Грузия - это основная "болевая точка" внешней политики постсоветской России. В нынешней ситуации это можно утверждать вполне уверенно - ведь все пятнадцать лет со времени распада СССР отношения с ней складывались наиболее напряженно.
В 1990-1991 гг. в грузинской политической элите возобладали жесткие антисоюзные настроения. Пришедший к власти 26 мая 1991 года З.Гамсахурдиа вывел Грузию из СНГ, а также развязал вооруженные конфликты в Абхазии и Южной Осетии. Рос&-сия, не задумываясь, поддержала сепаратистов, надеясь на ослабление своенравной республики - и несмотря на то, что до начала конфликта абхазы составляли около 17% жителей самопровоз&-глашенной республики, тогда как грузины - почти 48%. Но это не считалось существенным - в результате 29 сентября 2003 г. грузинские отря&-ды были выбиты из Сухуми силами абхазской "армии" и боевиков Конфедерации горских народов Кавказа, которые, набравшись опыта, менее чем через год начали воевать уже против самой России. Между тем в Грузии началась гражданская война, и место З.Гамсахурдиа в марте 1992 г. занял Э.Шеварднадзе. Более пророссийс&-кого политика, казалось бы, трудно было представить - но и на этот раз диалог "не пошел". Москва, похоже, "обиделась" на вполне естественное желание грузинского лидера обеспечить страну нефтью и газом, получаемым в качестве платы за транзит. Строительство трудопроводов "Баку-Тбилиси-Супса" и "Баку-Тбилиси-Джейхан" вызвало нескрываемое раздражение России. Как говорил мне сам Э.А.Шеварднадзе, на следующий день после покушения в Тбилиси 9 февраля 1998 г. ему позвонил Б. Ельцин, выразивший свои сожаления, и продолживший: "Еще и не то может быть! Вроде бы ты уже один нефтепровод проложил, и никто, кажется, не возражал... Но теперь за второй взялся! Нефть должна через трубу на Но&-вороссийск идти, это давно уже было согласовано...". Так или иначе, отстранение Э.Шеварднадзе от власти 23 ноября 2003 г. не вызвало никакого возмущения со стороны российских властей. М.Саакашвили, избранный президентом 4 января 2004 г., начал свое правление с визита в Москву. Казалось бы, отношения могли наладиться... Но не тут-то было; с новым грузинским руководителем Москва в очередной раз не нашла общего языка.
Возникает вопрос: почему? Если подойти с учетом опыта отношений этих пятнадца&-ти лет, следует, на мой взгляд, признать, что б#243;льшая часть ответственности за нынешние проблемы лежит на России. Российские политики изначально не считали Грузию самостоятельной страной, способной развиваться без участия северного со&-седа. Этот "субъективный" фактор становится особенно очевидным, если сравнить Грузию, например, с Азербайджаном, который в своей постсоветской истории прошел в точности те же этапы, что и Грузия, но никогда не вызывал у кремлевских ли&-деров схожего раздражения. Азербайджан долгие годы находился в состоянии войны с главным российским союзником в Закавказье - Арменией; в нем чередовались те же антироссийские "народофронтовцы" и бывшие члены Политбюро ЦК КПСС; Азербайджан не хотел отгружать свою нефть через "безопасную" Чечню, а Грузия в данном случае выступала только посредником, по территории которой прошел трубопровод. Но объектом нападок Москвы стал, и остался, именно Тбилиси, а не Баку.
Мог ли состояться продуктивный диалог президентов В.Путина и М.Саакашвили? На мой взгляд, мог - и должен был. Но в любом диалоге каждая из сторон должна что-то предложить. Какие предложения могла сделать Москва? Не повышать цены на газ? Не закрывать пограничные переходы? Не накладывать эмбарго на грузинс&-кие вина? Согласитесь, сама форма таких предложений напоминает шантаж. Но что еще могла предложить Россия? Жестко заявить, что она считает Аджарию, Абхазию и Южную Осетию частью Грузии? Она делала это много раз - но ни разу не делала ничего, что подтверждало бы серьезность ее слов. Почему было бы не "разменять" поддержку единой федеративной Грузии на ее обязательство сохранить в стране во&-енные базы России? Почему не установить более низкие цены на газ в обмен за непрерывный транзит его в Армению? Почему, наконец, не предложить льготный режим передвижения товаров и граждан между Грузией и Россией в случае, если сама Грузия откажется от вступления в НАТО? Но этого е было сделано - и прежде всего в силу невиданного снобизма и чванства российских политиков, которые были (да и остаются) уверенными в том, что все приползут к ним на коленях за понюшку газа.
Но г-н Саакашвили - рисковый игрок. Да, он ходит по самому краю и играет по нотам, написанным в Вашингтоне - но газовой токсикоманией наверняка не страдает. И поэтому сегодня Россия и Грузия находятся на пороге вооруженного конфликта.
Каким был бы оптимальный курс России в отношении Грузии? Им, на мой взгляд, могло бы стать откровенное пренебрежение этой страной - такое же, какого удосто&-илась Украина после "оранжевой революции". У Кремля хватило ума не отменять в тот же день постановления, разрешавшего украинским гражданам жить в России до 6 месяцев без регистрации; разговоры о повышении цен на газ начались только через год; Москва отстраненно взирала на заигрывание Украины с НАТО и ЕС - и до&-ждалась раскола "оранжевого" лагеря и победы В.Януковича на парламентских выборах. В отношении Грузии все делается наоборот: демонстративно поддерживаются режимы в Сухуми и Цхинвале; вводится эмбарго на грузинские вина и прекращается выдача грузинам российских виз; перекрываются газопроводы и пограничные пункты, и т.д. Почему так происходит? Лично я вижу только один ответ: потому, что политика в отношении Грузии - это комплекс действий, рассчитанных исключительно на впечатление, которое он может произвести внутри самой России. Она нелогична и пагубна для нашей страны - как пагубна она и для Грузии, и для непризнанных республик Абхазии и Южной Осетии. И по нескольким причинам.
Во-первых, на отношениях с Грузией Россия оттачивает то, что известный французс&-кий политолог Э.Тодд назвал "театральным микромилитаризмом (micromilitaris&-me th#233;#226;tral". Однако это хорошо только до поры до времени - а именно до тех пор, пока не начинается военное вмешательство. Опыт тех же США в Афанистане и Ираке показывает, что втягивание в серьезный военный конфликт чревато крайне значительными издержками - а это сегодня для России неприемлемо. Поэтому Россия может оказаться в крайне неприятном положении, когда из долгого бряцания оружием не вытечет никаких мер, и все сведется к банальному речевому недержанию.
Во-вторых, Россия не вполне отдает себе отчет в том, к каким последствиям может привести вооруженная эскалация в Грузии. Между тем сегодня в Тбилиси рассматривают в качестве варианта ответа на неминуемо положительный ответ на вопрос о независимости Южной Осетии на референдуме 12 ноября выступления дзурдзуков - живущих в Грузии ингушей, направленные против "грузинских" осетин. Последнее может спровоцировать осетино-ингушский конфликт и на российской территории, которого бы следовало пытаться избежать. Аналогичным образом военные действия в Абхазии могут положить начало консолидации северокавказских народов по обра&-зцу 1992 г. в борьбе за свободу непризнанных государств - а это легко может при&-вести к новому витку сепаратизма в российских республиках Северного Кавказа.
В-третьих, в своем противостоянии с Грузией Россия ужесточает конфронтационную риторику - причем основанную на национальном факторе. Между тем сейчас любое разыгрывание козыря "свой - чужой" способно только усилить тот конфронтацион&-ный тип сознания, который сегодня и так излишне распространен в России и вряд ли служит социальной стабильности в обществе. Особое значение приобретает здесь то обстоятельство, что сегодня воинственная риторика нагнетается без четкого понимания того, в чем именно (и насколько небезосновательно) обвиняют в Грузии россий&-ских офицеров (а обвинения в их адрес отнюдь не выглядят беспочвенными).
В-четвертых, в России, по-моему, не вполне готовы и к тому, что многочисленные "соотечественники" в лице абхазов и осетин, живущих на грузинской территории и снабженные российскими паспортами, могут в случае военной эскалации податься в Россию, гражданами которой они являются. В этой ситуации кремлевским лидерам придется защищать права российских граждан "кавказской национальности" в самой России, а не за ее пределами. Готовы ли наши власти к тому, чтобы принять до миллиона лиц указанной "национальности" в российких регионах - где они, быть может, подвергнутся не меньшей опасности, чем в нестабильных районах Грузии? На этот вопрос не только никто не пытается ответить; его даже не хотят задавать...
В результате можно прийти к печальному выводу. Антигрузинская истерия в России создает ощущение чрезвычайщины, выгодна власти и потому нескоро сойдет на нет. Она вызовет в России всплеск конфронтационного сознания, который будет дополнен в ближайшем будущем досадой, обусловленным бессилием - так как никакого введения войск в Грузию не случится, несмотря на все разговоры о его возможности. Грузия же явно выиграет от такого развития событий - она сумеет, в отличие от за&-бытой Россией Украины, убедить НАТО в существовании угрозы собственной независимости и с высокой степенью вероятности будет принята в альянс до ухода президента Дж.Буша со своего поста. Тем самым Россия сделает разрешение конфлик&-тов в Абхазии и Южной Осетии по своему сценарию еще более проблематичным.
Россия сегодня ведет бессмысленную игру с Грузией - партнером, с которым вообще не следовало бы играть в игры. Она придает президенту М.Саакашвили значимость, которой он не должен был бы обладать. Она делает воинственный вид, зная, что не способна пройти до конца тот путь, на который встала. И, наконец, она сама открывает НАТО путь в Закавказье, который давно имела все шансы прочно перекрыть.
Очень жаль, что российско-грузинская дружба осталась в прошлом. Очень жаль, что наши народы апеллируют к каким-то историческим событиям, которые можно тол&-ковать как угодно, а не к целесообразности предпринимаемых сегодня шагов. И осо&-бенно печалит то, что в накаленной полемике с обоих сторон слышатся обви&-нения в терроризме, а российский президент даже находит в действиях грузинских лидеров "признаки правопреемства политики Лаврентия Павловича Берия" - возможно, за&-бывая о том, что правопреемницей Советского Союза является Россия, а должность Л.П.Берия на протяжении ряда лет занимал он сам...
Иноземцев Владислав Леонидович - доктор экономических наук, научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества.
Москва, 2 октября 2006 г.
http://www.inozemtsev.net/news/printitem.php3?m=vert&id=706
