Алексей Подберезкин: `ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛЪ`. Россия перед выбором - алгоритм стратегииНазад
Алексей Подберезкин: `ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛЪ`. Россия перед выбором - алгоритм стратегии
"Стратегическая задача Китая -
построение социалистического
гармоничного общества... "
Ху Цзуньтао
Стратегия развития, которую ищет и разрабатывает Россия в 2007 году, невозможна без идеологического выбора, т.е. выбора базовых ценностей и принципов. Практическую ценность этого вывода, кстати, продемонстрировал Китай, чья успешная стратегия развития является производной от идеологии. В настоящее время китайское руководство продолжает разработку и пропаганду политико-идеологической и культурно-цивилизационной доктрины китайской модели развития, которая оставляет за компартией Китая (КПК) все функции руководства и согласования интересов различных слоев общества, а также защиты социально-политической стабильности в стране .
Эффективная социально-экономическая стратегия Китая является производной от долгосрочной идеологической доктрины, которая, следует признать, обладает как бесспорной преемственностью (несмотря на смену четырех поколений лидеров) и гибкостью. Декларируемая главная идеологическая цель - "построение гармоничного общества" - китайское руководство основной упор делает на реализацию главного принципа китайской модели развития - "человек как основа". Принципа, кстати, вполне универсального, в т.ч. и для западных государств сегодня, однако, с безусловной китайской спецификой. Как в правовом. Так и в социально-экономическом отношении.
Алгоритм стратегии
"Россия сейчас находится в очень выгодном положении. Сложилось ситуация, когда нам впервые не грозит большая война, нам не нужно тратить огромные ресурсы на поддержание военно-промышленного комплекса, и мы впервые освободились от обязательств политического характера, наносящих ущерб экономике. И к тому же у нас нет безумных проектов типа поворота северных рек на юг. Эти идеологические пирамиды ХХ в. как бы сброшены с плеч российской экономики. Проблема в том, как мы воспользуемся предоставленным шансом для эффективного развития экономики, что можем извлечь из этой ситуации", - пишет Николай Петраков, академик РАН, директор Института рынка РАН
Взаимосвязь идеологии и стратегии выражена в ясном алгоритме. Он может быть представлен на следующем рисунке, в простой форме иллюстрирующем самые основные элементы идеологии, где:
1. Базовые ценности и национальные интересы, которые могут быть формализованы как по отдельным категориям (военные, экономические, социо-культурные и т.д.), так и по временному (долгосрочные, среднесрочные, краткосрочные) и пространственному (глобальные, региональные, национальные) характеру.
2. Цели внутренней и внешней политики - как осознанные (с разной степенью адекватности) национальные интересы и базовые ценности. Как видно из рисунка, на формирование целей решающее значение оказывают три группы факторов:
- национальные интересы;
- ресурсы и возможности;
- мировые реалии и объективные тенденции.
3. Национальные ресурсы и возможности, к которым относится весь спектр ресурсов (от демографических до сырьевых, а также интеллектуальных, образовательных и др.). при этом особое значение приобретает такой ресурс, как человеческий потенциал, накопленный нацией.
4. Качество национальной элиты и эффективность элиты. В частности, госуправления.
5. Область формирования национальной стратегии (социально-экономической, военной доктрины, финансовой и т.д.), которая, как видно, является производной от заявленных целей и имеющихся ресурсов.
6. Наконец, внешние факторы - мировые реалии и объективные мировые тенденции, которые сегодня во многом связаны с глобализацией. Это, прежде всего, военно-политическая ситуация в мире (наличие или отсутствие угрозы), экономическая ситуация (экономический подъем, спад или стагнация), мировые цены, научно-технические тенденции и пр.
Базовые ценности и национальные интересы - объективные критерии, существующие вне частных представлений, но адекватность их осознания правящей элиты ведет к формулированию целей, которые могут либо соответствовать национальным интересам и ценностям, либо им противоречить. Во всяком случае, какое-то время, как это нередко бывает в истории. Если через "линзу" верных представлений элиты трансформируются объективные интересы в истинные цели, то это свидетельствует как о хорошем качестве элиты, но и о том, что перед будущей стратегией сформулированы верные цели.
Но нации и государства существуют не в вакууме, а во вполне конкретной исторической реальности, в которой происходят жизненно важные для них процессы. Глобализация существенно усиливает это влияние, в ряде случаев и для многих стран делает его решающим. Так, мировые цены, военно-политическая ситуация, научно-технический прогресс и др. факторы стали в последние годы важнейшими факторами, которые должны не только учитываться, но и заранее приниматься во внимание при принятии тех или иных решений. При формировании российских бюджетов, например, прогнозные оценки цен на нефть имеют важнейшее значение.
Наконец, достижение этих целей зависит от искусства стратегии, включая искусство использования имеющихся ресурсов, учет международных факторов. Если цели не подкреплены соответствующим ресурсом, то стратегия - авантюристична. С другой стороны, если цели значительно недооценивают собственные возможности и объемы ресурсов, то они не просто не амбициозны (как происходит в сегодняшней России), но ведут к стагнации.
Таким образом, изначально базовые ценности и национальные интересы являются фундаментом любой стратегии, которая прямо зависит от формулируемых элитой целей. Все вместе - ценности, национальные интересы и цели - как система - выступают в качестве идеологии и фундаментом для стратегии. Выбор той или иной стратегии, таким образом, зависит от идеологии.
Но не только. На этот выбор оказывают серьезное воздействие два других фактора.
Во-первых, это субъективное восприятие элитой существующих реалий, прежде всего, национальных интересов. А также ценностей. Это восприятие иногда может не только не отражать потребностей нации, но и прямо противопоставлять им. Прежде всего из-за корыстных, как правило, экономических интересов.
Кроме того, возможна, даже вероятна, недооценка или переоценка элитой собственных ресурсов. И то, и другое одинаково плохо, ибо влияет на формулирование внутриполитических и внешнеполитических целей.
Во-вторых, на идеологию (и, как следствие, - на стратегию) оказывают влияние внешние факторы. Как объективные - тенденции развития научно-технического прогресса, экономические тенденции, развитие мировых рынков и т.д., - так и субъективные - политика тех или иных государств.
Простой пример. Подготовка фашистской Германии к войне во второй половине 30-х годов ХХ века заставила СССР всерьез, радикально изменить не только свои долгосрочные планы развития (включая пятилетки), но и повлияла на фундаментальные идеологические ценности ВКП(б), заставило изменить внешнеполитическую иерархию целей, скорректировать политику в отношении ресурсов, повлияло на социальную политику (отмена выходных, мобилизационная готовность и т.п.).
Иначе говоря, формулирование идеологии и вытекающей из нее стратегии (даже по этой вполне примитивной схеме) находится под влиянием многих объективных и субъективных факторов. Их адекватный учет, использование прямо зависит от искусства политиков, из знаний и нравственности.
Сегодня в России мы находимся как на стадии переоценки как наших национальных интересов и базовых ценностей, так и разработки стратегии. Происходит эти по двум причинам. Во-первых, в прежние десятилетия мы (точнее, наша элита) - и коммунисты, и демократы - часто неадекватно оценивали наши ценности и интересы. Сегодня требуется не только вернуться к истокам наших национальных интересов, но и переосмыслить реальное место России в мире, выработать стратегию развития. Строго говоря, многочисленные выступления 2006-2007 годов В.Путина, Д.Медведева, С.Иванова, В.Суркова посвящены именно этому.
И хорошо, наконец, что именно президент В.Путин сказал об этих ценностях весной 2007 года в своем послании Федеральному Собранию: "...духовное единство народа и объединяющие нас моральные ценности - это такой же ванный фактор развития как политическая и экономическая стабильность" .
Во-вторых, как видно из рисунка, определение национальных интересов зависит во многом и от имеющихся ресурсов. Их, конечно же, в России стало больше, а значат и заявленные цели могут быть иные, более амбициозные. Но, главное, мы начинаем учиться использовать не только материальные ресурсы, но и ресурсы человеческого потенциала - интеллектуальные, духовные, нравственные. Этот процесс осмысления, развития неизбежно связан с идеологией, без которой говорить об эффективном использовании имеющихся ресурсов, формулировании реальных и амбициозных целей - бессмысленно.
Вышесказанное об идеологии имеет прямое отношение к истории России, которая почти 20 лет не только не участвовала в идеологических спорах и разработке собственных моделей опережающего развития, но и сама "добровольно" превратилась в "рынок" для агрессивной экспансии чужих идеологий. Пока в СССР и России ликвидировались средства идеологической борьбы, созданные в годы конфронтации, в целом ряде стран создавались новые и модернизировались старые государственные и общественные институты, предназначавшиеся для этих целей, т.е. не только обезоружили себя перед чужими идеологиями, но и сами интеллектуально разоружились. Нации, чьи элиты не знают своих национальных интересов и не могут сформулировать внятных целей, стратегий - обречены на уничтожение.
Попытки заменить национальную идеологию "общечеловеческими ценностями", "прагматизмом" и другими искусственными псевдоидеологическими конструкциями привели не просто к провалу, а к поражению России в идеологической борьбе, утрате большинства позиций. И многие наши нынешние беды - запутанные национальные и федеративные отношения, экономическая дезинтеграция, "суверенитеты" и т.д., - лишь следствие "идеологического разоружения" поражения нации и государства. Мы не успели (или не смогли) трансформировать идеологию СССР, принадлежавшую индустриальной эпохе, к идеологии информационно-технологического этапа развития человечества. Мы вообще "забыли" об идеологии, созидании и развитии, занятые разрушением советского общества и государства.
Более того, период внутриполитической стабилизации и восстановления при В.Путине также по разным причинам не способствовал разработке перспективных идей и моделей. Отчасти - по объективным (было не до этого), но, отчасти, и из-за того, что главный политик (и он же должен был быть идеологом) - В.Путин - видимо сознательно не хотел брать на себя откровенно идеологические функции. Вплоть до 2006 года.
После восстановительного периода 2000-2006 годов, объективно возникла потребность и общественный запрос на идеологию как во внешней среде (необходимость идентификации себя в мире, своих интересов и целей), так и во внутренней (российскому обществу нужна цель развития). Причем, чем лучше обстояли дела в социально-экономической области, тем неотложнее, актуальнее становилось задача принятия стратегии и обязательная в этой связи задача формулирования идеологических приоритетов. Не случайно, что в послании президента России 2007 года обе эти задачи оказались совмещены. Так, примечательно, что ускорение темпов развития в первой половине 2007 года совпало с ускорением роста доходов населения: темпы промышленного роста и ВВП превысили 7%, а доходов граждан и реальной зарплаты - 13% и 18,4% соответственно . В этот же период был сформирован прогноз и бюджет на 2008-2010 годы. В целом эту ситуацию весны 2007 года хорошо описал бывший посол Великобритании в Москве Р.Брейтуэйт: "Российские политики снова обрели необходимую уверенность в себе, чтобы высказывать свое видение национальных интересов России независимо от того, совпадает ли оно с мнением Запада. Но эта уверенность до сих пор зыбка, слишком зависима от цен на нефть, от внутренней политической стабильности, основанной на централизации и жесткой дисциплине. Чувство агрессивной уязвимости до сих пор сквозит во всех смелых речах" .
Это признание английского дипломата, на мой взгляд, говорит о непонимании Западом мотивов российской элиты, с одной стороны, но, одновременно, и о том, что сами эти мотивы не до конца сформулированы и оформлены, с другой.
Таким образом, усиление государства без его ясной идеологической составляющей отмеченные в 2006 году, привели к росту настороженности за рубежом, усилению враждебной критики в адрес России. Как отмечал в декабре 2006 года министр иностранных дел РФ С.Лавров, "нарастание такой критики происходит по мере того, как Россия становится более уверенной в своих силах. Наверное, всегда есть желание у конкурентов постараться своего партнера-конкурента как-то ослабить" .
Наверное, это самое простое объяснение. Но не обязательно самое верное. Дело в том, что сильное, независимое государство, которым становится Россия, должно четкой себя позиционировать в мире. Наши партнеры и союзники, а тем более оппоненты, должны ясно знать, чего мы хотим и что мы готовы за это заплатить. На мой взгляд, они готовы смириться даже с нашими завышенными амбициями, если мы их толком сможем заявить и аргументировать. Но с чем они определенно не готовы смириться, так это с нашей непрогнозируемостью, завуалированностью целей.
Важно, на мой взгляд, осознавать, что в эпоху глобализации, не имея своей ясной идеологии, мы ставим по угрозу как свою национальную идентичность и суверенитет, так и отказываем себе в продуманной долгосрочной стратегии инновационного и ускоренного развития, которая на самом деле является следствием идеологии. В конечном счете, лишаем себя будущего. Простой пример. На встрече с представителями крупного бизнеса 6 февраля 2007 года Владимир Путин призвал создать условия для диверсификации экономики, чтобы обеспечить "инновационный путь развития". И хотя эксперты оценили этот тезис как программный для последнего года президентства Путина, его выполнение столкнется с большими предвыборными трудностями , прежде всего, неготовностью бизнеса и государства к реальному переходу на инновационный путь развития.
Действительно, сегодня не надо никому доказывать, что без инновационного взлета наша экономика обречена на прозябание, на вечное сохранение статуса сырьевого придатка ведущих мировых держав. Но кому сегодня нужна инновационная модель развития экономики? Как считает начальник инспекции контроля расходов федерального бюджета на науку и образование Счетной палаты Вениамин Соколов, правительство замораживанием в различных фондах гигантских средств показывает, что федеральных чиновников эта идея, несмотря на декларации, мало волнует. Инновационная экономика не очень интересна и нашему бизнесу - он не предъявляет спроса на инновационный продукт. И уж тем более мы не нужны с нашими инновациями на международных рынках, там их и без того хватает. То есть отсутствуют три основных фактора, способных поднять инновационную среду. А потому в наших условиях инновационная модель развития изначально конфликтна. Поэтому для ее продвижения нужны политическая воля и создание соответствующих институтов .
Но не только. Сами по себе эти приоритеты идеологически до конца не выстроены. Так, в послании 2007 года Федеральному Собранию В.Путин декларировал выделение 180 млрд. рублей (7 млрд. долл.) на развитие нанотехнологий. США на четыре года выделили 3,7 млрд., а ЕЭС на 3 года - 1,3 млрд. евро. При этом не вполне ясно, почему эти расходы (сопоставимые со всеми расходами на фундаментальную науку) идут только на нанотехнологии. Как отмечают российские эксперты, "Приравнивание всего научного бюджета РФ к объему отдельно взятой наноинициативы - сильное решение. Даже во времена советского атомного или космического проектов пропорции были иными. Впрочем, эксперты уже устали повторять, что по всему НТП-фронту нынешняя Россия атаковать не в состоянии и стоит определиться с приоритетами. Вот вам и приоритет" .
По меньшей мере, это решение Президента РФ должно быть объяснено в рамках не только стратегии развития науки и экономики, но и идеологически. Так как это было в свое время с космическими и ядерными программами, ведь недофинансирование остальных областей фундаментальной науки и НИОКР - очевидно.
Кроме того, за инновации надо платить. Реальными деньгами и временем, не ожидая немедленной отдачи. Но ни бизнес, ни правительство пока не готовы платить масштабные деньги за перспективные результаты. Бизнес - потому, что ему выгодно вкладываться в короткие и высокорентабельные проекты, а правительство - потому, что чиновник в принципе не думает о перспективе более года. Для этого этот чиновник должен стать государственным деятелем, т.е. идеологом. Да и сама правительственная команда должна быть спаяна идеологией опережающего развития. Пока что этот процесс только начинается.
У этой идеологической проблемы, таким образом, есть прикладное, вполне экономическое значение: 2006-2007 годы завершают стабилизационный, восстановительный, "переходный" этап развития России, неизбежно и неотложно ставя проблему выбора дальнейшей экономической стратегии страны в ХХI веке. Период "стабилизации", о котором Президент говорил еще в 2004 году, заканчивается. Уже сегодня заметны элементы нового периода - развития. Вот почему важно представить не только власти, "для себя", но и для всей элиты и нации максимально адекватно будущее России .
А это уже идеологический выбор. Причем общенациональный. Это обязательное условие при принятии сегодняшних важнейших политико-экономических решений. Нужно ясное направление, вектор, ошибка в выборе которого сейчас на крошечную величину, приведет в будущем - лет так через 10-15 - к огромным отклонениям. Иногда уже непоправимым.
Алексей Подберезкин - Лидер политической партии "Партия социальной справедливости".
17 октября 2007 года.
www.nasledie.ru
Док. 383155 Опублик.: 17.10.07 Число обращений: 410
