В политику - не от хорошей жизни Для чего состоявшиеся предприниматели идут в политику? Как правило, это происходит тогда, когда с помощью одних только финансовых инструментов становится невозможно решить возникшие проблемы - или добиться поставленной цели. Когда в политику подаются крупные производители и переработчики, это означает, что в отрасли наступает полный "караул". Именно такое положение сложилось в российском сельском хозяйстве, и в особенности - в его зерновом секторе. Так в Госдуме на посту заместителя председателя Комитета по аграрным вопросам оказался Любомир ТЯН, владелец крупнейшей зерновой компании Поволжья "Линдек". - Пресса охотно величает вас хлебным королем Поволжья, сегодня на долю "Линдека" приходится около 3 процентов всего мукомольного производства России. И какая же нелегкая понесла бизнесмена Тяна в политику? Или захотелось не только денег, но и известности? - Жизнь заставила. Горожане уже давно пережили дикий рынок, который ошарашил нас 10 лет назад, зато все это очень активно продолжается в сельском хозяйстве. Государственное влияние из сектора уходит, а восполняемости нет, взамен исчезающих структур типа колхозов остаются дыры. Система разлажена, господдержки нет, сейчас происходит попытка самовыживания немногих хозяйств, которые пришли на смену колхозам. Но в таких условиях останутся на плаву немногие. В результате за последние 10 лет у нас хозяином 20 миллионов гектаров земли стал... бурьян. Именно на столько уменьшились площади посевных. В Нижегородской области, где я работаю, за этот период из оборота вышло 8 миллионов гектаров! - То есть, несмотря на то, что в городах создается впечатление, что у нас все не так плохо в сельском хозяйстве (вроде и продукты какие-то из сел поступают, причем очень достойного качества), проблемы только нарастают? А что же мы тогда едим? Получается, что замещение отечественных сельхозпродуктов импортными продолжается прежними темпами? Однако почему-то не слышно в последнее время тревожных выступлений по этому поводу. - Вопрос этот не поднимается, потому что решения его в ближайшей перспективе нет. В качестве прямой аналогии можно привести положение дел в нашем кинематографе. На недавнем пленарном заседании мы как раз обсуждали введение ограничений на показ иностранных фильмов. Сегодня идет настоящая экспансия на наши экраны американского кинематографа, причем зачастую отнюдь не лучшей его продукции! Сплошное насилие и секс. Такой взгляд - не постсоветская паранойя, тревожную тенденцию давно отмечают и пытаются с нею бороться и наши европейские соседи. Диспропорция на экранах дикая, отечественного кино зритель практически не видит. Так что закон хороший и очень своевременный - все-таки речь идет о национальной безопасности, формировании национального сознания, национальной идеологии, в конце концов. И знаете, почему этот закон не приняли сегодня? Да потому, что у нас просто нет собственных фильмов! И если уберем эти 80 процентов, которые занимает американское кино, что мы будем людям показывать? Так вот, абсолютно то же самое происходит и в сельском хозяйстве! - Получается просто какой-то замкнутый круг: если откажемся от импортных продуктов, население нечем будет кормить. Но, с другой стороны, постоянно растущий вал поставок не дает развиваться собственным сельхозпроизводителям. Что же делать? - Тяжелая проблема. Однако, как это ни банально, наверное, надо начинать с менталитета. Когда я в первый раз был в Южной Корее, меня поразило, что наш сопровождающий во время прогулок по магазинам и рынкам, постоянно говорил: "Это не берите: оно импортное, плохое! Надо покупать южнокорейское, вот это - класс!" Времена, когда все россияне поголовно считали, что импортное - лучшее, проходят, но гораздо медленнее, чем хотелось бы. Однако пока граждане не поддержат рублем отечественного производителя, наращивать производство он не сможет. Будет спрос - появится и предложение, это дело короткого времени. И, конечно же, чтобы население питалось отечественной продукцией, нужна поддержка со стороны государства. А ее нет, как нет ни четкого регулирования этого важнейшего сектора экономики, ни понимания того, что требуется от села самому государству и как поднять местного крестьянина. Здесь настолько все плохо! И чтобы не вариться в собственном соку, а попытаться как-то повлиять на ситуацию, я и пришел в Думу. - Выходит, вся надежда только на государство? Между тем, бытует стойкое мнение, что крестьяне сами виноваты: не хотят работать на земле, села спились поголовно, а пасторальные репортажи из успешных фермерских хозяйств рассказывают, скорее, об исключениях, подтверждающих общее правило. За примерами далеко ходить не надо: один московский таксист рассказал мне недавно печальную историю о том, как решил заняться свиноводством. Продал свою московскую квартиру, поехал в Нечерноземье, купил хорошее поголовье свиней. Арендовал ферму у разорившегося колхоза и пригласил работать на ней местных крестьян. Однако те начали просто все растаскивать и пропивать. Десять лет шло "перетягивание каната", а затем столичный энтузиаст махнул на все рукой, за бесценок продал ферму и остатки поголовья, вернулся в Москву и занялся частным извозом. - Ваш собеседник не врал - это действительно реальное положение дел. Помимо того, что миллионы гектаров выпадают из сельхозоборота, целыми селами крестьяне исчезают с политической карты страны. Однако это положение аграрного сектора в наименьшей степени - вина самих селян. Их просто довели до такого состояния, когда они ничего уже не хотят делать. Все это говорит об отсутствии государственной политики в области АПК. Слава богу, у нас наконец-то начали рассматриваться глобальные законопроекты для села. Нами подготовлен проект "Закона о регулировании сельского хозяйства и АПК", где на 3 года вперед не только расписывается все, что государство должно делать, то есть перспективный план развития, но и предусматривается бюджетное финансирование каждого пункта программы. Деньги - будут, пусть и не самые большие, но в обязательном порядке, в строго закрепленных сроках и объемах. По моим расчетам, закон будет принят к началу лета. - До сих пор мы говорили о бедственном положении крестьян. Каким боком все это касается лично вас и вашего бизнеса? - Я бы сказал, всесторонне! Казалось бы, на фоне фермерских хозяйств и совхозов я - монстр, а в Нижегородской области так и вообще - монополист. Однако при этом мое экономическое положение довольно сложно, поскольку рентабельность мукомольного производства в России очень низка. Это состояние всей экономики АПК, а также результат зерновой политики, проводимой в стране. Не случайно я, производитель и рыночник, выступил автором федерального законопроекта о введении ограничения торговой наценки на хлеб. Вы знаете, какая сейчас ситуация с хлебом? Все молчат, потому что все как будто хорошо... - Расскажите подробнее... - Мой законопроект вызвал массу дискуссий и негодований в недрах Правительства, министерств и даже в аппарате Президента. Феномен в чем: предприниматель, который по сути своей является ярым сторонником рыночных отношений, предлагает совершенно нерыночную меру. Зачем? Дело в том, что я как профессионал отреагировал на события на зерновом рынке страны, хотя в первую очередь - это забота государства. В течение двух последних лет мы находимся в форс-мажорной ситуации. Два года назад, как вы знаете, Россия получила небывалый урожай зерна. Казалось бы, радоваться надо, но мы столкнулись с таким не виданным ранее в стране понятием как перепроизводство, переизбыток товарной массы. Справиться с этой нетипичной для нашей экономики и для сознания людей ситуацией не удалось. Из-за невозможности сбыть продукцию по рентабельной цене начали банкротиться сельхозпроизводители, а следом и мукомольная промышленность. Государство приняло решение о регулировании зернового рынка, причем подсчитано было, что для восстановления его баланса достаточно экспортировать 3 миллиона тонн хлеба. Разумеется, хотели как лучше, а получилось... Вместо трех миллионов урожая 2002 года вывезли 18,5 миллиона тонн. Можете себе представить? Нонсенс! При мощности вывоза Новороссийским портом 5 миллионов тонн в год страна умудрилась экспортировать в 3,5 раза больше, побив все наши исторические рекорды! Россия всегда была лидером зернового рынка. В 1911 году она вывезла около 10 миллионов тонн зерна, и это было супердостижением! Такой "ударный труд" полностью дисбалансировал рынок, зерна не стало, и цены начали расти. С апреля прошлого года, впервые за всю отечественную историю, в течение целого года цены на хлеб постоянно и неуклонно росли. В регионах они повысились в 8-9 раз. Москва и не заметила, зато окраины почувствовали это очень остро. Впрочем, и в мегаполисе вопрос о хлебе уже поднимается. Москва ведь не состоит на 100 процентов из состоятельных людей, здесь по-прежнему есть бедняки, для которых хлеб - основной продукт питания. Ситуация еще более усугубилась в 2003 году, когда урожай оказался ниже среднего, однако массовый бесконтрольный вывоза зерна на экспорт продолжался. В совокупности за два года из страны вывезли 24 миллиона тонн хлеба, абсолютно ничего не оставив, так сказать, в закромах Родины. Вот это и вызвало череду повышения цены хлеба. Между тем государство обязано реагировать на подобные ситуации и говорить в таких случаях свое веское слово. Это отнюдь не откат к плановой экономике и социалистическому ведению хозяйства. Во всех цивилизованных странах, где налажены рыночные отношения, есть и госрегулирование. Если хлеб кончился, задача государства закупать и завозить его извне, как это происходит с рисом в той же Японии. - Ну хорошо, а что даст ограничение цен? - Если взять хлебную цепочку "крестьянин-мукомол-хлебопек-продавец", львиную часть доходов в ней получает последнее звено. В среднем по стране хлеботорговля приносит 50 процентов рентабельности! То есть люди абсолютно ничего не сделали, всего лишь через посредников доставили продукцию в магазин с хлебозаводов и, реализуя ее, получают такие прибыли! А у остальных рентабельность по убывающей - вплоть до минусовой. У хлебозаводов, например, 7-15 процентов, мукомольная промышленность на сегодняшний день практически с нулевой рентабельностью работает, ну а крестьянин - просто себе в убыток. То есть некто имеет большой плюс только за счет того, что кто-то в большом минусе! Вот такой расклад. Поэтому я считаю, что первой мерой, которой государство должно отреагировать на нынешнюю ситуацию, является введение временных ограничений на торговую наценку на хлеб до появления нового урожая. Мы снизим доходную часть торговцев хлебом до 25 процентов, и, я считаю, этого вполне достаточно для стабилизации цен на внутреннем рынке. Интервенционный фонд, о которой сейчас много говорится, не решит хлебную проблему. Весь его объем составляет всего 1 миллион 600 тонн, а ежемесячная потребность в зерне - 1 миллион 200 тонн. Чтобы дожить до сентябрьского урожая нового года, нужно за счет импорта восполнить дефицит зерна - около 5 миллионов тонн. Но сегодня об этом никто не хочет говорить - стыдно! Когда начали массово бесконтрольно вывозить зерно за рубеж, везде успели отрапортовать, что Россия заняла 3-е место на мировом зерновом рынке. Звучало очень красиво, зато сегодня мы вынуждены ввозить его обратно. - Кстати, а как повысить рентабельность на первом этапе - выращивании хлеба? При минусовой рентабельности, конечно, никто не хочет этим заниматься. - Вот мы с вами и вернулись к плачевному состоянию села. Здесь, прежде всего, должна быть соответствующая госполитика. Интервенция - это только одна, малая часть влияния на развитие системы АПК. Необходимо принимать государственную программу по восстановлению села, причем не на три года, а как минимум на десятилетие. Наша земля, долгое время остававшаяся просто бесхозной, нуждается в лечении. И, конечно, чтобы сельскохозяйственное производство стало рентабельным, нужно вводить систему госзаказа. То есть сегодня государство должно говорить крестьянину, что требуется сеять, помогать ему с закупкой семян и техники - а затем гарантированно выкупать у него урожай, как это происходит за рубежом. Тогда будут стабильность и устойчивое развитие села. Сегодня же всю систему АПК так лихорадит, что даже крупные предприятия частенько не удерживаются на рынке. При этом в сельском хозяйстве все настолько связано, что проблемы одного сектора тут же отражаются на остальных. Вот, например, птицеводство, о развитии которого у нас сегодня столько разговоров. Многие охотно занялись бы им - но где взять владельцу среднего бизнеса, который наладит птицефабрику, корма для своего хозяйства? Нет их в селе, не купишь. Хлеб люди не могут купить по нормальной цене, а с кормами вообще проблема. Вот это шараханье и отсутствие госрегулирования приводят к опустошению села. - Если уж достается даже крупному бизнесу, на что тогда рассчитывают "Интеррос" и прочие "киты", которые пришли на этот рынок? - Суметь прийти - одно, а удержаться - совсем иное. Да и задачи разные. Те самые "киты" явились непосредственными участниками вывоза зерна за границу. То есть ими двигали только сиюминутный интерес, формирование доходной части, и ставка оправдалась. Когда же "Интеррос" закупил мукомольные предприятия в России, а отрасль в результате обвала зернового рынка "полетела в трубу", он оказался в том же положении, что и более мелкие коллеги. Теперь "Интеррос" хотел бы избавиться от своих мукомольных заводов, да не может - нет покупателя. - То есть непосредственно производя продукт на земле, да еще будучи малым предприятием, сегодня получить прибыль практически невозможно? - Пожалуй все не так уж безнадежно. Для малых предприятий в АПК есть подходящие ниши... - Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Как человек, который сам начинал с нуля, посоветуйте: в каком секторе АПК было бы эффективно приложить усилия? Чем заняться селянину, желающему выбраться из нищеты, или энтузиасту-горожанину, которого потянуло, так сказать, к истокам? - Сам-то я начинал почти как Остап Бендер. Был девятым ребенком в большой корейской семье. Жили всегда очень бедно. Когда у меня начались проблемы с госслужбой (слишком любил за справедливость ратовать!), я принялся в раздумье чесать загривок - как же заработать денег для старта своего бизнеса? И сообразил, что Нижегородская губерния, благодаря своим климатическим условиям, всегда выращивала первоклассную картошку, и ее здесь просто навалом. В тот период как раз рухнуло советское ведение хозяйства, государственные поставки накрылись, и колхозы, вырастив урожай, просто утопали в нем. Торговать-то наш крестьянин толком не умеет! И вот тут, думаю, включусь-ка в процесс - помогу крестьянам, да и себе заодно. Картошка есть - надо ее продать. Идея пришла быстро - Санкт-Петербург! Типичный ввозящий сельхозпродукцию регион: болотные места, какая там картошка! Осталось красиво реализовать идею. Купил костюм, дипломат, нанял черную "Волгу" и говорю водителю: "Будешь, вроде, мой персональный шофер!" А он мне в ответ: "Я за тобой и дипломат носить буду, только плати!" О, думаю, вот это меня устраивает! И в таком виде заявляюсь к крестьянам: "Мне нужна картошка. Только деньги - потом!" Они обалдели: "Как - потом?!" А я им: "Очень просто: вы мне даете картошку, я ее увожу, а после реализации оплачиваю". Ну им куда деваться - все равно добру пропадать! В том же "прикиде", только без машины, поехал в Питер. Говорю: есть картошка, но деньги вперед! И ведь поверили! Почему, собственно, я вспомнил Остапа Бендера - потому что, не имея, по сути, ничего, внушил и производителям, и покупателям, что человеку можно верить. Так что очень многое зависит от того, как преподнесешь себя. Вот и сделал свой первый бизнес. Около 10 тысяч тонн картошки из Нижегородской области продал питерскому Управлению торговли. Они мне все своевременно оплатили, я рассчитался с крестьянами, получил свою маржу - по тем временам вышло полмиллиона рублей. И питерское Управление, благодарное за то, что я решил их проблему с поставками, дало мне возможность купить по госцене вне очереди пару машин. Приобрел два "каблука" и заработал первоначальный капитал. Но это моя личная история. А насчет того, как можно раскрутиться сейчас... На долю малых предприятий на селе сегодня остается торгово-закупочная деятельность, сервисные услуги (например, ремонт техники), а также производство продукции, которая при достаточно высокой цене пользуется хорошим спросом у горожан. Например, можно заниматься сбором дикоросов - ягод, грибов, папоротника. Кстати, сегодня в Правительстве решается вопрос о поддержке малого и среднего бизнеса, занимающегося переработкой ягодной продукции. Этот вид деятельности всегда имел перспективу. Покупатели постоянны - и розничные, и оптовые, те же облпотребсоюзы. Часть продукции идет на экспорт, в Европу. Однако из-за того, что работа эта сезонная, заниматься ею хотят пока немногие, даже при том, что у нее 100-процентная рентабельность. Перспективным направлением является также парниковое хозяйство - знаю многих представителей малого и среднего бизнеса, сделавших ставку на зелень и салаты. Найти сферу приложения на селе можно, следует лишь оценить собственные возможности и симпатии, а также четко наладить рынки сбыта. БИЗНЕС-ЖУРНАЛ, Город: МОСКВА
http://www.tyan-lyubomir.ru/
Док. 394821
Перв. публик.: 25.05.04
Последн. ред.: 10.11.07
Число обращений: 349
Тян Любомир Индекович
|
