- Николай Павлович, оказывается, мы с вами почти земляки, вы ведь тоже сибиряк?
- Да, я родился в низовье Ангары, в Мотыгино. И хоть корни мои по папиной линии ведут к оренбургским казакам, а мамины в Белоруссию, под Витебск, но сошлись они за Уралом. И в 1949 году появился на свет я.
- Сразу спрошу: любимое дерево какое?
- Кедр, конечно! Лет в пять я уже лазил за шишками...
- Да ну, не может быть... Но допустим. А орехи по-настоящему научились щелкать когда?
- Тоже в пять, наверное. Бабушка научила, мамина мама. А в шесть я уже самостоятельно ездил на конях и возил копны. В семь, перед тем как пойти в школу (отец тогда болел, да и вообще он был с одной рукой), помогал на конной сенокосилке.
Своих детей, когда они были в этом возрасте, я все-таки не допустил бы до этой работы - можно остаться покалеченным.
Мне на кедр было не страшно лазить, страшнее по скалам, между которыми протекает Ангара да и все реки ее бассейна. А эти скалы в осенний период манили тем, что на них было мно-о-ого ягод - брусники, черники. Когда совсем маленьким был, взрослые давали по ягоду туески, лукошки, а подрос - уже и короб в полтора ведра таскал.
- Вкусно-о-о!!! Не дразните, Николай Павлович. Вы золотую осень любите?
- Самое любимое время года у меня - сопливая осень и зима. Жару ненавижу и весну ненавижу, хотя все расцветает, но весной вскрывается из-под снега вся нечисть. Короткое бабье лето в Сибири не замечаешь, да и сопряжено оно всегда с хозяйственными заботами; в течение двух погожих недель сентября необходимо было выполнить массу дел: и картошку доубрать, и сеном заняться... Жизнь заставляла. И я не понимал, как по-другому. Зато зимой - лыжи, санки...
- Да, в этом есть невыразимая прелесть! А вот интересно, куда девались все предметы быта, ведь сейчас наверняка нет у вас в доме ни лукошка, ни короба, ни тех лыж...
- Нет, потому что и гнезда, где мы жили, уже нет. Этот дом унесла река вместе с льдинами. Во время ледохода. Остались только документы и стиральная машинка "Белка", застрявшая в огороде между грядками.
- С каких лет вы начали ходить на охоту?
- С 4-го класса самостоятельно. За рябчиками, за кедровками. А в 7-м классе уже и на соболя. Это, пожалуй, первый крупный охотничий трофей, а позднее - и барсук, и росомаха, и сохатый, и даже с медведем встретился один на один...
- Не жалко было зверья?
- Охота - это промысел. Это форма выживания сибиряка.
- Но, Николай Павлович, с голоду вы не помирали. Где проливается теплая кровь - это всегда убийство... Рыба? Нет, рыба - хладнокровное существо. Какая, кстати, самая крупная на вашем счету?
- Где-то девятилетним мальчишкой, кажется, я присутствовал при вылове "маленького" тайменя килограммов на 60! Этот таймень был больше дядькиного роста.
- Слушайте, а в школе-то вы учились или все охота-рыбалка, хозяйские дела?
- Учеба мне давалась легко, отметки получал приличные, хотя никогда не учил уроки. Был какой-то безалаберный. К тому же с первого класса играл на гармошке. Отец хоть и с одной рукой, но, прижимая гармонь подбородком, правой растягивал мехи. Он-то и показал мне, как надо брать басы, я сначала разучил "Барыню", а в старших классах на вечерах и в застольях уже играл запросто "Хали-гали". В 10-м классе создали мы в школе даже ансамбль - труба, гитара, ударник.
- Вот тогда-то и на девчат начали заглядываться?
- Моя первая любовь считалась продвинутой девчонкой, как бы сегодня сказали мои сыновья. Она тоже, как и я, была спортсменка. А я, что естественно для Сибири, - лыжник. Еще играл в волейбол (позже выступал на первенстве Вооруженных Сил). В футболе стоял на воротах.
- Вы просто готовились стать образцовым строителем коммунизма - комсомолец, спортсмен, красавец... А стали сенатором. Как до жизни такой "докатились"?
- До работы в Совете Федерации был советником губернатора Московской области Б. Громова. Был депутатом двух созывов в Одинцове. Когда уволился из армии, вышел на пенсию в 1994 году в звании генерал-лейтенанта, то организовал дело, стал генеральным директором ЗАО "Агроимпекс". Но все это, как говорится, в "новой жизни", после 1991 года.
А до того, в "старой", закончил с отличием Челябинское высшее танковое командное училище имени 50-летия Великого Октября, уехал служить в Южную группу войск, в Венгрию. Попал в войсковую разведку. Потом закончил еще и две военные академии - бронетанковых войск им. Маршала Советского Союза Р. Малиновского и Генерального штаба Вооруженных Сил СССР им. К. Ворошилова.
- Солидно! Но, простите, учеба заменила личную жизнь?
- Почему? В Будапеште родился первый сын - Слава. Второй - Павел - в Москве.
- Подождите, подождите: свою половину на Балатоне встретили?
- В Венгрии мы поженились, а встретились раньше, на последнем курсе училища, на свадьбе одного из наших курсантов, где я оказался случайно. До конца учебы мы с Наташей дружили, потом переписывались, и в первый же отпуск я приехал за ней в Евпаторию, познакомился с тещей...
Наталья закончила медицинский, и она зубной врач от Бога. Пломба, которую она мне поставила на 4-м курсе в Челябинске, стоит до сих пор, а те, которые ставила не она, все повыскакивали.
- Николай Павлович, так вы расчетливый, как и большинство мужчин; брак заключили выгодный - жена зубы лечит, к теще ездить на море можно...
- Нет, после Афганистана тепло не переношу, я там перегрелся... Так вот, уехали мы в Кировабад, затем - штаб армии в Баку, там же стал начальником оперативного отдела...
- Бедная жена - с детьми по гарнизонам... Вам нравится фильм "Анкор, еще анкор!"?
- Нет, я не понимаю, в каком состоянии был человек (пьяный или обкуренный?), которому все это приснилось. Может, где-то такой непорядок и был, но мы, например, занимались боевой подготовкой, боевой учебой, и времени оставалось лишь немного поспать, помыться - и снова вперед. В Закавказье, например, я объехал всю границу от Черного моря до Каспийского.
- У вас, наверное, много наград?
- Если только из боевых назвать, то это медаль "За боевые заслуги", "За отвагу", орден Красной Звезды (в 1987 году получил его в Афганистане; я там был заместителем начальника штаба ограниченного контингента войск, начальником оперативного отдела всей армии) и другие...
- Внуки-то есть?
- Да, Анастасия и Алеша. Я уже дважды дед. И хочу сказать, что карьеру я целенаправленно не выстраивал - меня сама жизнь несла...
- А где ваш партбилет?
- Дома, в сейфе. В 1991 году я был первым заместителем начальника штаба Белорусского военного округа. Шли учения, мы проводили штабную тренировку, а в это время в Москве началась кутерьма...
20 августа наш командующий округом и заместитель члена военного совета велели сжечь все учетные карточки. Свои партбилеты они демонстративно порвали и сожгли, за что мы, собрав парторганизацию, исключили их из партии. И я приказал всем остальным раздать их учетные карточки.
После развала СССР я организовывал вывод Ракетных войск стратегического назначения из Белоруссии и лично вытолкнул оттуда авиацию.
- Представляю, как вас "любит" батька...
- Лукашенко предлагал мне должность министра обороны в случае его победы на выборах, но я не согласился, поскольку поддерживал Кебича.
- Николай Павлович, это все страшно любопытно, но все-таки это - политика...
- А это не надо? Ну ладно. Вот вы спросили: "Быстро ли прошла жизнь?" Отвечу так: "Я старостью нисколько не смущен./ Бывая в алкогольном кураже, за девками я бегаю еще./ Теперь, конечно, медленней уже" (и поет песню на французском языке "Падает снег...").
Политика расспрашивала Татьяна ЗИМА,
"РФ сегодня"
Док. 370542
Перв. публик.: 14.09.04
Последн. ред.: 14.09.07
Число обращений: 369
Чуркин Николай Павлович
|
