О пенсионной реформе сказано уже так много, что само собой сложилось впечатление о ней как о свершившемся факте. По крайней мере, на законодательном уровне. Однако это впечатление сильно преувеличено. Для того, чтобы новая пенсионная система заработала, как предлагает президент Владимир Путин, с 1 января 2002 года, депутатам придется активно потрудиться еще и в осеннюю сессию. На сегодняшний день ситуация такова: первое чтение прошли три проекта закона - "О пенсионном страховании", о внесении изменений и дополнений в законодательные акты, связанные с этим законом, а также законопроект "О трудовых пенсиях". Государственная Дума даже не приступила к обсуждению юридического документа, связанного с накопительной частью пенсии. Того самого, вокруг которого идут жаркие споры. С этой темы и начала свой рассказ депутат парламента от Республики Карелия, председатель комитета Госдумы по проблемам Севера и Дальнего Востока Валентина ПИВНЕНКО.
- Этот закон - самый сложный, требующий особого подхода и внимания. Проблема не в том, что надежную накопительную систему создать не легко в принципе. Здесь больше трудностей юридического и технологического характера. Существует еще и огромнейшая психологическая проблема - недоверие граждан к своему государству. Оно уже раз ограбило население в памятном 1992 году. Тогда еще практически не было коммерческих банков, финансовых пирамид, а миллионы россиян лишились в одночасье своих сбережений в результате новой экономической политики государства, поименованной потом "шоковой терапией". Подчеркну особо: то были исключительно честно заработанные трудовые сбережения. Прошло уже немало времени, однако государство до сих пор не предприняло шагов для того, чтобы вытянуть эту больную занозу во взаимоотношениях с обществом. Частичная компенсация вкладов и возврат денег в неполном объеме людям преклонного возраста нельзя считать решением проблемы. Депутаты неоднократно предлагали признать обесцененные вклады населения государственным долгом, назвать его реальную суму и выпустить на нее ценные бумаги. В таком случае каждый из миллионов частных "инвесторов-поневоле" знал бы, когда и в каком объеме ему будут возвращены его накопления. Я убеждена, что именно с этого шага государству нужно было начинать возвращать доверие к себе со стороны населения.
- Насколько мне известно, подобные предложения часто звучали в письмах избирателей, даже когда еще только начиналось обсуждение концепции пенсионной реформы...
- Письма подобного содержания идут непрерывно - с того самого памятного 1992 года. Люди понимают, что государство не в состоянии им сразу вернуть все свои долги. Но вот что, например, написал недавно один из моих избирателей: "мне надо оплатить дорогостоящую операцию (без денег ведь их сейчас не делают); думаю, в такой ситуации часто оказываются люди моего возраста, чьи немалые трудовые сбережения в 1992 году превратились в ничто; неужели невозможно решить для нас хотя бы проблемы с выделением денег на лечение?" А вот другое письмо. У пенсионера на сберкнижке до начала шоковой терапии была очень приличная сумма, а сейчас ему нужны деньги для того, чтобы оплатить учебу внука. Вот он и пишет: "не нужны мне, старому, деньги, но дайте взамен возможность внучонку учиться!" В разговоре о накоплениях до 1992 года особое место занимают проблемы северян. Работая в экстремальных условиях, они ценою своего здоровья копили большие по тем временам деньги себе на будущее. Они мечтали при поддержке государства уехать "на материк", купить там дом, дачу, машину. Мечты о будущем рухнули как карточный домик: ни поддержки государства, ни сбережений. Эти люди оказались в самом унизительном положении.
- Если государство не пойдет на то, чтобы признать свой долг перед гражданами, вряд ли можно прогнозировать успешность работы накопительного механизма пенсионной системы. А ведь он чрезвычайно важен. Причем не столько для будущих пенсионеров, сколько для самого государства, и причем - сейчас. Правительственные чиновники уже подсчитывают, какие миллиардные суммы живительным потоком вольются в российскую экономику. Но они не вольются, если государство не побеспокоится о том, чтобы вернуть наше доверие: ведь мы будем собирать на старость привычными "неформальными" способами...
- Вопрос признания обесцененных вкладов государственным долгом, к сожалению, не входит в концепцию пенсионной реформы, но он действительно является важным условием успешности ее проведения. Поэтому, считаю, что как бы федеральное правительство ни относилось к подобному предложению, рано или поздно его придется обсуждать. С другой стороны, не могу не сказать и о следующем. Вспомните ситуацию двухгодичной давности и вечную проблему - где найти деньги, чтобы выплатить мизерные текущие пенсии и погасить трехмесячную задолженность. Все несказанно радовались, когда сократили эту задолженность до одного месяца. Теперь задолженности вовсе нет. Пора приступать к решению других вопросов. Я работала и буду продолжать работать в Национальном совете по пенсионной реформе при президенте РФ. И я обещаю избирателям принципиально настаивать на необходимости возврата населению денег, потерянных в 1992 году.
- Странно, что вам и другим депутатам приходится "настаивать"... Впрочем, иногда посещает крамольная мысль, что государство затеяло всю эту историю с пенсионной реформой исключительно для того, чтобы решить ряд собственных проблем. Например, накопительная часть пенсии будет подпитывать экономику. Трудовая пенсия предполагает, что все организации и предприятия под давление профсоюзов откроют реальный фонд заработной платы. Вот вам и подспорье для налоговых органов...
- Ваши крамольные мысли не лишены определенной логики. Но если отбросить всякого рода социальную мнительность, надо говорить о том, что пенсионная реформа действительно нужна государству, потому что направлена на решение его главной задачи - повышение уровня жизни людей. Для этого же необходимо проведение еще одной реформы, о которой пока разговор идет невнятный и неохотный. На заседаниях Национального совета по пенсионной реформе я предлагала одновременно с реформой пенсий начать реформу заработной платы. Ведь последняя тоже не должна быть ниже прожиточного минимума. Сегодня же она не просто ниже, но нередко меньше мизерных российских пенсий. Важно также выработать критерии оплаты труда. Причем это важно не только для каждого работника, но и для экономики в целом. В этом случае работодатели вынуждены будут при расчете затрат на производство продукции четко указывать долю фонда оплаты труда в них. Таким образом, зарплаты также будут выводиться из тени.
- Почему же федеральная исполнительная и законодательная власть не пошли по более логичному пути: сначала - реформа заработной платы, затем - пенсии?
- Потому что пенсионная проблема сегодня - самая первостепенная среди важнейших вопросов, которые государству необходимо непременно решать. Ведь что происходило в последние годы? Повышался прожиточный минимум - и для того, чтобы миллионы людей хоть как-то выживали, их пенсия минимально индексировалась. Возрастное пособие никак, по сути, сегодня не связано с трудовым вкладом человека, с его стажем. То и дело приходится читать письма избирателей: я проработал на тяжелом производстве почти полвека, а пенсии не хватает даже на хлеб и воду...
- Такими письмами, думаю, можно засыпать внушительное здание Госдумы по самую крышу... Можете ли сказать их авторам что-то оптимистическое в связи с новой пенсионной системой? Особенно вашим, карельским, избирателям?
- Когда на Национальном совете шло обсуждение концепции законопроекта о трудовых пенсиях, было сделано хорошее дело: сняты все ограничения с заработной платы для учета среднего размера пенсии. Теперь в исходную сумму станут включаться и районный коэффициент, и процентные надбавки, чего прежде не было к обиде и недоумению северян. Теперь будет учитываться вся помесячная заработная плата, а не полученная за любые пять лет, как это делалось раньше. Теперь не о далеких перспективах, а о том, что ожидает северян с 1 августа этого года. Государственная Дума приняла закон, который увеличивает расчетные коэффициенты для определения пенсий. Вместо общего для всей страны коэффициента 1,2 для жителей Карелии введен коэффициент 1,4. а жители крайне неблагоприятных арктических регионов смогут рассчитывать свою пенсию на основе коэффициента 1,9. Теперь в нашей Карелии пенсия повысится в среднем на 200 рублей - и это в дополнение к общему по стране увеличению пенсий на 10 процентов. Возможность предпринять такой шаг мы обсуждали с президентом. Более того, на случай, если бы Госдума не стала увеличивать индивидуальный коэффициент пенсионера для северян, наш комитет подготовил проект соответствующего президентского указа и собрал 120 подписей депутатов под просьбой к президенту подписать документ. Однако была все-таки найдена возможность провести важное пенсионное решение через парламент. В связи с этим наш комитет испытывает, конечно, определенное удовлетворение. Ведь принят очень непростой закон. Об этом говорит хотя бы тот факт, что комитету по проблемам Севера и Дальнего Востока пришлось последовательно и настойчиво заниматься этим законодательным актом с февраля по июль.
