"Крутой маршрут" Михаила Ходорковского и наступление государства на стратегические отрасли российской промышленности, перестановки в команде президента и так называемые национальные проекты: Политэкономические итоги уходящего года на страницах "Новой" по традиции подводит научный руководитель Высшей школы экономики профессор Евгений ЯСИН.
- Нэп закончился, начинается национализация, утверждают многие экономисты, включая советника президента Андрея Илларионова. Но национализация какая-то странная. Например, нефтяная компания, проданная в 90-е годы государством в частные руки за 100 миллионов долларов, нынче возвращается этому же государству за 13 миллиардов!
- Суть национализации проста: часть предприятий из частной собственности переходит в собственность государства. По какой цене, вопрос уже второй. Но у Абрамовича выкупили компанию "Сибнефть" по цене, которая близка к рыночной, а "ЮКОС" Ходорковского стал государственным за девять лет тюрьмы для двух его владельцев. Но в обоих случаях - это увеличение государственного сектора.
История, подобная делу "ЮКОСа", надеюсь, больше не повторится. Хотя государство продолжает свою экспансию в экономике. Например, долго судили-рядили, как быть с пакетом акций "Силовых машин" РАО "ЕЭС", а потом все-таки продали его государственной компании. Вертолетный завод "Камов", купленный в свое время "Интерросом", тоже перешел в государственную собственность. Лицензия на добычу газа в Ковыкте находится у ТНК - ВР, но компания не может приступить к разработке месторождения. Обращается к государственному монополисту "Газпрому", но этот гигант хочет сам разрабатывать месторождение и ждет удобного случая, заявляя о том, что сейчас не стоит. Так что курс на национализацию - это главное направление российской экономики. Я полностью согласен с Илларионовым.
- Транснациональная компания на базе "ЮКОСа" с участием компаний "Шеврон" и "Эксон" даже в проекте не устраивала государство. Это многие эксперты считают движущей силой атаки на "ЮКОС" и Михаила Ходорковского. В то же время государственный газовый монополист "Газпром" заявил о свободной продаже акций иностранным инвесторам и становится транснациональным. Нет ли здесь противоречия? Почему одним можно, а другим нельзя?
- Михаил Ходорковский ходил в Кремль на консультацию, можно ли провести такое слияние. Ему не дали точного ответа, но я вас уверяю: если бы сказали - нельзя, он не пошел бы на этот шаг. Он нашел бы какой-нибудь другой способ для развития, например объединение с "Сибнефтью". Мне кажется, основная причина атаки на "ЮКОС" банальна: у кого-то в Кремле было желание отобрать компанию. Сегодня говорят, что Ходорковский готовил государственный переворот, хотел захватить места в парламенте. Но всем ясно, что это ложь и политическая провокация.
Совершенно очевидно одно: владелец "ЮКОСа" был независим, и это многих не устраивало.
В случае с "Газпромом" речь не идет о либерализации рынка газа. Раньше существовало ограничение: иностранцы не могли купить больше 20% акций этой монополии. Сегодня это нерыночное правило отменено, но при этом доля акций государства повышена до 50%. То есть государственный контроль над газовым монополистом сохранен, а иностранные миноритарии погоды не сделают.
- Бюджет-2006 стал социальным: в разы увеличены расходы государства на здравоохранение, образование, другие социальные программы. В то же время инфляция предполагается на уровне 6,5 - 8,5-9%, хотя уже в этом году она составит 11%. А осенью мы услышали предупреждение ведущих финансовых аналитиков России о возможности дефолта по таким амбициозным социальным обязательствам государства.
- Финансовые аналитики предупреждали об опасности ослабления бюджетной политики, говорили о том, что резкое увеличение расходов может привести к скачку инфляции.
Вообще рост инфляции определяется, во-первых, притоком финансовых ресурсов. Так, в России приток денег за счет роста цен на энергоносители привел к росту цен в 8-9 раз начиная с 1998 года. Во-вторых, темпы роста экономики определяются деловой активностью. Бизнес берет кредиты, выпускает акции, то есть поглощает денежную массу. При высоком темпе развития экономики инфляция гаснет. Но после наездов на "ЮКОС" активность российского бизнеса упала, усилилась угроза инфляции. Тогда правительство сформировало Стабилизационный фонд, стало отдавать долги, копить деньги. Но инфляция в России высокая, решить эту проблему пока не удалось. Хотя с середины 2005 года наблюдается некоторое улучшение в экономике.
Что сразу снизило темпы инфляции.
- Но есть и ожидания со стороны общества: "Государство получает огромные доходы, а нам что-нибудь достанется? Почему все деньги идут в Стабилизационный фонд?".
Простым людям не объяснишь, что, если темпы роста экономики падают, инфляция съедает их доходы.
- Поэтому правительство сегодня говорит: "Мы хотим улучшить жизнь народа, вот национальные проекты: доступное жилье, медицина, образование, рост зарплат и пенсий". Это делается не в последнюю очередь для того, чтобы на будущих парламентских и президентских выборах люди проголосовали за партию власти.
Теперь, когда коммунисты станут говорить, что это антинародный режим, можно будет возразить: "Но ведь мы подняли людям зарплату!". Когда демократы будут спрашивать: "Почему тормозятся реформы?", народ ответит: "Зачем нам ваши реформы, и так хорошо живем!".
Национальные проекты я поддержал с самого начала, потому что недофинансирование по здравоохранению, образованию, заработной плате бюджетников шло десятилетиями.
Но тут вопрос другой. Сегодня высокие цены на нефть обеспечивают социальные выплаты, а что будет с народом завтра, если они упадут? Достаточно ли растет производительность труда, чтобы обеспечить высокие социальные стандарты? Идет ли модернизация российского хозяйства? Нет, она не идет. Потому что мало тратить деньги - их нужно вкладывать в долгосрочные наукоемкие, современные проекты.
Лучше бы модернизацию проводил бизнес. Но он сегодня боится государства. Пусть премьер заявляет: "Давайте снизим НДС, предприниматель оживится!". Российский деловой человек все равно сегодня поступает, как Елена Батурина: продает свой реальный бизнес и вкладывает деньги в государственные компании, например в тот же "Газпром" или акции Сбербанка РФ.
Есть ли гарантия, что социальные деньги, заложенные в бюджете-2006, не пойдут на откаты и взятки? Есть ли институты, способные эффективно контролировать работу наших чиновников? Нет, этого нет. Значит, велика опасность, что все проекты уйдут в песок. Значит, нужен новый механизм, нужны реформы. Но команда, стоящая у власти, не хочет этим заниматься, боясь ответственности, желая победить на выборах и остаться у власти. Поэтому велика вероятность, что наши с вами деньги будут потрачены впустую, а новым государственным деятелям в будущем придется снова искать средства на реформы. В этом опасность политики команды Путина.
- В связи с этим как бы вы прокомментировали последние назначения и перестановки в администрации президента, правительстве, на региональном уровне?
- Команда, стоящая у кормила государства, стремится поставить под контроль все финансовые потоки. Они расставляют фигуры на доске так, чтобы успешно пройти опасную для них процедуру выборов и при этом формально не нарушить Конституцию.
Путинское окружение действует по основному закону бюрократии: перекладывает всю ответственность на первое лицо. Поэтому им и нужен царь. А полномочия они оставляют себе. Допустим, Дмитрий Медведев. Он - человек команды Путина. Это его главная роль. В "Газпроме" он отвечает за интересы властного клана. Может быть, с должности куратора популярных национальных проектов его двинут выше, может быть, нет. Это гадание на кофейной гуще, пока неясно.
- В политическом сезоне 2005 года произошло наконец историческое объединение демократов на выборах в парламент Москвы. Хотя объединялись они, скажем прямо, долго и трудно. Способны ли вообще демократы выступать единым фронтом?
- Власть в России не любит оппозицию, стремится ее задавить. На Касьянова натравили Хинштейна. Если обозначится Рыжков, будут атаковать его. Такие случаи уже были. В то же время оппозиции трудно объединиться. Например, у Рыжкова есть заветная мечта, чтобы базой объединения стала Республиканская партия, он не хочет идти под Явлинского. Явлинский тоже не хочет подстраиваться под Рыжкова.
Больше всех уступок сделал для объединения СПС и его новый лидер Никита Белых.
Он показал себя зрелым политиком, активно сотрудничал с политическими партнерами, шел на приемлемые компромиссы. Хотелось бы увидеть подобную толерантность и со стороны наших единомышленников по демократическому лагерю.
