Игорь Шишкин: Николай Александрович, сегодняшнюю программу я хотел бы начать с темы, очень важной в плане обеспечения безопасности нашей страны. Мы как-то привыкли, что безопасность - это подводные лодки, ракеты, самолеты, в крайнем случае, спецслужбы. Но есть еще более важная проблема - безопасность демографическая. Поэтому я предлагаю вам поговорить о беспризорниках. У нас сейчас в стране по разным оценкам от миллиона до трех миллионов беспризорных детей. И это уже не просто проблема социальная, это проблема безопасности. Наши корреспонденты побывали в Совете Безопасности. Там проходило заседание рабочей группы, где как раз готовится документ по беспризорности в России. Предлагаю вашему вниманию сюжет.
Дмитрий Семенюк: Почему сегодня два миллиона беспризорников? Эту проблему достаточно быстро решали после Гражданской войны, после Великой Отечественной войны.
Валентина Петренко: А вы уверены, что два миллиона? Органы Госкомстата еще не имеют таких показателей, и поэтому все считают по-разному. Это идет от неисполнения принятых законодательных актов. Никто за это не отвечает. Спросите сегодня: кто наказан за невыполнение законодательной базы по детству? Да никто.
Дмитрий Семенюк: Должны отвечать на самом высоком уровне, вплоть до президента.
Валентина Петренко: Но должен же быть в государстве конкретный исполнитель. В Министерстве социального развития есть департамент, который за это только и отвечает. Но он не может скоординировать деятельность всех министерств и ведомств, не может вмешаться в деятельность других министерств. Нужен независимый институт уполномоченного, который мог бы координировать, спрашивать, отслеживать, как проходят законы, почему не выполняется исполнительная мера. Беспризорных может быть два миллиона или четыре, или гораздо больше. А где такое видано, что в XXI веке тысячи детей не имеют даже начального образования? В каком государстве это стало возможно? Это не второстепенная тема, это дети.
Игорь Шишкин: Это был отрывок из интервью, которое дала Валентина Александровна Петренко, председатель комитета Совета Федерации по социальной политике, нашему корреспонденту Дмитрию Семенюку. Вы знаете ее уже не первый год. В какой мере вы согласны с ее точкой зрения? И как вы видите проблему беспризорников? Тем более что этими проблемами вы занимаете уже ни одно десятилетие.
Николай Павлов: Я Валентину Александровну знаю с тех пор, как мы с ней были еще депутатами Верховного Совета РСФСР. Она была первым секретарем одного из райкомов КПСС Ростова-на-Дону. Главное заключается в следующем: нельзя пытаться решить некую проблему, вырвав ее из комплекса других проблем. У нас есть одна общая проблема - общий курс государства. На что он направлен? Если государство постулирует, что оно уходит из всех сфер, как предусмотрено либеральными реформами, уходит из экономики, из образования, из здравоохранения, из социальной сферы, то кто тогда будет строить и содержать дома престарелых, дома инвалидов, или, если угодно по-старому, дома призрения, детские дома для брошенных родителями или оставшихся без родителей детей. Так вот, если такой курс проводится государством, то возникает внутреннее противоречие. С одной стороны, представитель государства, в данном случае, Петренко, вроде бы бьется за то, чтобы эти проблемы решить, но одновременно это же государство отовсюду уходит, отказывается от заботы о своих гражданах. В результате получается нулевой эффект.
Это неправильно. Мы должны пересмотреть эту политику и признать ее ошибочной. Нужно официально заявить, что эта политика ошибочна. Мы должны вернуть государству все эти сферы, потому что государство - это институт, который граждане создали для собственной защиты, это дом, который мы с вами построили, чтобы было тепло. Если этого не понимать, значит, ничего не понимать.
К сожалению, сегодня борются эти две тенденции. Вот госпожа Петренко, замечательная женщина, красивая, обаятельная и, безусловно, умная. Но в какой партии она состоит? Наверно, в "Единой России"? Это партия, проводящая курс либеральных реформ, которые предусматривают уход государства из всех этих сфер. Сейчас они хотят уйти из образования, из здравоохранения, хотят все это сбросить частично на регионы, частично на плечи самих граждан. Понимают ли они, что делают? Похоже, что не до конца понимают.
Если это государство не заботится о гражданах, то граждане, в конце концов, перестают его любить, и оно рушится так, как рухнула Российская империя. Сейчас мы имеем ту же самую ситуацию. Что такое проблема беспризорников при стабилизационном фонде в 700 миллиардов рублей и при золотовалютных резервах в 137 миллиардов долларов? Разве мы не можем собрать этих детей, поместить их в приличное место и о них заботится? Это же наши дети.
Игорь Шишкин: Кстати, после Гражданской войны и после Великой Отечественной войны никаких таких золотовалютных резервов и стабилизационных фондов не было, а решена проблема была буквально за два-три года.
Николай Павлов: Может быть, не за два-три года, потому что детские колонии существовали и в двадцатые годы, и позже. Но суть не в этом, а в тенденции. И если государство постулирует заботу о каждом гражданине, это одно. А если оно говорит, что патерналистский подход является анахронизмом, это уже совсем другое. Что значит, патерналистский подход? Это когда отец заботится о своем ребенке. Государство - это отец. Так вот, либералы утверждают, что государство о ребенке (о своем гражданине) не должно заботиться, потому что патерналистский подход - это мракобесие, это несовременно. Современно - это плюнуть на человека, пусть он живет, как хочет: нюхает клей, колется, девочка на панель идет.
Это два фундаментально разных подхода к решению проблемы, и вообще, к определению жизненной философии, если угодно. И мы (я говорю про себя, про своих товарищей, про фракцию "Родина") с этим категорически не согласны. Мы считаем, что это обман, что это никакой не современный подход, а это и есть мракобесие, потому отказ от патерналистского подхода обрекает наших детей и стариков на совершенно непонятное существование. Мы с этим боремся и будем бороться. Но мы нуждаемся, конечно, в поддержке граждан.
Игорь Шишкин: Николай Александрович, а как бы вы оценили событие, которое произошло уже не в стенах Совета Федерации, а в стенах вашей Государственной думы. Это слушание, посвященное защите детей от разлагающей их информации. Предлагаю вашему вниманию тоже сначала послушать сюжет, который подготовил наш корреспондент Андрей Куприянов.
Андрей Куприянов: На днях у российских парламентариев прорезалось благое желание оградить детей от тлетворного влияния, которое оказывают СМИ на их души и неокрепшие умы. 18 апреля в Думу был внесен проект федерального закона. В рамках этого документа предлагается в доступное для детей время, то есть с 7 до 22 часов запретить показывать информацию устрашающего характера, дискредитирующую семью и провоцирующую детей к потенциально опасным поступкам. При этом к опасным поступкам, помимо преступлений, отнесли нанесение татуировок и экстремальные виды спорта. Только определить разницу в законе между насилием и ненасилием думцы не удосужились. Создается впечатление, что отечественное законотворчество все больше принимает декларативную форму. Вместо того чтобы четко обозначить правовой объект закона, и четко разграничить, что именно является "информацией устрашающего характера", наши парламентарии все больше сотрясают воздух. Практически устраивают конкурс на право называться лучшим другом детей. Надо заметить, что при нынешнем западопоклонничестве неплохо было бы перенять и западный опыт по работе с подобного рода вопросами. Например, в марте этого года каналу НТВ было предъявлено обвинение. Активисты американского родительского совета подсчитали, что за 171 час вещания на канале прошло 3056 эпизодов с обнаженными телами и 2881 упоминание о сексе. Статистика, однако. При этом хочется отметить, что эфирная политика НТВ практически во всех странах вещания одинакова. Но у нас почему-то этим вопросом никто не заинтересовался. Задумка-то у депутатов хорошая. Но не сведется ли она к очередному витку наживания политического и не очень политического капитала?
Игорь Шишкин: Николай Александрович, как вы оцените этот комментарий? В какой мере депутаты искренне пытались защитить наших детей от того, что на них обрушивается через телевидение? А в какой мере они просто-напросто пытались показать себя защитниками детей? Ведь уже опять разводят руками и говорят, что не могут определить, что такое хорошо в законе, а что такое плохо, а цензура у нас запрещена, поэтому, конечно, всей душой, но...
Николай Павлов: Тут очень простой ответ. Депутаты разные.
Игорь Шишкин: Но я задавал вам вопрос потому, что одним из организаторов этих слушаний была госпожа Лахова. Я думаю, всем известная особа.
Николай Павлов: Она по должности обязана это делать. Она председатель Комитета по семье. Так вот, есть люди, которые искренне озабочены этими проблемами и хотят что-то изменить. И есть люди, которые делают это только по долгу службы, а кто-то и вовсе считает, что ничего делать не нужно, и даже можно поступать наоборот. Это просто враги.
То, что у нас внутри страны есть враги, это совершенно очевидно. И есть друзья, которые хотят, чтобы у нас все было хорошо. Есть глупые люди, есть умные. Но и законодательство у нас сегодня носит вопиющий, чудовищный характер. Мне довелось быть в Англии единственный раз. Я увидел, что показывают по телевидению. Это фильмы уровня наших пятидесятых годов. То есть, грубо говоря, там нет того, что называется "глубокий поцелуй". То есть в щечку поцеловался мужчина с женщиной при встрече, и все. Да, там есть порнография, но на отдельном кабельном платном канале. На общедоступных каналах все абсолютно нравственно и пристойно.
Игорь Шишкин: И это все прописано в законах.
Николай Павлов: Все это прописано в соответствующих законах. Тот, кто попытается их нарушить, будет просто растерзан. У нас за пиво тут такие битвы начались. Но мы знаем, как двух дочек Буша оштрафовали за то, что они в бар зашли. Там за это - или принудительная работа или штраф большой.
Игорь Шишкин: В свободной стране.
Николай Павлов: Это во всех мировых выпусках новостей было. Мы поставили вопрос, что подростки не должны в метро пить пиво "Девятку", это вообще спирт с водой на самом деле, попросту "ерш", и то, какой крик устроили. Это же периодически предлагают депутаты из разных субъектов федерации, это снизу инициатива. Тюменская область предлагает не показывать непристойные сцены. Правительство сомневается: а как определить, непристойная сцена или пристойная сцена? А не нарушает ли это статью конституции о свободе информации? И так далее. Мы обманываем сами себя. У нас в не очень позднее время показывают, извините, и мужские и женские половые органы. Конечно, это надо пресекать. В этом смысле эти слушания полезны.
Игорь Шишкин: А что-нибудь из этого получится, или свисток?
Николай Павлов: Сейчас - нет. Я сразу могу сказать, при нынешнем правительстве, при нынешней Государственной думе однозначно не получится. Мы придем к власти, тогда получится. На второй день введем введем нравственные ограничения, которые разделяют 99 % нормальных людей. Хватит из телевидения делать помойку.
Игорь Шишкин: Николай Александрович, помимо вот таких глобальных вопросов, вам, как депутату, приходится иметь дело и с частными проблемами, связанными с безопасностью. Но эти частные проблемы касаются миллионов наших граждан. Я имею в виду историю, связанную с деятельностью нашего Министерства образования, которую вы недавно предали гласности. Это напрямую связано с тем, о чем мы только что говорили. Министерство образования постоянно жалуется на нехватку денег. Вдруг выясняется, что это Министерство берет за рубежом кредит на огромнейшую сумму. Что с этим связано, Николай Александрович?
Николай Павлов: Первоначально эта информация прошла в газетах. Я посчитал себя обязанным сделать депутатский запрос на имя господина Фурсенко относительно достоверности информации об этом 100-миллионном займе в Международном банке реконструкции и развития. На какие цели этот займ предназначается? На каких условиях он получен? Мне пришел очень невнятный ответ. Не обозначено, на какой срок получен займ, под какие проценты, как он будет погашаться. Сказано, что это на компьютеризацию школ, на создание неких школ по переподготовке специалистов. Я вынес эту информацию на пленарное заседание Государственной думы, чтобы дать протокольное поручение Комитету по образованию и науке и Комитету по бюджету и налогам запросить информацию от правительства. Какова обоснованность получения этого займа?
Пока ответа от Фрадкова нет. Протокольное поручение в Думе прошло. Комитет будет выяснять, насколько обосновано Министерство образования через правительство Российской Федерации взяло 100 миллионов долларов в долг. Это мы с вами взяли 100 миллионов долларов в долг через действия господина Фурсенко и господина Фрадкова, и мы будем возвращать эти 100 миллионов долларов с процентами.
Игорь Шишкин: Николай Александрович, подождите, получается следующая схема. Министр финансов берет колоссальные деньги в России и вкладывает их под видом стабилизационного фонда в экономику Запада под символический процент. А потом министр образования на том же Западе берет в долг под огромный уже процент 100 миллионов? Но это же абсурд. Это криминал.
Николай Павлов: Я считаю, что это преступление против нашего народа. Именно поэтому я этот вопрос и поднял. Мы сейчас ждем, что нам ответят, потому что из Министерства образования дали формальный ответ, отписку, но не объяснили, почему деньги заняты у МБРР, если собственный стабилизационный фонд составляет 700 с лишним миллиардов рублей и есть золотовалютные резервы в 137 миллиардов долларов, о которых мы с вами уже говорили. Вот в чем вопрос. А мы тут говорим о детях.
Я, кстати, хотел заметить, что за три с лишним года до прихода в Думу, я читал курс, который назывался "Невоенные факторы национальной безопасности", где речь как раз шла о здоровье, о рождаемости, смертности, о детях, об экологии, о социальной сфере и так далее, то есть, о вопросах суперзначимых. И, к сожалению, я, как член Комитета по безопасности, чувствую, что и в обществе, и в правящих кругах есть элемент глубокого недопонимания значимости этих вопросов.
Игорь Шишкин: Я хотел, чтобы вы осветили еще одну сторону вашей деятельности в последние недели. Я имею в виду срыв сделки с покупкой "Силовых машин" "Сименсом". Вы сыграли в этом очень и очень значительную роль.
Николай Павлов: Я не преувеличивал бы свой роли в этом процессе, потому что не только я в этом участвовал. Там была заявлена и позиция правительства, и позиция ряда очень серьезных экспертов. Но на уровне Думы я определенную роль сыграл. Так получилось, что 7 апреля на совете Думы был снят и передвинут на 13 апреля проект постановления, призывающего правительство не продавать "Силовые машины" "Сименсу". Когда я об этом узнал, то в пятницу 8 апреля, то есть на следующий день, я выступил на пленарном заседании и попытался своим коллегам по Думе растолковать, что рассмотреть этот вопрос нужно не 13-го, а сегодня. Господин Грызлов спросил: а почему именно сегодня? Я объясняю, что завтра может быть поздно, потому что завтра Президент поедет в Германию, будет встречаться с господином федеральным канцлером Шредером. А господин федеральный канцлер, естественно, будет лоббировать интересы своего любимого "Сименса". Если наш Президент скажет "да", то потом будет очень трудно "отползать" назад. Дума согласилась с этим аргументом, включила этот вопрос в повестку, рассмотрела его, обсудила и проголосовала. Проект был подготовлен не мной, а Комитетом по экономической политике, предпринимательству и туризму, Комитетом Дроганова (я по фамилии председателя всегда называю). Правительству высказывалось пожелание и рекомендации - не продавать "Силовые машины" "Сименсу".
"Силовые машины" - это несколько крупных заводов, которые выпускают примерно 60 процентов оборудования в стране. Их нельзя продавать по трем причинам. Первая причина - потому что технологически выследить оборонную составляющую этих заводов не очень трудно, а это секретная вещь: атомные подводные лодки, ракеты и так далее.
Игорь Шишкин: Это технологии, которых в помине нет в Германии.
Николай Павлов: Да. Второе - социальная часть. Оборудование, которое производит "Сименс", аналогично нашему. Питерская "Электропила" производит такое же оборудование, как "Сименс". У них оно стоит в 2-3 раза дороже. Значит, результат покупки будет такой: нас с вами оставят без штанов, оборудование подскочит в цене, а цена там будет переложена на потребителя. И третье. Происходит монополизация рынка. "Силовые машины" - конкуренты. Здесь идет уничтожение всяких рыночных отношений. Монополизация, известно, чем заканчивается. То есть мы имеем ситуацию, когда по нескольким компонентам сделка является для нас неприемлемой.
Но некто господин Греф, который работает у нас министром экономического развития, очень расстроен, что сделка не состоялась. И смысл его расстройства в том, что они бы нам принесли некие передовые технологии. Мне уже приходилось на эту тему публично высказываться. Я говорю, слушайте, может быть, не надо нас уже совсем за идиотов держать? Это, может быть, не мы, а немцы первые в космос вышли? Может быть, не мы, а немцы построили первыми атомную электростанцию? Может быть, не мы, а немцы сделали стратегические ракеты, которые полмира могли уничтожить за 5 минут? Да, они научились делать неплохие машины - "Мерседесы", "Вольво", "Ауди" и так далее. Но мы этим не занимались, поэтому у нас машины - действительно дерьмо, к сожалению. Но мы занимались другим. Мы занимались на порядок более сложными вещами. И мы этого достигли еще в пятидесятые - шестидесятые годы. А они сейчас нас будут технологиям учить. Но если у нас будет нормальное развитие, то у нас будут нормальные технологии.
То есть нужно согласиться с простой вещью, мы же с вами не расисты. Если немец умеет сделать хороший холодильник, то это не значит, что русский, если задача будет поставлена, не сделает хороший холодильник. Если вы говорите, что он не сделает, значит, вы расисты. И если вы не расисты, вы должны сказать: русский не сделает хуже, он сделает лучше, или, по крайней мере, такой же. И поэтому "Ах, мы без "Сименса" останемся, без передовых технологий!" - это легенда. Кому вы рассказываете? Мы Т-34 научились делать тогда, когда они "Тигры" делали. И наши Т-34 их "Тигров" раздолбали на Курской дуге. И мы в Берлин вошли, а не они в Москву
Игорь Шишкин: Алло, вы в эфире.
Слушательница: На НТВ показали фильм "Нарушающий запреты". Я не знаю, кто начальник этого НТВ, но если он сексуально озабоченный, то пусть ищет себе другое место работы. Вопрос: нельзя ли убрать этого человека с телевидения и судить его?
Николай Павлов: Ответ очевиден.
Игорь Шишкин: Это связано как раз с вопросами безопасности по линии вашего комитета. Ведь по телевидению идут разлагающие фильмы не только в сексуальном плане, или пропагандирующие наркотики, курение и прочее. Но сейчас, в преддверии 60-летия Победы, мы часто видим фильмы, в которых "доблестные американцы" побеждают "гнусных русских". Мы можем видеть фильмы, в которых очень хорошие положительные агенты ЦРУ страдают от злодеев-кэгэбэшников. И это идет по государственным каналам.
Николай Павлов: Я могу ответить только очень ясно и прямо. У нас в конституции есть норма, которая говорит, что цензура в России запрещена. А у меня, как у человека, который живет, думает и чувствует так же, как позвонившая дама, есть своя точка зрения. Она выражена в моей статье "Сладкое слово "цензура".
Игорь Шишкин: Николай Александрович, здесь мы с вами единомышленники.
Николай Павлов: С одной стороны, конституцию нарушать я не могу. Но, с другой стороны, я, как гражданин, могу высказаться. Я хочу, чтобы у нас была введена нравственная цензура. Я выступал за создание наблюдательных советов на всех телеканалах, не важно, частных или государственных. Эта дискуссия ведется уже несколько лет. Вопрос упирается в позицию граждан. Если граждане голосуют за партии и организации и лица, которые не считают этот вопрос главным, тогда и обижаться не на кого. Мы этот вопрос ставим. За нас проголосовало 8 %, а должно было проголосовать 58. Вот если бы 58 % проголосовало, завтра же на каждом телеканале сидел бы нравственный цензор, который бы решал, показывать эту гадость или не показывать. И я вас уверяю, гадость бы не показывали.
Игорь Шишкин: У нас еще телефонные звонки. Алло, вы в эфире.
Юрий Иванович: Куда делись компьютеры, которые недавно были заказаны за рубежом с таким условием, что они должны пройти до Урала и за Урал, компьютеризировать все школы? Теперь мы берем какой-то займ. Эти доллары опять разворуют, а мы будем платить. Может быть, эти компьютеры где-то спрятаны?
Николай Павлов: Юрий Иванович, насчет каких компьютеров вы говорите? Если бы вы поточнее что-то сказали.
Игорь Шишкин: Помните, была программа по компьютеризации сельской школы? На нее выделили огромные деньги, компьютеры действительно были закуплены. Предполагалось, что еще будет система Интернет через спутник и прочее, прочее. Потом выяснилось, что купили что-то не такого калибра, как надо. В результате эти тарелки сложены где-то в Москве на складах. А компьютеры в некоторых сельских школах есть, но пользоваться ими можно только как счетными машинками.
Николай Павлов: Я, как депутат, могу запросить информацию в прокуратуре, Министерстве внутренних дел, в Министерстве образования и науки, если это будет точно сформулировано. О займе: я повторяю, он составляет 100 миллионов долларов.
Игорь Шишкин: Понятно. Мы вам предоставим эту информацию.
Игорь Шишкин: У нас есть еще телефонные звонки. Алло, вы в эфире.
Валентина Федоровна: Много ли депутатов в Госдуме, поддерживающих ваши замечательные идеи?
Николай Павлов: Я могу ответить точно. Первое, у нас фракция "Родина" состоит из 40 человек. Во-вторых, мы достаточно близко и достаточно конструктивно сотрудничаем с Компартией Российской Федерации, особенно в последнее время. Хотя не все и не со всеми мы согласны. Есть, конечно, всякие тонкости. И третье, к нам очень близка часть независимых депутатов. И мы сотрудничаем и теоретически, и практически, и голосуем очень близко. Достаточно много людей из "Единой России", которые близки нам по духу, по позициям, но, к сожалению, не по голосованиям, потому что они голосуют, как новобранцы в армии, всегда четко, строем, в ногу.
Игорь Шишкин: У нас есть еще телефонные звонки. Алло, вы в эфире.
Андрей: Первый вопрос, казалось бы, к безопасности посредственное отношение имеет, тем не менее, я его задам. У нас фактически разрушили систему профтехобразования. Недавно несколько предприятий получили редкий в последнее время оборонный заказ. Приходилось пенсионеров вызывать по местному телевидению. Где взять новых, квалифицированных рабочих? У нас немногие оставшиеся заводы ВПК просто могут остановиться. И второй вопрос. Почему наших пограничников убрали с таджикско-афганской границы? И чем это грозит? У нас что, наркоманов мало?
Николай Павлов: Отвечаю на второй вопрос. Я в Комитете по безопасности как раз работаю в подкомитете по незаконному обороту наркотических и психотропных веществ, незаконной эмиграции и обороту оружия. Докладываю вам, что именно я поднимал вопрос относительно снятия наших пограничников с таджикско-афганской границы. К сожалению, в тот момент, как ни странно, Дума это даже как протокольное поручение не приняла. Я предлагал рассмотреть это детально. Нам было известно, что практически решение уже подписано. Наши пограничники остаются там только на уровне инструкторов и в высокогорных районах. Граница полностью переходит под контроль таджиков. Мы здесь сделать ничего не можем, то есть, по большому счету, просто не хотим. К нам приходил во фракцию Министр иностранных дел господин Лавров. Встреча проходила в закрытом режиме, но я тут никаких секретов не раскрываю. Ему был задан этот вопрос. Он сказал, что Таджикистан - суверенное государство. Что мы можем сделать? Да, в связи с этим колоссально возрастет поток наркотиков из Афганистана в Россию.
Игорь Шишкин: Николай Александрович, уточните, пожалуйста. Господин Лавров сказал, что Таджикистан - суверенное государство, поэтому сделать ничего не можем. Но, например, суверенное государство Грузия требует вывода наших баз, а мы сопротивляемся, и пока еще более-менее успешно. Суверенное государство Таджикистан, которое, в отличие от Грузии, является нам дружественным, ставит вопрос о том, чтобы вывести наших пограничников, и мы говорим, что сделать ничего не можем. Не кажется ли вам, что это лукавство? Или наркоденьги?
Николай Павлов: Я не знаю. Я не могу, учитывая презумпцию невиновности, никого называть продажной шкурой. Я говорю о том, почему мы в оппозиции. Мы не согласны с такой политикой и считаем, что недостаточно используются рычаги влияния, что Таджикистан можно, извините, наклонить и оставить наших пограничников, пока мы не оборудуем нашу границу. Я специально ездил в Курганскую область, изучал состояние границы. Я знаю, что она дырявая, что там зимой за 20 рублей вам пробьют дорогу через снег, там свободно проезжают машины, там можно провезти все, что угодно. Я встречался с руководителями службы по наркоконтролю Курганской области. Это гигантская проблема.
А по поводу профтехобразования? Да, общая ситуация, конечно, удручающая. Мы имеем сегодня деиндустриализацию страны. Теоретики говорят, что нам нужна новая индустриализация. Мы теряем профессиональный рабочий класс, теряем инженерно-технические кадры. На заседании Комиссии межфракционного депутатского объединения по авиации и космонавтике говорили о том, что нас исключили из Международной метеорологической организации, потому что у нас мало спутников и они не того качества. У нас вымываются кадры, которые это могли бы делать. Остались старики, которые скоро станут совсем слабыми и уйдут на пенсию. Молодые рабочие не приходит в эту сферу. У нас останавливаются заводы. То есть мы имеем ситуацию, на самом деле, суперкризисную.
Мы не запугиваем, мы ориентируемся на официальные данные статистики. И если у нас поголовье крупного рогатого скота сокращено на 50 % в большинстве регионов, это что, запугивание? Человек правильно ставит вопрос. Да, система профтехобразования разрушена. Она разрушена не просто так, а потому, что в отношении нашей страны Вашингтонским обкомом партии была выбрана стратегия: деиндустриализировать Россию, оставить за ней только добычу сырья. Они успешно пока с этим справляются. Мы этому сопротивляемся, но не можем достучаться до людей. Люди не хотят в это верить. Они думают, что это некие страшилки. Нет, это не страшилки. Они хотят нас уничтожить как государство, как нацию, расчленить, оставить 50 миллионов для обслуживания трубы. Все.
Игорь Шишкин: Кстати, премьер-министр Великобритании, если мне не изменяет память, сказал о 50 миллионах человек, которых достаточно для Российской Федерации.
Николай Александрович, наше эфирное время подошло к концу. Я благодарю вас за то, что вы пришли к нам в студию, ответили на мои вопросы и вопросы наших радиослушателей. Надеюсь, что вы будете чаще появляться в прямом эфире "Народного радио". До свидания.
Ведущий Игорь Шишкин
19/04/2005
http://pavlovduma.ru/home/publications/1991/12/12/23/
Док. 382547
Перв. публик.: 19.04.05
Последн. ред.: 16.10.07
Число обращений: 269
Павлов Николай Александрович
|
