Сегодня создается такое впечатление, что российская власть старается затушевать связь между терактом и российской политикой в Чечне. Это несомненно, и это видно, прежде всего, из обращения президента, в котором слово "Чечня" вообще отсутствует.
При этом, какие бы ни были связи у данной акции с международным терроризмом, связь терроризма в России с политикой в Чечне несомненна. Огромное количество терактов, которые совершаются на российской территории, осуществляются террористами из Чечни и террористами, связанными с Чечней. Отрицать эту связь совершенно, на мой взгляд, невозможно.
Почему власть стремится эту связь затушевать? Это понятно - для того, чтобы сфокусировать все внимание на вине террористов, вина которых, разумеется, не ставится никем под сомнение. Преступление, которое совершено, никакому человеку в здравом уме и твердой памяти не придет в голову, и, даже язык не поворачивается сказать, что кто-то может оправдывать тех, кто вынес себя за грань человеческих представлений.
Тем не менее, есть другой аспект, даже два других аспекта, один из них - это политика России в Чечне, которая не привела к повышению безопасности, не привела к снижению террористической активности, и второй - это проблема безопасности сама по себе, которая тоже, если смотреть на выступление президента, в нем поднимается и не раз. Так что ответственность тех представителей власти, которые отвечают за безопасность непосредственно, она не затушевывается.
Но ответственность высших руководителей государства, которые принимают решения, и, в том числе, самого президента, поскольку именно он многократно давал понять, что он лично несет ответственность за политику в Чечне, вот сейчас эту ответственность власть явно стремится отодвинуть в сторону, переключить внимание на варварские преступления и отвлечь внимание от собственной ответственности. Это, в том числе, видно из стремления всячески подчеркивать международный след и, по возможности, не связывать этот теракт с Чечней.
- Президент обратился к народу только на 4 день после захвата заложников, сутки спустя после трагической развязки событий в Беслане. И в течение всех тех дней никто из политиков, за редким исключением (от имени КПРФ выступил член ЦК партии И.Мельников, от имени НБП ее лидер Э.Лимонов), не сказал ничего своему народу! О какой мобилизации вообще можно говорить?
Да, вы совершенно правы. И то, что президент в своем обращении подчеркнул важность гражданского общества, на мой взгляд, является чистым лицемерием, поскольку несмотря на эти слова, политика состоит в том, чтобы никакой общественной дискуссии не было. И если посмотреть на телевизионные каналы, действительно, ни один лидер общественного мнения, ни один заложник или свидетель преступления не выступил, ни один независимый эксперт не выступил и независимого мнения от каких-либо политиков мы не услышали.
И вообще, общественной дискуссии не происходит. Тем самым те люди, которые могли бы высказать мнение, отличное от мнения власти и стать инициаторами дискуссии, не допускаются в эфир, им не дается доступ к трибуне.
Общественное мнение ограждают, нецензурированных мнений нет, а сам народ подвергается обработке с помощью тщательно отфильтрованных официальных заявлений. О каком гражданском обществе в этой ситуации может идти речь?
- Все люди во всех уголках страны в дни трагедии пребывали в жутком страхе, но к ним никто не обратился со словам ободрения и поддержки.
Да, безусловно. Но дело не только в политиках. Мы не видели ни одного чиновника федерального уровня, который бы, по крайней мере, взял на себя задачу информирования общественности о том, что происходит. Я уже не говорю о том, что вообще говоря, в такой ситуации к такому чиновнику должны быть обращены вопросы, и как представитель государства он должен на них ответить, на вопросы общества, на вопросы журналистов.
Но такого формата ответов на вопросы по поводу осуществляемых политических мер у нас в России уже давно нет. Прямых нецензурированных вопросов, направленных к людям, принимающих решения, просто нет! Нет такого формата, и в данном случае в силу трагичности событий это выглядело особенно заметно и особенно вопиюще.
Да, никакого лица федерального уровня не было все эти дни! Перед нами появились в качестве лиц, ответственных за исходящую информацию, только представители Северной Осетии. И даже Фридинский не выступал там в таком качестве и появился, как человек, который только что туда приехал. Мы не видели там ни представителей спецслужб федерального уровня, ни представителей министерства внутренних дел, ни премьер-министра, между прочим. А мы знаем, что в случае с Буденновском премьер принимал самое активное участие в урегулировании той ситуации.
Кажется, что ничего страшнее в истории постсоветской России не происходило, и, тем не менее, уровень лиц, которые было можно видеть в телевизоре, и которые как бы несли за все происходящее ответственность, был далеко не самый высокий.
- А как Вы думаете, если брать западное общественное мнение - известно, что все выступили, осудили терроризм, выразили самое искреннее соболезнование - но тем не менее, по поведению первых лиц государства, другим факторам, в отношении восприятия России как цивилизованного государства, как нации - в этом вопросе что-нибудь изменилось и как может измениться?
Ну, если смотреть на западную прессу, то критики очень много и в адрес власти, которая обрушила потоки лжи в связи с этой трагедией, причем на каждом этапе, начиная с числа заложников и до сих пор она нам откровенно врет по поводу многих вещей.
Также есть критика по поводу характера осуществления операции там, называем ли мы ее антитеррористической или спасательной.
Что касается позиции лидеров, то это как раз то, что мы должны увидеть в самое ближайшее время. Потому что до сих пор были только выражения соболезновании, готовность оказать поддержку, предложения о помощи, что в высшей степени полезно и правильно, и это приветствуется властью и всеми российскими гражданами, которые об этом узнают.
Но пока лидеры воздерживаются от критики того, что сделало российское правительство. И надо сказать, что это была политика лидеров мировых в общем-то все последнее время на фоне очень острой критики в прессе. Критика была и по поводу ЮКОСа, и по поводу Чечни, и по поводу средств массовой информации, и по поводу демократии в целом.
Тем не менее, на уровне лидеров государств ничего подобного не происходило ни со стороны американского президента, который вообще с 11 сентября, когда он зачислил Путина в разряд своих надежных партнеров в борьбе с мировым терроризмом, ни слова критики в его адрес не высказал, ни со стороны европейских лидеров. Мы действительно наблюдали, как после уже совершенно фарсовых выборов чеченского президента французский и немецкий лидеры Путина поддерживали и даже как-то защищали его от нападок западной прессы. А их встреча состоялась прямо между кровавыми терактами - в момент, когда и до, и после именно чеченская политика президента и российского правительства привела к чудовищным кровавым терактам.
Если говорить о президенте Буше, то два года назад, во время событий на Дубровке, когда было очень много критики в американской печати по поводу того, как именно была проведена спасательная операция, он высказал на одной из встреч с прессой неудовольствие этим и явно выразил готовность к тому, чтобы отказаться от критики Путина, говоря, что это не он виноват, а террористы виноваты. И это как раз то, что нужно было российскому президенту.
Только эта западная поддержка и это нежелание видеть, какие пагубные последствия имеет политика России в Чечне, она приводит к некомпетентности, к тому, что эта политика крайне недальновидна, лицемерна, и, в конце концов, именно это приводит к тем страшным событиям, которые мы наблюдаем в России, и в частности, в Беслане.
http://www.iamik.ru/17798.html
08.09.2004 / Источник: ИА "МиК"/
http://www.carnegie.ru/ru/pubs/media/71140.htm
Док. 370069
Перв. публик.: 08.09.04
Последн. ред.: 13.09.07
Число обращений: 410
Липман Мария Александровна
|
