Михаил Швыдкой: Интервью радиостанции `Эхо Москвы` (19.09.2005)Назад
Михаил Швыдкой: Интервью радиостанции `Эхо Москвы` (19.09.2005)
Л. ГУЛЬКО - У нас в гостях руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Ефимович Швыдкой.
М. ШВЫДКОЙ - Добрый день. Здравствуйте, коллеги.
Л. ГУЛЬКО - К сожалению, приходится начинать с грустной новости. Умер, ушел из жизни Егор Владимирович Яковлев. Я бы хотел, чтобы вы сказали несколько слов.
М. ШВЫДКОЙ - Егор Владимирович это целая эпоха в журналистике и, наверное, все так будут говорить. Его уход это уход определенного поколения журналистского. Тех людей, которые работали в советское время и пытались рассказывать правду при всех цензурных препятствиях и надо сказать, что им это удавалось. И те, которые в период перестройки шаг за шагом отвоевывали пространство свободы. Это был мучительный процесс. Это сейчас кажется, что перестройка была чем-то одномоментным. Открылись все шлюзы. Ничего не открывалось. Открылось ровно столько, сколько мы открыли. Всегда открывается ровно столько, сколько мы открываем, и закрывается ровно столько, сколько мы позволяем закрыть.
Л. ГУЛЬКО - Закон природы.
М. ШВЫДКОЙ - Это так. И уход Егора Владимировича в этом смысле очень горек, потому что он был одним из тех лиц в журналистике, которые могли быть арбитрами в этом ремесле, в этой профессии. И уж точно он знал, что журналистика не первая древнейшая, не вторая древнейшая профессия, как любят сейчас говорить, это не циничное отношение к жизни, он знал, что журналистика это миссия. Это миссия очень важная. Журналист это посредник между гражданами и миром. Не государством только, а миром. Они объясняют миру то, как надо жить, зачем надо жить и в этом смысле профессия журналиста не просто информирующая. Мы все-таки выросли в эпоху великих публицистов русских и советских. И Егор Владимирович был одним из них. И конечно уход его трагичен. Вчера вечером мне эту новость страшную сказал Виктор Лошак, я просто видел по нему, что для него, человека, который с Егором Владимировичем работал много лет бок о бок, и потом возглавлял "Московские новости", это просто трагедия личная. Очень человечески окрашенная. Я меньше знал Егора Владимировича. Но и для меня это страшный удар. Просто страшный.
Л. ГУЛЬКО - Спасибо вам за добрые слова. Вернемся, к сожалению, к прозе жизни тоже. Поскольку есть у нас некий информационный повод. "Новая газета" опубликовала статью и по сообщению "Новой газеты" Комиссией Федерального агентства по культуре и кинематографии составлен акт, в котором учебные планы Консерватории реализуются с грубейшими нарушениями законодательства об образовании, что ставит под сомнение правомерность выдачи выпускникам Консерватории дипломов государственного образца. Сегодня же состоится пресс-конференция ректора московской Консерватории Тиграна Алиханова, на которой будет затронут вопрос о закрытии Консерватории, и вообще ее могут лишить права выдавать дипломы. Насколько это, вот у меня в голове мало укладывается.
М. ШВЫДКОЙ - Ведь я скажу честно, у меня в голове тоже мало укладывается. Я вообще не понимаю всей этой странной вакханалии, которая вокруг этого происходит. Федеральное агентство по культуре и кинематографии действительно по просьбе, я хочу подчеркнуть, по просьбе Тиграна Абрамовича, проводила некую выборочную проверку. Потом Тигран Абрамович написал, что его не устраивает время этой проверки и так далее. Он написал письмо, мы эту проверку прекратили. Но вообще проверки подведомственных учреждений это нормальное явление. Тем более что ставят они перед собой одну задачу. Вы понимаете, что если в Консерватории плохо, то виноват в таком случае руководитель Федерального агентства, а не только ректор. Понимаете, да? И поэтому проверки эти призваны только для одного - для того чтобы выявить определенные, если они есть, недостатки в работе того или иного учреждения. Мы сейчас проводили проверку Царского Села, акт куда как более непростой, чем акт консерваторский, скажем. Но проводится это только для того, чтобы помочь нашим подведомственным учреждениям эти недостатки поправить. Потому что когда приходит, условно говоря, Счетная палата или прокуратура, уже поздно чего-то исправлять. А когда мы работаем в таком живом непосредственном общении, то для этого и существует наше агентство. Это первое. Второе. Ректор и коллеги из наших СМИ должны знать, что мы никаких лицензий не отзываем на преподавание. Мы же не агентство по надзору за соблюдением законодательства в области образования. Мы можем выявить ошибки, методически показать, что если придут коллеги из Минобраза, из службы по надзору за соблюдением законности в области образования, вот они-то могут отобрать все что угодно. Но это совсем не в наших интересах. Вообще когда агентства или министерства пытаются сталкивать с подведомственными учреждениями, это колоссальное заблуждение. Потому что наш интерес в том, чтобы в отрасли все было нормально. И поэтому заявление о том, что умысел агентства закрыть Консерваторию, это чьи-то фантазии на самом деле. Ну, это нормально, мы живем в мире слухов и оттого, что мы живем в 21 веке такое сознание людей оно мало, чем отличается от тех, которые жили в 16-м или в 17-м. Нафантазировать можно что угодно.
Л. ГУЛЬКО - Вы ездили с президентом в США. Это не секрет. Знаете, как говорил А. И. Райкин: чем вы собственно занимаетесь в вашей лаборатории. Чего вы там делали? Там открылась глобальная выставка России.
М. ШВЫДКОЙ - Дело в том, что для того чтобы открылась глобальная выставка России, ее надо было три года готовить. И вообще надо было это все готовить, потому что не надо думать, что нас везде ждут с распростертыми объятиями. Тем более что американцы, хорошо представляющие себе русскую литературу, условно говоря, хорошо, Толстоевский - это не чужой для них человек, а более-менее представляющие, что такое Чайковский, Шостакович, Прокофьев, представляющие, что такое иконы и русский авангард, вообще русское изобразительное искусство знают плохо. И вот сейчас мы начали беспрецедентные акции пропаганды русского искусства. Сегодня в Париже открывается выставка "Русского реализма второй половины 19 века". Это очень крупная выставка, огромная по масштабу. Мы начинали эти акции несколько лет назад с выставки Репина в Нидерландах. Не знали Репина как такового. Был шок культурный. И выставка России - это был амбициозный проект, который мы три года тому назад с лишним, с Томасом Кренцом, директором Гугенхайма, придумали. И идея была простая - показать символы русской культуры за тысячу лет, за 9 веков. Вот, по-моему, Шемякин в "Известиях" написал, что эта выставка состоит из фантиков, из конфетных оберток. Это была идея показать конфетные обертки в каком-то смысле, показать то, что мы вроде бы знаем. Но когда это от иконописи до последней работы, датированной 2005 годом, вот когда это такой процесс русского искусства, то ты понимаешь, что ты его знаешь плохо. Вообще каждый русский человек должен побывать, российский человек должен побывать на этой выставке, посмотреть ее и понять, в каком процессе искусства он живет. Потому что когда они соединяются рядом, то ты ошеломлен. Надо сказать, что в "Нью-Йорк таймс" вышла статья в пятницу, ведь слово Россия у нас с восклицательным знаком. Мне все наши журналисты говорили: как Россия с восклицательным знаком, да у нас и то плохо, и это. Ребята, поверьте мне, то, что у нас в культуре находится то, что мы можем предъявить миру - всегда с восклицательным знаком. Так "Нью-Йорк таймс" написала: эта выставка должна была бы называться: Россия с тремя восклицательными знаками. Потому что огромная статья была абсолютно восторженная. Ну, Шемякину не понравилось, а там обозревателю понравилось. Проблема всегда состоит с современными художниками - кто представлен, кто не представляет. Эта выставка не этот вопрос решала. Она решала вопрос показать миру контекст русского искусства и сказать, что если мы создаем такое великое искусство, а мы живем в духовно ориентированной стране, то это страна великая и заслуживает уж одного восклицательного знака как минимум.
Л. ГУЛЬКО - Но изменился у них взгляд?
М. ШВЫДКОЙ - Судя по огромному количеству прессы, там культурный шок. Вот я говорю совершенно ответственно, там культурный шок от встречи с 9-ю веками русского искусства. Такого не было. Я думаю, что у каждого хоть мало-мальски восприимчивого человека к культуре у российского человека был бы тоже культурный шок. Потому что никогда Русский музей и Третьяковская галерея в один ряд не выставляли шедевры. Мы там сидели и шутили, что слишком много шедевров на квадратный сантиметр площади. Но и американцы пошли на беспрецедентный шаг. Нужно было быть Томасом Кренцом, он выкинул все, что у него было в музее, а это огромная спираль, и повесил русское искусство. Все - для американского музея это не такая простая акция как может показаться.
Л. ГУЛЬКО - А посетители выставки это кто?
М. ШВЫДКОЙ - Люди.
Л. ГУЛЬКО - Простые американцы, бомонд?
М. ШВЫДКОЙ - Понятно, что было два открытия. Для творческой интеллигенции и прессы, для VIP, где выступал Владимир Владимирович Путин, где был Кофи Аннан, сенаторы, Вулфенсон, президент мирового... и так далее. Разного всякого рода народа такого важного. А 16-го была она открыта для простых американцев, и в Гугенхайме сказали: на открытии по количеству людей такого не было. Вот и все. И от этого представление о нашей стране становится другим и о русских людях, российских гражданах, о нас с вами. Мы кажемся лучше, чем мы есть на самом деле. Может быть. А может быть, мы кажемся теми, кем мы есть благодаря Рублеву...
Л. ГУЛЬКО - Которого открывают вновь американцы.
М. ШВЫДКОЙ - Конечно.
Л. ГУЛЬКО - Не знающие, кто такой Рублев.
М. ШВЫДКОЙ - А неважно, когда вы входите и видите это, то... Понимаете, есть одна простая вещь. Американцы живут в цивилизации, а мы живем в культуре все-таки. Это разные традиции восприятия всего. Для нас духовная жизнь на протяжении этих 9-ти веков была важнее, чем реальная. Понимаете. А американцы всегда жили такой реальной жизнью и духовная жизнь по-другому совершенно...
Л. ГУЛЬКО - У них духовная жизнь была внутри...
М. ШВЫДКОЙ - Она была внутри цивилизационной. Понимаете, для нас все-таки повторю, читать было интереснее, чем жить. Очень долго. Очень долго. Для них жизнь была простая прагматичная, для них всегда культура была в корзинке потребительской. А для нас она была духовной потребностью. Это разные вещи.
Л. ГУЛЬКО - Совместить невозможно.
М. ШВЫДКОЙ - Очень трудно. Это вообще не первый век конфликт, существующий между культурой и цивилизацией. Очень сложный и требующий почти такого микрохирургического подхода. У нас пытаются рубить топором. У нас говорят: давайте больше оптимизма, и все будет хорошо. Не получается.
Л. ГУЛЬКО - Вопрос от Бертольда из Москвы, который пришел на наш сайт. "Когда мы говорим о культуре, то подразумеваем некие нормы. Быть культурным - значит соблюдать эти нормы. В чем особенность современной российской культуры?"
М. ШВЫДКОЙ - Вы знаете, проблема состоит в следующем. Когда речь идет об общежитии, о воспитанности, то конечно нормы должны быть, и я считаю, что Россия страна христианской цивилизации в основном или исламской цивилизации, но это единая линия, я позволю себе сказать, идущая от Ветхого Завета.
Л. ГУЛЬКО - Иудейская цивилизация.
М. ШВЫДКОЙ - Иудо-христиано-исламская цивилизация - это все есть Россия. И там есть все нормы. Они есть в Ветхом Завете, в Евангелие, есть в великой русской литературе. Они есть в великой тюркской литературе. И нормы эти очень просты и самая главная норма культуры - это толерантность по отношению к ближнему. Доброжелательность по отношению к ближнему, не враждебность по отношению к ближнему. Я думаю, что вот эта норма самая главная. И если культура, а современная культура на это тоже ориентирована, воспитывает доброжелательность, толерантность, то это и есть самая важная норма культуры. Толерантный человек уже дальше не будет рисовать матерные слова на заборах. Хотя бы. И так далее.
Л. ГУЛЬКО - Может быть, конечно. Не могу не задать еще один вопрос, поскольку мы с вами заговорили о культуре...
М. ШВЫДКОЙ - И рука ваша не потянулась к пистолету.
Л. ГУЛЬКО - В какой-то мере о воспитании. Не могу не спросить о развлекательном телевидении, которое все сейчас ругают. Модно сейчас ругать развлекательное телевидение. Оно и так, и сяк, к культуре не имеет отношения. Вы отчасти ведь сами занимаетесь развлекательным телевидением.
М. ШВЫДКОЙ - Да не отчасти, а вообще телевидение вещь информирующая и развлекающая.
Л. ГУЛЬКО - Так вот каким оно должно быть, развлекательное телевидение в контексте тех слов, которые вы сказали.
М. ШВЫДКОЙ - Я могу сказать одно, я не буду говорить вообще о телевидении, мне неловко об этом говорить, я ведущий одной из 2-3 программ. Я могу сказать только одно, в пору кризиса общих идей, а мы живем, не только мы, в Америке живут, в Европе живут в пору кризиса общих идей, остается очень важная вещь, которая была очень хорошо реализована в неореализме итальянском. И в русском искусстве 50-60 годов, когда искренность была главным критерием. Очень важно создавать такое искусство развлекательное, которое бы человека делало лучше. Вот простая вещь. Берешь человека за руку, и ему становится легче. Вот это искусство развлекательное, оно должно помогать как-то ощутить себя в жизни чуть увереннее. Когда ты развлекаешься и когда ты делаешь развлекательную программу, ты все равно говоришь человеку: ты хороший, ты добрый, умный, ты веселый. И жизнь не так страшна, как тебе кажется. И это не наркотик на самом деле. А это еще некое воспитание такого отношения правильного к жизни. Когда мы песни поем в программе "Жизнь прекрасна", то это делает людей лучше. Когда они поют, они уже морду друг другу не бьют.
Л. ГУЛЬКО - Когда несколько поколений поют одно и то же.
М. ШВЫДКОЙ - Песни разные, во-первых. И, во-вторых, другая вещь, все-таки есть понимание, что никакого конфликта поколений нет. Есть один народ, вообще я считаю, что развлекательного телевидения не надо бояться, если оно качественное...
Л. ГУЛЬКО - Вот "если".
М. ШВЫДКОЙ - И не выдает себя за философию. Я же не говорю, что в программе "Жизнь прекрасна" я пишу философские трактаты. А у нас эта проблема существует. Когда беллетристы выдают себя за философов и учителей жизни. Вот эта проблема, другой нет.
Л. ГУЛЬКО - Наша передача подходит к концу, к сожалению. Остается полминуточки. Продолжается театральная реформа? Артисты и знакомые просили спросить. Или забыли о ней, заглохло все.
М. ШВЫДКОЙ - Я думаю, что театральная реформа как таковая и не начиналась. Идет обсуждение организационно-правовых форм существования учреждений культуры. Она идет у нас, потому что идет административная реформа в целом по стране, она идет во всех странах на самом деле европейских. Я думаю, что артистам, особенно хорошим артистам, бояться вообще нечего.
Л. ГУЛЬКО - Спасибо за оптимизм, который вы подарили хорошим артистам.
М. ШВЫДКОЙ - Да и плохим бояться тоже особенно нечего.
Л. ГУЛЬКО - Спасибо большое.
М. ШВЫДКОЙ - Будьте оптимистичны.
Л. ГУЛЬКО - Михаил Швыдкой, руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии был у нас в гостях.
