"Мы живем в условиях войны" - так определил глава российских католиков архиепископ-митрополит Тадеуш Кондрусевич нынешнее состояние отношений между Ватиканом и Русской Православной Церковью. Понадобилось чуть больше десяти лет постсоветской "свободы" для того, чтобы прежнее экуменически-романтическое отношение православных иерархов к Ватикану трансфомировалось в острейший конфликт. Отдел Внешних Церковных Сношений Московского Патриархата (ОВЦС - своеобразное "министерство иностранных и экуменических дел" РПЦ), еще недавно казавшийся многим православным "ревнителям" едва ли не главным инструментом католического влияния в России, выпускает один за другим гневные антикатолические документы, в которых клеймится политика Ватикана в отношении России. Что означает эта межконфессиональная "холодная война"?
РПЦ в экуменической "ловушке"
С 1960-х годов, когда РПЦ начала принимать активное участие в экуменическом движении, а Римско-Католическая Церковь на своем Втором Ватиканском Соборе провозгласила в числе прочих "либеральных" мер политику открытости по отношению к Православию, православно-католические отношения начали казаться блестящими: постоянные экуменические встречи и переговоры, визиты на Запад советских церковных делегаций, совместные службы и молитвы, и, как венец подобного сближения - принятое в 1970 году Священным Синодом РПЦ решение о разрешении причащать католиков в православных храмах, сопровождавшееся заявлениями о единстве двух "церквей-сестер" в вере и таинствах. Эта радикально-экуменическая политика проводилась сперва тогдашним главой ОВЦС митрополитом Ленинградским Никодимом (Ротовым), бывшим фанатическим поклонником католичества, умершим в 1979 году в Риме, на руках у Папы Римского. Его ученики и продолжатели, в числе которых и нынешний глава ОВЦС митрополит Кирилл (Гундяев) поддерживали как могли православно-католический диалог.
Печальные плоды экуменической политики стали очевидны после начала политической либерализации при Горбачеве. В 1989 году на Украине началось стихийное восстановление униатской Греко-католической церкви, ликвидированной Сталиным в 1946 году. Ликвидация осуществлялась под государственным давлением, никаких реальных действий по православному воцерковлению униатов не предпринималось, и украинские "западенцы" прожили долгие десятилетия в убеждении, что их "национальная" церковь - это церковь униатская, а не православная. В одночасье РПЦ потеряла на западной Украине несколько тысяч приходов, а четыре епархии оказались существующими лишь на бумаге, имея в своем составе всего по 5-10 приходов. При этом 60% перешедших в униатство священников оказались питомцами Ленинградской Духовной Академии - той самой, в которой царили суперэкуменические "никодимовские" порядки и где иезуиты не только преподавали, но даже и служили. Украинские священники-питомцы ЛДА, часто - кандидаты и магистры богословия, не понимали и не хотели понимать вероисповедной разницы между Православием и Католичеством, а потому выбирали в соотвествии с национальными, а не церковными предпочтениями. В среде "православной интеллигенции" России экуменическое католичество пользовалось также высоким престижем, считаясь и "высококультурным", "чуждым мракобесия", "толерантным" и "прогрессивным". Папа Иоанн Павел II вызывал восхищение и как "великий гуманист", и как "борец с коммунизмом", - особенно прокатолически настроен был круг покойного о. Александра Меня, но отнюдь не только он.
Если в 1970-80-х годах Рим казался чем-то далеким и прекрасным, куда многие стремились, но мало кто попадал, то в первой половине 1990-х Ватикан оказался рядом, его натиск на Восток и на Россию стал весьма ощутим. В Россию потоком хлынула прекрасно изданная католическая литература, образованные западные священники приехали учить православных богословским наукам, появились финансируемые Ватиканом церковно-общественные газеты и радиоканалы - в результате возникла вполне реальная угроза окатоличивания если не масс, то уж точно - религиозной интеллигенции. Целый ряд видных представителей "меневского" круга уже успел тайно или открыто перейти в униатство. Тогда же возникло и сопротивление католическому влиянию, в рамках идеологии, которую можно было условно назвать "национал-православной" - Православие рассматривалось представителями этой идеологии прежде всего как основа национальной идентичности русского народа, а католичество - как угроза этой идентичности. Используя наработки в области критики экуменизма и католического влияния, сделанные еще в 1960-80-е годы Русской Зарубежной Церковью, "ревнители" начали острую критику "латинофронства" - либеральных православных, "агентов католического влияния" и наиболее известных своим экуменизмом иерархов.
Мостиком между "прокатолическим экуменизмом" и "антикатоличеством" для бывших иерархов-экуменистов оказался национализм. В недрах ОВЦС, остающегося главным идеологическим центром РПЦ, возникло понятие "национальной церкви", каковой должна стать РПЦ для России и для русского народа. В рамках этого понятия все русские и представители других народов, среди которых православие получило широкое распространение, стали рассматриваться в качестве "православных по рождению" - вне зависимости от того, были ли они крещены или нет, посещают ли они храмы на самом деле или же являются оккультистами, буддистами или теми же католиками. Огромная историческая и культурная роль Православия в России была взята в качестве обоснования преимущественного права Православной Церкви на духовное окормление России. С "экуменической" точки зрения, которой в РПЦ по прежнему придерживаются многие, найдено было вполне удачное решение проблемы ватиканской экспансии. Если у католиков и православных "вера одна и та же", то значение имеют только те или иные культурные особенности конфессий и их связь с национальной "почвой", а значит пускай католики окормляют "традиционно-католическую" Европу, а православные "традиционно-православную" Россию.
Ватикан и Россия - стратегия и тактика
Римский Престол никогда не скрывал, что воспринимает Православие в качестве "греко-русской схизмы", то есть раскола, отпадения православных от Церкви и "спасительной для всех христиан" власти Папы. В тех странах, где православные были меньшинством в католическом окружении, использовались самые свирепые насильственные методы. Чтобы не ворошить старое, достаточно указать на преследования православных в Польше в 1920-е годы, вполне сопоставимые с одновременными преследованиями православных большевиками в России, или на террор против православных сербов, развернутый в католически-нацистской Хорватии в 1941-45 гг. и повторившийся в 1990-х.
В других случаях использовалась тактика унии, то есть добровольного подчинения православных власти Папы. Униатская тактика предполагала своеобразные "сепаратные переговоры" с высшей православной иерархией, которой предлагалось продать отеческую веру в обмен на те или иные привилегии и подачки. Униатская тактика неоднократно приносила неплохой результат - дважды подписывали унию византийские церковные иерархи во главе с Константинопольским Патриархом в средние века, в унию перешли большие группы православных на Ближнем Востоке в эпоху турецкого владычества, Брестская Уния 1596 года создала феномен украинской Греко-католической церкви. Если не приносила результата униатская тактика, ориентированная на предательство иерархии, то вступала в действие тактика "восточного обряда", то есть привлечения на свою сторону простых верующих, за счет формирования "католичества восточного обряда", полностью идентичного с Православием по богослужению и вообще во всем, за исключением подчинения власти Папы.
Экуменизм рассматривается Ватиканом как еще одна, "более продуманная" (по выражению одного из папских посланий) форма униатской политики и подчинения "схизматиков" папской власти. В отличие от насильственной тактики "кнута", экуменизм - это тактика "пряника", удушения в объятиях любви. Ватикан признает православные Церкви "церквями-сестрами", обладающими благодатью, что ничуть не противоречит традиционному католическому взгляду на них как на раскольников. Интенсивные экуменические контакты должны или побудить православных "лучше узнать католичество" и стремиться к воссоединению с ним, либо найти ту или иную удобную униатскую формулу. Само католичество при этом отнюдь не стремится меняться в своем существе - и большинство католических догматов и, главное, догмат о власти Папы, отнюдь не подвергаются экуменической релятивизации, за чем Ватикан следит очень строго. Россию папство всегда воспринимало как центральный элемент своего "православного пасьянса". В качестве твердыни Православия Россия воспринималась Римом как "самый большой враг Церкви" (выражение канонизированного католиками папы Пия Х), а "обращение России" к католичеству было мечтой всех Римских Пап последних полутора столетий, неоднократно высказывавшейся и облекавшейся в конкретные действия.
"Только революция может помочь Церкви" считал нунций (посол) Ватикана в России еще в 1868 году, а потому католики на первых порах радостно приветствовали большевистскую революцию и даже попытались наладить теснейшее взаимодействие с уничтожавшими Православие большевиками, надеясь что-то выстроить на руинах Православной Церкви. Специальная миссия иезуита Д"Эрбиньи, возглавлявшего папскую комиссию "Pro Russia" пыталась наладить теплые отношения с большевиками и привлечь на свою сторону кого-либо из православных деятелей в советской России. Лишь "государственная стабилизация" большевизма поссорила его с Ватиканом, сталинский Советский Союз, если кому-то и готов был предоставить права, так это лояльным православным, а никак не католикам.
В 1930-50-х годах отношения СССР с Ватиканом были резко враждебными, и только "полевение" католичества в 1960-е годы и вступление РПЦ в экуменический диалог открыли новые горизонты католического влияния на Россию. Папство перестало рассматриваться в СССР в качестве безусловно враждебной силы, православным иерархам были разрешены контакты с Ватиканом. Мощь Ватикана покорила воображение митрополита Никодима и "никодимовцев". Фактически в 1960-80-х годах Ватикан применяет по отношению к Росси униатскую тактику, делая ставку на соглашение с высшей православной иерархией в рамках экуменического диалога. Высшим достижением этой тактики было "Баламандское соглашение" 1992 года, предполагавшее тесное взаимодействие православных и католиков, постоянные совместные молитвы, богослужения и т.д. В 1990-х годах, когда католическая угроза стала православным иерархам очевидной и они стали терять иллюзии в отношении Ватикана, ставка была сделана на идеологию "восточного обряда", то есть на окатоличивание интеллигенции и, по возможности, народа при сохранении внешнего "православия".
На театре военных действий
Сегодняшнее положение вещей с переходом к открытому противостоянию между РПЦ и Ватиканом связано во многом с тем, что и униатская и "восточная" тактика не дали ожидаемых результатов. Ватикан фактически вынужден перейти к открытому миссионерскому наступлению, то есть тактике, которая в отношении православных использовалась им крайне редко и почти исключительно в тех случаях, когда католики имели силовую поддержку власть имущих.
В такую невыигрышную ситуацию Ватикан попал, в частности, из-за "национального" просчета в своей кадровой политике. Традиционно католическое духовенство в России формировалось в основном из поляков, однако именно польский католицизм был связан в России с наиболее неприятными для русских сторонами в католичестве - насильственным гонением на Православие на Западной Руси, "польской интригой" в XIX веке и т.д. "Спор славян" отражался на успехах католического дела самым негативным образом, католическое влияние воспринималось как польское, и в 1920-х годах, для того, чтобы как-то переломить ситуацию, Д"Эрбиньи не чурался самых откровенных антипольских выпадов. Однако после восстановления католических структур в России в 1990-е годы в их главе оказались исключительно поляки (да и кто мог бы заговорить в Ватикане о деполонизации миссии в России при Папе-поляке Кароле Войтыле), а католические общины на первых порах были, в основном, польскими по своему национальному составу. В результате сегодня РПЦ в своих руках имеет мощный полемический ход, доказывая, что католичество в России необходимо для окормления польской диаспоры, в то время как сами католики хотели бы создать именно "русское католичество" с русской паствой, русскими священниками и русским языком богослужения.
И, наконец, католичество в России оказывается представлено в основном иностранным духовенством. В результате сразу же приобрела политическую окраску открытая фаза конфликта, начавшаяся 11 февраля 2002 года, когда Ватикан объявил о преобразовании своих временных "апостольских администратур" в постоянные канонические епархии на территории России. Тем самым, по мнению священноначалия РПЦ, он начал открытую миссионерскую деятельность на территории России, как бы претендуя на создание "Российской Католической Церкви". Российский МИД уже 12 февраля открыто поддержал позицию РПЦ в этом конфликте, заявив, что Ватикану стоило бы повременить с открытием епархий. А с апреля началась "визовая война" МИДа в отношении католического духовенства в России. Сперва визы был лишен о. Стефан Каприо, итальянец, возглавлявший приход во Владимире и бывший весьма заметной фигурой среди русских католиков. 19 апреля был задержан в аэропорту и выслан в Польшу глава новоучрежденной Восточносибирской "епархии Святого Иосифа" Ежи Мазур, который считается одним из самых активных и напористых католических миссионеров в России. Одним из оснований для лишения Мазура визы послужил тот факт, что в его титулатуре использовано японское слово "Карафуто", обозначающее Южный Сахалин, что было воспринято как покушение на территориальную целостность России. Наконец 2 августа было отказано в визе словацкому священнику, служившему в Ярославле. Папа Иоанн Павел II попытался решить вопрос с российскими властями, написав письмо Президенту Путину, однако Путин оставил послание без ответа, фактически предоставив выяснять отношения с католиками церковным иерархам.
Русская Православная Церковь, тем временем, весьма интенсивно выступает против католиков, обвиняя их в "прозелитизме", то есть в переманивании в католичество "православных по рождению" людей и в использовании тяжелой духовной ситуации в постсоветской России в целях вторжения в каноническое пространство и захвата духовного достояния Православной Церкви. Большой документ касающийся католического прозелитизма был обнародован ОВЦС РПЦ МП 1 июля 2002 года. Резкой критике РПЦ подвергает не только деятельность католиков в России, но и открытие католических епархий на Восточной Украине, тем более, что на Украине католическое давление и исторически и сегодня является намного более интенсивным.
Таким образом, говорить сегодня об угрозе окатоличивания России не приходится - как ни странно, оказавшись в ситуации прямого миссионерства в России, Ватикан наименее опасен. Куда страшнее он в своем экуменически-уиатском обличии, однако именно здесь-то опасность до конца не исчерпана, ведь даже в антикатолической полемике представители ОВЦС по прежнему охотно используют экуменические штампы, вроде таких:
"Ни одну зарубежную страну наша Церковь не разделила на епархии, как это сделали католики с Россией. Мы не стали создавать, например, Поместной Православной Церкви Италии или Франции, хотя возможностей к тому было множество. Достаточно вспомнить усилия русского эмигранта во Франции Евграфа Ковалевского, который в начале-середине XX века попытался создать "православный латинский обряд"... мы сознательно не поддерживаем этот и многие другие подобные проекты, потому что считаем Запад территорией пастырской ответственности прежде всего Католической церкви. По этой же причине наши епископы и священники не идут миссионерствовать в итальянские, французские, бельгийские школы и университеты, как это делают католики в России. Мы считаем, что проповедовать западной молодежи должно собственное духовенство. Мы не собираемся состязаться в "пастырской эффективности" с Католической церковью. Пусть каждый трудится на своей духовной ниве" (Из статьи официального представителя ОВЦС протоиерея Всеволода Чаплина).
Даже если считать, что идеология "взаимного отказа от миссии" католиков и православных не выражает какого-то нового богословия, которое, является еретическим с точки зрения древней Церкви, то и тактика это неудачная. Очевидно, что Ватикан уже начал миссию на территории России и вряд ли откажется от ее продолжения. В этих условиях "миссионерское воздержание" РПЦ является либо свидетельством действительной слабости, либо никому не нужным "подарком" римо-католикам, тем более бесчеловечным, что дарятся человеческие души, попечение о которых должна иметь каждая Церковь.
Значительно более продуктивным было бы принятие всеми православными на вооружение миссионерской программы св. Иоанна Шанхайского (Максимовича), сформулированной им в 1950-х годах - восстановление западной православной традиции, восстановление почитания западных святых, восстановление полноты Поместных Церквей Запада, возвращение западных народов в число полноправных членов православного содружества. Сейчас этой программы придерживаются в основном консервативные православные юрисдикции, не связанные путами экуменизма. Но даже и подверженные экуменизму поместные Церкви получили бы от ее выполнения некоторую пользу, поскольку в этом случае их участие в "экуменическом диалоге" было бы участием с позиции силы, а не слабости, с позиции наступающего, а не обороняющегося. Значительным был бы и "геополитический" эффект этого контрнаступления - Россия приобрела бы на Западе не одну тысячу верных православных друзей, а Ватикан раз и навсегда потерял бы привлекающих многих к нему имидж "импортной" конфессии. Ведь "западное Православие" было бы вполне качественным "продуктом" для "духовного реэкспорта", а деятельность католиков на российской почве - напротив, утратила бы значительную часть своей загадочной привлекательности.
Православной Церкви нечего бояться духовного состязания с Ватиканом, если, конечно, состязаться не в экуменических любезностях, а в ревностном исповедании чистой и истинной святоотеческой православной веры. А ведь только через такую веру и возможно подлинное возрождение Православной России, которой никакое католическое влияние не будет страшно. До тех же пор, пока экуменическая риторика не будет раз и навсегда выкинута из языка православных богословов, всегда будет сохраняться угроза униатского удара в спину.
СПЕЦНАЗ РОССИИ N 08 (71)
АВГУСТ 2002 ГОДА
http://specnaz.ru/pozicii/34/
