Владислав Иноземцев. Надежды и иллюзии ХайлигендаммаНазад
Владислав Иноземцев. Надежды и иллюзии Хайлигендамма
Прошедший саммит G8 вряд ли можно назвать "историческим", но интересным и интригующим - вполне уверенно. Трудно было ожидать серьезных прорывов - в первую очередь потому, что в центре внимания оказались вопросы, на которые у участников были заведомо различные ответы.
Проблема защиты окружающей среды, которую лет десять-пятнадцать назад можно было считать "предметом ответственности" стран G8, быстро выходит из-под их контроля: уже в 2010 году Китай и Индия станут выбрасывать в атмосферу Земли больше углекислого газа, чем все нынешние страны-члены ОЭСР, вместе взятые. Соединенные Штаты, и без того переживающие нелегкие с экономической точки зрения времена, не могут себе позволить принести экономический рост в жертву своим прямым конкурентам, - а "пост-киотский" режим, ко&-торый должен оформиться в ходе нового раунда переговоров, открывающегося в декабре на Бали, пока не конкретизирует обязательств развивающихся государств.
В отношении помощи странам Африки также нет ни единодушия, ни стратегического видения: после двух "успешных" лет - 2004-го, когда подачки "неразвивающимся" государствам состави&-ли $57,5 млрд., и 2005-го, когда они достигли максимума в $80 млрд., - в 2006 году объемы помощи сократились в абсолютном выражении. Россия фактически подчеркнула на саммите, что дополнительная помощь выходит за пределы ее финансовых возможностей, а обещание США выделить $30 млрд. на борьбу со СПИДом и инфекционными заболеваниями заставляет вспомнить, что реальная их помощь "третьему" миру в 1995-2005 гг. составила 16,4% от обязательств, продекларированных в эти годы на самом высоком уровне.
Дальнейшая либерализация мировой торговли и инвестиционного режима также сомнительна: от США требуют ограниче&-ния свободы деятельности хедж-фондов, на что они не готовы согласиться, а Россия и страны ЕС вряд ли откроют иностранным инвесторам свои стратегические отрасли.
К тому же, саммит можно было назвать "переходным": он не только сосредоточился в очередной раз на избитой повестке дня (вопросы глобальной бедности обсуждались на каждом саммите от Генуи до Глиниглса, а проблемы терроризма - от Кананаскиса до Санкт-Петербурга), но и собрал двух недавно избранных лидеров, С. Абэ и Н. Сар&-кози, и трех уходящих политиков - Т. Блэра, В. Путина и Дж. Буша. Поэтому, на мой взгляд, радикальных прорывов ожидать никак не стоило; их и не произошло.
Одной из главных интриг саммита стали действия В. Путина и Дж. Буша накануне его открытия и в ходе самой встречи. Обменявшись решительными взаимными обвинени&-ями в последние несколько недель, лидеры России и США выбрали вполне сдержанный тон в личном общении и показали наличие у них то&-чек соприкосновения. Можно предположить, что моментально ставшее знаменитым предложение В. Путина о совместном использовании обеими странами Габалинской РЛС в Азербайджане не было для Дж. Буша неожиданностью: фактически В. Путин лишь публично повторил свое предложение по режиму противоракетной обороны, сделанное им президенту США в телефонном разговоре 28 апреля 2007 года. Затем, вероятно, оно обсуждалось в ходе визитов в Москву Р. Гейтса и К. Райс. Поэтому не исключено, что стороны "подыграли" друг другу и "согласованным образом" снизили градус взаимного противостояния.
Итоги этого маневра остаются неясными - и не прояснятся до предстоящей в начале июля встречи Дж. Буша и В. Путина в Кеннебанкпорте. К тому же, предложение президента В. Путина выглядит паллиативным по меньшей мере по трем причинам: во-первых, в Габале Россией развернута система раннего оповещения, а не радарная установка, которую можно использовать для наведения противоракет (а именно такую США намерены были разместить в Чехии); во-вторых, ракеты, взлетающие из Ирана или Пакистана, находятся в зоне слежения этой станции в течение считанных минут, после чего переходят в "слепую" зону и могут свободно продолжать свой путь в направлении Европы; в-третьих, срок аренды Россией данного объекта заканчивается уже через четыре года. Добавим также, что Дж. Буш на следующий же день заявил в Гданьске на встрече с польским президентом Л. Качинь&-ским, что намерения США по развертыванию ПРО в Европе остаются неизменными.
Практически ничего не было решено и по важнейшей внутриевропейской проблеме - о будущем статусе Косово. Россия повторила свою позицию по сохранению территориальной целостности Сербии, подчеркнув, что "поспешные решения по Ко&-сову вСовете Безопасности ООН опасны", - но президент В. Путин не упомянул на саммите о возможности применения Россией своего права "вето". За него это сделал Н. Саркози, отметивший, что "возникла бы очень сложная ситуация, если бы проект резолюции вызвал вСовете Безопасности ООН вето России",и предложивший установить дополнительный срок в шесть месяцев для обсуждения статуса края. Однако эту "уступку" вряд ли можно считать российским успехом: во-первых, Н. Саркози призвал Россию признать "неизбежную перспективу независимости Косово" и подчеркнул, что "либо Белград иПриштина найдут лучший статус, либо будет принято предложение Марти Ахтисаари"; во-вторых, через шесть месяцев, т. е. в декабре, между думскими и президентскими выборами в России, позиция России в отношении Косово станет, скорее всего, наиболее непримиримой и агрессивной.
В то же время на саммите было объявлено (хотя и прошло мимо внимания большей части обозревателей) о начале так называемого "хайлигендаммского процесса", целью которого А. Меркель назвала постепенную трансформацию "большой восьмерки" если и не в большую "чертову дюжину", то в некое перманентное объединение "8+5" ради вовлечение в процесс обсуждения мировых проблем и выработки согласованного к ним подхода крупнейших стран "глобального Юга" - Китая, Индии, Мексики, Бразилии и ЮАР. Сегодня трудно сказать, какие результаты будут достигнуты на этом пути, но саму эту инициативу нужно признать важной и своевременной: ее целью является, в первую очередь, предотвращение потенциально возможной консолидации незападн&-ых стран против политики, проводимой Соединенными Штатами и Европейским Со&-юзом. Если этот процесс окажется плодотворным, мир XXI века может стать гораздо более безопасным (но в то же время - и намного более "униполярным"), чем принято считать в настоящее время.
В целом, без большого преувеличения можно сказать, что хайлигендаммский саммит стал первой за последние годы встречей "Большой восьмерки", которая сама по себе доминировала на фоне прочих новостей политической жизни. После совершенно бесцветной встречи на Си-Ай&-ленде в 2004 г. саммит в Глениглсе был оттеснен на второй план террористическими актами в Лондоне 7 июля 2005 г., а встреча в Санкт-Петербурге - началом военных столкновений между Израилем и "Хизболлой".
Важной особенностью саммита стало и то, что в конечном счете были подписаны все предполагавшиеся документы, хотя по мно&-гим их пунктам разногласия сохранялись вплоть до последнего момента. А невиданная активность антиглобалистов не стала основной новостью, на статус кото&-рой рассчитывали, по-видимому, ее организаторы, сумевшие значительно расширить масштабы своих протестов.
Русская мысль
15 июня 2007 г.
http://www.inozemtsev.net/news/printitem.php3?m=vert&id=813
