Вопрос о численности членов партий давно стал не правовым, а политическим
В понедельник, 16 июля, Конституционный суд России признал правомочными нормы закона о политических партиях, которые устанавливают минимально необходимую численность партии в 50 000 человек. Причем не менее чем в половине регионов ячейки должны включать не менее 500 человек, а в остальных региональных отделениях - не менее 250 человек.
Таким образом, жалобу Виктора Тюлькина, лидера ликвидированной в мае Российской коммунистической рабочей партии, Конституционный суд отклонил, несмотря на то что, по мнению заявителя, оспориваемые нормы закона противоречат положениям Конституции, закрепляющим право граждан избирать и быть избранным, а также право на объединение и на участие в управлении делами государства. Впрочем, было бы странно, если бы суд решил иначе, ведь вопрос о численности партий он уже рассматривал два с половиной года назад.
Первого февраля 2005 года Конституционный суд принял постановление по жалобе Балтийской республиканской партии, в котором не предопределяет ни количество партий, ни их численный состав. Поэтому законодатель должен урегулировать эти вопросы так, чтобы "численный состав и территориальный масштаб деятельности политических партий не были чрезмерными и не посягали на само существо (основное содержание) права граждан на объединение", руководствуясь при этом принципами "разумной достаточности" и "соразмерности".
Все это относилось к норме о минимальной десятитысячной численности партий (до января 2006 года действовали такие "расценки"), ее Конституционный суд признал "не препятствующей реализации права граждан на объединение". Теперь то же самое признано вполне законным применительно к пятидесятитысячному минимуму.
Это решение суда одобрил представитель президента в Конституционном суде Михаил Кротов: "Увеличение минимальной численности партий не способствовало становлению однопартийной системы в стране". И, разумеется, постановление не одобрили оппозиционные политики и лидеры ликвидированных из-за недостаточной численности партий - Виктор Тюлькин и республиканец Владимир Рыжков (он назвал решение "позорным" и связанным с "лояльностью суда к Кремлю").
Впрочем, дело может быть и не в "лояльности". С одной стороны, когда над каждой "непослушной" партией висит карающая рука "Росликвидации" (так ехидно окрестили Росрегистрацию), отрицательный ответ на вопрос, являются ли "соразмерными" и "разумными" нынешние нормы минимальной численности, очевиден. Кстати, в большинстве европейских стран ограничений на численность партий или вовсе нет, или они ничтожны по сравнению с российскими. И ничего, кроме усмешки, не вызывают утверждения Михаила Кротова типа "Закон вывел на политическую арену реально действующие, а не искусственно созданные партии". В первую очередь "искусственно созданной" является самая многочисленная партия в стране - "Единая Россия". А назвать "реально действующими" такие зарегистрированные партии, как "Партия мира и единства" или "Партия возрождения России", язык не поворачивается.
С другой стороны, в Конституции о партиях действительно практически ничего нет. Есть общие слова о праве граждан объединяться и участвовать в управлении делами государства. В этой ситуации очевидный с позиции здравого смысла вопрос о численности партий становится не правовым, а политическим, поэтому и не решаемым в Конституционном суде. Как и вопрос о "высоте" избирательного барьера. Нельзя сказать: 10 тысяч членов партии - конституционно, а 50 тысяч - уже нет. Или: 5-процентный барьер на выборах соответствует Конституции, а 7-процентный не соответствует...
А нынешние нормы закона о партиях - это очевидное следствие политической целесообразности. "Единая Россия" кроила эти правила под себя, и изменить их можно только политическим, а не судебным путем. Это, впрочем, касается не только численности политических партий.
