Фандас Сафиуллин: Жизнь прожита. Жалеть не о чемНазад
Фандас Сафиуллин: Жизнь прожита. Жалеть не о чем
Фандас Сафиуллин, без сомнения, - одна из видных фигур новейшей истории Татарстана. Лидер национально-освободительного движения, представитель демократического, либерального национализма, являлся руководителем Татарского общественного центра. Несколько раз избирался депутатом Верховного Совета и Государственного Совета Татарстана вместе со своими Разилем Валлевым, Индусом Тагировым, Туфаном Миннуллиным. Бывший депутат Государственной Думы. Полковник в отставке, политработник, окончил Пражский университет. По гороскопу - Лев. 17 августа ему исполняется 70 лет. Конечно, ему пора писать мемуары, он всегда был в гуще политических событий, его жизнь неотделима от истории развития суверенитета Республики Татарстан.
1. Фандас Шакирович, уже очень скоро - 17 августа Вам исполнится семьдесят лет. Активная деловая жизнь позади. Как Ваше настроение? Вам не грустно? Извините за прямоту.
Нет, не грустно. Времена настали - не соскучишься. Дожить до моего возраста многим не суждено. Кому удалось взять этот рубеж - есть повод радоваться. Жизнь прожита. Жалеть не о чем. Надежная, здоровая, слава Аллаху, семья, дети, внуки. Судьба мне была благосклонна. На крутом повороте истории, в конце 80-х и начале 90-х годов прошедшего века, она переплелась с судьбой Татарстана и татарского народа. Это уже основание для полноты счастья. К сожалению, чувство это оказалось переменчивым. Что хорошего, дожить до крушения надежд, рожденных в борьбе за выстраданное дело? Нам повезло с перспективным перекрестком истории, но не повезло с духовным багажом и государственной волей штурманов. Из множества возможностей мы избрали не заросший путь восхождения к возрождению, а гладкий уклон к болоту разложения. Идеалы равноправия, романтические мечты об обретении достойного статуса своего народа, о сохранении и развитии его культуры, языка, начавшийся процесс создания завершенной системы национального образования рухнули под тяжестью нравственной деградации и острого дефицита общей культуры - у одних, разочарования и апатии - у других. Ненасытное стяжательство заслонило и Бога на небесах, и всё человеческое в человеке. Святое дело стало заложником грехопадения и низости духа.
Уйти пораньше с крепкой верой и светлой надеждой, или попозже с разочарованием и отчаянием, это уж кому как предписано. На мою долю выпал, кажется, второй вариант.
2. Что Вам более всего запомнилось из Вашего бурного политического прошлого, и как успехи и как горечь поражения?
Запомнилось всё. Честные, истинно народные выборы в 1990 году. Первая и единственная пятилетка торжества парламентской демократии, свободы слова и мысли, высокой культуры политической борьбы. Острейшие многочасовые дискуссии в Верховном Совете республики с приобщением всего народа республики через прямые трансляции, которые, кстати, начались и стали привычными по моему депутатскому предложению. Открытость и гласность голосования. Сегодня эти годы выглядят на грани исторической фантастики. Особое место в моей памяти - участие в подготовке и принятии Декларации о государственном суверенитете Республики Татарстан, включая поддержанное Верховным Советом республики предложение о принятии Декларации не откладывая, вопреки таким предложениям, именно 30 августа и объявлении этой даты праздничным днем. Не могу без волнения вспоминать такой эпизод. Для выработки окончательного согласованного текста Декларации была образована согласительная комиссия народных депутатов во главе с М. Шаймиевым из представителей разных депутатских групп и авторов разных проектов Декларации. Всего 29 человек, нечетное число, чтобы избежать ничейного голосования. После того, как предложенный список был утвержден Верховным Советом, к микрофону в зале подошел депутат Анатолий Васильев и предложил включить в состав комиссии народного депутата Фандаса Сафиуллина. Зал одобрительно загудел. Председательствующий на сессии М. Шаймиев напомнил, что окончательное решение уже принято, и поставил такое условие: голосовать не по регламенту, то есть, если хоть один депутат будет "против", то предложенную кандидатуру не включать в состав комиссии. Проголосовали. Единогласно без воздержавшихся! Такое не забывается.
Участие мое в согласительной комиссии завершилось тем, что, поддержав предложение народного депутата Дамира Сиразиева, озвучить выработанный текст Декларации с трибуны Верховного Совета поздно вечером 30 августа 1990 года с прямой трансляцией по радио и телевидению комиссия поручила мне.
Успешных, то есть принятых предложений и идей тоже было немало. Назову лишь те, которыми очень дорожу.
Удалось включить в Конституцию Татарстана статью 8: "Республика Татарстан отвергает насилие и войну как средство разрешения спорных вопросов между государствами и народами". В нынешней Конституции она сохранилась как ст. 15. Подобная статья есть, кроме Татарстана, лишь в Конституции Японии (ст. 9).
По моему предложению и настоянию были приняты все постановления парламента Татарстана о военной службе и защите интересов призывников из Татарстана. Тысячи ребят удалось уберечь от службы в "горячих точках", от зверств дедовщины, в стройбатах. Самый шумный резонанс имело наше последнее военное постановление осенью 1999 года о приостановке призыва в Татарстане. Оно было вызвано страшной и преступной трагедией, когда ребята из Татарстана уже через 46 дней после призыва были брошены в пекло кавказской бойни. Шестеро из них погибли. Несмотря на грозные окрики из Москвы Татарстан настоял на своем требовании о шестимесячном обучении призывником, прежде чем направлять их в зону боевых действий.
Федеральный центр был вынужден признать нашу правоту. Президент РФ Б. Ельцин своим Указом срок предварительного обучения призывников установил в один год. Став депутатом Госдумы в том же 1999 году, в январе 2000 года я имел встречу с министром обороны РФ маршалом Сергеевым, представившись как инициатор приостановки призыва в Татарстане. Он признал тогда нашу правоту. Выразил сожаление, что потребовался такой демарш Татарстана для того, чтобы поправить "досадную ошибку".
И, наконец, ещё одно очень настойчивое предложение из тех, принятием которого я хвалюсь и горжусь. Оно стало историческим решением парламента Татарстана от 20 июля 1994 года о создании Татарского государственного национального университета.
Исполнение этого Постановления имело бы чрезвычайное значение для сохранения и развития татарской нации. Подмена создания национального университета заменой вывески пединститута и ликвидация единственного татарского вуза - гуманитарного института это трагическая, не простительная ошибка. Если это была лишь ошибка.
3. Вы умолчали о Ваших неудачах и поражениях...
Их не меньше, чем успехов. Я их помню даже лучше, чем удачи. Просто неприятно, а то и противно вспоминать. В парламенте Татарстана за два срока моего депутатства не прошло ни одно мое предложение по вопросам собственности. О предотвращении темного закулисного акционирования КАМАЗа. О защите интересов коллективов приватизируемых предприятий. В частности, завода ЖБИ-2, который за бесценок вместе с коллективом был отдан в частные руки. О выделении свободного метрового канала ТВ для вещания на татарском языке. Но канал оказался нужен одному хорошему человеку. Ещё один пример. В Вахитовском районе Казани был прекрасный примерный татарский детский сад. Его однажды закрыли на ремонт. А после ремонта оказалось, что у хорошо отделанного помещения новый владелец. Не удалось отменить подлость. Просто дурно далее вспоминать... Не сумел получить ответ по существу на запрос о растрате не по назначению 100 миллионного долларового кредита, полученного у голландского банка, о том, как ухитрились купить в той же Голландии семенной картофель на 17 миллионов долларов через два месяца после того, как сроки посадки картошки уже прошли, а посаженная уже зацвела.
В Госдуме не удалось предотвратить принятие великодержавно-шовинистического закона, лишающего татарский народ его естественного права на выбор национальной письменности. Не удалось предотвратить попытку раздробления единой татарской нации. Авантюру сорвал сам народ. Не удалось привлечь к ответственности те государственные органы РФ, которые произвольно изменили форму переписных листов, соответствующих закону и уже утвержденных Правительством РФ, и провели перепись по всей России по подложным листам. За исключением семьи Путина. Убрав графу о родном языке, они предельно упростили возможность дробления народов. Фракции "Единство", "Отечество - вся Россия" и ЛДПР взяли под защиту злоумышленников. Меня поддержали тогда около 90 депутатов.
В Госдуме вообще мало что удалось. Удалось, например, исключить рассмотрение и принятие законопроекта "О русском народе". Будучи принятым, он создавал бы правовую основу для реализации лозунга "Россия - для русских!". Мои друзья и бывшие коллеги в Госсовете Татарстана - Разиль Валеев и сотоварищи подготовили "синхронный" вариант законопроекта - "О татарском народе". По содержанию он один к одному соответствовал русскому варианту. Реализуя свое право на законодательную инициативу, я внес его тоже на рассмотрение Государственной Думы РФ и призвал коллег из разных республик и национально-территориальных образований последовать нашему примеру. Возникла реальная и неприятная перспектива рассмотрения законопроектов о каждой нации. Это называется метод доведения до абсурда. Он сработал.
4. Что для Вас сегодня самое ценное в жизни и что хотели бы прибавить к нему?
Здоровье - свое и моих близких. А обрести хотел бы душевный покой. Здоровье, в основном, для каждого человека запрограммировано, отклонения - плюс-минус из-за поведения и образа жизни не столь существенны. Обретение душевного покоя почти всегда зависит от самого человека. Рецепт прост: плюнь на все и живи спокойно. Но мне в этом не повезло - не умею. Не могу. По сегодняшним критериям я, наверное, моральный инвалид. Без права на льготы.
Есть такая старинная притча (имя автора и известен ли он - не помню): "Господи, дай мне смелость изменить то, что я могу изменить. Дай мне силу принять то, что я изменить не могу. И мудрость вдобавок, чтобы отличить одно от другого".
У меня те же проблемы.
Фандас Сафиуллин
"Звезда Поволжья" No 29, 3-9 августа 2006 г.
Мои университеты.
(Продолжение беседы с Фандасом Сафиуллиным)
Фандас Шакирович, представляя Вас читателю, в прошлом выпуске газеты ("ЗП" No 29) редакция неверно указала, что Вы окончили университет в Праге. Приносим свои извинения, хотя наши ассоциации с Пражским университетом тоже, кажется, не случайны. Есть ли в Вашей биографии его следы? Вы же служили в Чехословакии.
Очень болезненные зоны памяти Вы затронули со своим "Пражским университетом". Прошу ограничиться одним этим вопросом.
В биографии моей есть следы этого замечательного храма знаний (его название - Карлов университет), а моих следов там нет. Они оборвались у его порога. К сожалению, и доброй памяти. Поясню с предисловием.
Окончил я, по месту службы под Минском, Белорусский государственный университет. Философский факультет. Разрешение на поступление получил после трехлетних мытарств. Благословил меня на учебу командир дивизии генерал Ахромеев Сергей Федорович, будущий маршал с трагической судьбой. Воплощение чести и долга, умнейший и высокопрофессиональный офицер. До последнего дыхания буду ему благодарен. Мой рапорт ушел в штаб округа с его резолюцией: "Пусть учится. Прошу не мешать!". Вместе с красным дипломом "с отличием" получил предложение продолжить учебу в заочной аспирантуре. Обратился по инстанциям за разрешением на учебу. Кадровое начальство политуправления округа ответило: "Не быть этому!". Мне разъяснили, что в армии надо служить, а не философствовать. Моя ответная речь свелась к напоминанию, что аспирантура по философии - это не духовная семинария, а философия является одним из трех столпов коммунистического учения, а товарищам офицерам - членам компартии и работникам политуправления не очень к лицу так неуважительно об этой науке судить. Она сильно осложнила мою дальнейшую службу. Не помогло то, что по политической подготовке младших специалистов-танкистов, за что я и отвечал, наш учебный танковый полк три года, то есть шесть выпусков подряд, занимал первое место в Белорусском военном округе. Предложили перевод с формальным повышением подальше от Минска. Я отказался, обосновав, что кроме преподавательской ни на какую должность не согласен, что на свой рапорт с таким ходатайством ответа ещё не получил.
Мой рапорт вернулся из Москвы с формулировкой "нет вакансии", то есть с отказом. Далее, мне предписали дальнюю дорогу без повышения - за Читу, в незаменяемый район. То есть, там можешь прослужить весь срок до увольнения и, если нет, куда податься, оставаться там доживать. Спасли меня мой бывший сокурсник по университету, главный комсомолец всех Вооруженных сил СССР Евгений Махов и его приятели в Главном Политуправлении. Узнав о моих делах, они мне посоветовали "бежать из округа". "Сбежал" я с их помощью в Чехословакию, в ЦГВ (Центральная Группа Войск). От них же узнал причину, почему завернули тот мой рапорт. Оказывается, моя служебная характеристика заканчивалась с таким резюме: "Перевод на преподавательскую работу не целесообразен. Основание: неуверенное владение русским языком и заикание". А содержание было весьма похвальное. Начальник Вольского училища тыла и транспорта (Саратовская область) хотел взять меня к себе, "таким, какой он есть", и я дал согласие, но кадровики не рискнули. В самом деле, вдруг я начну заикаться от самого вида этого печального городишка, производящего лишь цемент и засыпанного им, обдуваемого "ароматами" секретного химического полигона по соседству. Бывал я там.
Итак, я оказался в Чехословакии. В "столице" ЦГВ, в небольшом городке Миловице. Заканчивался 1972 год - год 50-летия образования СССР. Месячник чехословацко-советской дружбы, посвященный юбилейной дате в разгаре. Ещё не успел оглянуться - освоиться, меня ошарашили ответственным поручением. На правительственном торжественном собрании в Праге, посвященном завершению месячника дружбы, представлять командование Группы войск. На сборы час. От такого задания я вдрызг пал духом и почти упал телом. Оказалось, всей Группе войск объявили "повышенную боевую готовность", что исключило отлучение командования. Перепоручили дело начальнику политотдела нашей дивизии. Тот успел ответить: "Есть!" и дивизию подняли по тревоге. В конце концов, я - майор, оказался тем человеком, без кого можно обходиться на боевых учениях. Напутствие было кратким: "Сказать приветственное слово от имени командования. Далее по обстановке. Ситуацию там знают". Опытные коллеги посоветовали: взять с собой полковой духовой оркестр. Так и сделал.
Ожидал увидеть собрание по-нашему: напыщенно- торжественное, тоскливо казенное, с президиумом на полную сцену, с пионерами и гвардейцами- знаменосцами. А оно было обставлено примерно так, как в популярной в 90-е годы телепередаче из Австрии. Кажется, она называлась "Музыкальный двор". Длинные столы в зале собрания, на них напитки, фрукты, конфеты, даже сухое вино. Участники собрания сидят вокруг столов, что-то попивают, тихо общаются. За столом президиума почти то же самое, там сидят лишь на одной стороне лицом к остальным. Мое место оказалось там. Перезнакомились. Сидящий рядом заместитель министра финансов Чехии Ладислав Кропач взял надо мной "шефство". Пропал бы я без него. Докладчик на трибуне увлеченно, без бумажки, говорит об успехах и перспективах чехословацко-советской дружбы, а мы с Ладиславом сидим- потягиваем ароматное вино. Деревянная скованность постепенно проходит. Мое трехминутное, вместе с переводом, приветственное слово проходит гладко и бодро. Собрание незаметно переходит в праздничное веселье. Постепенно инициативу захватывает наш замечательный полковой оркестр со знающим свое дело дирижером и бьющими наповал старинными вальсами, вперемежку с чешскими польками. Праздник получился. Задание было выполнено. С Ладиславом подружились семьями. Многое узнали друг о друге. Сижу с ним первый раз в его рабочем кабинете, и он предлагает мне "записаться", как он выразился, в Карлов университет. В аспирантуру. Неудивительно потерять дар речи, услышав такое. Говорит, что уже есть согласие и министерства образования, и университета, тему выбираешь сам, пишешь и защищаешься на русском языке, а если возникнут вопросы о признании диплома в Союзе, то он, Ладислав, гарантирует его снятие через своего хорошего товарища Гарбузова. Гарбузов - тогдашний министр финансов СССР. Единственное, что от меня требовалось, невозражение наших. Обрушил на меня эту новость с головокружительной перспективой и пригласил на обед. А там нас ждут министр образования, двое из университета. С ума сойдешь! У себя дома унизительные гонения за тягу к знаниям и науке, а здесь представителю незваных "гостей" - офицеру оккупационных войск идут навстречу, не дожидаясь его просьбы. Домой ехал с надеждой на чудо - а вдруг разрешат. На другой же день побежал за ним, за разрешением. Попросили подождать пару дней. Подождал. Пригласили и "внесли ясность". Суть её такова: Карлов университет был гнездом контрреволюции в 1968 году, там (в 1972 году) нет, не только партийной организации КПЧ, но ни одного коммуниста вообще. Хорошо, что сразу пришел со своим челобитьем. Если бы поставил перед фактом, то мог бы очутиться очень далеко отсюда, где не только о Карловом университете, о Чехословакии, возможно, не слыхали.
Я всё понял. Окольными путями, через Европу, мог оказаться там же, куда недавно мне начертили дальнюю дорогу. Разговор был доброжелательным, предостерегающим. Без грубости и угроз. В этот раз я ушел уже молча.
Не могу хотя бы кратко не сказать о самом университете. Он старейший в Центральной Европе. Был основан 7 апреля 1348 года. Носит имя своего создателя - чешского короля и Римского императора Карла IV, и ныне трепетно почитаемого чешским народом. Этот мудрый государственник заложил прочный фундамент чешской нации. А ведь мог заняться другим: возродить, например, гладиаторские бои на потеху пресыщенной публике, восстановить Колизей и построить в Праге ещё более вместительный, вывести пражскую команду гладиаторов в чемпионы империи. Да мало ли что можно придумать, если мыслишь на средневековом уровне. Карл IV в эпоху средневековья мыслил категориями XX-XXI веков. Университет на протяжении столетий был центром просвещения и культуры для чехов. За эти века в Европе исчезли многие народы и языки. Та же судьба могла постичь и чешский народ под многовековым гнетом Австро- Венгерской империи. Но он сохранился и возродился благодаря национальному университету. Карлов университет воспитал деятелей, сыгравших значительную роль в становлении и развитии чешского государства в 20 столетии. Один из них, профессор Томаш Масарик, например, стал первым президентом независимой Чехословацкой республики в 1918 году.
Итак, вспыхнувшая ярким огнем мечта сгорела в плотных слоях несвободы. Навсегда пропало желание "остепениться".
Вот таковы, выражаясь языком М. Горького, мои университеты. Первый из них определил мою судьбу. Второй чуть было не сокрушил её. Третий - Татарский государственный национальный университет, остался мечтой татарского народа. Похоронен, ещё не родившись. И от каждого из них свои следы в памяти, свои рубцы в сердце.
Фандас Сафиуллин
"Звезда Поволжья", No 30
31.08.2006
http://www.fandas-safiullin.ru/?topic_id=3&id=162
