Статья Павла Данилина, опубликованная на сайте "Молодой Гвардии"
В России о гражданском обществе с 1991 года не говорил только ленивый. В самом начале "демократизации" по-ельцински мне запомнилось два курьезных случая. В июле 1993 года Борис Ельцин на встрече с лидерами "Большой Семерки" в Токио торжественно сообщил, что "в России возрождается гражданское общество. В Москве работает Конституционное совещание. На нем представители партий, социальных и профессиональных групп, религиозных конфессий создают проект новой Конституции России. Это будет новая, подлинно демократическая Конституция". Казалось бы, рутинное бла-бла бла. И обращать на него внимание нечего. Но ровно за месяц до этого на сессии Мособлсовета 8 июня ответственный секретарь Конституционной комиссии Олега Румянцев говоря о той же самой теме подчеркнул: "Следующий пункт наших противоречий - это социальное государство. Этого термина нет в проекте президента. Фактически вот что предлагает концепция президентского проекта: я - государство, а вы самоорганизуйтесь, вы свободны. Самоорганизации же не происходит, потому что нет конституционных гарантий. Они даны у нас в разделе "Гражданское общество". И в этом смысле принцип социального государства важен".
В декабре 1993 года Конституция была принята. Раздела "Гражданское общество" в нем не оказалось. Борис Ельцин решил, что давать конституционные гарантии гражданскому обществу - затея бессмысленная. Пожалуй, это одно из немногих озарений первого президента, не пошедшее во вред. Во благо, впрочем, тоже. Причина заключается в том, что, бросившись перенимать опыт "священного" Запада, наши демократы перестроечной и постперестроечной поры занимались тупым и безынициативным копированием. Поэтому можно констатировать, что гражданское общество в том смысле, который вкладывает в него англо-саксонская цивилизация, в России вполне успешно функционировало до конца 1990-х. Единственная проблема заключалась в том, что, выполненное по лекалам Запада, наше гражданское общество, являлось ни чем иным как инструментом влияния этого же пресловутого Запада в его же интересах. То есть, в России, создавая civil society, удалось взрастить структуры и институты, целенаправленно работающие против сограждан и против российского общества. И такое гражданское общество не устраивало никого. Кроме тех, кто за счет этого эфемерного - а в нашей действительности и вредительского - понятия кормился, получая гранты.
Как определяют "гражданское общество" западные словари прекрасно иллюстрирует одна из наиболее посещаемых ссылок на Википедии. Civil society - это "общество, состоящее из совокупности общественных организаций и институтов, которые формируют основу функционирующего общества, противостоящего силовым структурам государства (вне зависимости от системы власти в стране)". Это каноническое определение, принимаемое нашими представителями так называемого гражданского общества, почему-то сейчас не устраивает никого кроме этих самых "представителей".
Причем, определение это в корне не устраивает и российских либералов. Тех, кто не относит себя к представителям искусственно выращенного гражданского общества. Тех, кто понимает, что западное определение крайне ущербно. Я решил опросить наиболее интеллектуальных из наших либералов и убедился в том, что то, что называется сейчас в России гражданским обществом, их не устраивает в корне.
Политолог Дмитрий Юрьев, один из разработчиков Конституции 1993 года, бывший когда-то горячим сторонником либерального курса о гражданском обществе говорит сначала с издевкой, затем очень жестко и, наконец, крайне цинично. Так, это, по его мнению, "миф, основанный на свойственных Европе конца XIX - начала XX века представлениях об идеальном рациональном обществе, в котором интересы граждан ими осознаны, стремление к общественному договору довлеет, а человеческая природа подразумевается изначально благой". В сознании некоторых либералов в нашей стране это некий "невнятный образ будущего российского общества, в котором будут реализованы, возможно, иные, чем в Европе прошлого века, но также "благие", основанные на принципах добра и справедливости, потенции зарождающейся русской политической нации". А в российской реальности, по его словам, гражданское общество - это "форменный обман, используемый грантососами; теми, кто борется с грантососами и теми, кто хотел бы стать либо грантососом, либо борцом с ними, причем, созданный для распила тех или иных финансовых потоков и рационализации своего абсолютно бессмысленного существования".
Вот второй пример. Александр Тимофеевский, главный редактор сайта Globalrus.ru, говоря о гражданском обществе лишь один раз сказал о том, что она состоит из "коммерческих и некоммерческих организаций, при том, что важнейшей составляющей гражданского общества являются медиа". Сказал он это только тогда, когда я специально наводил его на этот ответ. В целом же, он уверен, что гражданское общество - это правила общежития, позволяющие нам "грамотно и бесконфликтно разойтись". Заметим, что ключевой тезис здесь заключается в том, что под гражданским обществом понимаются не структуры, не институты, а правила. Это "грамотная организация сосуществования непересекающихся миров, людей без общего знаменателя". Гражданское общество в такой категории противостоит общине - объединению людей с общим знаменателем. И, наконец, наиболее радикальная, но довольно важная сентенция Тимофеевского - гражданское общество "объединяет людей, не имеющее общих идеалов".
Услышав мнения этих двух очень уважаемых мною людей, я решил обратиться в своем Живом Журнале к либералам с вопросом о том, что же такое гражданское общество. Вот что ответила Ирина Воробьева, бывшая активистка "Обороны": "В нынешней же России этим понятием принято считать кучку оголтелых людей, которые орут лозунги на митингах и регулярно недовольных властью". Вам не кажется, что это ровно то же самое, что говорил Дмитрий Юрьев? Впрочем, не будем углубляться в тонкости. Надо признать очевидное. Даже либералы не понимают, что собой представляет самозванное гражданское общество в России. Они относятся к этой субстанции с презрением или со снисходительной жалостью, понимая, что то, что сейчас присвоило себе право называться гражданским обществом, таковым не является в принципе. Процитирую снова Ирину Воробьеву: "Чисто теоретически это когда люди имеют возможность ставить на место зарвавшихся чиновников. снимать их с должностей, протестовать и так далее. А также пользуются ею. Это когда граждане помнят всегда, что не мы на них пашем, а они на наши деньги работают. Также нормальное гражданское общество живо реагирует на происходящее в стране и, может быть, в мире". Несколько идеалистично, но очень верно, не так ли?
Приведем также слова активиста "Свободной России" Екатерины Архангельской. Гражданское общество - это общество, которое доросло до определенного уровня народного (национального, гражданского) самосознания. Общество, в котором процент людей, исповедующих принцип "поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан", превышает некое число минимум. "Эти люди обладают некоторыми патологическими для простого обывателя чертами: они осознают собственную ответственность за развитие страны, в которой живут, они дорожат своими правами и свободами, они осознают, что ущемление прав и свобод их ближних (в христианском понимании этого слова) прямо или косвенно задевают их самих, они готовы к активным действиям для защиты собственных интересов, а также интересов ближних, наконец, они настроены на решение проблем, а не на нагнетание истерии вокруг оных. Гражданское общество возникает ровно тогда, когда таких людей в каждой отдельной социальной группе становится достаточно и(или) они обретают достаточный авторитет, чтобы влиять на решения власти", - считает Е.Архангельская.
И в словах Тимофеевского и Архангельской и Воробьевой есть ключевая мысль. Гражданское общество возможно только при появлении гражданина. То есть, в России сейчас нет гражданского общества. И оно не появится до тех пор, пока у нас не будет общества граждан, что совсем не равнозначно первому. Строить гражданское общество бессмысленно до тех пор, пока не взращены граждане. Те, о ком очень четко и ясно говорит Архангельская. Пока же говорят только о строительстве гражданского общества, а не о воспитании гражданина - получается бессмыслица: лошадь, запряженная позади телеги. Такой драндулет, конечно, куда-нибудь может поехать, но точно, что никуда не доедет.
К словам Ирины Воробьевой хотелось бы добавить еще одну существенную деталь. Не может быть общества граждан, когда идет противопоставление на "мы" и "они". Пока протестующий на улице будет думать о том, что он - гражданин - а милиционер - быдло мусорское - никакого общества граждан не будет. Аналогично пока милиционер будет уверен, что он - гражданин, а протестующий - уличное быдло - ничего не получится.
И не надо думать, что воспитать гражданина тяжело. Не так уж и тяжело. Сравните уровень гражданственности двенадцать лет назад, когда выйти на улицу без личного автомата было невозможно, шесть лет назад, когда вокруг царило всеобщее недоверие с тем, что есть сейчас. С ростом гражданской активности. С появлением самосознания настоящего, уважающего себя и других гражданина. Гражданин появляется. Гражданин грядет. И вместе с ним грядет общество граждан. А за ним и гражданское общество. Главное - не бежать впереди паровоза. Потому, что паровоз имеет неприятную особенность ехать быстрее бегущего и, подминая его под себя, перемалывать кости. Надеюсь, что в нашем случае так не произойдет.
Еще три года назад этот текст вызвал бы смех. Сейчас, надеюсь, он вызовет обсуждение.
Источник: molgvardia.ru
http://www.kreml.org/opinions/133048378
03.11.2006
Док. 392779
Перв. публик.: 03.11.06
Последн. ред.: 07.11.07
Число обращений: 462
Данилин Павел Викторович
|
