Владислав Иноземцев. `Холодная война`: новое начало?Назад
Владислав Иноземцев. `Холодная война`: новое начало?
60 лет тому назад в небольшом городишке Фултон в штате Миссури экс-премьер Великобритании Уинстон Черчилль произнес речь, которую назвал "Принципы мира". Сегодня она воспринимается как невинное выступление политика, озабоченного тем, что итоги Второй Мировой войны не приблизили человечество к стабильности и порядку. В его речи не было ненависти к СССР; помимо признания роли советского народа в победе над фашизмом, Черчилль уверенно заявлял о том, что он "не верит в то, что Советская Россия стремится к войне", продолжая: "Мы понимаем потребность России в обеспечении безопасности своих западных рубежей посредством исключения любой возможности германской агрессии; мы приветствуем появление России в числе ведущих государств мира... и в еще большей степени мы стремимся - или должны стремиться - к наращиванию контактов между народом России и народами наших стран по обе стороны Атлантики". Он отмечал необходимость опоры на международные организации, обращая внимание на то, что "Организация Объединенных Наций должна быть в кратчайшие сроки наделена международными вооруженными силами"; подчеркивал, что "глобальная безопасность требует единой Европы, из которой никакая (европейская) страна не чувствовала бы себя исключенной". Но привычка не проходить мимо очевидных фактов заставила бывшего британского премьера с сожалением признать: "...от Штеттина на Балтийском побережье до Триеста на Адриатическом железный занавес опустился на континент" - и добавить: "Никто не знает, что намерены предпринять Советская Россия и ее коммунистический интернационал, и каковы пределы их экспансионистской и прозелитической политики, если таковые вообще существуют". Разумеется, именно эти слова имели решающее значение, и выступление Черчилля осталось в истории как речь о "железном занавесе".
"Холодная война", начало которой не было положено, а лишь констатировалось речью британского политика, стала одной из определяющих черт глобальной реальности второй половины ХХ века. Кто выступил ее инициатором? Каковы были ее главные причины? Кто стоял на стороне мира и прогресса, а кто пытался превратить ее в настоящий военный конфликт? Ответы на все эти вопросы сегодня, как и прежде, жестко разделяют бывших непримиримых противников, так и не ставших друзьями.
Шестьдесят лет спустя можно говорить о том, что действия западных держав в 1946-1948 гг. в значительной мере были спровоцированы Советским Союзом. В то же время не следует представлять дело таким образом, что лидеры США и Великобритании были обеспокоены прежде всего недемократичностью восточноевропейских режимов или нарушением прав человека в сталинском СССР. В большей степени их волновали геополитические аспекты: депортация немецкого населения из Польши и Восточной Пруссии в 1945-1946 гг.; нежелание СССР вывести войска из Ирана; неопределенность ситуации на Балканах и рост коммунистического влияния в Греции, не входившей в советскую "зону ответственности"; отказ СССР от участия в "плане Маршалла"; коммунистический переворот в Чехословакии 25 февраля 1948 г. и начало блокады советскими войсками Западного Берлина 24 июня 1948 г. Только гораздо позже, уже в 60-е и даже в 70-е годы, западные лидеры поняли, что окончательная победа в войне идеологий может быть достигнута не столько военными методами, сколько разрушением "изнутри" одной из соперничающих социально-политических парадигм.
Начало "холодной войны" не просто разделило мир на два враждебных лагеря; оно подвело черту под эпохой традиционной геополитики. Если в прежние времена задачей считалось завоевание той или иной территории и затем удержание ее посредством заключения союзов с другими державами против тех, кто мог бы претендовать на новые владения, то после Второй Мировой войны ситуация изменилась. Концепция "баланса сил" еще продолжала формально использоваться, но ведущие державы - СССР и США - ориентировались не на поддержание своего влияния в том или ином регионе, а на утверждение своей идеологии (коммунизма или основанной на свободной рыночной экономике демократии) во всем мире. Государства действовали уже не в своих "национальных" интересах, а под влиянием идеологических соображений.
Однако, хотя идеологическое содержание политики великих держав изменилось, ее тактические основы во многом остались прежними. Хотя сегодня "холодную войну" принято трактовать в категориях борьбы "свободного мира" с "империей зла", речь может, скорее, идти о соперничестве двух систем, каждая из которых абсолютизировала значение доминирования в Европе, а также влияния на мировую периферию в качестве стратегических преимуществ. Каждая из них хотела расширить зону собственного контроля, совершенно не считаясь с экономической ценой таких действий. Хозяйственная эффективность западных стран предопределила поражение советского блока, и это привело к концу "холодной войны", но не обеспечило ни того мира, ни того глобального порядка, к которому в свое время стремился Уинстон Черчилль.
Выиграв "холодную войну" в 1989-1991 гг., Соединенные Штаты сочли победу в ней подтверждением того, что система, которую они представляли, обладает всеми необходимыми чертами единственного и универсального порядка человеческого общежития. Лишь на короткое время поверив в то, что ее дальнейшее "триумфальное шествие" станет само собой разумеющимся, Америка всего через десять лет нашла нового врага, на которого умело "наклеила" временно оставшийся не у дел лейбл "империи зла". Неумелая политика США в ближневосточном регионе, с годами вызвавшая истерическую ненависть к американцам практически во всех исламских странах, породила всплеск экстремизма, который в конечном счете вылился в события 11 сентября. Ответ на эту агрессию, по мнению американских лидеров, мог быть только таким же, каким он был на активизацию прежнего противника - Советского Союза за полвека до этого (и даже еще более радикальным, учитывая видимую слабость нового врага).
Однако, организовав наступление на непонятный им мир ислама, США совершили почти ту же ошибку, какую допустил Советский Союз, в конце 40-х годов почувствовав себя хозяином в Восточной Европе. Весьма возможно, что даже установив - подобно СССР - лояльные режимы в ряде находившихся ранее вне зоны их влияния стран, Соединенные Штаты столкнутся с панисламистским движением, которое может оказаться перед лицом этой угрозы не менее консолидированным, чем сам Запад был в годы "холодной войны". При этом - в отличие от прежних времен - теперь не Советскому Союзу придется контролировать и экономически поддерживать своих сателлитов в Восточной Европе, Африке или Афганистане, а самим США то финансировать дружественные правительства в одних странах, то держать огромные военные группировки в других. Экономический "overstretch", который во второй половине ХХ века подтачивал основы советской империи, теперь работает против американцев. К тому же в новых условиях - чего стоят одни только очередные фотоснимки из тюрьмы "Абу-Граиб"! - демагогия относительно соблюдения прав человека кажется гораздо менее убедительной, чем была в счастливые годы борьбы с коммунизмом.
Так закончилась ли "холодная война"? Было бы опрометчивым утвердительно ответить на этот вопрос. Уже сегодня аналитические труды американских политологов изобилуют рассуждениями о начале "четвертой" мировой войны - именуя при этом "холодную войну" "третьей". Эта оценка более близка к истине, так как завершение любой войны предполагает заключение мира и создание некоей системы сдержек и противовесов. В отличие от 1919 и 1945 гг., когда были созданы Лига Наций и Организация Объединенных Наций, окон-чание "холодной войны" не породило никакой системы международных отношений, которая могла бы стабилизировать наступивший мир. ООН не получила того статуса, на котором настаивал У.Черчилль. При ней не было создано объединенных вооруженных сил. За последние несколько десятилетий она пополнилась десятками "несостоятельных" государств и подверглась невиданной бюрократизации. В результате мир стал более уязвим перед лицом односторонних действий великих держав, которые и породили первую "холодную войну".
История "холодной войны" 1946-1989 гг. дает нам всем как минимум два урока. Во-первых, прозелитизм и претензия на универсальность не выступают залогом успеха; скорее наоборот. Мы уже говорили, что именно действия СССР в первые послевоенные годы стали причиной жесткой реакции со стороны США и их союзников, да и в большей части отдельных эпизодов этой "войны" действия Запада оставались реактивными. Результатом стала победа. Во-вторых, наступающая сторона несет бульшие издержки и при этом не может рассчитывать на благодарность тех, кого стремится "облагодетельствовать" (отношение к России, например, в Польше и отношение к Соединенным Штатам в Ираке и на ближнем Востоке в целом - тому примеры). Более того, стремясь распространить свои ценности на весь мир, та или иная держава с неизбежностью сакрализует их, превращая в своего рода религию, и постепенно перестает сообразовываться с реальностью. Считать так - не преступление. Это просто ошибка. Но такая, которая, как говорил еще Талейран, гораздо хуже преступления.
Со времени начала "холодной войны" исполняется 60 лет. Многое из того, что произошло за эти годы, не хочется вспоминать ни одной, ни другой стороне. Но это не означает, что из всего этого не следует попытаться извлечь уроки на будущее.
16 марта 2006
http://www.inozemtsev.net/index.php?m=vert&menu=sub2&pr=110&id=595
