Максим Лесков: Воспоминания о смерти - лекарство от тщеславияНазад
Максим Лесков: Воспоминания о смерти - лекарство от тщеславия
"...Пред кем весь мир лежал в пыли,
Торчит затычкою в щели". У. Шекспир
Коломенское. Золотая осень 1991 года. Около Церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи безлюдно и безмятежно. Вдоль тропинки, ведущей к Храму, разбросаны надгробные плиты вековой давности. Уже позади эпоха воинствующего атеизма, впереди - трудные годы великой смуты и возвращения исторической памяти: нищета, кровь, смерть, покалеченные судьбы и миллионы неродившихся детей. Камни пролежат все эти годы также как, и многие десятки предыдущих лет. Для них время остановилось, прошлое и будущее сошлись в одной точке на кладбище человеческих судеб, страстей и подвигов. Что скрывают эти камни? Кто были эти люди? О чем мечтали? Как верили и любили? Молчат камни, но сжимается сердце при мысли о неизбежности окончания земного пути... Для каждого. Исключений, льгот и привилегий - нет!
Да, мы все умрем. Наше детство кончается, когда мы осознаем, что должны умереть. Сегодня, когда сообщения о трупах, взрывах и катастрофах составляют большую часть эфирного времени, предчувствие апокалипсиса усиливается. Войны, эпидемии и другие зловещие признаки судного дня тревожат сердце, наполняют его беспокойством за будущее наших детей, нашего мира. Привыкнув к смерти индивидуальной, мы с ужасом предчувствуем реальность смерти коллективной, наступление которой может лишить нас возможности обрести бессмертие хотя бы в памяти своих детей. Смерть постоянно и незримо присутствует в нашей жизни, независимо от того, помним, думаем ли мы о ней. Смерть многолика. Она может встретить нас под покровом ночи и при свете дня. Она может принять образ наемного убийцы, пьяного шофера или политика, посылающего солдат в пекло войны... Она скрывается в обломках авиакатастроф, торжествует на поле боя, притаилась в развалинах взорванных Церквей.
Никто из нас не помнит своего рождения и не знает, как встретит смерть. Нам неведомо начало и неизвестен конец, но мы самоуверенно считаем себя хозяевами своей жизни. Мы все время куда-то спешим, мечтаем о богатстве, славе и величии, зачастую поддаваясь гордыне и не думая о том, какую цену приходится платить за то, чтобы прилагательное "ве-ликий" появилось рядом с твоим именем. А что мы знаем о Великих? Какова правда их жизни и смерти?
Для нынешних тинэйджеров может показаться безумием готовность идти на любые жер-твы, отрекаться от богатства и положения в обществе ради поисков истины. Что означала царская власть в Древней Греции, какие блага сулила ее об-ладателям? Как бы то ни было, великий Эмпедокл отказался от царской власти ради занятий философией. Он был признан историей, но не понят современниками и, разочаровавшись в жизни, отправился к жерлу вулкана Этна и бросился в его огнедышащее чрево.
Современник Эмпедокла, один из основоположников диалектики, Ге-раклит также происходил из царской семьи. Должен был унаследовать пре-стол, но отрекся в пользу брата. В старости удалился в горы и жил отшель-ником. Всякий раз, когда Гераклит выходил из своего уединения, он плакал, ибо все, что делают люди, казалось ему жалким. Похожая судьба была уготована Демокриту. Он происходил из знатной семьи и был богат, однако отказался от имущества и всю жизнь провел в бедности. Ложь окружающей жизни настолько угнетала Демокрита, что он сознательно ослепил себя. Духовным зрением философ смог первым увидеть, что мир состоит из атомов.
Много странных легенд дошло до наших дней о другом великом фило-софе древности - Пифагоре. Некоторые из них утверждают, что был он не обычным смертным, а одним из Богов, принявшим человеческий облик, для того чтобы войти в мир и учить человеческую расу. Тем не менее, в самом Пифагоре нельзя не увидеть и обычные челове-ческие черты. Для того чтобы быть допущенным к тайным знаниям египет-ских жрецов, он добровольно подверг себя операции обрезания, что, впрочем, не помешало философу, достигнув шестидесятилетнего возраста, же-ниться на одной из своих учениц, которая подарила мужу ни много, ни мало семерых детей. Таким был человек, первым назвавший себя философом. До него ум-ные люди именовали себя мудрецами. Мудрец - этот тот, кто знает. Пи-фагор предпочел другое слово: философ - это тот, кто любит истину и всей душой стремится ее найти. Быть может, именно за любовь к исти-не сограждане почитали его как Бога, однако и среди них нашелся че-ловек, "заказавший" Пифагора. Великий мыслитель погиб от руки наем-ного убийцы.
Человеческому роду свойственно безжалостно карать своих пророков. Безобидный баснописец Эзоп был осужден на смерть дельфийцами. Выпол-няя приговор сограждан, он бросился с обрыва. Бенедикт Спиноза (настоя-щее имя Барух) за осуждение иудаизма и отказ посещать синагогу был про-клят еврейской общиной. Согласно проклятью, "никто не должен был говорить с ним ни устно, ни письменно, ни оказывать ему какую-либо услу-гу, ни проживать с ним под одной кровлей, ни стоять от него ближе, чем на четыре локтя, ни читать ничего им написанного". Умер Спиноза в полном одиночестве и в ужасающей бедности...
Великого Цицерона, носившего почетный титул "отец народа", убили по "заказу" Марка Антония, сначала водрузившего голову философа на свой обеденный стол, а затем распорядившегося выставить ее в том месте, отку-да Цицерон произносил свои пламенные речи, обращенные к согражда-нам. Как тут не вспомнить крылатое изречение Цицерона: "О, времена! О, нравы!"
Не менее трагично сложилась судьба римского философа Сенеки. Им-ператор Нерон, воспитателем которого был Сенека, приговорил своего учи-теля к смерти. По-видимому, из уважения к учителю Нерон предоставил самому Сенеке право выбора способа самоубийства. Философ мужественно принял несправедливый приговор и встретил смерть, вскрыв себе вены.
Многие из великих сами выносили себе приговор. Древнегреческий мыслитель Зенон из Кития однажды, споткнувшись и упав на землю, счел это предупреждением и зовом свыше и тут же покончил свою жизнь само-удушением. Тит Лукреций Кар, главным сочинением которого стала поэма "О природе вещей" (на нее и сегодня ссылается каждый школьный учитель), завершил свои дни, бросившись на меч.
Порою кажется, что великие писатели и поэты вычеркивали себя из жизни с той же легкостью, с какой поступали с неудачной фразой из соб-ственных сочинений. Застрелился знаменитый американский писатель Эрнест Хемингуэй. Зигмунд Фрейд решил добровольно уйти из жизни, прибегнув к эвта-назии. По просьбе Фрейда лечащий врач великого психоаналитика сделал ему два смертельных укола.
Самостоятельно выбрали время ухода из жизни ве-ликие русские поэты Сергей Есенин и Владимир Маяковский. Александр Пушкин и Михаил Лермонтов приняли вызов судьбы и погибли от пули во время дуэли.
Презрительное отношение к собственной жизни- этим всегда отли-чались герои. Сверхъестественная творческая сила, заполнявшая их сердца и души, позволяла одерживать победу в битве с инстинктом самосохране-ния. Зенон из Элеи, тот самый, что сформулировал знаменитые апории, и поныне остающиеся головоломками для ученых мужей, на склоне лет при-соединился к заговорщикам, выступавшим против тирании. Был схвачен, подвергнут допросу и пыткам, но ни в чем не признался и не выдал соуча-стников. По одной из версий, Зенон попросил своего мучителя приблизить-ся, а когда тот наклонился, вцепился зубами в его ухо и не отпускал до тех пор, пока стражники не разрубили его самого буквально на части.
Достоин восхищения подвиг итальянского философа Джордано Бруно. За свои убеждения он был приговорен инквизицией к сожжению на костре. Отречению предпочел мученическую смерть. Обращаясь к своим палачам сквозь стену пламени, отделявшую их от вечности, великий Бруно прокри-чал: "Сжечь - не значит опровергнуть!"
Единомышленник Джордано Бруно, Галилео Галилей также был осуж-ден католической церковью. Больного семидесятилетнего ученого достави-ли в Рим и вырвали у него отречение от взглядов на устройство мира. Гали-лей спас свою жизнь, однако решение инквизиции об осуждении ученого пережило его самого и сохраняло свою силу более трех столетий. Только в 1971 году католическая церковь отменила приговор великому Галилею.
Современники не пощадили и великого Сократа. По доносу одного из сограждан он был приговорен к смертной казни. Выполняя приговор суда, он самостоятельно выпил чашу с ядом цикуты. "Ты умираешь безвинно", - сказала ему жена, узнав о решении суда, на что Сократ возразил: "А ты бы хотела, чтобы заслуженно?" Полемику с женой в такой момент можно по-нять, если принять во внимание тот факт, что Сократ был женат дважды и свой богатый опыт семейной жизни обобщил в крылатой мудрости: "Же-нишься ты или не женишься - все равно раскаешься".
Его последователь Аристотель также был дважды женат. При этом убежденно заявлял, что у женщин зубов меньше, чем у мужчин, и ни разу не удосужился проверить это мнение. Возможно, поэтому Аристотель счи-тал, да простят его милые дамы, что "женщина - это увечный от приро-ды, изуродованный мужчина".
Справедливости ради необходимо отметить, что были среди великих мыслителей и прекрасные семьянины. Так, французский философ Франсуа де Ларошфуко родился принцем и имел 12 братьев и сестер. Стремление к самостоятельности побудило его в 15 лет создать собственную семью. Не-смотря на тяжелый творческий труд, сочетавшийся с участием в придвор-ных заговорах, он сумел воспитать восьмерых детей. А вот Томас Гоббс, ав-тор вечно актуальной концепции "войны всех против всех", напротив, всю жизнь прожил в одиночестве. Последними его словами были: "Теперь я со-бираюсь сделать великий прыжок в темноту".
Скандально известный маркиз де Сад (граф Донасьен Альфонс-Фран-суа де Сад) погрузился в темноту при жизни, стараясь извлечь оттуда скры-тые пороки и тайные страсти человеческой натуры. Не беремся судить, насколько он достиг этой цели, но перед смертью де Сад сделал беспреце-дентную попытку стереть свой жизненный след из памяти потомков. В своем предсмертном завещании он приказал считать себя несуществовавшим.
Иногда смерть великих кажется нам просто нелепой. Жертвой случая стал Фрэнсис Бэкон, лорд Веруламский, знаменитый английский фило-соф, которого некоторые литературоведы считают подлинным автором про-изведений Шекспира. Решив проверить, насколько замораживание предох-раняет мясо от порчи, он проделал опыт с курицей, собственноручно набив птицу снегом. При этом простудился и через некоторое время умер.
Немецкий ученый Иоганн Фихте скончался, заразившись тифом от свой жены, которая добровольно ухаживала за ранеными солдатами. Умер от холеры и другой великий немецкий философ - Гегель. Фридрих Ницше в течение всей своей жизни испытывал страшные му-чения из-за болезней глаз и желудка. Слабое зрение в условиях напряжен-ной работы над рукописями вызывало сильнейшую головную боль, лекар-ства от которой разрушали стенки желудка. Круг замыкался, и только сверхчеловеческим усилием воли Ницше удавалось заставить организм про-должать работать. Впрочем, это обстоятельство ясно прослеживается во всем его творчестве, воспевающем сверхчеловека и пронизанном идеей тор-жества человеческой воли. Незадолго до смерти природа вынесла филосо-фу свой приговор. Ницше был разбит параличом, у него наступило помраче-ние ума... Разум покинул умирающее тело, освободившись от его мучи-тельного плена.
Судьба не всегда бывает так жестока по отношению к великим. Так, немецкий философ Яков Беме за несколько часов до смерти назвал точное время своего ухода. Едва пробил назначенный час, как он скончался, сказав на прощание своим род-ственникам: "Теперь я иду в рай". Великий гедонист Эпикур, согласно преданиям, предчувствуя свой смертный час, лег в горячую ванну, выпил крепкого вина, пожелал друзьям не забывать его учений и скончался.
Если бы персидский врач и мыслитель Ибн-Сина (Авиценна), посвя-тивший свою жизнь поискам панацеи и эликсира бессмертия, достиг своей цели, смерть от болезни не угрожала бы великим. Авиценна сформулировал универсальные методики сохранения организма от воздействия времени, призванные продлить жизнь каждого человека. За свои достижения был удостоен звания "Учитель мудрецов". По иронии судьбы, сам он злоупо-треблял вином и отношениями с женщинами и не смог приблизиться к бес-смертию. Интересно, что чтение трактатов Авиценны мистическим образом повлияло на судьбу другого мыслителя Востока - Омара Хайяма Однаж-ды, читая книгу Авиценны, Хайям почувствовал приближение смерти. Пос-ле этого он сделал завещание и вознес молитву со словами: "Боже! По мере своих сил я постарался познать тебя. Прости меня! Поскольку я тебя познал, постольку я к тебе приблизился". И умер.
Жизнь и смерть великих зачастую окутаны покровом тайны. Яркий пример тому - судьба французского мыслителя Блеза Паскаля. В раннем детстве он неожиданно и очень тяжело заболел. Болезнь была очень необычной: ма-ленький Блез впадал в конвульсивные судороги, когда видел мать и отца вдвоем, а также при виде воды. Жизнь мальчика спас отец. Доведенный до отчаяния, он силой заставил колдунью, якобы сглазившую его сына, про-изнести необходимые заклинания и снять проклятие. В скором времени ре-бенок полностью выздоровел. Уже в 16 лет трактат Паскаля по геометрии принес ему мировую известность. И все же злой рок продолжал властво-вать над ним. В 30 лет во время одной из прогулок по окрестностям Парижа карета Паскаля чуть не сорвалась с моста в реку. Это событие вызвало силь-нейший нервный припадок, после которого молодой ученый пережил ост-рый духовный кризис и внезапное мистическое озарение, побудившее его удалиться в монастырь. Точку в его жизнеописании поставила гангрена. Смерть была мучительной, но страшная болезнь была невластна над душой. Умирая, Паскаль произнес: "Да не покинет меня Бог никогда".
Мучительная бо-лезнь стала причиной смерти великого музыканта и композитора Моцарта. Автора бессмертного "Реквиема" хоронили по третьему разряду. Тело усоп-шего положили в гроб, наскоро сколоченный из некрашеных сосновых до-сок, и отвезли к собору святого Стефана, где состоялось короткое отпева-ние. Тело Моцарта было погребено в общей могиле, где хоронили бедняков, бездомных бродяг и преступников. Тело усоп-шего положили в гроб, наскоро сколоченный из некрашеных сосновых до-сок, и отвезли к собору святого Стефана, где состоялось короткое отпева-ние. Тело Моцарта было погребено в общей могиле, где хоронили бедняков, бездомных бродяг и преступников. Лишь много лет спустя была сделана по-пытка отыскать могилу, где покоились останки великого композитора. Увы, безрезультатно. Место его захоронения неизвестно потомкам...
Иногда смерть ка-жется нам несправедливой, нелепой, бессмысленной, но не будем торопиться с выводами. Говорят, однажды одного из Святых Оптинских Старцев очевид-цы пышных похорон местного богача и трагической смерти православного священнослужителя спросили: "Почему Бог позволяет, чтобы разбойника и душегуба хоронили со всеми почестями, а тело благочестивого монаха было разорвано дикими животными?" Старец ответил, что богач вознагражден за единственное доброе дело, сделанное при жизни, а монах - очистился от единственного неисповеданного греха и обрел жизнь вечную в Царстве Бо-жьем.
Святой Преподобный Антоний Сурожский говорил: "Опомнись! Опомнись, пока не поздно; начни жить, пока еще можно жить, пока не остановилось время, пока еще можно творить!" Спаситель нам говорит: Ходите, пока есть свет; когда настанет тьма, уже будет поздно ходить, и некуда, и не будет ни пути, ни дороги... У нас еще есть время, а сколько его - мы не знаем. Сейчас сидим здесь, полные жизни, пусть даже на склоне лет, но живые; одно мгновение - и кто-либо из нас может, внезапно застигнутый смертью, предстать перед Богом. В этом смысле смерть нам напоминает о том, что надо спешить жить со всей глубиной, на которую мы способны. /.../ Мы должны задумываться над жизнью и над собой. Над жизнью - какой ее Господь задумал для нас, и над собой - какой мы эту жизнь сделали. В том и заключается покаяние, чтобы как бы измерить расстояние между тем, что задумал Господь, и тем, что мы осуществили; между тем, что нам было дано и что мы использовали или нет, исполнили либо не исполнили. Это надо делать - и не раз в жизни. Мы часто оставляем эту задачу до нашего предсмертного часа, до последней нашей болезни, до момента, когда вдруг обнаружим, что неисцельно больны или что находимся в смертельной опасности. И тогда, перед лицом страха, перед лицом смерти, перед опасностью мы вдруг делаемся по отношению к себе, к жизни, к людям, к Богу - серьезными. Мы перестаем играть в жизнь. Мы перестаем жить так, будто пишем только черновик, который когда-то позже - о, много позже, потому что кажется, что времени-то столько впереди - будет превращен во что-то окончательное. И никогда этого не бывает, потому что старость, одряхление тела, ослабление ума, внезапная смерть, обстоятельства застают нас врасплох и уже не дают времени".
В заключение, уважаемый читатель, хотелось бы выразить надеж-ду на то, что чтение этих строк поможет изменить отношение не только к классическим персонажам школьной программы, но и к самим себе, к своей жизни. Еще не поздно...
