С. БУНТМАН: Ну что же, мы продолжаем "Разворот", Алексей Воробьев, Сергей Бунтман ведут сегодняшнюю программу. У нас в гостях Андрей Крайний, руководитель федерального агентства по рыболовству. Здравствуйте, Андрей Анатольевич.
А. ВОРОБЬЕВ: Добрый день.
А. КРАЙНИЙ: Добрый день.
С. БУНТМАН: Сегодня опять пришло очередное сообщение о задержании, под каким флагом шла шхуна?
А. ВОРОБЬЕВ: Под панамским, по-моему.
С. БУНТМАН: Под панамским флагом шли.
А. ВОРОБЬЕВ: И смотрите, там главная история сегодняшнего дня состоит вот в чем. В Петропавловске-Камчатском началось рассмотрение уголовного дела в отношении капитана японской рыболовной шхуны "Хосин Мару 88", помните, это известная скандальная история с привлечением международного суда, который не в нашу пользу вынес решение или частично. Что там?
А. КРАЙНИЙ: Частично. Мы больше требовали, чем присудил суд, если так в двух словах буквально.
А. ВОРОБЬЕВ: Больше, чем в два раза, больше требовали?
А. КРАЙНИЙ: Да, на наш взгляд, наши подсчеты были абсолютно объективны, хотя есть некие правила международные. Сказать откровенно, до вынесения этого решения мы знали о том, что оно будет вынесено, скажем так, не совсем в нашу пользу, т.е. не в полном объеме наши требования будут учтены. Есть практика международная. В чем, собственно, вопрос-то состоит?
С. БУНТМАН: Смотрите, очередной, это что, такая рутина жизни международной рыболовецкой жизни, это рутина, которая существует между всеми странами, которые занимаются рыболовством?
А. КРАЙНИЙ: Вы знаете, за все страны не скажу, не готов, что называется, вопрос не по зарплате, если говорить о РФ, у нас бывают проблемы в отношениях с норвежской стороной достаточно часто, мы по-разному просто смотрим на один и тот же предмет. И у нас бывают проблемы на Дальнем Востоке, пожалуй, на Дальнем Востоке клубок проблем, но, скажем, японские браконьеры или южно-корейские браконьеры сегодня, уж не знаю, к счастью или к сожалению, но это малая толика тех проблем браконьерских, которые сегодня есть на Дальнем Востоке. Увы, самые страшные, самые главные браконьеры - это мы сами сегодня на Дальнем Востоке.
С. БУНТМАН: На Дальнем Востоке меньше, чем год назад, об этом и говорили во Владивостоке, очень многие об этом говорят, это очень, действительно, запутанная проблема, давайте сразу напугаем слушателей цифрами. Сколько Россия теряет из-за браконьерства разных видов?
А. КРАЙНИЙ: Давайте так. По Дальнему Востоку у нас примерно, никто не знает точных цифр, абсолютно никто, примерно мы теряем в незаконном вылове и вывозе на территории сопредельных стран 1 млн. тонн рыбы и рыбопродукции. Минэкономразвития считает, что потери нашего бюджета составляют 1 млрд. долларов.
С. БУНТМАН: 1 млрд. долларов?
А. КРАЙНИЙ: Да, на мой взгляд, эту цифру я бы умножил на 2, на 2.5.
С. БУНТМАН: Это только Дальний Восток?
А. КРАЙНИЙ: Это только Дальний Восток. Достаточно сказать, помните, наверное, очень много было шума в конце июля - начале августа, что у нас не будет осетровой икры теперь, черной, на прилавках. Речь шла только о том, что мы поправками к федеральному закону уничтожили само понятие конфиската. Т.е. как бывало раньше, образовывалась мгновенно преступная цепочка. Вы, скажем, браконьер, Алексей - милиционер, а я фирма, уполномоченная РФФИ продавать конфискат.
С. БУНТМАН: Хорошо устроились, я, конечно, хуже всех.
А. КРАЙНИЙ: Это неважно, на самом деле, мы все в одинаковых долях, что называется.
С. БУНТМАН: Понятно.
А. КРАЙНИЙ: Т.е. вы ловите...
А. ВОРОБЬЕВ: Милиционер хуже, чем браконьер, поверь мне.
А. КРАЙНИЙ: У всех одинаковое количество процентов в этой сделке. Т.е. вы ловите осетра незаконно, самостоятельно приходите к милиционеру, говорите - Вася, я тут поймал, был грех, будь любезен, передай Пете, который у нас торгует конфискатом, выдавалась справка милиционером Васей о том, что, действительно, задержан конфискат, с вас брали штраф какой-то, совершенно сумасшедший, 2000 тыс. руб., скажем, или 3. И этот Петя в качестве уполномоченной фирмы Российским фондом федерального имущества под одну справку на, условно говоря, 100 кг, пропускал под эту справку тонну, две, три, пять. И всякий раз, когда проходили проверяющие, у него была справка, что он именно этими 100 кг торгует. Так вот, оборот нелегальный черной икры и осетровых по Волго-каспийскому бассейну, по нашим данным, 1 млрд. долларов в год. Так вот, этот оборот был прекращен с 1 августа. Закон пробивали два года. Было пять поручений президента страны по этому закону конкретному. Этот закон теряли, завизированный всеми ведомствами. Он исчез однажды, он растворился в воздухе.
А. ВОРОБЬЕВ: Где именно он исчез?
А. КРАЙНИЙ: В коридорах, уж в каких, знаете, я не готов сказать, я не прокурор.
А. ВОРОБЬЕВ: Завизированный уже всеми ведомствами?
А. КРАЙНИЙ: Всеми ведомствами согласованный, да. И где-то на переезде, на перевозе или в одном из кабинетов, никто не знает, его потом перевизировали, конечно, но, тем не менее, сам факт показательный.
С. БУНТМАН: Значит, там не только мы втроем существуем. Значит, там еще...
А. КРАЙНИЙ: 1 млрд. долларов.
С. БУНТМАН: Какие-то хорошие звенья этой цепочки.
А. КРАЙНИЙ: Совершенно справедливо. Когда-то при прежнем составе кабинета министров, прежнему председателю правительства предложили ввести такой закон, и он то ли в шутку, то ли всерьез сказал - в этом случае я опасаюсь за свою жизнь. Это был такой покойный губернатор Астраханской области Гужвин, он предлагал. И предыдущий председатель правительства сказал - я опасаюсь за свою жизнь. Это чтобы вы понимали, о каких цифрах идет речь, о каком уровне лоббирования идет речь.
А. ВОРОБЬЕВ: Это Касьянов сказал, опасаясь за свою жизнь, получается так?
А. КРАЙНИЙ: Да.
С. БУНТМАН: Да.
А. КРАЙНИЙ: Это было четыре года назад.
С. БУНТМАН: Четыре года назад. Смотрите, сейчас вы считаете, что действенно будет? Во-первых, бюджет сможет ли от этого выиграть? Будет ли, действительно, легальная икра, будут ли осетровые легальные? Будет ли это доступно? И что это даст сейчас? Цепочку нашу с вами втроем эту оборвали. Может выстроиться другая какая-то цепочка.
А. КРАЙНИЙ: Если говорить об осетровых, то икра доступна не будет. Легально сегодня мы производим порядка 7 тонн икры, легальной, на заводах, где мы занимаемся товарным, выращиваем осетровых. Мы, кстати сказать, владеем уникальной технологией прижизненного взятия икры у осетров, т.е. мы осетров не убиваем, когда берем икру, на заводах.
С. БУНТМАН: Т.е. они как бы нерестятся?
А. КРАЙНИЙ: Они как бы нерестятся, мы у них берем реально совершенно икру, самки потом после этого живут и еще раз способны забеременеть.
С. БУНТМАН: Т.е. мы как-то контролируем естественный процесс, да?
А. КРАЙНИЙ: Да, но ведь только то, что касается осетровых. Икра не должна быть, черная, доступна, это не тот товар. И мне всегда было странно, когда приходишь на рынок, не знаю, Дорогомиловский, условно говоря, и вы видите, торгуют продуктом, который мало того, что дороже золота, он, наверное, дороже бриллиантов по цене на вес, если брать. Но никто не торгует бриллиантами на рынке. А икру...
С. БУНТМАН: В баночках.
А. КРАЙНИЙ: Да, в баночках, а черную икру продают на рынках какие-то люди сомнительного вида, в общем, с не очень чистыми руками. Это довольно странно. Поэтому икра должна продаваться, на мой взгляд, только в магазинах специализированных. Кстати сказать...
С. БУНТМАН: А какой процент, кстати, в магазинах, нормальный магазин, спускаешься сюда, вниз, "Новоарбатский", "Седьмой континент", стоят разные черные икры в приличных упаковках, стеклянные, все себе это представляют, хотя бы в кино, представляют, как выглядит.
А. КРАЙНИЙ: Можно зайти в магазин и посмотреть.
С. БУНТМАН: Да, как выглядит черная икра. Нет, как это выглядит все, все вроде бы... какой там процент легального?
А. КРАЙНИЙ: 95% нелегальный.
С. БУНТМАН: 95 нелегальный?
А. ВОРОБЬЕВ: В этих сетевых больших супермаркетах?
А. КРАЙНИЙ: Нелегальный 95%. Вы просто подсчитайте, если у нас легальной икры 7 тонн примерно в год, в год 7 тонн, в стране живет 145 млн. человек, разделите.
А. ВОРОБЬЕВ: 142 уже.
А. КРАЙНИЙ: 142, хорошо.
С. БУНТМАН: Больше икры, чуть-чуть больше икры.
А. КРАЙНИЙ: На две икринки будет больше, да. Даже если поставлять только в Москву икру и больше никуда, считайте, т.е., на наш взгляд, нужна монополия на осетровых, жесточайшая государственная, мы сделали первый шаг, мы запретили торговлю конфискатом.
А. ВОРОБЬЕВ: К чему это приведет?
А. КРАЙНИЙ: Я вам скажу, к чему это приведет.
А. ВОРОБЬЕВ: Государственная монополия на черную осетровую икру.
А. КРАЙНИЙ: На воспроизводство осетров как таковых, как рыбы, чтобы этим занималось только государство. К чему это приведет, очень просто, через 15 лет мы восстановим популяцию осетра. Тогда сможем разрешить рыбалку.
А. ВОРОБЬЕВ: Это притом, что вы тогда каким-то образом ужесточите ответственность за браконьерство.
А. КРАЙНИЙ: Конечно.
А. ВОРОБЬЕВ: И сможете обеспечить.
А. КРАЙНИЙ: Конечно, конечно.
С. БУНТМАН: Т.е. убираются наши эти чудесные взаимоотношения?
А. КРАЙНИЙ: Эти чудесные схемки.
С. БУНТМАН: Эти справочки, все эти самые разрешения, и вводится довольно жесткая система. Когда она сможет, вы говорите, через 15 лет, возможно при этом восстановить популяцию.
А. КРАЙНИЙ: Мы восстановим популяцию, да. А закон о госмонополии мы будем предлагать 31 августа на президиуме Госсовета в Астрахани, ввести такую меру, как госмонополия. Только на осетровых, я хочу подчеркнуть.
С. БУНТМАН: Только на осетровых.
А. КРАЙНИЙ: Это далеко, согласитесь, не предмет первой необходимости.
С. БУНТМАН: Да.
А. ВОРОБЬЕВ: Скажите, там же президент Путин будет?
А. КРАЙНИЙ: Да, естественно.
А. ВОРОБЬЕВ: Председательствовать. Известно ли, как вы считаете, насколько проходным будет ваш законопроект?
А. КРАЙНИЙ: Знаете, хороший вопрос. Я знаю, что, скажем, губернатор Астраханской области Александр Александрович Жилкин - горячий сторонник той же самой меры, что и мы предлагаем, дискуссия покажет, достаточно узкий круг участников. Посмотрим, сейчас рано загадывать. Но я бы на осетрах-то не останавливался.
С. БУНТМАН: Я тоже не хочу останавливаться на осетрах. Я напоминаю, что у нас в гостях Андрей Крайний, руководитель федерального агентства по рыболовству. Вы можете принимать участие в нашей передаче, естественно, вы посылаете смски, + 7 985 970 4545. И вполне возможно, что мы включим телефон 363 36 59. Пока же у меня такой вопрос. Вы сказали, что основное - это внутреннее браконьерство, но как говорят, Дальний Восток во всех этих приграничных территориях, что существует использование и международными браконьерами, просто использование, необязательно японская шхуна с панамским флагом и чем-нибудь еще, существуют наши, которые вполне охотно и с выгодой большой для себя работают на того, кто больше даст, с кем легче пройти. Или как?
А. КРАЙНИЙ: Знаете, там не совсем так. Что служит причиной браконьерства? У браконьерства всегда экономические причины. Говорить о том, что весь народ поголовно вороват, это неправда.
С. БУНТМАН: Нет, есть...
А. КРАЙНИЙ: Есть экономические причины, почему это выгодно, потому что в последнее время, к сожалению, в последнее время - я имею в виду в последние годы, честно работать становилось все труднее и труднее, потом стало абсолютно невозможно. Что я имею в виду, рыбаки ловят рыбу в море на основании долей, которые они получают. Доли эти закрепляются на пять лет. И когда государство наделяло долями рыбаков, условно говоря, 100% - это квота, которую можно выловить. Наука говорит - можно выловить миллион тонн минтая, цифра точная, не к примеру, у нас сложилось таким образом, что судов средне- и крупнотоннажных, которые ловят минтая, около 1100. Если вы разделите одну цифру на другую, вы получите сумму 1000 тонн на одно судно. Нормальная нагрузка экономическая, чтобы было выгодно вам, судовладельцу, жить и работать, 2.5-3 тыс. тонн на одно судно. Т.е. если вам государство дает право на вылов 1000 тонн, если вы честный человек, у вас концы с концами не сойдутся, вы разоритесь. Поэтому вы берете 3 000, т.е., выдавая разрешение на промысел, мы фактически выдаем разрешение на браконьерство. Понимаете, вы зависимы от ситуации экономической. Более того...
С. БУНТМАН: Экономически мы даем, поясним, мы даем разрешение рыбаку с его судном, чтобы он свел концы с концами.
А. КРАЙНИЙ: Де-факто.
С. БУНТМАН: Не работал, де-факто получается, что мы ему даем разрешение выловить больше, чем это возможно.
А. КРАЙНИЙ: Не де-юре, а де-факто.
С. БУНТМАН: Да, де-факто.
А. КРАЙНИЙ: Более того, рыбаки наши на Дальнем Востоке попали в зависимость от японских и южнокорейских банков. Они кредитуются под "Путину" заранее, перед "Путиной", для того, чтобы купить топливо, для того, чтобы выплатить зарплату, для того, чтобы купить промвооружение и т.д. И они вынуждены отдавать, отдают они рыбой. И когда на рынках Востока, Кореи, Японии и Китая цена падает, а она падает потому, что все перелавливают и все везут продукцию туда, то, соответственно, вам приходится, у вас замкнутый круг, чтобы отдать те 2-3 млн. долларов, вам приходится, условно говоря, не 2 тыс. тонн минтая, а 4, потому что цена упала на рынке, понимаете? Круг замкнулся. Поэтому есть совершенно четкие меры. Да, потом, кстати сказать, самое удивительное. Знаете ли вы о том, что у нас существует две зоны, это терводы РФ, 12-мильная зона, где граница, и 200-мильная зона.
С. БУНТМАН: И 200-мильная, так.
А. КРАЙНИЙ: Как только вы вышли за 12 миль и ловите рыбу, вы формально, де-юре, находитесь не на территории РФ, и вы рыбу можете везти, куда хотите, не уплачивая никаких налогов и пошлин, понимаете? И практически бесконтрольно, практически. Т.е. есть пограничники, которые должны следить, но, во-первых, пограничников мало, а рыбаков много, а, во-вторых, в море встретились вы с пограничником, а дальше уж все зависит от степени вашей аргументации и вашей убедительности.
С. БУНТМАН: Понятно.
А. ВОРОБЬЕВ: Или их.
А. КРАЙНИЙ: Или их.
А. ВОРОБЬЕВ: Убедительности.
С. БУНТМАН: Да.
А. КРАЙНИЙ: Мы создали условия для браконьерства. Сегодня что надо сделать, несколько очень простых вещей, мы должны привести в соответствие то количество рыбы, которое мы можем добыть в Беринговом море и в Охотском, это самые главные наши моря, там 80% рыбы, тоже, кстати, парадокс такой географический. Рыба живет на востоке, а народ на западе, в России. У нас 85% населения в 25 субъектах федерации на западе, 85% рыбы - на востоке в безлюдных, в общем, местах. Так вот, мы должны привести в соответствие тот миллион тонн, скажем, минтая, если говорить о минтае, с тем количеством флота, которое способно и должно выловить эту рыбу. Тогда все будет нормально.
С. БУНТМАН: Что, люди разорятся тогда?
А. КРАЙНИЙ: Нет, не разорятся люди. Они должны...
С. БУНТМАН: Уменьшится флот?
А. КРАЙНИЙ: Флот станет меньше, у нас флот избыточен. Мы все время слышим такие мифы, что у нас, это не миф, но мы говорим - у нас флот стареет, у нас ветшает, это правда все. Но при этом при всем, у нас флота сегодня больше, чем нужно. Что я имею в виду, мы прижались к берегу, мы сегодня, великая морская держава стала державой фактически прибрежного лова. Мы не идем в океан, там, где ловили когда-то, поэтому у нас и выловы упали в три раза.
С. БУНТМАН: Почему не идем?
А. ВОРОБЬЕВ: Почему не идем, действительно?
А. КРАЙНИЙ: Дорого, дорого, нужен новый флот, высокотехнологичный, нужны новые пароходы, нужны пароходы, работающие на другом топливе. Сегодня современные суда работают на топливе, я вам скажу, ИФО-380, это вам ничего не скажет, но, чтобы вы понимали, это почти битум, судовое топливо - почти битум. Т.е. специальное для разогрева существует. При нынешних ценах на дистопливо, понимаете, да? Дизельный двигатель. Нет сегодня такой рыбы, которую было бы выгодно ловить на судне с дизельным движком, невозможно.
С. БУНТМАН: Понятно.
А. КРАЙНИЙ: Только если икру в банках, уже готовую, может быть. Словом, поэтому мы прижались к берегу, государство, к сожалению, проводит фискальную политику по отношению вообще к отрасли.
С. БУНТМАН: То есть?
А. КРАЙНИЙ: Две цифры, рыбаки заплатили в 2006 году в консолидированный бюджет 21 млрд. руб., а получили из бюджета разными формами 6 млрд., вот и все.
С. БУНТМАН: Что получается, государству выгодны эти самые, дикий лов, дикое количество судов? Значит, большие поступления, получается?
А. КРАЙНИЙ: Нет.
С. БУНТМАН: И бог с ним, давайте не решать проблему?
А. КРАЙНИЙ: Нет, государству это абсолютно невыгодно, просто до последнего времени не было внятной госполитики. Вы обратите внимание, в этом году заговорили так, по-настоящему, не на кухнях, не огульно обвиняя всех рыбаков в том, что они браконьеры. Тон задал, как обычно, президент в послании федеральному собранию, и пошло-поехало на всех уровнях.
С. БУНТМАН: Здесь я бы не согласился, достаточно давно идет и дискуссия, и достаточно серьезные требования, они идут и из думы, людей, которые этим занимаются, они все время подводят и подводили, правительства...
А. КРАЙНИЙ: Сережа, мы говорим с вами о людях, которые решения принимаю.
С. БУНТМАН: Ага.
А. КРАЙНИЙ: Не об общественном мнении.
С. БУНТМАН: Потому что мнение все время подпирало, нормальное, здравое мнение все время подпирало и Дальний Восток, чтобы решались проблемы.
А. КРАЙНИЙ: Возможно, это общественное мнение дошло до точки кипения, вылилось в такие.
А. ВОРОБЬЕВ: Стали заниматься власти, да.
С. БУНТМАН: Власть обратила внимание на это, потому что раньше были довольно странные решения.
А. КРАЙНИЙ: Совершенно...
С. БУНТМАН: Переводилось шило, переводилось на место мыла, мыло на шило, все оставалось...
А. КРАЙНИЙ: Такое шараханье.
С. БУНТМАН: ...точно также.
А. КРАЙНИЙ: Я вам приведу еще один пример, который свидетельствует о том, что у государства до последнего времени не было даже внятной кадровой политики. У нас за 10 лет федеральное агентство по рыболовству побывало, не за 10, за 15, и министерством, и госкомитетом, и департаментом в Минсельхозе, и потом опять комитетом, теперь агентством. За это время сменилось 14 руководителей, 14. Департамент рыболовства Норвегии за 105 лет, там поменялось 9 человек, руководителей.
С. БУНТМАН: Может, они дольше живут, люди там?
А. КРАЙНИЙ: Во-первых, они там дольше живут, потому что больше рыбы едят, кстати сказать, но более внятная политика у государства. Оно ее сформулировало однажды, ее придерживается. Сегодня мы ее пытаемся.
С. БУНТМАН: Кстати, о Норвегии, я напоминаю, Андрей Крайний у нас в гостях, Андрей Анатольевич, вы сказали, что мы понимаем несколько по-разному ситуацию, понимаем некоторые правила, наверное, по-разному, с Норвегией. Это возникло во время того знаменитого конфликта, у нас возникла история с подписанием, видением документов, разделением прав, вод и т.д. Сейчас мы как-то взаимно стремимся к одинаковому пониманию? Нужно ли одинаковое понимание?
А. КРАЙНИЙ: Вы знаете, нам нужно найти консенсус какой-то, потому что, к сожалению, мы на многие вещи смотрим по-разному, хотя мы обо многом договорились, ловим взаимно, они у нас, мы у них. Но, скажем, есть такой предмет или такая вещь, о которой мы договориться не можем. Допустим, элементарно, почему у нас задерживают рыбаков наших, в частности, мы говорим о том, что треска размером 44 см - это абсолютно уже нормальная, взрослая рыба.
С. БУНТМАН: А у них?
А. КРАЙНИЙ: Они говорят - нет, 47. По одной простой причине, у нас, как вам сказать, в наших водах территориальных, в зоне (НЕРАЗБОРЧИВО)-экономической треска молодая, она нагуливает, а потом уходит к ним, становясь уже взрослее и больше по размерам, соответственно. Поэтому им выгодно, чтобы мы не ловили у себя, отпускали ее к их берегам, а там ловили по их, хитро. Вы знаете, присказка, о чем бы с вами ни говорили, помните, речь всегда идет о деньгах, так что это не совсем, не только о рыбе.
С. БУНТМАН: А как здесь можно договориться?
А. КРАЙНИЙ: Искать консенсус, договариваться, искать взаимовыгодные решения, в конце концов, мы можем, как только мы начнем осознавать свои интересы, как и в других областях, поверьте мне, нам легче будет с ними договориться. Что я имею в виду под своими интересами, очень простой пример. 44% флота Северного бассейна, это Мурманск, находится в порту Киркенес, норвежском. И в порт Мурманска не возвращаются по одной простой причине, как только вы отремонтировали свой пароход на Западе и купили там ЗИП, вы в российский порт если вернетесь, будете платить 24%, НДС и пошлина. Хотя все эти корабли были построены в свое время на западных верфях и у нас нет возможности их ремонтировать, и ЗИПа нет, закон суров, но это закон. Таким образом, что произошло. Мы взяли и почти половину своего флота вытолкнули в Норвегию. У нас сегодня мурманские рыбаки...
С. БУНТМАН: Опять фискальная политика такая?
А. КРАЙНИЙ: Конечно. У нас мурманские рыбаки на автобусе ездят в Киркенес, экипажи меняются. А что такое отстой судна в порту, это же деньги.
С. БУНТМАН: Конечно.
А. КРАЙНИЙ: Понимаете? Так вот, когда мы осознаем свои интересы и то, что мы предлагаем, применим, назовем это амнистией таможенной для наших судов, если уж мы людям, которые налогов не платили, разрешили заплатить 13% и спи спокойно, не обсуждая, скажем, этой темы, просто обозначив ее, то, наверное, мы можем нашим пароходам дать возможность вернуться беспошлинно, тогда у норвежцев, я бы сформулировал так, дырочка в бюджете появится, и немаленькая. Мы же туда и улов сдаем, на ту сторону. А как только мы станем привлекательными, наши порты, возможно, они и сговорчивее станут.
А. ВОРОБЬЕВ: А, возможно, у них возраст рыбы уменьшится.
А. КРАЙНИЙ: Тоже может быть, рыба стремительно молодеет, да.
С. БУНТМАН: Рост.
А. КРАЙНИЙ: Да, но там, где возраст, там и размер.
С. БУНТМАН: Да, возраст-размер. Вы знаете, под конец у меня такой вопрос, я прошу прощения, мы только читаем смски, сейчас давайте телефона не будет, а мы зададим вопрос. Смотрите, наплевать, как здесь очень много пишут, наплевать, откуда, какая рыба, зачем рыба, лишь бы она была доступная, нормальная, у меня в магазине. Бог с ним, с браконьерами, пусть это хоть марсиане ловят со своими антеннами и т.д., главное, чтобы у меня это было, у россиянина было в магазине, в бюджете - полезная, богатая фосфором рыба.
А. КРАЙНИЙ: Омега-3, Омега-6, нет, там очень полезная, действительно, незаменимые аминокислоты и т.д. Что я могу сказать, с точки зрения обывателя, абсолютно правильно, какая ему разница. С точки зрения государства, не абсолютно все равно, совсем не все равно. У нас сегодня импорт составляет 35%, специалисты говорят, 25 - критично, дальше начинается зависимость. Мы сегодня, кстати, как и лесники, на экспорт поставляем кругляк, только у нас он называется колодка. Т.е. рыба с головой, мороженая и все. А назад получаем зачастую нашу же собственную рыбу, т.е. переработанную, красиво упакованную, ровно в четыре раза дороже, понимаете? Российское государство в состоянии обеспечить своих граждан продукцией недорогой, доступной по цене, в любом ассортименте, просто в любом.
С. БУНТМАН: А гражданину это будет выгоднее?
А. КРАЙНИЙ: Это будет дешевле, чем импорт.
С. БУНТМАН: В этом есть еще цель. Да, кстати, в скобках, Виталий спрашивает, что такое ЗИП.
А. КРАЙНИЙ: ЗИП - запасные части и инструменты.
С. БУНТМАН: Инструменты, понятно. Смотрите, если мы в перспективе, скажем так, тактически я как обыватель прав, стратегически, наверное, получается, что я не прав, да?
А. КРАЙНИЙ: Нет, вы как потребитель правы всегда, только я не представитель торговли, а представитель федеральной органа исполнительной власти. Я вам скажу, вы имеете право всегда, придя в магазин, получить доступную рыбу в большом ассортименте, а я должен сделать так, чтобы она была отечественной.
А. ВОРОБЬЕВ: У тебя как у гражданина России должно быть право прийти и потребовать смены власти, которая не обеспечивает тебе это.
С. БУНТМАН: Нет, это я на выборах должен.
А. ВОРОБЬЕВ: Разумеется.
С. БУНТМАН: Я очень люблю эту книжку, она называется конституция, я ее обожаю. Скажите, пожалуйста, последний вопрос, буквально 10 секунд, какие, первоочередную какую бы вы сказали меру, одну-две, какие из них реальны все-таки? Вы говорили о законах, вы говорили и об изменении фискальной политики, что реально можно, в реальной перспективе сделать?
А. ВОРОБЬЕВ: Очень коротко, тезисно.
А. КРАЙНИЙ: Совсем тезисно, мы должны создать экономические условия для того, чтобы было выгодно работать честно, и после этого для тех, кто честно работать не будет, предложить смену профессии. Не можешь честно ловить рыбу, иди пили лес.
С. БУНТМАН: Т.е. первое, условия?
А. КРАЙНИЙ: Сначала условия экономические.
С. БУНТМАН: Условия, закон, налоги и т.д.
А. КРАЙНИЙ: Да.
С. БУНТМАН: Давай, можешь работать?
А. КРАЙНИЙ: Да, не можешь, репрессивный аппарат включается.
С. БУНТМАН: Понятно, вот такая последовательность. Спасибо большое, Андрей Анатольевич Крайний, руководитель федерального агентства по рыболовству. Будем обращаться.
А. КРАЙНИЙ: За рыбой.
С. БУНТМАН: За рыбой, да.
А. ВОРОБЬЕВ: За интервью.
С. БУНТМАН: Хорошо, спасибо.
А. КРАЙНИЙ: Спасибо.
21.08.2007
http://www.echo.msk.ru/guests/14544/
Док. 381145
Перв. публик.: 21.08.07
Последн. ред.: 11.10.07
Число обращений: 394
Крайний Андрей Анатольевич
|
