В последнее время через средства массовой информации нам постоянно рапортуют о том, насколько удачно проходит эксперимент по единому государственному экзамену (ЕГЭ). Но, обратите внимание, итоги эксперимента оценивают не независимые эксперты, а те люди, которые еще до проведения эксперимента были заинтересованы в его успехе. Они не хотят и им не выгодно замечать, что опасения, которые высказывались многими представителями педагогического сообщества, во многом подтверждаются.
Серьезные опасения касались объективности проведения этого экзамена. Эта проблема так и не решена. И по мере увеличения числа регионов и школьников, вовлеченных в эксперимент, она будет приобретать все более острый характер. Данные за 2002 год показывают, что особенно сложной ситуация была в Чувашии, Якутии и Ростовской области. Итоги по этим регионам настолько выделяются среди остальных, что невольно наводят на мысль о серьезных нарушениях. Это, конечно, подрывает доверие к тем механизмам, которые положены в основу проведения единого экзамена.
В принципе, на мой взгляд, эксперимент надо отслеживать минимум пять лет. Надо обязательно посмотреть, как дети, поступившие по новой системе, учатся. Проанализировать, справляются они с программой или нет. Понять, насколько выше или ниже качество такой системы отбора. А сегодняшние действия Министерства образования скорее говорят о том, что идет не эксперимент, а поэтапное насильственное внедрение ЕГЭ в практику нашей жизни. А это, между прочим, противоречит Концепции модернизации образования.
Много спекуляций сегодня вокруг вопроса о репетиторстве. Данные по регионам со всей очевидностью говорят, что количество детей, охваченных репетиторством, не только не уменьшилось, но даже увеличилось. Появились целые нелегальные конторы, которые только тем и занимаются, что готовят к ЕГЭ. Раньше мы могли только предполагать такое развитие событий. Сегодня это свершившийся факт. Было бы странным, если бы не появились "бизнесмены", желающие заработать на этом деньги. Сегодня известны и многие факты продажи фальшивых вариантов тестов ЕГЭ.
Но главное заключается в фундаментальной ошибке идеологов ЕГЭ - тесты не могут в условиях России, где продолжается сильнейшее расслоение общества, решить проблему отбора талантливой молодежи для обучения. Только мощное участие вузов может обеспечить такой отбор, а внедряемая система отодвигает их от активного участия в отборе "своих" абитуриентов, то есть тех, кто хочет обучаться в определенном учебном заведении, а не вообще в "каком-нибудь". Только "живой" экзамен дает шанс абитуриенту из глубинки, из бедной семьи показать не натасканность, а умение думать.
Очень много претензий остается и к качеству тестов. И дело не только в тех ошибках, которые присутствуют в заданиях. Специалист не может не понимать, что по предлагаемым сейчас тестам трудно определить реальный уровень знаний школьника и тем более выявить способности к обучению в конкретном вузе. Кстати, именно поэтому так важно, чтобы в ходе эксперимента по ЕГЭ проследили судьбу студентов до самого момента выпуска.
В условиях, когда вопрос объективности ЕГЭ стоит столь остро, особенно опасным и вредным является увязывание ЕГЭ с системой ГИФО. Необъективность, умноженная на разницу в финансовых возможностях родителей при подготовке к ЕГЭ, не даст возможности детям из сельской местности и малообеспеченных семей на равных конкурировать с детьми обеспеченных родителей.
Сторонники перехода на ЕГЭ очень часто ссылаются на аналогичный опыт в других странах. На самом деле предлагаемая Министерством образования модель существенно отличается от западного опыта. Ключевая позиция западной модели - отсутствие административного вмешательства: там вузы, например, не получают заданий зачислить не менее 50% новых студентов по результатам ЕГЭ. Каждый вуз сам решает, в какой мере учитывать и учитывать ли вообще результаты единого тестирования, которое может являться лишь вспомогательным материалом для принятия окончательного решения о зачислении абитуриента. Для кого-то результатов тестирования достаточно, для кого-то - нет, но так или иначе - это свободное решение вуза, не ограниченного в правах какими-либо директивами сверху.
Мне могут возразить, что переход на идею самостоятельного решения вузом, прибегать к учету результатов единого экзамена или нет, приведет к потере колоссальных денег, которые тратятся на его проведение. Это странная логика. Получается, что следует обязательно учитывать итоги ЕГЭ только потому, что это дорогостоящее занятие. И неважно, полезное дело или нет.
Между тем в России уже имеется почти десятилетний опыт централизованного тестирования школьников! И более 400 вузов добровольно принимали решение об учете результатов этого тестирования при отборе абитуриентов. Если вуз уверен, что эта работа делается качественно, на хорошем уровне, то он готов воспользоваться таким механизмом и сэкономить собственные средства, предназначенные для отбора абитуриентов. К тому же вузы сами принимали активное участие на разных этапах проведения этого тестирования, - и степень доверия была намного выше, чем к заданиям и к процедуре организации ЕГЭ. Если говорить о финансировании такого централизованного тестирования, то можно сказать, что если государство возьмет его на себя, то затраты со стороны родителей будут исключены, а со стороны вуза будут минимальными. И, думаю, что средств будет тратиться меньше, чем на процедуру проведения ЕГЭ.
В принципе же финансовую основу еще можно обсуждать, менять, совершенствовать, но, на мой взгляд, по модели организации идея эта намного привлекательнее, чем единый государственный экзамен. Больше того, она более прогрессивная, чем ЕГЭ. Каждый вуз сам, в зависимости от своей специфики, может определять, как и в какой степени ему учитывать результаты централизованного тестирования. Вузы у нас по закону имеют автономию - и такой подход является по истине демократичным. Это настоящая свобода выбора. А когда есть принцип добровольности в том, насколько учитывать результаты тестов, то именно качество организации работы по проведению тестирования - важнейший стимул, чтобы образовательное учреждение увидело пользу от такого централизованного экзамена.
При любом нововведении важно, чтобы польза была ясной для всех. И для детей, и для родителей, и для образовательных учреждений. Очевидно, что с ЕГЭ так не получается. При этом я не призываю немедленно внедрять систему централизованного тестирования. В любой системе есть свои плюсы и минусы, тонкие места. Но я считаю важным обратить внимание образовательного сообщества на этот интересный опыт проведения централизованного тестирования, - и в дискуссиях найти правильное, взвешенное решение.
Иван Мельников
29.03.2003
http://www.cprf.info/melnikov/articles/8783.shtml
