Владислав Иноземцев. `Здесь можно делать и отсутствие дела...`Назад
Владислав Иноземцев. `Здесь можно делать и отсутствие дела...`
Известно, что желающий достичь цели, ищет пути, какими к ней можно прийти, а не желающий - причины, по которым это невозможно
Еще в 90-е годы, когда российский парламент имел смелость перечить президенту и правительству, в недрах бюрократического аппарата родилась идея "укрепления" института администрации президента. Согласно этой идее, администрации, даже формально неподконтрольной Государственной думе, нужно было дать возможность выполнять, по сути, функции правительства. Считалось, что это поможет реализации реформ, предохранит их от возможного противодействия со стороны думского большинства, сделает более эффективной президентскую власть. Следующим нововведением стало появление в стране семи федеральных округов и назначение в них полномочных представителей президента, что фактически перемешало сферы ответственности губернаторов и полпредов. Почти одновременно с этим представительство регионов в органах федеральной власти было урезано посредством реформы Совета Федерации, по сути назначаемого с тех пор по разнарядке из Кремля. Все эти меры позволяли объяснять низкую эффективность власти сопротивлением со стороны парламента или регионов, а пути повышения эффективности искать в формировании новой структуры власти.
Однако после парламентских выборов в декабре 2003 года ситуация изменилась. Оппозиция как таковая была вытеснена из официального политического пространства, но логика действий бюрократии осталась прежней. Более того, можно даже утверждать, что она укрепилась, поскольку исчезло противодействие всяким - даже самым сомнительным - начинаниям власти. В 2004 году было проведено решение о назначении губернаторов, в 2005-м - о создании Общественной палаты и начале реализации так называемых национальных проектов (для чего образован соответствующий совет при президенте РФ). Наконец, недавно учрежден Национальный антитеррористический комитет, подписан так называемый Антифашистский пакт. Не приходится сомневаться, что последуют и новые инициативы подобного рода.
Однако появление новых государственных структур, призванных повысить эффективность управления, не сопровождалось отказом от прежних, признаваемых неэффективными. Разве не очевидно, что формирование специальных органов, контролирующих "национальные проекты", и даже сама потребность в таковых свидетельствуют о недостаточной эффективности соответствующих министерств - здравоохранения, образования и т.д.? Кто может поверить в выборный характер Совета Федерации, если его члены назначаются губернаторами, в свою очередь назначенными президентом? Или Общественной палаты, также "выбранной" из заранее названных лиц? Зачем пожарники и работники спецслужб должны регистрировать бытовые преступления, а руководитель аппарата правительства или министр промышленности и энергетики - убивать время на заседаниях антитеррористического комитета? Не говоря уже о том, что подписание Антифашистского пакта политическими партиями в условиях попустительства проявлениям национализма со стороны некоторых органов исполнительной власти служит доказательством ее беспомощности.
Возникают два вопроса. Во-первых, действительно ли власть взяла курс на замену работы имитацией работы? Зачем формировать все новые и новые структуры, когда уже имеющиеся располагают практически неограниченной свободой действий? Во-вторых, соответствует ли нынешняя российская власть современным критериям эффективности правительств? В чем смысл подписания политическими партиями соглашения о честной предвыборной борьбе в 1996 году и подписания 10 лет спустя пакта о недопустимости проявлений фашизма? Значат ли эти "пакты", что исполнительная власть расписывается в неспособности обеспечить честные выборы и призвать к ответу скинхедов? Ответы на эти вопросы не выглядят утешительными.
Целый ряд объективных и субъективных факторов - от благоприятной внешнеполитической конъюнктуры и злободневности любимых силовиками "антитеррористических" лозунгов до апатии и неорганизованности самого российского общества - превращает современную Россию в страну, где, как пелось в известной песне конца 80-х, "можно делать и отсутствие дела". И эта возможность в полной мере используется нашей властью: раскрываются несуществующие заговоры; распространяется информация о десятках "предотвращенных терактов"; множатся дублирующие друг друга, но, по сути, бессмысленные комиссии; возникают все новые контролирующие инстанции. В результате численность бюрократии давно превысила советские показатели, а в разного рода силовых и охранных структурах занято до 15% всего трудоспособного населения. Реальных же дел гораздо меньше, чем в годы, когда пел свою песню "Наутилус Помпилиус". Но это и не удивительно: ведь смысл проповедуемой сегодня "стабильности" и задача предпринятой в горбачевские времена "перестройки" полностью противоречат друг другу.
