"Сегодня в России мы пришли к дикому монополистическому капитализму: 10% населения страны владеют 90% национального богатства. Классики говорили, что когда происходит высокая концентрация капитала, остается передать государственную власть от капиталистов в руки коммунистов. И теперь вы можете записать мое обращение к олигархам: вы рубите сук, на котором сидите", - профессор, доктор юридических наук Александр Иванович Бастрыкин, руководитель главного управления Министерства юстиции РФ по Северо-Западному федеральному округу, автор более ста научных работ, в том числе и учебников по теории государства и права считает историю живой наукой, помогающей понять настоящее и прогнозировать будущее.
- Александр Иванович, давайте начнем с вашего Министерства: что конкретно делает этот орган исполнительной власти, чтобы простому народу жилось лучше?
- Основная задача Министерства юстиции - обеспечивать единую правовую политику в РФ. Когда к власти пришел Владимир Путин, проблема несоответствия законов Конституции в субъектах федерации стояла очень остро. Поэтому в 2000 году были созданы федеральные управления по округам, которые начали проводить правовые экспертизы местных законов. За пять лет органами юстиции были проверены 230 тысяч нормативных правовых актов; более 80% из них были приведены в соответствие с федеральным законодательством. В целом, количество региональных нормативных актов по стране, в которых выявлены несоответствия, снизилось с 33% в 1999 году до 1,2% в 2005.
- И что, можно констатировать в стране порядок?
- К сожалению, нет. Удалось добиться соответствия, причесать; но юристы не отвечают за экономику страны; они лишь оформители политических и экономических решений государства. В своем учебнике по теории государства и права я пишу, что это ненормально, когда все мы подчиняемся одним законам, в том числе и экономическим, но при этом сорок миллионов людей живут за чертой бедности, а разрыв в доходах составляет 30 - 40 раз. В Европе, для сравнения, самый большой разрыв 3 - 4 раза.
- При либеральной экономике планки по заработкам вроде не ставятся, не по правилам?
- А я не считаю, что мы нарушаем законы либеральной экономики. Это нормально, когда правовое государство через законы пытается диктовать свою волю. Ненормально, что и я, и господин Абрамович платим по 13 % налогов. Я выступаю за прогрессивное налогообложение и либерализацию в смысле свободного предпринимательства в рамках социальной значимости бизнеса. Не водкой торговать, а дешевыми качественными продуктами, книгами.
Вы знаете, ведь вся Европа живет в сфере экономики по римскому праву. Это целый фолиант, детальнейшее регулирование экономических отношений, основу которых составляет отношение к собственности. Еще древние понимали, что цивилизованное правовое государство не может не регулировать отношения в экономике и предпринимательской деятельности.
- Мы тоже регулируем. Некоторых даже сажаем за решетку. И на Западе многие неодобрительно относятся к тем мерам, которые приняты в отношении одного из богатейших бизнесменов России...
- Не одобряют, потому что не знают, за что сидит Ходорковский. Когда начинаешь объяснять, соглашаются, что это правильно. А вы знаете, за что он сидит? Кто-нибудь видел материалы уголовного дела? Я видел. Помимо того, что Ходорковский уклонялся от уплаты налогов, он предоставлял липовые декларации, что переплачивал их и получал за это еще компенсацию от государства. Была установлена сумма, если я не ошибаюсь, 100 миллионов рублей. При самом либеральном подходе к экономике одно из тягчайших преступлений во всем мире - уход от налогов. Либерализм не в том, что я делаю, что хочу, а в том, как я это делаю. Можно строить народный капитализм, который предполагает социальную ответственность бизнесмена перед народом, а можно хищнический. В Швеции, например, 98% рынка - частный бизнес, но народ не возмущается против олигархов, потому что бизнесмены платят 70% налогов. Есть соединение преимуществ свободной конкуренции, рынка и мощной социальной базы.
Надо понимать, что экономические законы действуют объективно: то, что не учитывает государство, учитывает сам человек. Если депутат в Госдуме получает 100 тысяч рублей, а лейтенант милиции - 2,5 тысячи, то последний идет добирать у малого и среднего бизнеса под видом охранных услуг, потому что семья лейтенанта кушать хочет так же, как и депутатская.
- Мы же стремились придти к капитализму, никакой уравниловки...
- Знаете, в начале 90-х годов я преподавал на заочном отделении взрослым людям. И вот среди них происходили дискуссии. Я пытался объяснять, что мы неправильно проводим процесс капитализации и переходим на экономическую формацию под названием капитализм. Мне студенты отвечали: а чего вы возмущаетесь, происходит процесс первоначального накопления капитала; приводили в пример Америку, где сначала криминалы грабили поезда, а потом становились благородными людьми. Но у нас же была совсем другая ситуация. Мы были очень богатой страной в экономическом плане, обладали огромным национальным достоянием. И задача состояла в том, если мы говорим о разделе национального состояния и переводе его в частную собственность, чтобы сделать это социально справедливо. Если кого-то раздражает это понятие, то хотя бы эффективно для нашей будущей экономики.
- Думаете, это было возможно?
- Думаю, да. Ведь, разница между капитализмом и социализмом только в том, у кого собственность. В одном случае, это госсобственность или колхозно-кооперативная собственность, в другом - частная собственность. Это не я сказал. Внимательно Ленина и Маркса читать надо, которых сейчас забыли. Кстати, специально. Капитализм на своей высшей стадии - монополистического капитализма - приходит к таким же формам собственности, что и социализм, к высокой концентрации капитала в одних руках. Сегодня в России мы пришли к дикому монополистическому капитализму: 10% населения страны владеют 90% национального богатства. Классики говорили, что когда происходит высокая концентрация капитала, остается передать государственную власть от капиталистов в руки коммунистов. Это теория социалистической революции. И теперь вы можете записать мое обращение к олигархам: вы рубите сук, на котором сидите. Они сами готовят переход страны к социализму: уничтожают конкурентов, сводя всю нашу экономику к десяти олигархам.
Возвращаясь к вопросу о приватизации, её идея заключалась как раз в том, чтобы из огромной массы несобственников, каковыми мы были, сделать собственников, пойти цивилизованным путем создания капиталистического буржуазного общества. Нас должно было стать 100 миллионов мелких и средних собственников. Я собственник своей квартиры: значит, могу ее продать, сдать в аренду. У меня, например, была идея открыть издательство, издавать книги. Если бы я ее открыл, то взял бы работников, которым платил зарплату. Они бы не пошли просить у государства прибавку, и никого не нужно было бы убеждать, что капитализм лучше социализма. Это дало бы правовую идеологию буржуазии: я собственник, я против коммунизма, потому что я уже вкусил, что такое иметь свое. Но приватизация пошла по пути хищнического разграбления страны.
- А мог быть другой путь?
- Да, например, в Чехии приватизация прошла по именным чекам. Если бы у меня был именной чек, я бы проследил его судьбу и потребовал вернуть его стоимость с процентами. Эта идея именной приватизации у нас обсуждалась, но победила концепция анонимной. Это первое, второе - в Чехии приватизировали предприятия в рамках трудовых коллективов: ваучеры мог получить только тот, кто трудится на конкретном предприятии. У нас все прошло по принципу: кто больше принес в мешке, тот и хозяин. В итоге, крупнейшие предприятия были отданы по смехотворным ценам: Балтийский судостроительный завод был продан дешевле, чем магазин детского питания "Малыш" на Невском проспекте. В пересчете на те деньги сумма составила два миллиона долларов - стоимость хорошей квартиры в Нью-Йорке.
- Может, как у бессмертного героя гениального Булгакова "отобрать все и поделить"?
- Отнимать очень сложно будет. Поезд ушел. Думаю, если бы президент начал отнимать, то вызвал бы резкое противодействие бизнеса. Помните Сальвадора Альенде, который в 1970 году проводил социалистические реформы в Чили? Его свергли владельцы грузовиков - главного вида транспорта в стране. Они забастовали. Революционеры проводили такую же тактику в семнадцатом году - бастовала железная дорога. Ни к чему кроме сильного социального сопротивления эти действия не привели, а народ страдал.
- Что же делать?
- Есть два варианта. Либо через детально разработанное законодательство установить правила игры в бизнесе, то есть пойти по европейскому пути, либо же взять за основу американскую монетаристскую теорию: делайте, что хотите, но платите налоги. Однако в любом случае, капитализм должен строиться эволюционным путем, с постепенным изменением экономического законодательства.
Основу капиталистического общества составляет средний класс - мелкие, средние собственники, то, что уничтожили в России. Если мы хотим создать цивилизованное буржуазное капиталистическое общество, мы должны воспитывать мелкого буржуа, как во Франции; рантье, живущего на проценты от банка; владельцев ателье, мастерских, кафе, ресторанов. Знаете, чего больше всего боялся Ленин во время гражданской войны? Мелкобуржуазной стихии. Он говорил, что она может захлестнуть социалистическую революцию. Это было зажиточное крестьянство. Не случайно именно с ним воевала советская власть.
Возвращаясь к приватизации, большевики, например, отдавали национальное богатство в концессию, во временное пользование, что позволило в кратчайшие сроки создать необходимые условия для индустриализации. Вот если бы нам взять и сегодняшние накопления от национального богатства пустить в социальную сферу, медицину, образование.
- Было бы, вероятно, неплохо...
- Конечно. А получается, что у нас ежегодно уходят за границу два годовых бюджета. Самые дорогие виллы на Лазурном побережье Франции скупают русские. Самые высокие чаевые по 500 долларов получают официанты в ресторанах от русских. После этого мои зарубежные коллеги недоумевают: "У вас же богатая страна, на что вы жалуетесь?" Если бы у меня было много денег, я бы не яхты покупал, а построил Академию права для сирот, делал из них образованных людей. Помните, как Глинка певчих собирал из нищих детей на Украине, создал Русский национальный хор.
- Но мы же не можем указывать предпринимателям, на что тратить деньги? Это личное дело каждого.
- А я считаю, что это наше дело. Россия - долго запрягает, а едет быстро. Нефть - это и моя, и того ребенка, и ваша тоже. Чем больше будет нищих, тем больше людей будет требовать отобрать. Я не призываю отбирать, но я и не могу принять конечную цель этого бизнеса - деньги ради денег. Где здесь социальное? Я понимаю заработать денег, а потом создать что-то социально-значимое: построить дом, написать хорошую книгу, чтобы студентам было интересно учиться; а просто работать на прибыль, чтобы потом попасть в журнал Forbes, который напишет, что у тебя 15 млрд... не могу этого принять.
- Когда к власти приходят новые люди, каждый приносит свои программы по развитию страны, и каждый раз что-то не срабатывает. А вы могли бы обрисовать такое устройство экономики, которое, на ваш взгляд, не позволило бы скатиться в светлое прошлое и сократило бы пропасть между бизнесменами и простым народом?
- На мой взгляд, есть три основных уровня. Первый - базовый, где такие отрасли экономики, как: нефть, газ, лес, промышленность, космос, транспорт - должны находиться в госсобственности. Государство должно назначать цены на нефть и получать дивиденды, а не отдельные люди. Второй уровень - средний бизнес: мелкое машиностроение, строительство, сельское хозяйство, сфера услуг - должен быть капитализм, конкуренция, рынок. Как лучше сшить, построить, отремонтировать. И третий, социальная сфера: учеба, здравоохранение, образование - здесь должен быть социализм как в Швеции. Мне кажется, такая схема будет работать.
Татьяна Иванова
"Территория бизнеса", No3
2005 г.
http://www.bastrykin.ru/press/capital.html
Док. 376856
Перв. публик.: 30.09.05
Последн. ред.: 30.09.07
Число обращений: 410
Бастрыкин Александр Иванович
|
