Евгений Ясин: `Бизнес готов удрать из страны в любую минуту`Назад
Евгений Ясин: `Бизнес готов удрать из страны в любую минуту`
Национальные проекты, конвертируемость рубля, российская биржа, торгующая отечественными нефтью, газом и золотом за рубли, - вот экономические новости текущего политического года. "Это возвращение государственных долгов народу", - считают эксперты, работающие на правительство. "Под каждым из этих проектов должен стоять рыночный механизм, необходимы структурные реформы", - убежден научный руководитель Высшей школы экономики (ВШЭ), профессор Евгений ЯСИН, вместе с которым "Новая" подводит итоги в преддверии летних политических каникул.
- Евгений Григорьевич, ВШЭ недавно представила доклад "Российское здравоохранение: как выйти из кризиса". Ситуация там характеризуется экспертами как катастрофическая. Можно ли преодолеть развал российской медицины в рамках национальных проектов, как это предлагает власть?
- Я выступил в поддержку национальных проектов с самого начала. Потому что речь идет об актуальных направлениях, где действительно необходимо увеличить государственное финансирование. Мне понятно, что национальные проекты не заменят реформы, которые должны проводиться в социальной сфере. В лучшем случае будут реализованы элементы реформ. Но это малоэффективно.
Мое впечатление такое: Владимир Путин решил, что проекты по реформированию, связанные с болезненными мерами, несут слишком большие политические риски.
Поэтому нужно сделать что-то без потери рейтинга. Это стало особенно ясно после того, как он был избран на второй срок. На повестку дня уже встал вопрос нового избирательного цикла, который нужно пройти успешно, чтобы нынешняя команда осталась у власти.
По социальным направлениям в России существует крупное недофинансирование. А в национальных проектах заложена мысль: расходование денег позволит купить ту часть электората, которая попадает под действие этих программ. Что повышает шансы партии власти: президента и его окружения.
- Народ России делится на региональный и федеральный по уровню жизни и доходов.
Не секрет, что при сверхцентрализованной власти все финансы сосредоточены в центре, в то же время нацпроекты будут работать прежде всего в регионах. Уже слышны упреки от федеральной власти, что на местах не спешат тратить собственные деньги на социальные программы. Не будет ли это противоречие тормозить процесс?
- Если региональные проекты одобрены на федеральном уровне, а потом спущены в регионы в расчете на то, что они будут оплачены на местах, то это незаконно.
Ведь нацпроекты не были предусмотрены в региональных бюджетах. Нормальный процесс взаимодействия с регионами - когда федеральный центр часть заработанных от продажи нефти и газа денег спускает на места для финансирования нацпроектов.
Возможен и второй вариант, который в корне меняет систему межбюджетных отношений. Регионы получают больше прав: сами устанавливают налоги, сборы, выявляют собственные источники финансирования. Но нынешняя власть, насколько я понимаю, всерьез не готова идти на децентрализацию финансов. Намеченные меры даже увеличивают проценты отчислений в центр.
В нацпроекте по здоровью речь идет о закупке нового оборудования для поликлиник и больниц, об увеличении зарплат врачам и медсестрам. Но это не временная, а постоянная мера. Значит, необходимые средства должны быть переданы в состав региональных бюджетов и бюджетов органов местного самоуправления.
- Когда в России заходит речь о подъеме сельского хозяйства, это воспринимается на уровне старого анекдота. Соответствующий нацпроект, похоже, опять пробуксовывает. Власть ссылается на недостаток филиалов Россельхозбанка на местах: дескать, льготные кредиты крестьянам выдавать некому.
- Если будет выгодно давать деньги сельхозпроизводителям, банки сами придут. Во всем мире банк предоставляет кредит либо под урожай, либо под залог земли.
Государство берет все в свои руки, но работает неэффективно. Существует только одна организация, через которую пропускают денежные потоки, - это Россельхозбанк. Значит, велика угроза монополизации, коррупции, откатов. До реальных крестьян эти деньги почти не доходят.
Но есть и другие формы. Еще в 20-х годах были очень популярны на селе кредитные кооперативы. Все виды крестьянской кооперации должны быть взаимосвязаны: и производственная, и сбытовая, и потребительская. В то же время должен существовать и кооперативный банк. Он не является коммерческим предприятием, просто аккумулирует деньги тех, кто живет на селе, и одновременно кредитует крестьян; этот банк может принимать и средства от государства. То есть он является элементом финансовой инфраструктуры села. Здесь не обойдешься без финансовой инициативы самих крестьян. Но, боюсь, говорить об этом пока рано.
Сегодня в сельском хозяйстве работают крупные структуры. Хотя в тех местах, где ситуация назрела, нужно делать следующий шаг.
- Теперь о другой инициативе сверху - укреплении рубля. Глава ЦБ Сергей Игнатьев заявил на банковском форуме в Санкт-Петербурге, что с начала года его ведомство укрепило рубль по отношению к бивалютной корзине на 0,6%. Вследствие чего с апреля по май чистые иностранные активы российского банковского сектора упали на 14 миллиардов долларов. При этом за тот же период золотовалютные резервы ЦБ выросли на 41 миллиард. Как вы оцениваете эти результаты?
- Серьезного значения укреплению рубля я не придаю. Борьба с инфляцией кажется более значительной задачей. Все расчеты потерь от укрепления нашей национальной валюты условны. В ходе этого процесса несколько теряют конкурентоспособность произведенные в России товары. Ведь у производителей растут издержки и тают валютные поступления. В то же время растет потребность в том, чтобы снижать издержки и реконструировать производство. Проблемы привлечения инвестиций для отечественных предприятий сегодня не существует. Это вопрос деловой активности.
Анализ, который проводила Экономическая экспертная группа, показал, что в процессе укрепления рубля, который идет с 2000 года, российские предприятия свою долю на рынках не потеряли. Значит, адаптация идет успешно.
Раньше падал доллар, но рос евро, и можно было маневрировать по отношению к корзине валют. Рубль держался стабильно, балансируя. Сегодня рубль крепнет и относительно доллара, и относительно евро. Я считаю, что для России это полезно.
Но если послушать наших промышленников, чиновников и региональных лидеров, то они скажут: "Нам не нужна ВТО, поддержим свои предприятия". Такая позиция порочна. В связи с этим я не могу исключить, что укрепление рубля зайдет слишком далеко, хотя на то и существует правительство, чтобы регулировать этот процесс.
- В Российской торговой системе начались торги на нефть, нефтепродукты и золото за рубли. Руководство РТС настроено оптимистично: к концу 2006 года ежедневный оборот достигнет 100 тысяч контрактов по нефти и 20-30 тысяч контрактов по золоту. Независимые аналитики сомневаются, примут ли участие в рублевых торгах крупные вертикально-ориентированные компании. Как вы оцениваете перспективы отечественной сырьевой биржи?
- Задача торговать в России своими товарами за рубли очень амбициозна. До этого далеко, и трудно сказать, чем дело кончится. Если представителей наших сырьевых компаний позовут в Кремль и скажут: "Ребята, давайте, такую-то долю товара продавайте на нашей бирже!", тогда что-то изменится. В силу того что бизнес сегодня находится в приниженном состоянии, он ответит: "Да, хорошо!". А может, это и правильно. Я, кстати, предлагал вариант российской сырьевой рублевой биржи в начале 90-х, когда преобладали крупные недоплаты в бюджет со стороны наших сырьевых гигантов за счет применения трансфертных цен.
Сильная помеха в том, что рубль теряет по причине инфляции около 10% в год. А доллар теряет 2-3%. Умные люди считать умеют, за что торговать выгоднее. Да, доллар упал, но может подняться. А когда вы стабильно теряете по 10% в год?
Поэтому Кудрин прав, говоря, что нужно снижать инфляцию. 5-6% - такие показатели нужны для смазки российской экономики, если проводятся реформы, идет либерализация. Например, при либерализации рынка электроэнергии нужно будет повышать пенсии и зарплаты для компенсации оплаты возросших тарифов. Это будет инфляция, но такова цена реформ.
- Сегодня Российское государство на глазах превращается в крупную корпорацию, поглощая частный бизнес. Станет ли Россия сверхдержавой бюрократов? Сможет ли частный бизнес предложить обществу альтернативный вариант развития?
- Схема корпоративного государства строится таким образом - есть стратегические отрасли, которые государство берет под контроль: экспроприировало "Юганскнефтегаз", купило "Сибнефть". Другие бизнес-структуры тоже под контролем, но без смены формы собственности по принципу: "Вы будете делать то, что вам говорят!". Первое время бизнес находился в подавленном состоянии, не понимая, чего хочет государство. Затем понимание наступило. Как я считаю, с середины 2005 года бизнес стал играть по новым правилам. Он старается угадать, чего хочет начальство. Деньги сейчас есть, возможностей в России полно. Условия более благоприятны, чем в 2003-м. Отдельно отмечу, что цены на нефть выросли с того времени вдвое. Но плохо то, что российский бизнес работает в готовности каждый момент удрать.
