В последние годы очень много говорится о необходимости модернизации образования. Однако ни одно нововведение, даже удачное, не будет реализовано без существенного улучшения материального положения преподавателей школ и вузов, без выделения денег на укрепление материально-технической базы образовательных учреждений.
К сожалению, приходится признать, что ситуация с финансированием системы образования будет особенно тяжелой в 2003 году. Если в 2001 году финансирование из федерального бюджета увеличилось на 43%, а в 2002 году - на 47%, то в 2003 году этот рост только 21,9%. Много это или мало? Считаю, что очень мало. На реализацию самых необходимых нужд образования нужно было выделить еще никак не меньше 15 миллиардов рублей. И даже в рамках предоставленного проекта бюджета можно было добиться выделения дополнительных средств, однако, впервые за всю историю российского парламентаризма на образование не было добавлено ни одного рубля. Стоит заметить, что цифра 21,9% говорит о грубом нарушении той минимальной нормы в 25%, которая была утверждена в августе 2001 года Госсоветом по образованию и впоследствии выброшена правительством из "Концепции модернизации образования до 2010 года".
Однако правительство выступило не только против этой утвержденной Госсоветом нормы: особенно бурно министр финансов Алексей Кудрин протестовал против того, чтобы в ближайшие два-три года довести расходы на образование с 3% ВВП до 4,5%. Он мотивировал это тем, что не знает, где эти деньги взять. Но ведь еще совсем недавно, лет 12-15 назад, на образование тратилось около 7% ВВП! И нет проблемы посмотреть, как был устроен бюджет тех лет. Это лишь вопрос приоритетов. Считаю, что с точки зрения финансирования - образование никак нельзя сегодня назвать приоритетным направлением государственной политики.
Если говорить о той сумме, которая необходима молодому человеку для получения образования, то многое здесь зависит от того пути, который абитуриент сам для себя выбирает. Если человек уверен в своих силах, хорошо подготовлен, то и законодательство и действующая сегодня система образования позволяют ему учиться вообще бесплатно. В остальных случаях все зависит от степени сложности и специфики вуза, в который абитуриент собирается поступать: плата за обучение на внебюджетной основе в государственных вузах, а тем более, в негосударственных, различна. В конечном итоге примерным потолком расходов можно назвать сумму в 30 тысяч долларов за все пять лет обучения, включая подготовку к поступлению.
Что касается "черного рынка" образования, то невозможно в цифрах точно определить, насколько сильно он развит. Однако все же необходимо отметить две опасности. Из "Концепции модернизации образования" Правительство исключило тезис о сочетании вузом бюджетных и внебюджетных средств. Внебюджетные средства в среднем составляют около 80% всех средств вуза. Теперь же, вопреки принципу экономической автономии учебных заведений, введена казначейская система учета этих средств, а это означает, что уже чиновники "централизованно" будут решать, на что вузу тратить деньги, а на что нет. Все это может привести к тому, что внебюджетные средства с официальных банковских счетов вуза уйдут в теневое обращение.
Другая опасность связана с тем, что дельцы от образования стали открывать нелегальные конторы по подготовке к единому государственному экзамену. Корни этой проблемы нужно искать в подходах Минобразования к ЕГЭ. Если бы шел действительно эксперимент, а не поэтапное насильственное внедрение единого экзамена, мы бы могли объективно оценивать последствия этого нововведения - и искать другие формы реализации этой идеи. Нам часто говорили, что ЕГЭ поможет избавиться от репетиторства. Но если раньше репетиторством занимались профессионалы, и это помогало выжить некоторым преподавателям, то сегодня эти деньги попадают в карман к "бизнесменам" и чиновникам.
Большую проблему представляет сегодня финансовая сторона так называемой "утечки мозгов". Высокий уровень эмиграции научных работников приведет к пагубным последствиям не только для российской науки, но и для страны в целом. Исследователи оценили ежегодные потери России в 90-е годы от "утечки мозгов" в 50 миллиардов долларов. США, например, сэкономили около 4 миллиардов долларов на образовании и на подготовке собственных кадров. Их численность равна принятым с 1950 по 1967 год 100 тысячам докторов наук и инженеров из других стран. За период с 1961 по 1981 год, по подсчетам специального комитета ООН, США сэкономили 46 миллиардов долларов на "приобретении" специалистов из развивающихся стран. Таким образом, отъезд ученых из России приводит к прямому экономическому ущербу. Специалисты говорят о так называемом эффекте "брошенного материального капитала и технологий", который выражается в снижении производительности имеющегося оборудования и производственных мощностей страны-донора. Если перевести это утверждение в денежное измерение, то окажется, что при выезде одного специалиста уровня доктора наук страна теряет около 300 тысяч американских долларов - столько, по подсчетам ООН, составляет разница между совокупным общественным продуктом и суммой расходов на подготовку специалиста плюс упущенная выгода от деятельности эмигранта в стране. Конечно, сумма в 300 тысяч американских долларов - сумма неопределенная и, скорее, заниженная. Ведь невозможно оценить урон, который отъезд специалиста наносит оставшемуся без лидера коллективу.
Считаю, что залог правильной финансовой политики в образовании - это государственный подход к такой стратегически важной системе. Такой подход можно было увидеть в решениях Госсовета по образованию. Однако то, как сегодня эти решения реализуются правительством и профильным Министерством, не выдерживает никакой критики.
журнал "Банковское обозрение", No2 (44)
февраль 2003 года
http://www.cprf.info/melnikov/articles/8785.shtml
