В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Александр Гафин: Нужно говорить правду, какая она есть. Тогда тебе начинают верить Назад
Александр Гафин: Нужно говорить правду, какая она есть. Тогда тебе начинают верить
Фрагменты беседы генерального продюсера радио "Бизнес FM" и ведущего программы "Без дураков" на "Эхе Москвы" Сергей Корзун с членом совета директоров "Альфа-банка" Александром Гафиным

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Привоз в Россию с помощью "Альфа-банка культовых персонажей Стинга и Пол Маккартни - самое славное ваше свершение в жизни?

АЛЕКСАНДР ГАФИН: На самом деле список того, что мы сделали с банком, гораздо больше. Но есть какие-то события, которые мне запомнились. Наверное, запомнили их многие жители нашей страны. В частности, приезд Пола Маккартни и концерт на Красной площади, безусловно, для меня были историческим событием. Я счастлив, что смог как-то участвовать в этом проекте.

С.К.: Сообщение, пришедшее по Интернету. Пишет Андрей, менеджер: "Не планирует ли "Альфа-Банк" пригласить еще кого-нибудь из рок групп?"

А.Г.: Мы планируем, безусловно, еще какие-то всякие культурные акции. Нам было интересно в самом начале приглашать коллективы, которые, до этого никогда не были в нашей стране. И сделать качественный прорыв, чтобы Россия стала нормальной концертной площадкой для крупнейших коллективов. И мы это сделали. Сейчас, кроме нас, этим занимается огромное количество людей. Но мы, мне кажется, были первыми, и иностранные исполнители перестали бояться приезжать в нашу страну. Мы всегда старались сделать так, чтобы у коллектива или у рок-исполнителя, который приезжает, осталось какое-то впечатление от нашей страны. Нам всегда хотелось что-то еще преподнести, показать город, какие-то встречи им организовать для того, чтобы изменилось впечатление о России...

С.К.: И все-таки, что вы планируете в ближайшее время?

А.Г.: Если говорить о некоторых творческих планах, мне интересно до сих пор делать какие-то программы, которые, мне кажется, вызвали бы интерес у зрителей. Вот мы когда-то приглашали маэстро Дзефирелли со спектаклями в Большой театр. Он привозил сюда "Травиатту", потом была "Аида". И вот сейчас я делаю проект (без "Альфа-Банка", на собственные деньги), это премьера оперы "Паяцы". Дзефирелли специально для Москвы делает такой гигантский проект и привозит из Лос-Анджелеса сценографию. Из Израиля будет мощный оперный коллектив, будут солисты из "Метрополитен" и из "Ла Скала". Гигантское событие. Но я вдруг почувствовал, что это немножко преждевременно. Потому что два спектакля, и билеты продаются, и рекламная кампания хорошая. А билеты не очень-то покупают. Видимо, у нас общество больше перешло на гламур и попсу. И меня не финансовые издержки пугают, а то, что наше современное общество не интересуется серьезными спектаклями. Если бы Дзефирелли это сделал в Лондоне, билеты были бы раскуплены за четыре месяца.

С.К.: Ну, у нас, наверное, с пожилыми людьми это связано. Опера все-таки ценится пожилыми людьми, и не у всех есть хорошо зарабатывающие дети, скажем так.
А.Г.: На самом деле цены вполне приемлемые. Разброс цен от 50 до 400 долларов. Дорогие-то билеты купили. Это придет - я знаю, какая категория людей. А мне интересен наш новый сформированный класс, так называемой буржуазии: люди, которые занимаются средним и малым бизнесом.

С.К.: Откажитесь от продолжения, если будет относительная неудача, или продолжите? Вы бизнесмен или меценат?

А.Г.: Не откажусь. Мы можем делать большие, интересные проекты. У нас замечательные голоса. Большинство наших исполнителей, в том числе и оперных, поют за границей. Им места в России не находится.

С.К.: У нас есть традиция в программе: мнение о госте. Так вот, мнение об Александре Гафине его практически коллеги по цеху, в прошлом известного экономического обозревателя Михаила Бергера.

МИХАИЛ БЕРГЕР: Не понятно, то ли он от банка заслан в мир шоу-бизнеса, то ли от шоу-бизнеса в мире финансов. Не понятно от кого к кому он агент. При этом, конечно, у него облик современного менеджера-барина. Ощущение, что у него абсолютно все в порядке. Независимо от того, чем он занимается: считает деньги, или привозит в Москву Стинга.

С.К.: Такой вот образ. Вы собственно банковскими делами не занимались с 94-го года?

А.Г.: С 94-го года моя основная была задача - поднять имидж банка, заставить наших потенциальных вкладчиков поверить в этот банк. Что такое бренд? Имя банка. Если что-то продается, какая-то компания крупная и т. д., ее имя стоит порядка 30 % реальной стоимости. И я почти 15 лет в банке занимался тем, что раскручивал бренд "Альфа-банка", занимаясь рекламой. На самом деле, можете представить: у нас филиалы от Владивостока до Калининграда. И везде что-то происходит. Культурная жизнь. Мы должны работать с местной администрацией, позиционировать себя в регионах. Кроме того, есть еще понятие такое - внутреннее объединение всех сотрудников банка, корпоративная культура. И много разных других вещей, которые много лет висели на мне - целое управление, порядка 40 человек работало в этом направлении, потому что мы - самый крупный коммерческий частный банк в России. Мы занимаем четвертую строчку в списке банков. Если посмотреть по нашему объему, мы просто карлики относительно, предположим, Сбербанка или Газпромбанка, ВТБ, гигантских структур. Гигантских - по накачиванию денег. А узнаваемость у нас практически такая же, как у Сбербанка. И это заслуга моя и моих коллег.

С.К.: А вот мнение о вас Михаила Делягина.
МИХАИЛ ДЕЛЯГИН: Уважаемый г-н Гафин является исключительно значимым членом российского пиар-сообщества. Он добился выдающегося результата. Он долгие годы смягчал имидж одной из самых агрессивных российских коммерческих групп - "Альфа-группы", И то, что ему действительно это удалось, и то, что у большой части населения при слове "Альфа" возникает образ г-на Гафина, такого благообразного, приятного, а не совершенно иные образы, более близкие к повседневной деятельности этой группы, безусловно, является его выдающейся заслугой.

А.Г.: Я думаю, что наша структура не самая агрессивная в нашей стране. Мы тут просто дети.

С.К.: Дети? Но вспоминается знаменитый иск против "Коммерсанта", вы же им тоже занимались в свое время. Там на 11 миллионов, из которых остался в итоге один. Победа это или поражение "Альфа-Банка"?

А.Г.: Я считаю, что это победа, и не только "Альфа-Банка", но всего банковского сообщества. И вообще, многих коммерческих структур, которые постояли за себя. Я вам как журналисту скажу, что многие стали взвешивать, что они говорят в эфире, что они запускают в номер и т. д. Это серьезное дело, потому что слово это серьезный инструмент, это практически оружие. Если оно еще и в умелых руках газетчиков и т. д., оно может перевернуть не только финансовую структуру, оно может и политическую структуру перевернуть.

С.К.: Я уже не помню, чем закончилась та история. Вернее, судебную ее часть помню. Потому что там было несколько вещей, против которых многие активно возражали. Это пяти, а затем десятипроцентная комиссия за досрочное снятие вкладов. И вам тоже приходилось защищать позицию "Альфа-Банка", хотя она, строго говоря, юридически была малообоснованной.

А.Г.: Это была вынужденная мера. Можете представить, это же - как смежный ком. Рухнул банк...

С.К.: Напомню историю: это когда вкладчики пришли снимать вклады, потому что пошел слух. Это был банковский мини-кризис.

А.Г.: Тогда начался обвал банка. Мы недавно нечто подобное увидели в Лондоне, когда Центральный банк Англии выдал одному из крупных банков дополнительные средства для того, чтобы он смог погасить. Пошел слух. И люди пришли. Ни один банк, даже самый крупный в мире, не выдержит, если одновременно все вкладчики затребуют свои средства. Рухнет один банк, потом второй, третий и т. д. Паника начинается у населения, хаос. И мы такими своими действиями снижали напряжение. Я предложил работать до 10 часов вечера, чтобы люди понимали... Помните, когда был кризис, стояли очереди говорили, что банк закрыт, работает до 3 часов. А мы работали до 10. Некоторые брали деньги, а потом возвращались. Вынужденная мера была. Я считаю, что как раз государство и банковское сообщество должны быть благодарны нам за то, что мы сдержали кризис, который возник из ничего. Из-за обыкновенной публикации в центральной газете.

С.К.: Было тогда страшно? Было ощущение, что банк может упасть?

А.Г.: Не было. Позиция владельцев, акционеров банка была очень четко зафиксирована. Это было как раз после того, как акционеры "Альфа-Банка" продали часть пакета ТНК "ВР", было достаточно много денег свободных у них. И сказали: будем выдавать деньги до конца, до копеечки, до 0, пока у нас в кассе здесь ничего не останется. Мы выдержим. Информационная система, которая работает у нас в банке: абсолютная открытость перед вкладчиками. Нужно говорить в этот момент правду, какая она только есть. Тогда вкладчик начинает тебе верить.

С.К.: Кстати, как вице-президент "Альфа-Банка" вы владели каким-то пакетом акций?

А.Г.: У нас у топ-менеджеров есть некие преференции, мы имеем свои небольшие пакетики, они у нас двигаются, каждый год мы чуть-чуть увеличиваем их и т. д. Можем продать их, они движутся у нас внутри нашей структуры.

С.К.: Александр, ваши интересы, насколько я понимаю, весьма разнообразны. Коллекционирование бульдогов, галстуков, запонок, картин, икон, антикварной мебели, участие в различных автосоревнованиях, приглашение музыкальных знаменитостей. О чем бы вы сами хотели поговорить, что вам интересно? Вы занимались понемножку всем. И фарцовкой, под 88-й ходили, и великими делами, вполне легальными и белыми, и на диване лежали, как молва говорит.

А.Г.: Совершенно верно. Знаете, в чем дело? Я всегда был внутренним ненавистником советской власти. Для меня все, что связано с эпохой Брежнева, Хрущева, особенно Брежнева, потому что я в хрущевскую эпоху был еще крайне юн, вы знаете, меня коробило, я это все ненавидел. И у меня была внутренняя оппозиция. Я все делал против того, чего от меня требовала власть. Я никогда не работал официально. Я делал все для того, чтобы быть вне той системы. И когда пришла эпоха перестройки, я понял, что наконец-то могу проявить себя. Мне было безумно интересно заниматься и в политических движениях, я старался помогать Гайдару во время наших великих реформ. Сейчас тоже интересное время. Но есть еще увлечения человеческие. Я коллекционирую бульдогов, у меня их уже огромное количество. Не знаю даже что с ними потом делать, может быть, открою какой-нибудь музей бульдожек...
На самом деле, если у человека нет гигантских амбиций, то не нужны эти гигантские дома, какие-то необыкновенные дачи. Это все ерунда. Я видел людей, которые вдруг стали миллиардерами. И я знаю, как они живут. Какой груз ответственности - эти деньги. И ты себе не принадлежишь. И ты должен работать. Не известно, кто кем управляет. Скорее всего, деньги уже управляют человеком, и счастья они не приносят. Поэтому творчество - это самое интересное, что может быть у человека.

С.К.: Вот недавно мы как раз с Коркуновым беседовали. Он говорит: я абсолютно свободный человек. А то что мобильник у меня звонит, так это мне нравится. У вас мобильник часто звонит?

А.Г.: Да, у меня звонит, к несчастью, достаточно часто. Но вот я этим летом сделал эксперимент. У меня был большой отпуск, впервые я отдыхал полтора месяца. У меня не было российского телевидения, я не получал газет. Знаете, я так хорошо себя чувствовал. И я понял, что без этого тоже можно жить.

С.К.: Жена одобряет такие изменения? Ведь она вас пинками с дивана поднимала в голодные молодые времена.

А.Г.: Мне очень повезло, жена глубоко в какие-то вещи не вникает, ее бизнес мало интересует. Но она очень хорошо разбирается в людях. И я очень рад, что она занимается каким-то дизайном. У нее есть свое приложение, то, что ей интересно. И я доволен, что я правильно воспитал детей, на мой взгляд. У меня сын получил хорошее образование за границей. Сейчас там работает в крупном банке. Но не в "Альфа-Банке", а в другом. Дочка учится на факультете журналистики.
Мы должны, безусловно, подумать о нравственном положении в нашем обществе. К сожалению, в стране, где деньги победили интеллект, это очень опасно. Многие равняются на деньги. Деньги стали мерилом всего. Это большая ошибка. Общество, в котором деньги являются главным мерилом, очень недолго будет существовать.

С.К.: Да, Вы же сами боролись за рыночную экономику.

А.Г.: Рыночная экономика - это одно. А мораль, некая философия, которая будет воспитывать следующее поколение - это нечто другое. К сожалению, на мой взгляд, мы сейчас в этом очень проигрываем.

С.К.: У вас есть такая философская система, которую готовы были бы отстаивать и предложить, как образец, условно.

А.Г.: Я пишу некую статью; мне кажется, она заинтересует кого-то. У меня есть некая концепция одного из возможных вариантов развития ситуации в нашем обществе.

С.К.: Это страшилка, фильм ужасов? Или голливудская статья с хэппи эндом в конце?

А.Г.: Мне кажется, это очень жизненная история, которая называется "Путешествие по замкнутому кругу". Дело в том, что буржуазные революции и буржуазное общество у нас возникали уже 100 лет назад, чуть больше. И мы знаем, куда это привело общество. А сейчас еще то время, когда у нас обмен мнениями гораздо быстрее происходит, мне просто интересно порассуждать на эту тему. Я буду счастлив, если я ошибусь.

С.К.: Вы, кстати, до сих пор член Союза писателей, в который вступили в советские времена, чтобы иметь возможность официально и вполне легально не работать и показывать свою корочку участковому милиционеру.

А.Г.: Я и член Союза писателей, и член Союза журналистов. И еще у меня много разных каких-то обязанностей... Все общественные нагрузки, которые на меня возложены, я к ним стараюсь серьезно относиться. Например, вот Фонд дикой природы. Большая организация природоохранная. Там правление из нескольких людей - Николай Дроздов, есть еще крупные какие-то люди. Меня всегда, знаете, что удивляет: огромная мировая организация, с большим бюджетом. В России она проводит большие программы на Камчатке, на Дальнем Востоке, борется там за охрану тигров, леопардов и т. д. Но никто не знает, что доля российских... вливаний туда от физических лиц всего 12 %. Все остальное нам дают голландцы, шведы, швейцарцы, канадцы... Мы так заботимся о своей природе, что наши меценаты дают вот такую часть. А за остальное голова болит почему-то у людей, которые живут за многие тысячи километров от России.
И вот люди, которые работают в этом фонде, безусловно, заслуживают самого большого одобрения. Я стараюсь им активно помогать. Вспомните историю, связанную с трубой вокруг Байкала. Вклад Всемирной российской организации фонда природы огромен в этой программе. Встречались мы с Семеном Михайловичем Вайнштоком. Я с ним в хороших отношениях. И я старался все это дело погасить и решить мирно. Хорошо, что у него хватило политической мудрости все изменить. И много таких вещей, которыми я занимаюсь. Например, общественный совет московской милиции. Ну, казалось бы, что это такое?

С.К.: Ксива, право на ношение оружия.

А.Г.: У меня, кстати говоря, такого нет. Но мы Ольгой Свибловой сделали фотовыставку о московской милиции. Современную такую. Дали задание нашим фотографам снять современную жизнь. Мы же знаете, как мы смотрим на эту милицию: плохие они, какие-то не такие. Они получают мизерную зарплату, практически нашим государством брошены на самоокупаемость. И что мы хотим от них, когда у них нет зарплат. Мало того, в Москве огромная недоукомплектованность штата милиции. И вот начальник милиции - очень умный человек, Владимир Пронин, говорит: я не могу найти людей, которые бы работали в московской милиции. Я уже собрал всех из окрестных областей. Никто не хочет идти работать в милицию.

С.К.: Александр, цинично спрошу, а что Вы можете сделать? Статью написать? Или денег дать из своих личных, чтобы изменить положение дел с московской милицией?

А.Г.: Денег дать - это самое простое, но это не выход. Мы, например, помогли сделать московской милиции, чтобы наши ребята поехали в Австралию и выиграли в этом году чемпионат среди всех милиций... Ну, олимпиада была такая. Выиграли, почти все медали забрали у других полиций мира. Я считаю, что этим людям надо помогать. Потому что большое количество работает людей, ежеминутно рискуя, за копейки, за идею, охраняют наш покой. Мы об этом никогда не задумываемся, потому что у нас всегда либо чернуха какая-то идет, либо, наоборот, какая-то такая идиотская восторженность.

С.К.: Александр Дмитриевич, а вы своего сына - он учился за границей - практически в интернат отдали? Вы же сами восемь лет были в интернате, правда, довольно элитном, мидовском, пока они были в загранке.

А.Г.: Да, я приезжал к тетушке на субботу, воскресенье, запасался сухарями, какими-то печеньями. Потому что нас кормили ужином в семь часов вечера, а есть-то хотелось и позже, мы росли.

С.К.: И теперь сына своего тоже упекли в интернат?

А.Г.: С сыном было проще, он, когда в восьмом классе в Москве учился, в самой обыкновенной школе, я открыл в очередной раз его дневник и увидел, что у него там шесть двоек за полугодие. Он ходил к преподавательнице по английскому языку. Она мне звонит, говорит: Александр Дмитриевич, я вас очень уважаю, но в связи с тем, что он уже вторую неделю не приходит, я больше с ним заниматься не буду, меня обижает такое отношение ко мне. И я собрал в комок все свои отцовские чувства, дал ему под задницу, купил ему билет в Австралию. И он улетел в Австралию учиться. Не в Сидней, а в город Перт. Это вообще на самом юге Австралии. После этого он окончил там школу, колледж в Лондоне и университет в Лондоне вдобавок.

С.К.: Восполнил пробел отцовского образования. Не гнетет вас то, что высшего образования вы не получали, не довелось?

А.Г.: Оно мне особенно было не нужно, на самом деле. Я много читал всегда, всегда дружил с очень интересными людьми, которые были старше меня и которые мне давали какую-то жизненную пищу. Которые были для меня и нравственными идеалами. И я считаю, что я состоялся.

С.К.: Слышал о ресторане, из первых кооперативных, который вы с женой или друзьями открыли. И через некоторое время пришлось его закрыть. Чего там, рэкетиры задавили?

А.Г.: Это был 86-й - 87-й год, расцвет кооперации, в Москве два или три ресторана было. Один на Кропоткинской, знаменитый ресторан. А у нас был на улице Герцена, 47. Где когда-то снимали "Что? Где? Когда?" Это был Московский молодежный центр. И мне предложили мои приятели. Давайте, сделаем там ресторан. И мы его сделали. У нас был очень интересный ресторан. В Москве не было таких кооперативных ресторанов. Туда все приходили. Приходили и артисты. Я помню, там Караченцев жил рядом. Борис Абрамович Березовский частенько заходил к нам и многие другие люди. И всякие криминальные структуры. Тогда только нарождался рэкет. И одновременно появились "сильвестры" какие-то, не буду эти клички перечислять. Но они все появились одновременно. И у меня стояло там в подсобке ружье заряженное на всякий случай. Потому что у нас был случай, порезали даже повара. И когда стали уже на горло наступать эти бандиты, которых не выгнать, ничего сделать нельзя, мы просто отступили. И отдали не им, а там каким-то структурам. И через неделю этот ресторан умер. Туда перестали ходить люди. Мы продержались около года.

С.К.: А попытки "крышевания" были? И как сражались?

А.Г.: Я все это прошел на себе. Был миллион всяких интересных встреч с криминальными людьми. Ну, как-то, знаете, приходилось на обаянии, на каких-то других вещах выезжать, чтобы "крыши" не было. Поэтому, может быть, мы и отступили. Когда это все пошло, мне стало неинтересно. Потом я стал заниматься выставками. Мне было очень интересно делать публицистические выставки. В Манеже мы сделали выставку "Афганская война". В 91-м году сделали выставки "Президент Кеннеди". Я вспоминаю на выставку "Президент Кеннеди" был первый выход Руцкого в качестве вице-президента страны. Шеварднадзе, Руцкой. У меня набор фотографий дома потрясающий. Вы знаете, срез эпохи. Было вообще интересное время. Нам повезло, конечно, страшно.

С.К.: И тогда уже мысли об эмиграции не возникали, как возникали раньше.

А.Г.: Ну, в эмиграцию я никогда не стремился и стремиться не буду.

С.К.: Картины, иконы - это эпизод жизни, или это осталось? Где-то встречал упоминание, что вы даже консультировали какие-то или структуры "Альфа-Банка" по приобретению произведений живописи, т. е. можете себя причислить к искусствоведам.

А.Г.: Ну, так сложилось, нет образования, но есть определенный опыт. Я в плане икон могу давать некоторые консультации. В живописи я тоже немного разбираюсь, как и в разных прикладных вещах. Это помогает мне жить. Это интересно. Я не помешанный коллекционер, ничего особенно не покупаю. Но посещаю все салоны просто для того, чтобы быть в теме и понимать сегодняшние тенденции.

С.К.: А в чем еще разбираетесь или любите разбираться?

А.Г.: Я обожаю путешествовать. Я постараюсь так спланировать свою жизнь, чтобы в дальнейшем путешествовать. Я пересек с друзьями, а у нас команда - Миша Фридман, еще несколько ребят, весь мир на машинах. Мы проехали насквозь Австралию. Мы проехали из Улан-Батора в Шанхай на машинах. Мы проехали из Буэнос-Айреса в Сантьяго по Латинской Америке. Мы готовим себе программу. Стараемся попадать в такие места, где никто не бывал. Объехали Африку, пересекли от океана до океана. Канистру воды набрали в Атлантическом, вылили ее в Индийском.

С.К.: Совершили кругооборот воды.

А.Г.: Да, для меня самое интересное. Мы едем самостоятельно. Все за рулем. Обычно 10 человек народа. Разные люди. Разночинцы. Потому что если будет все одинаковые, то будут разговоры об одном и том же. А самое интересное в этих поездках, так как люди разные и в основном, конечно, интересные, эти вечерние посиделки, разговоры. Мы философствуем, рассуждаем о литературе, о кино, обо всем разговариваем. Подъем в 7 утра. В 8 мы уже за рулем, "чешем". Проезжаем по 500-600 км. Когда есть такая возможность. Для меня это отдых.

С.К.: А старенький роллс-ройс по-прежнему в гараже?

А.Г.: У меня есть роллс-ройс. Он старенький, действительно. Помните, у "Битлз" был такой "Сильверс клауд" роллс-ройс. А у меня "Сильверс пирит". Я на нем иногда выезжаю на какие-то ралли старых автомобилей. Ну, он у меня такой мидл. Он и не раритетный пока еще. И вроде не новый. Через какое-то время он уже попадет в опись рухляди, тогда будет уже раритетный. Жена ругается на меня: зачем ты держишь эту рухлядь? Я пока держусь.

С.К.: На пенсии представляете себя? Хотя, наверное, да, представляете. Путешествия в разные концы.

А.Г.: На самом деле, что такое "пенсия"? Мне интересно заниматься приглашением оперных трупп. Я буду как импресарио что-то делать интересное. Жить общественной жизнью. Есть миллион разных интересов.

С.К.: Активная политика - в интересах?

А.Г.: Перестала быть интересной в нашей стране. Если когда-то понадобится, я с удовольствием приму интересные предложения. Я когда-то принимал это очень близко к сердцу, вот эти все первые съезды советов. Но мне кажется, что Россия идет своим, совершенно отдельным путем. И вмешиваться в эти процессы таким людям, как я, одержимым, не стоит.

С.К.: И даже предугадать, может быть, не дано.
Александр Гафин, член совета директоров "Альфа Банка" был гостем программы "Без дураков". Александр, спасибо, что пришли на эту программу и ответили на вопросы, которые нас интересовали.

"Эхо Москвы"


http://jig.ru/index4.php/2007/10/12/aleksandr-gafin-nuzhno-govorit-pravdu-kakaya-ona-est-togda-tebe-nachinayut-verit.html

Док. 386100
Перв. публик.: 12.10.07
Последн. ред.: 23.10.07
Число обращений: 327

  • Гафин Александр Дмитриевич

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``