Какую землю взяли в оборот
Виктор Александрович, в России принят закон об обороте земель сельхозназначения. Известно, что Госдума проголосовала за правительственный вариант документа, хотя поначалу многие говорили о его несовершенстве, и предлагали собственные законопроекты. Вы, например, были одним из авторов "центристского" законопроекта "Семенова-Кулика", выдвинутого фракцией ОВР. Тем не менее, лично вы и большинство членов фракции во время голосования поддержали правительственную редакцию. Как вы объясняете такое решение?
Наша фракция всегда осознавала особую значимость этого закона для судьбы российской деревни. Мы были одними из первых, кто поднял данный вопрос в Госдуме нынешнего созыва, и сдвинул процесс с мертвой точки. Общество на протяжении последних нескольких лет активно обсуждало земельный вопрос. Мы посчитали, что для всех здоровых политических сил настало время наконец решить его. Внимательно проанализировав все законопроекты, внесенные в Государственную Думу, фракция ОВР посчитала возможным уже в первом чтении поддержать правительственный проект, но при обязательном условии дальнейшей его доработки по ряду принципиальных пунктов. Наши предложения были восприняты с пониманием и учтены во втором чтении. Так что поддержка со стороны ОВР - это результат разумного компромисса, а не какого бы то ни было "выкручивания рук".
О каких предложениях вы говорите?
Их было несколько. Во-первых, наряду с доверительным управлением, сохранить институт аренды земельных долей. Если более 70% тех, кто распорядился долями, отдал предпочтение аренде, то, согласитесь, эта форма должна иметь право на существование. Во-вторых, на первом этапе земельной реформы ввести ч ) жесткие ограничения для иностранных граждан: не только запретить им владение землями приграничных территорий, но и дать возможностью приобретения земли только на условиях аренды. В-третьих, четко прописать в законопроекте ипотеку сельскохозяйственных земель. Это порядок определения стоимости закладываемой земли, реализации заложенных участков (важно, чтобы процедура отчуждения учитывала сроки проведения сельхозработ), процедура обязательной реализации банками участков несостоятельных должников и базовые требования к банкам-залогодержателям. Мы также предложили при продаже земли предусмотреть преимущественные права владельцев соседних участков на ее покупку. Кроме того, фракция ОВР посчитала необходимым прописать в документе нормы формирования фонда перераспределения земель и особенности его использования.
Вы не опасаетесь, что российская деревня не примет новую земельную реформу?
Я уверен, что мы приняли неплохой закон, который отвечает интересам крестьянства, а не аграрного чиновничества, в 1990-е гг. сыгравшего не последнюю роль в формировании "черного" рынка сельхозугодий. Конечно, при большом желании любую реформу можно поставить с ног на голову. Вспомните, как иные региональные политики грозили сторонникам земельных преобразований чуть ли не новой крестьянской войной в случае принятия Земельного кодекса, а потом и закона об обороте сельхозземель. Но село уже давно устало и от войн, и от реформ, многие из которых проводились не в его интересах. Сегодня людям хочется располагать земельной собственностью, чтобы быть настоящими хозяевами на участке, подворье, предприятии. По-моему, они сполна заслужили такое право, тем более что в последние 80 лет в России не было иной собственности, кроме государственной. Я бы даже сказал, существовал геноцид частной собственности. Да и в постсоветские годы представители многих политических сил продолжали повторять чзачастую от имени всех россиян), что в обороте сельскохозяйственных земель страна не нуждается. При этом никто не хотел отказываться от земельных угодий, которые де-факто им уже принадлежали и которыми они владели не без пользы для себя. В качестве примера можно вспомнить моего коллегу по Думе Н.М. Харитонова.
Он владеет земельной собственностью?
По его словам, ему принадлежит 50 га угодий. Однажды, во время публичной дискуссии, я предложил Николаю Михайловичу отказаться от этой земли. Согласитесь, это было бы логично с его стороны. Фактически он не сделал этого до сих пор, хотя публично действительно пообещал вернуть свой земельный надел государству. Этот пример наглядно иллюстрирует, что каждому, вне зависимости от политических убеждений, своя рубашка ближе к телу. Можно, конечно, понять и руководителей крупных сельхозпредприятий: для многих из них принятый закон - действительно излишняя головная боль, ибо в свое время землю уже разделили, причем довольно бездарно.
Значит ли это, что с принятием закона возможен новый "земельный передел"?
Реформы вообще предполагают движение собственности от неэффективных владельцев к эффективным - это нормальное явление. Но то, о чем вы спрашиваете - этот процесс шел и без закона, он и сейчас идет. Мы же хотим направить его в конструктивное, правовое русло и сделать отрытым, прозрачным и состязательным. На мой взгляд, важно, чтобы собственниками земли в результате реформы оказались те, кто реально хочет и может организовать на земле производство сельхозпродукциии, вести хозяйство, а не быть собственником только на бумаге. А таковых в России, напомню, 12 млн человек. И далеко не каждый из них смог в полной мере ощутить себя настоящим хозяином своей земли. Вам это известно, думаю, так же как и мне. Закон предлагает несколько вариантов, как ею распорядиться, в том числе, если она вам не нужна и вы не собираетесь быть потомственным фермером, можете ее продать - государству, более предприимчивому соседу, новому "городскому" аграрию. Я уверен, что наш закон послужит толчком для запуска механизма развития на селе как малого, среднего, так и крупного бизнеса.
Вы утверждаете, что претворение в жизнь закона об обороте сельхозземель направлено в первую очередь на защиту интересов крестьянина. А кого, по-вашему, можно считать таковым?
Начнем с того, что каждый владелец личного подсобного хозяйства уже имеет право относить себя к крестьянству. А вообще, крестьянин - это тот, кто на земле (собственной или арендованной) организует процесс производства сельскохозяйственного продукта и отвечает за все риски, связанные с этим бизнесом. При этом он непременно должен являться собственником своего продукта. Но не будем забывать, что современное крестьянство неоднородно. Во-первых, на селе давно произошло разделение труда. Во-вторых, по данным социологов, только десятую часть людей, по социальной роли можно причислить к категории "ведущих", а остальные традиционно играют роль "ведомых". То есть для многих более приемлемо быть наемными работниками у крепкого хозяина, нежели владельцами малоземельного пая, обреченными на нищету. Российскому селянину более всего важно владеть собственным домом и участком для ведения личного хозяйства, а также иметь достойно оплачиваемое рабочее место. Я считаю, что на селе рано или поздно должен появиться средний класс. Он будет прирастать хорошо оплачиваемыми, квалифицированными работниками. Принятый закон позволяет крестьянам стать не только полноправными собственниками земли, но и при желании передать ее в аренду и получать за это определенную плату. Можно передать землю в уставный капитал сельхозпредприятия и также получать дивиденды.
Не это ли и есть скрытая форма обезземеливания селян, о которой говорят ваши оппоненты?
А что сейчас, они владеют реально этой землей? Особенно в разоренном хозяйстве, от которого осталось одно название, и в лучшем случае - бумажка на пай в руках его бывших членов. Если найдется среди своих односельчан человек, способный взять на себя ответственность за судьбу этих людей и земли, или появится инвестор из какой-то другой отрасли экономики, или несколько крепких мужиков договорятся между собой объединить свои паи и создать кооператив - это же благо для земли, верно? Она не терпит как хищнического отношения к себе, так и забвение, запустение ей так же страшно. В случае, если крестьянин отдает свой пай в акционерное общество, он лишается права напрямую распоряжаться землей. Но согласитесь, как можно управлять большим хозяйством, если каждый собственник клочка будет свою линию гнуть, что сажать, когда сеять, какие удобрения вносить. Получится базар, а не предприятие. Но если вы уверены в своих силах и знаниях - берите ответственность на себя, закон позволяет выдел земли под фермерское крестьянское хозяйство, как это и было прежде.
А какие меры предусматривает закон в отношении тех, кто хотел бы просто воспользовавшись ситуацией, как говорят, нагреть себе руки на перепродаже, то есть спекулировать землей, пока у большинства честных граждан нет возможности ее купить.
Одних только денег для владения землей мало. Закон, во-первых , предусматривает обязательное использование приобретенной земли и только для организации производства сельхозпродукции. Никаких аэродромов, коттеджей или других планов быть на ней не может. И стоять без дела она тоже не может. Если вы ее не используете - закон заставит продать через суд другому собственнику. Во- вторых, именно государству на этом этапе создания цивилизованного рынка отдано право первой руки, чтобы сделки в первую очередь осуществлялись все-таки в интересах государства и были подконтрольны его органам. Для предупреждения серых схем предусмотрена такая процедура: владелец объявляет цену на свой участок. При прочих равных условиях за эти деньги первым покупает государство - эта мера в том числе будет защищать и от обезземеливания крестьян. Если государство отказалось - вы обязаны за эту же сумму продать другому желающему. Чтоб не было так: на бумаге одна цифра и соответственно - налог, а на деле - другая.
Однако, согласитесь, земля в России по ряду объективных причин сегодня не может стоить дорого.
Конечно, особенно если учесть что в последние десять лет в нее практические ничего не вкладывалось. Ведь земля стоит не сама по себе, столько, сколько в нее вложено труда, или какой бизнес, можно на ней организовать. Мировая практика показывает, что сельское хозяйство не может быть сверхприбыльным по определению. Поэтому если через дорогу лежат земли под развитие коттеджного строительства и пшеничное поле, на поле земля будет стоить в несколько раз меньше. В этом нет ничего странного., который на этой земле можно организовать.
Вы уверены, что новый хозяин, купив сельхозугодия, будет на них пахать, сеять, а не понастроит особняков?
Я уже говорил, что это запрещено законом. Любое перепрофилирование хоть метра сельхозземли может произойти только с учетом государственных интересов и со строгим соблюдением необходимой процедуры. О каких случаях может идти речь? От действительно государственного масштаба, до решения проблем местных поселений. Например, если город разросся так, что ему уже тесно в существующих рамках. Если селу нужна новая больница или школа, если не хватает места для кладбища и так далее. Такие ситуации станут предметом самого детального рассмотрения. Возьмите опыт Белгородчины. Там ежегодно строится 1,5 тыс. сельских домов - в том числе и на бывших землях сельхозназначения - где это целесообразно. И одновременно идет освоение новых пастбищ и пашен. Нужно все-таки исходить из того, что земли у нас много и она неоднородна. Где-то ее, может быть гораздо выгоднее занять под картошку, а где-то построить детский городок. Но в любом случае нужны серьезные и научные обоснования, а не воля одного человека по принципу что хочу, то и ворочу. Все-таки, земля - это наше общее национальное богатство.
И я хочу подчеркнуть, что заработает земельная реформа в полной мере только одновременно с законом о финансовом оздоровлении сельхозпредприятий, также принятом Госдумой во время весенней сессии. К сожалению, пока он явно тормозится нашей очень медленной и неповоротливой бюрократической машиной. И каждый день подобных проволочек дорого обходится сельскому хозяйству. Поверьте, на селе уже появилось немало людей, готовых взять на себя ответственность и риски за дальнейшую судьбу российской земли. Наша задача заключается в том, чтобы помочь им.
