частей и соединений.
Борьба с терроризмом в России в условиях существования демократических ценностей демократического государства в демократической стране заведомо обречена на поражение без изменения подходов в оценке и анализе как действий сепаратистов, так и действий власти, без активного участия общества. Это касается не только России, но и всех цивилизованных государств: власти запаздывают в принятии решения и "бьют по хвостам событий".
Думается, власти необходимо сосредоточить усилия на нескольких направлениях противодействия современным угрозам.
Нынешние структуры системы внутренних дел нуждаются не в коренной перестройке, а в создании новых, параллельно существующим, главной задачей которых должно быть достижение доверия у населения и уважения. При всех министрах внутренних дел (Степашине, Ерине, Куликове, Рушайло, Грызлове, Нургалиеве), при смене красной звездочки на российского орла осталось советское содержание - превосходство государственного над общественным.
До тех пор, пока в кабинетах правоохранительных работников (от ФСБ до наркополиции) будут висеть портреты Дзержинского, до тех пор, пока будут выбиваться нужные признания, а население будет бояться человека в милицейской или военной форме, ожидать изменений в сфере доверия к власти практически невозможно. Для этого мало создания "разведывательно-информационной базы", необходимо создание информационных программ и соответствующих структур по изменению имиджа силовых, специальных и правоохранительных структур в глазах общества по аналогии с государственными программами Канады или Австралии для работы с иммигрантами, прибывшими из стран Восточной Европы и бывшего СССР.
Следует признать, что применяемых методов только военного противостояния видоизмененному сепаратизму явно недостаточно. Необходима более тонкая, "адресная" работа по привлечению всех слоев населения на сторону общества, в том числе и той части верующих мусульман, которые лояльны российской власти. История православного христианства в России показала, что повсеместное изгнание, например, старообрядцев со всех российских земель нисколько не уменьшило их веру в свои религиозные ценности, но прервало на несколько столетий их поддержку со стороны российского общества.
Складывается мнение, что безвариантная поддержка только нынешних духовных управлений с точностью повторяет ту ошибку, которую сделали власти царской России, поддержав только "истинно православных". Всеобщая война, развернутая на Кавказе против 9 тысяч верующих мусульман, отрицающих официальное духовенство, должна быть заменена кропотливой работой специалистов конкретно с каждым человеком. Правоохранительные органы от этой работы должны быть отстранены, что только улучшит их имидж.
Следует воссоздать систему муниципальной и общественной безопасности. У России уже был опыт создания службы общественных помощников милиции (шерифов, по американскому образцу) - Московской городской народной дружины, входившей в структуру правительства Москвы, но эта идея опередила время на полтора десятка лет. МГШНД подчинялся муниципальной власти, в отличие от советского образца ДНД, подчинявшегося милиции. В этом основное принципиальное отличие. Дружинники не только выполняли роль помощников муниципальной власти во время пожаров и других бедствий, работали с трудными подростками, наводили порядок во дворах, проверяли подвалы и чердаки, но и помогали милиции, оказывали помощь ФСБ на массовых мероприятиях, в охране границы, организации спасения на водах, поддержании порядка на дорогах. Для воссоздания аналогичной системы общественной безопасности с привлечением граждан необходимо вернуться к рассмотрению и принятию в кратчайшее время закона "Об общих началах применения общественных структур правоохранительной направленности", прошедшего два думских чтения в середине 90-х годов и загубленного боявшимися конкуренции лоббистами МВД, а нынешний вариант закона, судя по официальной прессе, видимо, ждет такая же судьба.
Другим направлением должно стать усиление внимания к малоразмерной авиации как элементу террористических угроз. В некоторых изданиях, по информации из Нальчика, говорилось об угрозе захвата военно-транспортного самолета или вертолета. Мир вступил в эпоху "москитной" авиации, к приходу которой ни общество, ни власть не подготовились. Стоящая на вооружении ВВС и ПВО техника конструктивно разрабатывалась для условий СССР, где предполагалось именно применение большеразмерных целей, что и реализовано технически. Когда маленький легкомоторный самолет Руста нагло сел в центре Москвы у Василия Блаженного, решение было принято быстрое, но неправильное. Вместо того чтобы оценить опасность, исходящую от легкомоторных летательных аппаратов, которые могут летать на высотах ниже 50 метров, были сняты министр обороны, его заместители. Но проблема осталась. И здесь, без изменения имиджа спецслужб и милиции, без доверия к ним общества, без взаимодействия структур владельцев летательных аппаратов и авиационных служб, регистрирующих и контролирующих малую авиацию, без активного участия общества невозможно сдвинуть с места проблему.
Речь идет о смене ориентиров в определении основных угроз обществу не только в борьбе против террористических и сепаратистских радикалов. Угрозу обществу несет дальнейшая милитаризация так называемой антитеррористической борьбы, в которой предусматривается не взаимодействие власти с обществом, а отсечение общества от этой борьбы. В результате потери несут и власть, которая теряет авторитет, и общество, которое теряет своих граждан. Попытки власти не замечать факторы, которые подрывают ее авторитет в глазах мирового сообщества, и представлять ситуацию как выступления отдельных наркоманов, деклассированных элементов, с которыми способны бороться только люди с оружием, может привести к тому, что будет взорван не только юг России, но и сопредельные государства Южного Кавказа.
Сколько еще можно прикрывать героизмом, отвагой, личным мужеством отдельных генералов, офицеров, прапорщиков и солдат политические и экономические просчеты? До каких пор все усилия будут направлены только в сторону милитаризации в борьбе с новыми угрозами? Почему уровень коррупции и предательства на Кавказе не уменьшается? Почему все дальше и дальше у общества растет недоверие к властным и силовым структурам? К сожалению, создается мнение, что власть на самом высоком уровне не хочет или не может понять, что старыми методами, без изменения структур взаимодействия с обществом, проблема противодействия террору, в том числе и на Кавказе, не будет решаться.
6 декабря 2005 г.
http://www.russ.ru/politics/reakcii/severokavkazskij_variant_antiterrora
