Глобальная коррупция. Запад нашел новый рычаг внешнеполитического контроляНазад
Глобальная коррупция. Запад нашел новый рычаг внешнеполитического контроля
Проблема коррупции может стать одной из важнейших международных политических проблем в ближайшем будущем. На петербургском саммите G8 по инициативе президента Буша было принято заявление (которое, кстати, почти не обсуждалось в России) о "борьбе с коррупцией на высоком уровне". "Масштабная коррупция среди руководящих работников высокого уровня в исполнительной, законодательной и судебной ветвях власти может оказывать разрушительное влияние на демократию, принципы верховенства закона и социально-экономическое развитие",- говорится в нем. В заявлении также содержался призыв к руководству международных банков представить к сентябрю 2006 года развернутую стратегию борьбы с коррупцией.
На проходящем сейчас в Сингапуре саммите Всемирного банка (ВБ) и Международного валютного фонда эта стратегия оказалась в центре обсуждения. Тот факт, что во многих развивающихся странах кредиты ВБ растрачиваются и разворовываются, давно обсуждается и активно используется критиками международных финансовых институтов как в странах, получающих их помощь, так и в США. В 2004 году американский сенатор Ричард Лугар заявил, что около 25% всех валютных займов ВБ были израсходованы не по назначению.
В июне прошлого года главой ВБ стал Пол Вулфовиц, неоконсерватор из администрации Буша, заявивший, что искоренение взяточничества и растрат станет его основной задачей. В начале 2006 года Пол Вулфовиц заморозил предоставление кредитов странам, где, по мнению ВБ, широко распространена коррупция, качество госуправления низкое и реформы идут недостаточными темпами. В их число попали Конго, Чад, Индия, Кения, Бангладеш, Узбекистан, Йемен и Аргентина. Это решение вызвало волну критики как в самих этих странах, так и со стороны доноров ВБ.
"Ловушка бедности"
Получается, говорят противники подхода Вулфовица, что беднейшие народы "наказаны" дважды - своим собственным правительством, неэффективно управляющим страной, и еще Всемирным банком, лишившим их даже тех малых средств, которые доходили до них. Подобная практика, кроме того, расходится с принципами помощи бедным в ООН. Суть ооновской концепции в том, что беднейшие страны находятся в "ловушке бедности": они вынуждены тратить все свои доходы на неотложные нужды. На развитие экономики, улучшение институтов, избавление от коррупции и т. д. не остается денег. В помощи международных организаций нуждаются страны бедные, с плохими госинститутами, а коррупция почти неизбежный спутник бедности и плохого управления. Кредиты необходимы, в частности, для улучшения качества экономических институтов, без чего победить коррупцию невозможно.
Кроме того, ВБ был обвинен в волюнтаризме. Так, кенийский министр финансов Амос Кимунья заявил, что ВБ остановил помощь Кении, поскольку власти недостаточно преуспели в борьбе с коррупцией, но не объяснил, что нужно сделать, чтобы получить кредит. Действительно, проблема критериев коррумпированности стоит достаточно остро. Хотя рейтинги коррумпированности и качества госуправления подсчитывают многие международные организации, в том числе и ВБ, многие экономисты сходятся на том, что проблема коррупции "не квантитативна" - высчитать уровень коррупции нельзя.
Качество и количество
Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин считает, что "формализовать представления о стране в виде набора показателей, а потом по ним принимать решение нереально и неправильно". По его мнению, коррупция - качественная проблема, а истоки ее прежде всего не в бедности страны, а в авторитарном режиме. Бедность, как и коррупция, следствие авторитарного правления. Ректор РЭШ Сергей Гуриев полагает, что хотя измерение коррупции не совсем точная процедура, но все же можно выбрать несколько вполне объективных критериев. Хотя окончательное решение, конечно, будет приниматься не только на основе формальных показателей, но степень субъективности будет ограничена.
"Коррупцией часто называют те институты, которые действуют в бедных или "плохих" странах (где низкий уровень ВВП на душу населения, высокая младенческая смертность, низкий уровень образования). Эти институты действительно неэффективны, но природа у них бывает очень разной, а в устах сотрудников Мирового банка коррупция - это просто все, что отличается от "хороших" и привычных институтов преимущественно англосаксонской системы",- рассуждает профессор РЭШ Константин Сонин.
Бывший президентский советник по экономике Андрей Илларионов и вовсе считает, что дилемма, обсуждаемая ВБ, надуманна. "Кредиты международных финансовых организаций не способствуют экономическому росту и улучшению качества институтов",- уверен он. "Вторая ложная идея заключается в том, что эти кредиты можно обусловить. Какими условиями их ни сопровождай, они просто не будут выполнены". В результате обычно получается так, отмечает господин Илларионов, что страна, которая соответствует таким требованиям, не нуждается в кредитах международных организаций, а нуждаются те, что их требованиям не соответствуют. Вопрос не в наличии/отсутствии коррупции, а в размерах - а это зона субъективных оценок.
Глобальная коррупция
Однако помимо "технического" у проблемы, безусловно, есть и политический уровень. Включившийся в полемику о коррупции российский министр финансов Алексей Кудрин высказался в том духе, что "невольное вмешательство в политический процесс, даже если оно осуществляется под лозунгом поддержки тех или иных противников коррупции" может привести к "нарастанию отчуждения между банком" и его клиентами. Иными словами, он сказал, что коррупция - внутреннее дело государства.
Действительно, антикоррупционные требования оказываются своего рода "политическим рычагом". Пол Вулфовиц, отступив несколько от позиции полного прекращения сотрудничества с коррупционными странами, так сформулировал в Сингапуре задачи ВБ: "Даже в самых сложных условиях мы должны продолжать поиск реформаторов и оказывать им поддержку как в правительственных структурах, так и в рамках гражданского общества, включая парламенты, судебную систему и средства массовой информации, для того чтобы улучшить положение беднейших слоев населения".
В условиях когда принципы "вашингтонского консенсуса" (то есть представления об универсальности "правильных" экономических институтов) подвергаются почти всеобщему сомнению, проблема коррупции оказывается едва ли не последним рубежом, позволяющим контролировать внутренние процессы в бедных и развивающихся странах и добиваться их относительной открытости.
Более того, распад СССР и укрепление на мировой экономической арене большого количества государств с "плохими" институтами делает проблему коррупции для Запада критически острой. Экономически активные и уже совсем не бедные латиноамериканские, азиатские страны, страны СНГ и страны-нефтеэкспортеры часто не просто заражены коррупцией. Коррупция здесь становится основой политэкономической системы. И экспорт коррупции и коррупционных капиталов из этих стран в страны Запада, возможно, пока идет более успешно, нежели экспорт западной демократии в эти страны.
