Андрей Колесников: `Набоков: уроки либерализма`Назад
Андрей Колесников: `Набоков: уроки либерализма`
Декларация свободы человека предполагает строго определенную обязанность государства не вмешиваться в частную жизнь и защищать ее.
23 апреля исполняется 105 лет со дня рождения Владимира Набокова. Великий писатель всегда был демонстративно чужд политики - и в то же время, в силу обстоятельств личной судьбы и времени, был вынужден существовать внутри самых чудовищных событий XX века. А потому часто, хотя и непроизвольно. высказывался по политическим вопросам и преподал современникам и потомкам несколько уроков либерализма - безукоризненной чистоты и благородства. В сегодняшних дискуссиях на эту тему "юбиляр" вполне явственно присутствует.
"Все, что мне требуется от государства - государственных служителей, - это личная свобода", - отвечал на вопросы интервьюера Владимир Набоков. Если и можно выразить смысл, букву и дух политического и экономического либерализма в духе манифеста, в одной совершенной фразе, то - вот они. Декларация свободы человека предполагает четкое ограничение функциональных возможностей государства: речь идет не просто о laissez faire, а о строго определенной обязанности государства не вмешиваться в частную жизнь и защищать ее. Иной раз от самого себя.
Набоков определял свои взгляды как "некий расплывчатый старообразный либерализм". Но в позиции "иностранца", как называли именно что за политическую отстраненность юного Владимира Владимировича его соученики по Тенишевскому училищу, не было ничего "расплывчатого", а "старообразность" оставалась сверхактуальной в течение всего минувшего столетия и пригодится в политической практике и сегодня.
Владимир Набоков обладал одним важным качеством - физическим отторжением пошлости (poshlost). В том числе пошлости политической. То, что еще недавно казалось нам соединением несоединимого - красного и коричневого, то, что представлялось социальным оксюмороном, диагностировалось Набоковым задолго до того, как уже в постсоветской России радикальный левый и ультраправый национализм стал одним из доминирующих идеологических и политических течений. Чего стоит вот такой отрывок из "Пнина": "Только другой русский мог понять, какую реакционно-советофильскую смесь являли собой псевдокрасочные Комаровы, для которых идеальная Россия состояла из Красной Армии, помазанника Божия, колхозов, антропософии, Православной Церкви и гидроэлектростанций".
Здесь все: и уваровская триада "православие-самодержавие-народность", и пиночетовское "церковь-армия-собственность" с чисто русской поправкой на "незащищенную и нестабильную собственность", словом, - антилиберальная идеология, в разные периоды российской истории превращавшаяся в государственную.
В этой набоковской формуле легко узнаются сегодняшний советский гимн с переправленными, как в палимпсесте, словами, утрированное православие, постепенно поглощающее государство и даже светское среднее образование, ностальгия по Советам и милитаризация элиты.
Персонаж рассказа "Образчик разговора, 1945" говорит: "Я белый офицер и служил в царской гвардии, но я также русский патриот и православный христианин. Сегодня в каждом слове, долетающем из отчества, я чувствую мощь, чувствую величие нашей матушки России. Она опять страна солдат, оплот религии и настоящих славян". Последнее предложение - тоже формула. Опасная формула политической реакции, формула политической пошлости, становящейся все более популярной и сегодня.
"С каких это пор/понятие власти стало равно/ключевому понятию родины?". Это не проза и не политологический трактат. Это из стихотворения Набокова 1944 года "О правителях". Снова вневременная и абсолютно точная постановка вопроса. Власть в России по сию пору ставит знак равенства между понятиями "государство" и "родина". В этой же логике формулируются пресловутые "национальные интересы". Между тем, национальный интерес (без кавычек) - космополитичен. Как космополитична человеческая личность. Национальный интерес - это интерес отдельного человека и гражданина, что совершенно не противоречит патриотизму, - здоровому, а не черносотенному и милитаризованному. Государство же приватизировало (или национализировало?) национальный интерес, который ему не принадлежит, узурпировало себе право формулировать за гражданина его позицию.
Вернуть частной личности право на национальный интерес - в этом, собственно, и состоит практическая политическая цель либерализма.
Владимир Набоков сконструировал - и в жизни, и в прозе - модель либерального патриотизма. Космополит, американофил, житель Швейцарии, он был гражданином мира и русским патриотом. Его не мучили видения раздвоенности, по "коллективному Ходорковскому", "воздуха и почвы". И воздух, и почва всегда были при нем - в русском языке.
"Истребление тиранов", 1936 год: "До блага человечества мне дела нет, и я не только не верю в правоту какого-либо большинства, но и вообще склонен пересмотреть вопрос, должно ли стремиться к тому, чтобы решительно все были полусыты и полуграмотны". Набокова всю жизнь обвиняли в снобизме и высокомерии, а он был всего лишь прямолинейным либералом...
...Человек, который считал, что портрет правителя не должен превышать размеров почтовый марки, тем самым задал физические размеры экспансии государства и очертил меловую границу вокруг частного лица, за которую нет хода никому. Учение Набокова всесильно, потому что оно верно.
Андрей Колесников
Газета.Ru
20.04.2004
http://www.chubais.ru/cgi-bin/cms/friends.cgi?news=00000000883
