Владислав Иноземцев. Конец `медового месяца`?Назад
Владислав Иноземцев. Конец `медового месяца`?
Первая половина 2007 года прошла для российского руководства под знаком борьбы вокруг газовых поставок. На фоне этой борьбы меркли и высокая поли&-тика, и проблемы противоракетной обороны, и кадровые перестановки в правительстве. В марте президент В. Путин подписал в Афинах соглашение о строительстве неф&-тепровода Бургас-Александруполис.
В мае В. Путин вместе с Н. Назарбаевым и Г. Бердыму&-хаммедовым обрисовал в Казахстане и Туркмении планы расширения Каспийского трубопроводного консорциума; в июне на энергетическом саммите в Загребе фактически блокировал проект трубопроводной сети, которая могла бы стать альтернативой российским "каналам" поставки газа из Центральной Азии в Южную Европу.
"Газпром" не отставал от президента: "разобравшись" в начале года с Белоруссией, он продолжил "зачистку" на внутреннем рынке, в результате чего завершено оформление контрольного пакета в "Сахалине-2", достигнута договоренность с Eni о покупке газовых активов "ЮКОСа" и по явно нерыночной цене приобретена у ТНК-ВР компания "Русиа-Петролеум", причем под угрозой отзыва лицензии на разработку ею Ковыктинского газового месторождения. Однако за этой чередой шагов, которые нередко преподносились прессой как воплощение "силовых методов", применяемых газовой монополией, почти незамеченными остались некоторые события, свидетельствующие о том, что в последнее время российские властные структуры стали, наконец, предпочитать прямые и явные экономические выгоды неочевидным геополитическим преимуществам.
Похоже, что рухнули все планы "диверсификации" энергетических поставок, о которых российские руководители непрестанно говорили в последние годы. При всех своих разногласиях с Европейским Союзом, Россия останется именно его "энергетическим придатком"; несмотря на политическое сближение с Китаем, она не станет переориентировать экспортные потоки на Восток. Именно об этом свидетельствуют провал переговоров о поставках в Китай 30 млрд. куб. м газа по проектируемо&-му газопроводу "Алтай" и жесткие заявления о реализации на внутреннем рынке не только всей добычи с Ковыктинского месторождения, но и газа, добываемого Exxon Mobil в рамках проекта "Сахалин-1" (пока еще формально "Газпрому" не принад&-лежащего). На других направлениях сотрудничеству также не хватает динамизма: в конце марта "Роснефть" отложила "на неопределенный срок" подписание контракта о поставке в КНР нефти более чем на $1 млрд.; стороны и в этом случае не смогли сойтись в цене, как не сходятся они в цене на российский газ, а также на многие другие отечественные товары.
Каково в этой ситуации будущее российско-китайских экономических отношений? На мой взгляд, оно довольно-таки безрадостно. Уже сейчас доля машин и оборудования в экспорте из РФ в КНР не превышает 2%, и трудно рассчитывать на ее увеличение. В условиях стагнации цен на энергоносители не может расти стоимостной объем российских поставок, а в его физическом увеличении у Китая нет большой заинтересован&-ности. Хотя, по оценкам российского МЭРТ, среднегодовые потребности Китая в природном газе в настоящее время превышают 40 млрд. куб. м (или всего 3% его энергетического баланса) и могут подняться до уровня в 100 млрд. куб. м к 2010 г., едва ли разумно рассчитывать на то, что китайцы унизят себя просьбами о помощи, обращенными к России. Уже сегодня они получают на построенном под Шеньчженем терминале по приемке сжиженного природного газа (СПГ) эквивалент 4,6 млрд. куб. м газа в год - и строят в настоящее время еще семь аналогичных заводов, рассчитывая увеличить поставки в 20 (!) раз к 2015 г. и довести долю СПГ в импорте газа до 75-80% (как сейчас в Корее).
В отличие от европейцев, которые привыкли ориентироваться на рыночные цены, китайцы склонны к жесткой позиции на переговорах; при этом они, как правило, стремятся тесно увязывать экономические и политические вопросы, что также не свойственно европейцам. До последнего времени КНР покупала российское "черное золото" у "Роснефти" всего по $30-32 за баррель, или вдвое ниже рыночной цены ("Роснефть", как известно, расплачивалась сырьем за вовремя - как раз за неделю до аукциона по "Юганскнефтегазу" - выданную ей китайской государственной нефтяной компанией $6-миллиардную ссуду). Максимальная цена за газ, которую готовы платить китайцы, не превышает $90 за тыс. куб. м, что меньше тех цен, по которым Россия закупает газ у Туркмении для прокачивания его в Европу. И если следовать той коммерческой логике, которая в последние два года наличествует в политике Кремля, отношения с Китаем - пусть даже в объявленный этой весной "год дружбы" - должны в той или иной мере воспроизвести "газовые" отношения с Украиной и Белоруссией. Если это случится, и длящийся с середины 90-х годов "медовый месяц" в российско-китайских отношениях закончится, то мы впервые воочию увидим, как зацикленность российской политики на энергетических вопросах повернет нашу страну к Европе лицом, а не спиной.
9 июля 2007 г.
http://www.inozemtsev.net/index.php?m=vert&menu=sub2&pr=107&id=817
