Сергей Михеев: `Усиление `ЕР` может ослабить самого Путина`Назад
Сергей Михеев: `Усиление `ЕР` может ослабить самого Путина`
Своим решением возглавить предвыборный список "Единой России" президент Владимир Путин фактически признал, что оно вызвано слабостью и неуверенностью этой партии власти. В общем, это и так было очевидно. Однако усиление "ЕР" может одновременно ослабить самого Путина. Предпосылки для этого есть, и они начинают проявляться уже сейчас.
Владимир Путин объяснил свое согласие возглавить предвыборный список "Единой России" стремлением сохранить дееспособность парламента после своего ухода с поста главы государства. "Крайне важно, чтобы парламент после выборов 2007 года был дееспособным. Таким ключевым элементом дееспособности парламента в предыдущие годы была "Единая Россия". Поэтому я принял решение возглавить ее список", - сказал Путин во время прямой линии с россиянами.
Иными словами президент сказал, что не уверен в способности "Единой России" самостоятельно, без его прямой поддержки завоевать необходимое большинство в Госдуме. Это косвенно подтверждается и горячим стремлением самих единороссов максимально слиться с президентом. Совершенно очевидно, что они осознают, что без Путина "ЕР", по сути, не сможет существовать как политическая партия. Она быстро лишится всякой привлекательности для широких масс и окончательно выродится в корпорацию чиновников, которых народ никогда не любил, не любит и любить не будет.
Разговоры о том, что все это нужно исключительно для гарантирования преемственности курса, не слишком убеждают. И без Путина "ЕР" имеет реальную возможность получить на предстоящих выборах около 50% голосов. К примеру, около 20% могла бы взять "Справедливая Россия". Еще 10-15% - ЛДПР. Такой расклад сил вполне гарантировал подконтрольность Госдумы. Однако теперь "Единая Россия" нацелилась на результат не менее 70%. Причем не факт, что имя Путина сможет гарантировать ей такую прибавку.
В итоге складывается впечатление, что нынешнее решение на самом деле в значительной степени является продолжением цепочки сюрпризов и отражением острой внутриэлитной конкуренции различных групп влияния. "Питерские" вступили в полосу внутреннего кризиса. Когда им надо было отвоевывать жизненное пространство, они были вместе. Отвоевав же его, они неизбежно вступили в этап внутренней борьбы. Нечто подобное описано в известной работе Михельса "Железный закон олигархии". Получается, что нет никакой надежной вертикали власти и никакой сплоченной элиты, способной стратегически мыслить и вести страну к неким благим целям ради общей идеи. Все это ставит под сомнение эффективность созданной системы в целом.
И вот теперь Путин находится в сложной ситуации, когда ему надо решить сразу несколько задач: обеспечить стабильность и преемственность курса, обойти риски межгрупповой конкуренции внутри элиты, решить вопросы собственного политического будущего. И, судя по всему, консенсуса по данным проблемам нет даже в среде ближайшего окружения президента. Оттого и решения получаются явно спонтанными, сочиненными "на коленке", непосредственно по ходу дела и, мягко говоря, не очень изящными.
К примеру, то же самое решение по списку "ЕР" уже дает неоднозначные результаты. Об этом говорят независимые социологические исследования. Народ не глуп и чувствует, что данное решение было вызвано в том числе неуверенностью властей в своих силах. Это входит в явный диссонанс с победным публичным пиаром "Единой России" и зароняет сомнение: а все ли так хорошо, как об этом говорят по телевизору? Конечно, абсолютно очевидно, что Путин во главе списка "ЕР" принесет ей дополнительные голоса. Но не менее очевидно и то, что само наличие Путина во главе списка обнажает отсутствие в партии фигур, способных представлять тройку на федеральном уровне. Отсутствие референтных политических фигур корректирует отношение к "ЕР" в негативную сторону.
При этом позиции самого Путина в этом ключе воспринимаются также снижающимися. Сам факт, что Путин раньше стоял над ситуацией, а теперь оказался внутри нее, влечет за собой ряд негативных последствий. Если ранее он воспринимался как "президент всех россиян", то теперь он в первую очередь лидер только части общества, лояльно относящейся к "Единой России". Если смотреть на рейтинги "ЕР" трезво, то они в реальности не превышают 35-40%.
Кроме того, "Единая Россия" однозначно воспринимается подавляющим большинством населения как партия чиновников, начальников разных мастей. По этой причине, помимо рейтинга, у нее есть и достаточно значимый антирейтинг. Если раньше Путин, как "хороший царь", мог избегать этого антирейтинга, то теперь весь негатив в отношении "ЕР" начнет потихоньку транслироваться и на самого Путина. Это обстоятельство неизбежно начнет постепенно разрушать позитивный имидж Путина и рано или поздно приведет к снижению его личной популярности. В свою очередь это скажется на шансах Путина вернуться на пост президента через четыре года.
Кстати, с еще большей вероятностью это произойдет, если подтвердятся слухи о возможном премьерстве Путина. Видимо, его (как и к формированию партийного кабинета) к этому усиленно склоняют. Возможно, какая-то польза от этого и будет. Но неизбежно будет и негатив. Если сейчас Путин может находиться как бы "над" и слегка "в стороне" от непопулярных мер правительства, намекая на то, что все дело в "плохих боярах", то в случае, если он возглавит кабинет министров, этого сделать уже не получится. К Путину неизбежно начнет липнуть весь негатив, связанный с любыми просчетами чиновников правительства, непопулярными мерами власти, претензиями по поводу роста цен, проблем ЖКХ и многого, многого другого, от чего сейчас президент как бы дистанцируется. Образ "хорошего царя" неизбежно начнет угасать и постепенно разрушаться.
Да и в обыденном сознании плохо складываются обещания президента "не цепляться за власть" и стремление остаться в этой власти на каком-то достаточно высоком посту. Получается, что Путин вовсе не бескорыстный небожитель, пекущийся только о благе народа, а такой же, как и все мы, грешные. С такой позиции трудно выступать в роли морального авторитета нации, что Путин мог бы спокойно делать все предстоящие четыре года, а затем вернуться во власть на "белом коне".
Ведь на самом деле причин для критики всегда найдется немало, а ресурсов для того, чтобы участвовать в следующих президентских выборах, у Путина хватит и без того, чтобы занимать пост премьера. Как минимум все это подтверждает неуверенность Путина в своих ближайших соратниках. В итоге же такая борьба за стабильность неизбежно порождает обиженных и усиление внутренней конкуренции, а значит - риск нестабильности.
Одновременно тот факт, что президент страны возглавил правящую партию, многими воспринимается дополнительным свидетельством неравных условий, в которые поставлены участники парламентской кампании. Удивляет не только и не столько недемократичность выборной системы (у избирателей и раньше не было иллюзий насчет демократичности парламентской кампании и прочей официальной риторики, воспроизводящейся в российских СМИ), сколько то, что эту недемократичность своим поступком легитимизировал гарант Конституции. При такой позиции президент, ранее непогрешимая в глазах людей фигура, теперь может начать восприниматься как политик вполне достойный критики и уязвимый для нее. Вследствие этого в настоящий момент Путин имеет тенденцию восприниматься более осязаемым, измеримым, соотносимым. Если раньше Путин выносился практически за скобки ситуации, за рамки электорального недовольства, то сейчас в электоральном восприятии он имеет шансы становиться, конечно, не "одним из" чиновников, но первым среди равных.
В настоящее время Путин не утрачивает собственной безальтернативности, но в условиях снижения имиджа возникает возможность поставить ее под вопрос. Тот факт, что правящую партию возглавил человек (пусть бы и президент), формально не являющийся членом этой партии, воспринимается многими избирателями неодобрительно. Абсолютное большинство, конечно, не в курсе юридических норм, которыми должны регулироваться эти (и подобные) ситуации, но интуитивно избиратели чувствуют неправду: им кажется, что партию может возглавлять только тот человек, который в ней состоит, в противном случае его лидерство выглядит несколько нелегитимно.
То есть все эти шаги ведут к некой десакрализации Путина. Конечно, можно возразить, что никто и не стремился сделать его святым. Но если Путин не будет хотя бы полусвятым, то постепенно исчезнет и его удивительный рейтинг, огромный авторитет, а с ними и способность серьезно влиять на умы широких масс одним только своим словом. Таким образом, приход Путина в "Единую Россию" оценивается неоднозначно. Если позиции "Единой России" в электоральном восприятии укрепляются в любом случае, то политический вес Путина сохраняется лишь при определенных сценариях развития ситуации, а при прочих Путин существенно теряет не только в будущем, но и в обозримом настоящем.
Сергей Михеев, зам. генерального директора Центра политических технологий
