Юрий Игрицкий. Рецензия на книгу Вячеслава Иноземцева `Книгочей`Назад
Юрий Игрицкий. Рецензия на книгу Вячеслава Иноземцева `Книгочей`
Самим своим названием книга В.Л.Иноземцева утверждает, что в век электронно-компьютерной гегемонии не умаляется значение главного письменного источника информации - книги. "Книгочей" - это сам автор, изложивший в форме рецензий свои впечатления от прочтения нескольких десятков важнейших научных изданий, разъясняющих (в какой-то мере и формирующих) картину современного мира.
Не стоило бы писать "рецензию на рецензии", если бы В.Л.Иноземцев, с одной стороны, не раскрывал подробно, вплоть до обширного цитирования, ключевые тезисы проштудированных изданий, а с другой стороны, не был активным соучастником процесса осмысления текущей реальности. Его рецензии - это большей частью и не рецензии вовсе, а дайджесты, сопровождающиеся размышлениями, нередко критическими, по поводу концепций и позиций, отстаиваемых другими исследователями, или, как он сам обозначил жанр своей новой книги - "диалог с выдающимися современниками". Кому-то может не понравиться, что мир в работе российского ученого предстает перед читателем, будучи преломленным через концептуальные линзы западных аналитиков. Но отечественные аналитики в лучшем случае стали квалифицированными экспертами по тем или иным разделам мироведения, пока не достигнув уровня ученых-теоретиков. Очень часто слышны адресованные им упреки в заимствовании западных концепций, методик и представлений. Конечно, слепое копирование малопочетно, но знать, как объясняют динамику мирового развития наиболее искушенные профессионалы планеты - необходимо. Автор по этому поводу пишет сухо и справедливо: "у западных ученых есть чему учиться, причем учиться ради единственно достойной цели - чтобы впоследствии превзойти собственных учителей" (с.XXVII).
Вытекающую отсюда просветительскую цель и преследуют его рецензии-размышления. Трудно назвать другого российского исследователя, который так хорошо был бы знаком с западной литературой по проблемам современного мирового развития и приложил столько усилий для ознакомления с нею своих коллег, да и более широких читательских кругов. Книга включает 36 рецензий на монографические работы виднейших зарубежных ученых (еще три на опубликованные в нашей стране), вызвавшие широкий отклик во всем мире; обращая внимание читателя на узловые, смыслонесущие положения этих работ, В.Л.Иноземцев в обязательном порядке кратко, но весьма информативно представляет их авторов. Мало того, он выполняет данную просветительскую миссию несравненно более оперативно, чем это обычно делается в других странах (о России и говорить не приходится): 23 рецензии увидели свет в тот же год, что и рецензируемые труды, остальные на следующий (публиковались в журналах "Свободная мысль XXI", "Россия в глобальной политике", "Мировая экономика и международные отношения", "Вопросы философии", "Вестник Российской Академии наук", "Pro et contra", "Полис", "Социс" и других в период с 1997 по 2005 гг.).
Поскольку перед нами действительно вехи диалога с наиболее известными зарубежными обществоведами, было весьма интересно, кто же из мировых пандитов социальных и гуманитарных наук откроет данный сборник: З.Бауман, Зб.Бжезинский, П.Дракер, Ф.Закария, М.Кастельс, Ж.-Ф.Ревель, Э.де Сото, Дж,Стиглиц, Л.Туроу, Н.Фергюсон, Ф.Фукуяма, С.Хантингтон? Или, может быть, кто-то еще? Выбор Книгочея пал на Мануэля Кастельса, и это объясняется, на мой взгляд, не только тем, что трехтомник Кастельса "Информационный век: Экономика, общество и культура" выходил в 1996-1998 гг., т.е. хронологически раньше других рассматриваемых в книге работ, а сам автор трехтомника является одним из наиболее цитируемых в России зарубежных социологов. Главная причина скорее в том, что образ современного мира чаще всего отображается парадигмой постиндустриального общества, которое является основным предметом изучения для В.Л.Иноземцева и возглавляемого им Центра и, согласно бытующим в социологии концепциям, имеет еще пост-постиндустриальную, постмодернистскую, пост-постмодернистскую, технотронную и - как у Кастельса - информационную ипостаси. Постиндустриальное общество - наиболее общее понятие, и вполне логично, что В.Л.Иноземцев посвятил ему первые два из семи проблемно-тематических разделов книги - "Горизонты постиендустриализма (1): Экономика и общество" и "Горизонты постиндустриализма (2): Социум и политика". Еще одна причина - критическое отношение автора к взглядам Кастельса и методам их обоснования, с самого начала задающее тон всей работе.
"Диалог" В.Л.Иноземцева с М.Кастельсом - это противоположение двух различных видений современного мира. Одно из них свойственно приверженцам последовательного и логически строгого анализа на основе рационально-позитивистской методологии, ориентации на современную европейскую трактовку либерализма, в которой важное место отводится институциональному строительству социального государства, умеренно оптимистического предвкушения будущего при соблюдении этой ориентации. Другое видение характеризуется острым ощущением непреодолимой разделенности человечества и конституирующих его стран и регионов, неверием в эффективность общественных институтов, умеренно, а порой и резко пессимистическим отношением к будущему. Будучи сторонником первого направления, В.Л.Иноземцев строит свою критику Кастельса на выявлении несоответствия друг другу методологической сверхзадачи последнего - обосновать переход мира к новой стадии развития - и тех критериев, на основании которых выстраивались предшествующие стадиальные ряды в лоне как марксистской, так и немарксистской мысли. Кастельс, отмечает Книгочей, предлагает рассматривать информационное общество как качественно отличное от прежних типов социальных структур, но этот постулат не подкрепляется адекватной аргументацией (с.6-7). Действительно, справедливо подчеркивая возрастающее значение глобальных финансовых сетей и глобального информационно-сетевого воздействия на человеческое сознание, маститый социолог не предъявляет убедительных доказательств замещения этими факторами традиционной роли институтов и атрибутов современного общества - национальных государств и капиталов, конкуренции, юридических норм, социальных структур и т.д.
Импрессионистское восприятие М.Кастельсом современного мира порождает ряд внутренних противоречий, и В.Л.Иноземцев указывает на них, в том числе на двойственное отношение к роли человеческого фактора: согласно Кастельсу, рост самосознания людей должен помочь им противостоять глобальной сети, но их отчужденность друг от друга усугубляет кризис личности и тормозит социальный прогресс. Исправить ситуацию могут социальные движения, поскольку они формируются, по концепции Кастельса, независимо от государства и капитала; однако, замечает рецензент, здесь заложено оправдание экстремизма всех оттенков, включая фанатический религиозный фундаментализм (с.13). Непроясненность такого рода, полагает В.Л.Иноземцев, объясняется тем, что люди (человеческое самосознание), социальные движения и институты анализируются Кастельсом скорее сами по себе, чем в глубокой внутренней взаимосвязанности. И уж совсем бесспорна констатация Книгочеем неточных и необоснованных оценок и прогнозов Кастельса, относящихся к экономическому росту стран Юго-Восточной Азии (с.15). Одним словом, можно было бы, следуя Книгочею, воспринять многие пассажи в трехтомнике авторитетнейшего социолога мира как проявление логики "в огороде бузина, а в Киеве дядька". Но следует сказать в защиту последнего, что, если абстрагироваться от его претензий на новое теоретическое слово в обществоведении, трехтомный "Информационный век" и интересен, и провокационен как стимулятор мышления. Ведь действительно возможны различные алгоритмы видения мира: а) опирающийся на реальность фактического и логику фактов; б) призванный обнаружить нечто контрфактическое, что способно (или неспособно) воплотиться в факт в будущем. Диктатура надгосударственных, надсоциальных и надличностных сетей-networks пока не более чем очередная технократическая антиутопия; но кто из исследователей, не возлагая на себя функции пифии, в состоянии доказать, что она таковой и останется? С этой точки зрения Кастельс, которому В.Л.Иноземцев справедливо противопоставляет родоначальника постиндустриалистских теорий Д.Белла как более последовательно и системно мыслящего исследователя, не "выше", и не "ниже" последнего - он просто другой.
Следующие две рецензии посвящены книгам, анализирующим ключевые аспекты постиндустриального общества и вышедшим из-под пера ученых, которые столь же всемирно известны, как Кастельс, но оценивают тенденции современного развития совершенно иначе, чем он.
Лестер Туроу в известном труде "Создавая богатство. Новые правила для индивидуумов, компаний и стран в экономике, основанной на знаниях" (1999) декларирует недостаточность описания современного развития мира как становления информационного общества (это положение отмечается В.Л.Иноземцевым на с.20) и выдвигает на авансцену концепт третьей промышленной революции, которая на самом деле как раз и не является промышленной, поскольку минимизирует роль индустриального производства и максимизирует значимость высоких технологий и сферы услуг, не связанных с традиционными основными производственными фондами. Приобретающая зрелость экономика знания неизмеримо более эффективна с точки зрения общественного блага, чем традиционные направления вложения капитала. В.Л.Иноземцев знакомит читателя с ключевым наблюдением автора: в 1990-е годы жизнь американских граждан изменилась к лучшему гораздо радикальнее, чем в любое предшествующее десятилетие, хотя классические, количественные, показатели производительности оставались на уровне в три раза более низком, чем в 1960-е годы. Это и есть свидетельство меняющейся природы богатства в эпоху экономики, основанной на знании (с.29-30).
И такой авторитет, как Питер Дракер в монографии "Конец экономического человека", опубликованной в тот же год, что и книга Туроу, воспевает интеллектуального, вооруженного знаниями работника (knowledge worker), чей труд носит все более творческий характер, способствуя социальному развитию. Однако как же быть с положением в тех развивающихся странах, которые еще только индустриализуются по образцам второй половины ХХ в., и с социальными противоречиями внутри зоны самого "золотого миллиарда"? Первое обстоятельство в полной мере осознается Дракером как ведущее к усугублению неравенства развития стран и регионов; он возлагает надежды на смягчение последствий этого разрыва усилиями наднациональных институтов под эгидой Запада - и здесь рецензент почему-то ограничивается простой констатацией позиции автора. Второе же обстоятельство остается вне поля зрения Дракера, и В.Л.Иноземцев не упускает возможности оценить это как серьезный недостаток книги, способный посеять у европейцев опасные иллюзии социальной бесконфликтности (с.39-40).
Рецензия на монографию Фрэнсиса Фукуямы "Наше постчеловеческое будущее: Последствия биотехнической революции" (2002) завершает первый раздел книги Иноземцева, посвященный экономическим аспектам постиндустриального общества. Эту рецензию, на наш взгляд, логичнее было бы поместить в следующий раздел, включивший издания по проблематике "социум и политика" в постиндустриальном обществе, ведь важнейший вывод Фукуямы согласный с ним российский исследователь сформулировал следующим образом: "Теоретическое признание значимости биологического фактора происходит на фоне появления беспрецедентных возможностей использования биотехнологий для манипулирования людьми" (с.57). Средства такого манипулирования могут совершенствоваться при поддержке корпоративного капитала, но пульт управления останется в руках политиков и во всяком случае в сфере политики. Как бороться с этой опасностью? Здесь хотелось бы вклиниться в диалог В.Л.Иноземцева с Ф.Фукуямой. Последний, как и П.Дракер, предвидя новые расколы и противоречия в мире XXI в., не предлагает иного выхода, кроме надзора и регулирования возникающих проблем "сверху", некими глобальными инстанциями (в данном случае - "новым агентством"). В.Л.Иноземцев не считает эту позицию оптимальной - и справедливо, поскольку данные инстанции руководствуются, естественно, интересами крупнейших развитых держав. Отмечает он и непоследовательность Фукуямы, который бьет тревогу по поводу возможных катастрофических последствий биотехнологической революции, однако в разногласиях между американцами и европейцами относительно масштабов использования новых технологий занимает (будучи американцем) сторону первых, преследующих коммерческие цели и стремящихся распространить эти технологии как можно шире (с.64-65). А теперь представим, что инструменты сетевого и биотехнологического воздействия попадут в одни руки. Надо ли гадать, чьи это будут руки? Много ли шансов на то, что контроль над использованием этих инструментов окажется в руках человечества или просто в других руках?
Второй раздел книги, посвященный политическим проблемам постиндустриальной эпохи, открывается анализом труда З.Баумана "Индивидуализированное общество" (2001; русский перевод 2002 г.), настолько широкого по охвату социальной жизни на рубеже веков, что В.Л.Иноземцев счел возможным назвать свою рецензию "Социальная картина XXI в.". Он уведомил читателя, что ввиду многоаспектности создаваемой автором картины сосредоточится на наиболее актуальных проблемах; нам же по соображениям места придется еще более сузить тематический фокус. В качестве одной из центральных в книге Баумана Книгочей выделяет тему социального прогресса - вечную и всегда остро дискуссионную. При всей ее дискуссионности, однако, бесспорен нравственный аспект: прогресс, отмечает В.Л.Иноземцев, имеет место только в том случае, если он проявляется в универсальном масштабе, а не применительно к отдельным слоям населения, социальным группам и целым нациям, и это особенно важно понимать в эпоху, отмеченную нарастающей индивидуализацией каждой личности (с.77-78).
С проблемой социального прогресса тесно связана и тема "общество и личность", которая, как подчеркивает В.Л.Иноземцев, является для З.Баумана "сквозной". Универсальность движения человечества по восходящей линии радикально подрывается тем, что нации и народы распадаются на космополитические общности людей информационной эпохи и замкнутые сообщества лиц, выключенных из общественного производства. В.Л.Иноземцев сопоставляет эту дихотомию с другой баумановской дихотомией - государства, опирающегося на силу, и государства, утверждающего порядок политическими средствами, на основе политики в аристотелевском понимании, и приходит к выводу о том, что в индивидиуализирующемся обществе XXI в. классические образцы политики могут стать уделом слабых. Будет ли опора новых политиков на силу содействовать общественному прогрессу - вопрос, не имеющий однозначного ответа, ввиду чего особо актуально дальнейшее исследование данной проблемы. С позиций же сегодняшнего дня, пишет автор, вопреки надеждам английского социолога на торжество нравственности в отношениях между людьми и государствами, "самым логичным следствием" процесса индивидуализации в глобальном обществе может стать гоббсовская война "всех против всех" (с.82).
Наверное, Книгочей этого не планировал, но получилось так, что в разделе, посвященном политическим проблемам постиндустриального общества, размышления открывающего раздел З.Баумана оказались удивительно созвучными с размышлениями замыкающего раздел Майкла Уолцера в книге "Политика и страсть: На пути к более эгалитарному либерализму". Главная мысль Уолцера: страсть (эмоции), порождающие иррациональность установок и требований, столь же имманентны политике, что и рационализм. При этом если рационально осмысливаемые групповые интересы подлежат согласованию посредством переговорных процессов, то эмоции подталкивают к насильственному разрешению конфликтных ситуаций. Это, конечно, достаточно банально, но важно понять, что, как пишет В.Л.Иноземцев, тем самым в политике XXI в. "формируется своего рода логика эмоций, которая потенциально способна серьезно потеснить логику интересов" (с.133). Постичь эту логику необходимо для более успешного урегулирования социальных конфликтов.
Завершив обзор наиболее существенных проблем постиндустриального общества в интерпретации зарубежных ученых и самого автора данной книги (фокусировка на этих проблемах, повторимся, обусловлена тем, что их изучением занимается возглавляемый автором Центр), непросто определить, как представить читателю остальные части книги с помещенными в них двумя десятками рецензий. Наиболее явная близость с рассмотренной выше тематикой обнаруживается в работах, анализирующих противоречия и разделенность современного мира. Здесь главное видится в том, что и эти работы, и их анализ В.Л.Иноземцевым лишний раз показывают безосновательность надежд на то, что научно-технический прогресс обязательно ведет к социальному прогрессу в отдельных странах и тем более в планетарном масштабе. И если до последнего времени рассогласование этих видов прогресса выражалось почти исключительно формулой "богатые становятся богаче, а бедные беднее", то на рубеже тысячелетий и развитые страны сталкиваются с ощутимыми экономическими издержками лидерства в технологической сфере. Лестер Туроу показывает, какие огромные масштабы принимает несанкционированное использование запатентованных Соединенными Штатами инновационных продуктов (изготовление пиратских копий программ приносит США ежегодные убытки порядка 200 млрд долларов). Однако данная книга Туроу называется "Фортуна улыбается смелым" (2003), т.е. новаторам, , и В.Л.Иноземцев задает законный вопрос, так ли бесспорен этот заложенный в названии постулат и зачем менее развитым странам идти на риск не оправдывающихся вложений в high technology, если можно и далее безнаказанно пиратствовать (с.182).
Помогут ли социальному прогрессу попытки развитого мира осуществить "строительство наций" или "государственное строительство" на своей периферии во имя торжества демократии, права и экономического роста? Ставя этот вопрос в труде "Управление государственным строительством и мировой порядок в XXI веке" (2004), Фрэнсис Фукуяма поддерживает такие попытки в силу того, что слабые и недееспособные государства отягощают развитие современного мира, но в то же время он критикует политику Вашингтона как главного "управленца", поскольку США с их уникальной историей и обусловленным ею положением супердержавы не могут служить моделью для остального мира, да к тому же стремятся навязывать свои нормы неприемлемыми для других стран средствами. В.Л.Иноземцев отмечает допущение Фукуямы, что европейский опыт политического культуртрегерства может оказаться гораздо более полезным для развивающихся государств, чем американский (с.250), и, судя по всему, внутренне готов превратить допущение в утверждение - но жаль, что не делает этого прямым текстом.
Одна из частей книги (включающая рецензии на работы Дж.Ная, Ж.-Ф.Ревеля, Б.Барбера, Дж.Сороса, Н.Фергюсона, Р.Хааса) названа "Кризис американской гегемонии". Хотя тема "единственной супердержавы" и ее отношений с другими субъектами мировой политики возникает в большинстве материалов - в связи с обсуждением перспектив глобализации, "нового мирового порядка", терроризма, войны в Ираке и т.д. Перед читателем раскрывается веер оценок международной роли и политики США: апологетических (Д.Д"Соуза, С.Хантингтон, Ж.-Ф.Ревель), апологетически-критических (Дж.Най, Р.Хаас), критически-апологетических (Зб.Бжезинский, Ф.Фукуяма), критических (З.Сардар и М.Дэвис, М.Хардт и А.Негри) и других, настолько мозаичных, что их трудно определить по шкале "критика-апологетика". Тем более, что большей частью зарубежные эксперты по разному оценивают внутреннюю и внешнюю политику американского истеблишмента. Но есть ли все же у мирового сообщества лидер? На кого равняться в поддержании устойчивости развития мира? По некоторым пассажам можно понять, какими автору видятся предпочтительные ориентиры развития современного мира. Позволю себе процитировать один из таких пассажей в конце книги: "Предназначение Европы (не Америки! - Ю.И.) заключено, на наш взгляд, в преобразовании самой себя. Показать путь к вершине и спуск с нее в новую долину, а не тащить за собой упирающиеся народы - вот задача Европы... Миссия Европы - быть первой. Пусть даже и недопонятой. Ее миссия - быть в авангарде общественного развития" (с.388). Данное утверждение в рецензии на посвященную европейской цивилизации книгу З.Баумана "Неоконченное приключение" (2004) подкрепляется строками в предисловии о том, что, увы, ни в Вашингтоне, ни в Москве, ни в Пекине не придают должного значения историческим и социокультурным факторам европейской модели развития, объективно играющим более важную мироформирующую роль, чем ставка на силу или форсированный экономический рост (с.XXIV).
Вообще же акцентирование собственного мнения не очень характерно для В.Л.Иноземцева как рецензента. В подавляющем большинстве случаев он не считает необходимым выражать свое ценностное отношение к прочитанному и избегает использования формализованных дефиниций. В амплуа Книгочея он почти никогда не категоричен (это, на мой взгляд, скорее достоинство, чем недостаток) и в оценке рассматриваемых работ исходит не столько из того, верны ли ценностные ориентации и выводы авторов, сколько из убедительности (или неубедительности) обоснования этих выводов, наличия слабых и сильных сторон в аргументации, внутренних противоречий и несоответствия фактам. Такой подход полностью соответствует поставленной им цели - подробно знакомить российскую общественность с различными точками зрения на мировое развитие. Можно было бы распределить рассматриваемые работы по разделам несколько иначе, чем это сделано в книге. Но в конечном счете это лишь проиллюстрировало бы, что от перемены мест слагаемых сумма слагаемых не меняется.
Намеренно завершаю "рецензию на рецензии" тем, что, следуя канонам жанра, надо было сообщить читателю вначале: "Книгочей" имеет подзаголовок "Библиотека современной обществоведческой литературы в рецензиях". Тем самым подчеркивается отмеченная просветительская миссия книги и ее автора. По форме осуществления эта миссия уникальна - другой подобной книги нет, и сомнительно, чтобы кто-нибудь смог повторить опыт публикации откликов на такое количество актуальнейших научных трудов современности. Специалисты по отдельным затрагиваемым в обществоведческой литературе темам, конечно же, не довольствуясь данной книгой, должны обращаться к первоисточникам. Но для тех, кто занимается изучением смежных проблем и междисциплинарными исследованиями, кто желает получить более общее представление о главных тенденциях развития общества и обществоведения в XXI веке, выход в свет "Книгочея" - неоценимое подспорье. Тем более, что общая "аура" издания (проблемы, мнения, тональность) - позитивная, в ней не доминируют ни розово-оптимистические, ни апокалиптические мотивы.
Игрицкий Юрий Иванович,
гл.ред. журналала "Россия и современный мир", зав. Отделом Восточной Европы ИНИОН РАН.
Pro et Contra No2 (36)
март-апрель 2007 г.
http://www.inozemtsev.net/news/printitem.php3?m=vert&id=816
