Интервью председателя Высшего совета партии "Гражданская сила" газете "Новое русское слово"
...На правом фланге возникла еще одна партия - "Гражданская сила" - и как-то подозрительно быстро стала набирать обороты. Всего за несколько месяцев ее рейтинг с нулевого вырос до трех процентов. С чего бы это? Об этом журналисты "Нового русского слова" решили расспросить лидера "Гражданской силы", известного адвоката Михаила Барщевского, пригласив его в редакцию.
- Как вы стали лидером политической партии?
- Ситуация такая. Сидели компанией у меня на даче, с друзьями. Большинство - врачи, юристы, журналисты. Зашел разговор о том, кто за кого голосовал в 2003 году. И вышло, что ни один не ходил на выборы. Ни один! Я говорю, а за кого будем голосовать в этом году? "Не за кого". И тогда внезапно решили попробовать создать партию, за которую стоит голосовать.
- Вам не кажется, что вы - идеалист?
- Вот это - точно. Но это мне помогает жить.
- И сколько сейчас членов партии?
- Около 70 тысяч человек.
- Вы сейчас используете слоган: "Мы не левые, мы не правые - мы правильные"...
- Нормальные.
- В чем же глубина такого манифеста?
- В том, что для нас нет заранее условных идиологем: мы оппозиция или мы прокремлевские. У нас как сейчас? Если оппозиция, то надо все критиковать. А если прокремлевский, то хвалить. Хотя на Западе оппозиционная партия - это всего-навсего та партия, которая не принимала участия в формировании правительства. Точка. В этом смысле у нас все партии оппозиционные, кроме "Единой России". Из того, что сделал Путин, есть вещи, которые мне очень нравятся. Например, плоская шкала налогообложения. Или упрощение визового режима для россиян в ближайшую заграницу. А есть то, что я не приемлю: например, отмену выборов губернаторов. Мне многое непонятно в кадровой политике.
Несменяемость плохих министров непонятна. То есть в чем-то я Кремль поддерживаю, в чем-то выступаю против. Поэтому я и говорю - мы не левые, мы не правые. Мы нормальные.
- Вы не раз заявляли, что "Гражданская сила" считает себя единственной по-настоящему правой партией в стране. Она намерена, цитирую, "сменить недееспособных старых демократов, таких как "Яблоко" и СПС". А вы пробовали договориться с их лидерами?
- И не собираюсь. С моей точки зрения, Никита Белых - фигура не самостоятельная. Что касается "Яблока" - там ситуация другая. Я бы с удовольствием пригласил к себе домой на чашку чая Явлинского, но как к политику и руководителю партии у меня к нему очень много претензий.
- А нет опасности, что такой непримиримостью вы просто расколете и без того немногочисленный правый электорат?
- Не боюсь. Мы - не партия-киллер. Стоит вспомнить, что совокупный электорат, согласно соцопросам, СПС и "Яблока" - 3,5 процента. Зато совокупный электорат "правой идеи" - 30 процентов. Несложная арифметика: в остатке почти 27 процентов, и здесь все зависит от нас.
- Недавно у вас была большая конференция в Президент-отеле. Вы обсуждали программные тезисы "Гражданской силы". Был Владислав Сурков (заместитель главы Администрации президента РФ), СМИ сообщали, что потом вы с ним уединились. Что обсуждали?
- Да, Сурков был. Но я с ним не уединялся. Нас там было человек десять как минимум. Многие пытаются убедить людей в том, что Кремль заинтересован в том, чтобы все было управляемо и не было никаких проблем. На самом деле ситуация совершенно другая. Нет такого человека по имени "Кремль", тем более что в нем разные башни. Так что и люди там разные. И, самое главное, я убежден в том, что Путин очень хочет войти в историю как президент, объединивший Россию. Он хочет уйти, создав нормальную политическую систему. Поэтому появилась "Справедливая Россия". Поэтому и сейчас Кремль состоит в диалоге и с "Яблоком", и с СПС.
- Ваши оппоненты все равно будут говорить, что вы - кремлевский проект, что в вашу пользу будет задействован административный ресурс. Особенно остро на такие вещи реагирует интеллигенция. Как будете ее убеждать?
- Что такое кремлевский проект? То, что Кремль организовал, сделал и оплатил. Мы с этим ничего общего не имеем. Если же кремлевским проектом считать то, что Кремль нам не гадит и не вредит - тогда, наверное, да. А насчет ресурса... После образования нашей партии мне практически полностью закрыли газеты. Что касается телевидения, количество моих выступлений и там резко сократилось. Я не считаю, что кто-то дал команду. Просто телевизионщики решили перестраховаться.
- А представьте на минутку: на думских выборах вы все проигрываете. Что дальше?
- Нет варианта, при котором мы полностью проигрываем. Потому что новая партия всегда интересна. Потому что есть возможность говорить вещи, которые, с моей точки зрения, являются правильными и нужными. Если избиратели нас поддержат, можем набрать 20-25 процентов. Не поддержат - будет 2-3 процента. Как сегодня. Но полгода назад был ноль. Ни у одной другой партии нет такой динамики роста. Мне важно донести до людей те идеи, те простые истины, которые уже заболтаны на популистском уровне. У нас привыкли к тому, что все партии только обещают: "тебе мы дадим это, тебе это"... У нас иное кредо: мы никому ничего не дадим - сами работайте. Все, что мы можем для вас сделать, - создать условия для того, чтобы люди могли жить по-человечески.
-И все-таки, что было для вас толчком к организации своей партии?
- Давайте проведем такой тест. Ответьте: вы хотели бы оставить своим детям дом в 2 тысячи квадратных метров, бизнес с оборотом в 100 миллионов долларов и счет в банке, скажем, на 10 миллионов долларов?
- Кто ж откажется...
- Я забыл уточнить: это все - в Багдаде.
- Нет, хотелось бы в Москве...
- Так вот, из этой шутки вытекает простой вывод. Не важно, что ты оставляешь, важно где. Я тоже хочу в Москве, но для этого мы должны оставить нормальную страну. У меня два внука растут. Я подумал: что им могу рассказать? В каких странах побывал, сколько денег заработал? Они скажут - дед, а что ты для нас сделал?
- Вы лично с Путиным встречались?
- Нет. Но очень бы хотел поговорить, потому что этот человек мне интересен. Еще в 2001 году в телепрограмме "Без протокола" мне задали вопрос: "А что такое Путин?" Я ответил аллегорией: "Советский Союз был лагерем с колючей проволокой, с бараками, с вышками. Пришел Горбачев, все это дело развалил. Потом пришел Ельцин и, как строитель, бульдозерами площадку расчистил. Потом появился Путин. Теперь от него зависит, построят ли новые бараки, более современные, или будет разбит вишневый сад". Меня тогда спросили: "А вы помните, чем закончилась история с вишневым садом?" Я сказал: "Да, помню, но это не причина его не сажать". Я считаю, что Путин во многом заложник обстоятельств, как и любой президент. Конечно, ему хотелось бы, уходя, иметь реальную многопартийную систему. Мне еще в 2005 году стало ясно, что на третий срок он не останется. И не пойдет больше. Он устал. Реально, по-человечески. Чтобы понять психологию Путина, нужно помнить, что он - дворовый мальчишка. Почему питерские - это "ребята с нашего (его) двора". Это другая психология. И второе, он реальный офицер. И для него понятие чести, присяги... Он не пойдет на третий срок, потому что он присягал на этой Конституции.
- Как вы считаете, его преемнику будет легче?
- Не думаю. Рейтинг Путина формировался на фоне рейтинга Ельцина. Нетрудно было в этой ситуации иметь высокий рейтинг. А вот рейтинг следующего президента будет формироваться на фоне путинского. Плюс ко всему следующая Дума может быть "левой". Проект "Справедливая Россия", воплощенный в жизнь к этим выборам, с моей точки зрения, ошибочен. Это приведет к общему "полевению" Думы. Правда, все это будет способствовать тому, что "Единая Россия" станет более правой партией, чем сегодня. Но у нее нет своей четкой идеологии, и даже ее смещение вправо не сделает парламент менее "левым". И мы с вами тихо-тихо придем к ситуации 1993 года. Левый парламент, правый президент. А президент будет "правым", потому что движение России вперед возможно только с "правых", только с рыночных позиций. И не забывайте, что одна из самых умных книг в истории человечества - это Библия. Не случайно там написано про семь тучных лет и семь голодных лет. На период Путина выпало семь тучных лет. Просто дико повезло. А мировая экономика устроена так, что обязательно будет мировой спад.
- Такие скачкообразные движения характерны не только для экономики, но и для политики. Сегодня говорят о том, что никогда еще наши отношения с Западом не опускались до того уровня, до которого они опустились сегодня. Россию обвиняют в том, что она превращается в мирового жандарма. Согласны ли вы с этим?
- Был некий колосс на глиняных ногах, который всех пугал. Вдруг он рассыпался, а на его месте оказался красивый мальчик-херувимчик, который все время спрашивал у Запада совета: "Ребята, что делать, как поступить?" Но потом этот мальчик подрос и стал показывать зубы. Мало того, в его ручонках оказалась энергетическая удавка, которую он может в любую секунду применить. Поскольку этот мальчик не всегда бывает разумным (все-таки подростковый возраст), он перекрывает какой-то вентиль то Белоруссии, то Украине. И Запад испугался - у них вся экономика заточена на российские энергоносители, по крайней мере, европейская. Поэтому зазвучали голоса о том, что прекращение энергоснабжения приравнивается к объявлению войны. Совсем не собираюсь комментировать внешнюю политику нашей действующей власти, потому что не считаю себя специалистом. Но я не думаю, что внешняя политика России сегодня противоречит интересам россиян. За одним исключением. Да, надо, чтобы тебя уважали, но при этом нельзя вести себя свысока по отношению к соседям.
- Вы имеете в виду Эстонию, Грузию, Украину?
- Всех без исключения.
- То есть существенная проблема в том, что мы до сих пор не можем расстаться со своими имперскими амбициями?
- Да, и более того, довольно часто из Кремля вбрасываются суждения о миссионерской роли российского народа. О вере в особое предназначение России. Все эти благоглупости, конечно, хороши, чтобы возбуждать национальную гордость. Но чрезвычайно вредны как для развития общества, так и для взаимоотношений с соседями.
- А что в вашей программе говорится по поводу таких опасных тенденций, как национализм, ксенофобия?
- По этому поводу нет почти ничего. Потому что глубоко убежден в том, что, когда сидят рядом два богатых человека, один из которых русский, другой еврей или один из них грузин, второй русский, они никогда не будут выяснять национальность друг друга. А когда сидят два бедных, пусть оба русских, то они обязательно станут выяснять, кто из какой деревни. И чья лучше. Борьба с этим лежит не в плоскости пропаганды того, что все люди - братья. Это советский менталитет. Надо поднимать уровень жизни людей. Когда мы говорим "понаехали тут" - имеются в виду не только кавказцы. Сколько сейчас москвичей, которые говорят: "Он карьеру сделал, потому что из Питера родом"...
- Кстати, а не много ли сейчас во власти людей не только из "Питера родом", но и из спецслужб?
- Шесть лет назад я бы сказал, что это - катастрофа. Как у любого московского интеллигента, мое отношение к спецслужбам было сугубо негативное. За время работы в правительстве мне несколько раз приходилось пересекаться с этими людьми... Ну, было два законченных идиота. Но гораздо больше было людей действительно умных. Наличие людей с этой подготовкой и этой системой мышления во власти - это положительный момент. А вот избыток - отрицательный. Необходим здоровый баланс.
- Что вы думаете о случае Михаила Касьянова? Почему наш бывший премьер так хочет вернуться в политику?
- Среди моих клиентов (как адвоката) были многие, кто ушел из власти. Я видел, как им хочется вернуться обратно. И не мог понять. Что во власти такого сладкого? Что это за наркотик? Денег - море. Социальное, общественное положение - великолепное. Нет, хочется обратно во власть. Я понял, в чем наркотик. И Касьянов на него "подсел". Ему не нужны деньги. Ему нужна возможность ощущать себя избранным. Все, что ему можно, другим нельзя.
- Расскажите о семье. Кто родители, дети, жена, внуки?
- Я - четвертое поколение юристов. Мой прадед был адвокатом в царские времена, бабушка была истинной большевичкой, она ровесница века. В 1916 году стала членом ВКП(б) и пошла делать революцию. Была замначальника ЧК Украины, но до 1936 года, когда репрессировали моего деда. Это был человек, который создал "Литературную газету" - Селивановский. Когда его расстреляли, ее посадили. Но ненадолго. Она ведь некоторое время была заместителем прокурора Москвы - самого Вышинского. Он понял, что бабку могут расколоть на показания, и через 10 дней ее вызволил. После этого она жила на 101-м километре до соответствующего съезда партии. Отец мой не мог быть адвокатом, поскольку был сыном врага народа. Он был юрисконсультом. Я стал адвокатом, с третьей попытки. Почему только с третьей? Все просто: в советские времена в графе "национальность" в паспорте у меня стояло: еврей.
- А жена кто по профессии?
- У нее две профессии. Ольга окончила филфак МГУ, защитила кандидатскую по филологии, по общему языкознанию, потом окончила юридический факультет МГУ. Они вместе с дочерью учились. Одна на третьем курсе, другая на первом. Когда у них была сессия, я питался сосисками. Защитила недавно докторскую по "Истории взаимоотношения советской интеллигенции и власти". А занимается тем, что преподает семейное и наследственное право.
