Разговор в программе посвящен проблеме распространения СПИДа в России и тому, как с этой болезнью бороться. Гости в студии - Сергей Вотягов, представитель независимой неправительственной организации "Трансатлантические партнеры против СПИДа" и Валерий Зубов, депутат Госдумы РФ, член межфракционной рабочей группы по вопросам профилактики и борьбы со СПИДом.
25 лет назад, 5 июня 1981 года, американский врач Майкл Готтлиб заявил об обнаруженных им случаях редкой пневмонии, которая поразила пятерых гомосексуалистов в Лос-Анджелесе. У каждого из них была сильно повреждена иммунная система, и двое из них скончались буквально на глазах у врача. Это было первое официальное упоминание о болезни, которая за прошедшую четверть века унесла 25 миллионов жизней. Лекарства от нее до сих пор не найдено, почти 39 миллионов людей живут с вирусом ВИЧ, который на сегодняшний день является смертным приговором человеку, потому что рано или поздно ВИЧ переходит в СПИД, и человек, в конце концов, умирает. В России только официально зарегистрировано 360 тысяч ВИЧ-инфицированных. Специалисты же считают, что в реальности эта цифра уже превысила 1,5 миллиона человек. Причем Россия, по данным ООН, лидирует по темпам распространения вируса иммунодефицита человека на территории бывшего Советского Союза.
- Вы в той или иной мере занимаетесь проблемами СПИДа в России. У каждого из вас наверняка есть свой взгляд на нее. Обрисуйте свое видение ситуации.
Зубов: По-прежнему, грустное это видение, хотя в последнее время появилась некоторая надежда. А грустно потому, что в обществе нет понимания, что такое СПИД, какие проблемы он порождает. Чаще всего от этой проблемы либо отмахиваются, то есть считают, что эта проблема пока не видна, либо считают, что это проблема людей с особым сексуальным поведением или наркоманов. Это одна реакция. Другая реакция другая: как все ужасно, это смертельная болезнь, излечения нет и вообще караул!
- Эти две точки зрения не противоречат реальной ситуации со СПИДом. Действительно, этой болезни в большей степени подвержены люди из групп риска. Во-вторых, от нее на самом деле нет лекарства.
Зубов: До 2006 года можно было говорить, что мы никаких финансовых усилий не предпринимали, чтобы как-то ситуацию эту решать. Я занимаюсь этой проблемой с 2000 года, пытаюсь оказать влияние на положительное ее решение, на поиск каких-то законодательных, организационных, общественных, публицистических подходов. И с 2000 года российские СМИ по большому счету хранят молчание по данной теме. А в России в 2000 году было всего 10 процентов от числа инфицированных сегодня. То есть, за последние 6 лет произошло увеличение числа инфицированных в 10 раз.
В 2005 году ряд журналистов, депутатов Госдумы, специалистов подписали открытое письмо президенту по данной теме. И, похоже, оно сработало. Состоялось заседание Госсовета. Президент на задаваемые ему вопросы по этой теме, стал отвечать, финансирование в 2006 году увеличилось в 20 раз, хотя все равно этого очень мало. В этом году впервые государственное финансирование на решение этих проблем превысит финансирование, которое поступало в Россию через зарубежные некоммерческие организации и партнерства. То есть, государство впервые будет финансировать больше, чем общественность.
Второй очень важный аспект. На самом деле это не болезнь сама по себе, это такой фон, на котором развиваются другие болезни. Надо понимать, что не сам по себе СПИД делает человека обреченным, а вот, если этот человек ничего со СПИДом у себя не делает, то у него быстро развивается какая-то болезнь. А можно делать. И вот незнание до конца остроты проблемы, незнание того, что можно гасить значительную часть данной проблемы, не позволяет пока нам в полной мере использовать весь арсенал, который накоплен в мире. Хотя и нет вакцины или лекарства, которое однозначно вылечивает, но все-таки есть порядок поведения человека, столкнувшегося с данной проблемой, который может снизить риски и продлить значительно ему жизнь. На мой взгляд, в этом году происходит прорыв в понимании, как жить с этой проблемой. Причем не только у тех, кто инфицирован, но и у окружающих.
Вотягов: Россия, может быть, к счастью, а может быть, к несчастью, столкнулась с проблемой ВИЧ/СПИДа позже, чем Западная Европа и США. Это дает ей, во-первых, возможность рассмотреть опыт, накопленный другими странами. С другой стороны, проблема требует мобилизации собственных усилий. Это действительно вызов глобального масштаба. И при всей специфике борьбы с ВИЧ/СПИДом в разных странах есть уже проверенные и очень эффективные подходы к ее решению. В своей деятельности мы пытаемся полагаться на тот передовой опыт, который существует во всем мире. Если говорить о специфических аспектах противодействия эпидемии, нужно смотреть на социально-экономические условия, в которых данная эпидемия развивается. Это социально значимое заболевание, очень интенсивно развивающееся и меняющееся. А также эпидемия - это вызов любой стране с точки зрения нахождения адекватных ответов на нее.
С одной стороны, приятно видеть, какие позитивные и решительные сдвиги происходят в стране в последнее время. Это и заседание президиума Госсовета по ВИЧ/СПИДу, это и решение включить проблему ВИЧ/СПИДа в качестве одной из приоритетных тем для рассмотрения на саммите "большой восьмерки" и выделение средств. С другой стороны, это, возможно, недостаточно прагматическое отношение к решению проблемы. Потому что есть проверенные опытом и научно обоснованные подходы, которые на данный момент в России не используются. Спецификой российской ситуации является то, что в России эпидемия стала развиваться в основном среди потребителей инъекционных наркотиков. А ведь существуют очень эффективные стратегии снижения риска заболеваемости именно у данной группы риска. Хотелось бы, чтобы в России уже существующие программы более широко внедрялись и реализовывались.
Слушатель: Наша Калининградская область занимает одно из лидирующих мест среди регионов по ВИЧ/СПИДу. Года два назад Всемирная ассоциация здравоохранения дала прогноз по здоровью стран мира, где говорилось, что в России через 10 лет, то есть уже через 8 лет, 10 процентов населения будет ВИЧ-инфицированными. Это значит, что в каждой третьей семье будет свой ВИЧ-инфицированный. Тем не менее, несмотря на то, что данный прогноз был опубликован с указанием главной причины заражения ВИЧ - наркомании, люди в России не чувствуют никаких радикальных мер, которые предпринимались бы в борьбе с этим злом. Почему правительство не принимает жестких мер по борьбе с наркоманией?
Далее. В первый свой президентский срок наш президент назвал на одном из заседаний Совета национальной безопасности наркоманию и алкоголизм угрозой национальной безопасности страны. Тем не менее, ни в первый срок, ни в настоящее время адекватных мер, соответствующих угрозе национальной безопасности, так и не принято. Более того, по инициативе правительства были разрешены такие дозы наркотиков в кармане, которые фактически легализировали розничную торговлю. Почему такое происходит?
Вотягов: Проблема распространения ВИЧ-инфекции и проблема наркомании очень тесно друг с другом связаны, в том числе и в России. Похоже, спрашивающий является сторонником более решительных и репрессивных мер. Хочу сразу сказать, что репрессивные меры по отношению к потребителям наркотиков всегда не оправдываются. Они загоняют проблему в подполье, не помогают, а наоборот, усложняют решение данной проблемы. Существует такая эффективная методика, как Программа снижения вреда, когда для потребителей наркотиков становится возможным доступ к медицинским услугам, когда такие же люди, как и они, распространяют информацию о способах передачи ВИЧ-инфекции среди потребителей наркотиков, когда им предоставляются профилактические средства. Все эти меры, может быть, кажутся непопулярными, но когда мы идем навстречу этим людям, которым нужна помощь, мы обладаем значительно большими возможностями помочь им и обезопасить самих себя. Изолированных групп в обществе нет и быть не может. Мы все настолько тесно связаны и зависим от поведения друг друга, что говорить о том, что если мы будем таких людей сажать и изолировать, то решим эту проблему, является большой ошибкой. Этим людям нужно идти навстречу и таким образом заботиться о своем собственном здоровье.
- В тех странах, где за распространение и перевозку наркотиков предусмотрена смертная казнь, выше уровень наркомании, чем в России, или ниже?
Вотягов: Он может быть ниже только на начальном и очень кратком этапе. Впоследствии это приводит просто к всплеску. Нужно, если мы говорим о борьбе с наркоманией, бороться не с конкретными потребителями наркотиков, а необходимо пытаться положить конец системе распространения наркотиков.
Зубов: Если бы расстрелы за употребление наркотиков приводили к положительному общественному эффекту, снижали распространение наркотиков и уровень наркозависимости, то все бы страны уже давно использовали бы эти методы. Именно потому, что они не эффективны, развитые страны категорически от них отказываются. Проверено, что ужесточение наказания в данном случае не работает. Здесь лобовые решения не проходят.
Есть страны, в которых, где не занимаются проблемой в силу отсутствия экономических условий, отсутствия коммуникаций и общей культуры, уже 30-40 процентов ВИЧ-инфицированных. То есть, прогноз, что страна, которая не будет заниматься данной проблемой, через 10 лет получит 10 процентов ВИЧ-инфицированного населения, может сбыться.
- 40 процентов - дикая цифра. О какой демографии можно говорить в подобной ситуации?
Зубов: Это как раз очень распространенный стереотип. Как раз для Африки, где в некоторых странах 30 или 40 процентов ВИЧ-инфицированных, демографическая проблема стоит менее остро, чем для России. Потому что там такая рождаемость, что она все равно создает положительную динамику роста населения. А Россия из крупных стран - единственная страна, в которой наложились два процесса: резкое снижение численности населения без пока каких-либо перспектив его увеличения и стремительный рост инфицированных ВИЧ/СПИДом. Для нас с точки зрения демографии ситуация сложнее, чем для целого ряда стран Африканского континента.
Второе. Надо все-таки признать один неизбежный факт. Все мы с этой проблемой будем жить всю свою жизнь. Нет лекарства, значит, надо вырабатывать формы поведения. Но если загнать в угол этих людей, они вынуждены будут бороться за свое существование, за свое пространство, станут агрессивно вести себя по отношению к обществу. Если общество их проблем не решает, то они выступят против этого общества. И это самый опасный сценарий развития событий.
Сейчас ситуация такова. В отдельных российских регионах от 30 до 50 процентов новых ВИЧ-инфицированных никак не связаны ни с особым сексуальным поведением, ни с наркоманией. Это обычные, нормальные, средние люди, которых из нас абсолютное большинство.
- А как они заражаются?
Зубов: Половым путем или через кровь.
Следующее. 20 процентов ВИЧ-инфицированных - это женщины, которые будут рожать детей.
И третье. Очень разителен контраст по ВИЧ-инфицированным в зависимости от того, какую стратегию выбирает та или иная территория: игнорирует или что-то ищет. Я представляю Красноярский край. Город Красноярск - меньше процента ВИЧ-инфицированных, и город Норильск - 4 процента. В этих городах разные стратегии. В Норильске, те, кто отвечает за здравоохранение, считают, что у них нет такой проблемы. А если и есть, то кого-нибудь вычленим, посадим, расстреляем. В Красноярске же говорят, что надо искать решение, и находят. И разница - в 4 раза. Данная проблема касается не особых групп населения, а всех, и в зависимости от выбора подходов будут в итоге разительные результаты - отрицательные или положительные.
Слушательница: Каким образом собирается статистика по СПИДу среди старшеклассников? Говорят, что в каждой школе сегодня продаются наркотики.
Вотягов: В России существуют специальные учреждения - СПИД-центры, которые в рамках программ Минздрава осуществляют мониторинг ситуации со ВИЧ и ее анализ. В том числе делят население на группы, наиболее затронутых ВИЧ-инфекцией. И молодежь, к сожалению, все больше и больше становится той группой, которая наиболее затронута ВИЧ-инфекцией. А это наиболее трудоспособная часть населения. Да и средний возраст в этой группе постоянно снижается. Эпидемия не только приобретает женское лицо, потому что инфицируется все больше женщин, но становится все более молодой. Если сравнивать ситуацию с Западной Европой, там из-за того, что эпидемия началась значительно раньше, осознали необходимость постоянного информирования населения о том, каким образом каждый из нас может защитить себя от ВИЧ-инфекции. Постоянно рождаются новые люди, постоянно молодое поколение нуждается в информации, с помощью которой оно смогло бы себя обезопасить. И в этом смысле роль СМИ чрезвычайно велика. Также очень актуальна проблема внедрения специальных программ образования в школах.
Слушательница: Считаю, что тот, кто решил разрешить носить дозу, - это преступник перед всем народом. Не надо так благостно относиться к наркоманам. Они для того, чтобы купить дозу, идут на ограбления и убийства. Они и не могут работать. От них государству нет никакой пользы, кроме вреда. И на них государство находит деньги, а на детей по-прежнему пособия составляют 70 рублей в месяц. Образование платное, медицина платная. Наркоманов надо устраивать в колонии и лечить работой, трудом, не давая никаких наркотиков.
Зубов: Чаще всего проблемы с детьми-наркоманами возникают в тех семьях, где родители рассчитывает, что какой-то дядя должен решать проблемы их детей, - некое государство, член правительства, депутат Госдумы, кто-то еще. Но это наши дети. И родители в первую очередь должны смотреть, какую жизнь ведет их ребенок, какие у него интересы, что происходит. Объяснять ему с младенческих лет, к чему приводит наркомания, оградить ребенка от нее. Государство не может уходить от проблемы, но родители все-таки должны действовать в первую очередь. И когда попадают в сложную ситуацию дети, ведь чаще всего они не ведают, не знают, пробуют из стадного чувства, не надо забывать, что это наши дети, и с учетом этого строить всю нашу политику.
Слушатель: Первое, что хочу вам сказать. На каком основании ваш оператор определяет, корректный вопрос или некорректный? Мне совершенно не понятно. Что хочется сказать. Ежедневно я слышу подобные передачи: каждый день какая-то проблема. Похоже на сериал. Какую область ни возьми, она проблемна. Вы что таким образом хотите из нас пар выгнать?
Я считаю, что СПИД - это экономический и политический показатель. Начало СПИДа и всех прочих болезней кроется в безбожии в Кремле. Вот если бы у нас у власти были православные люди, а там нет сегодня ни одного православного человека, хотя русская нация - государствообразующая в стране. Вот отсюда у нас все беспорядки, потому что там находятся не православные, совершенно отделенные от русского духа, от Родины люди. Отсутствует православие, и вот такие критики-операторы, как ваш...
- Спасибо за звонок. Наши операторы выполняют свою работу и делают это хорошо. То, что вы позвонили к нам в эфир и высказали свою позицию, говорит о том, что мы не закрыты для других мнений. И это доказательство того.
Зубов: Я православный, русский, хотя не думаю, что это так важно при обсуждении данной проблемы. Нет никаких национальных признаков, по которым заражаются ВИЧ больше или меньше людей. Но что в данном случае важно. Православная церковь России сначала заняла агрессивную позицию по отношению к ВИЧ-инфицированным, заявляя, что это Божье проклятье. Но так было вначале. Теперь позиция РПЦ поменялась. Какое может быть Божье проклятье у детей? За что, почему они рождаются ВИЧ-инфицированными? Что такого они сделали?
- За грехи отцов...
Зубов: Но так не бывает. Поэтому позиция РПЦ сегодня, слава Богу, изменилась, что важно для всего российского общества...
Радио России
11.07.2006
http://zubow.ru/page/1/93_1.shtml
Док. 367919
Перв. публик.: 11.07.06
Последн. ред.: 10.09.07
Число обращений: 388
Зубов Валерий Михайлович
|
