Свершилось: мировое сообщество все-таки подошло к той роковой черте, когда судьба человечества напрямую зависит от способности каждого осмыслить и принять новые, общие для всех, правила игры в едином и неделимом пространстве на планете Земля.
Непрерывно нарастающая динамика интеграционных процессов, будь то экономика или идеология, определяющие концептуальные подходы различных государств и локальных межгосударственных альянсов к принципам человеческого общежития, дает все основания надеяться, что мы еще станем свидетелями начальных этапов формирования цивилизации качественно иного типа. В противном случае человеческому сообществу грозит гибель.
Представьте себе, что Северная Корея, например, сдержит данное официально и публично обещание и нанесет превентивный ядерный удар по Америке. Все возможности для этого у весьма решительно настроенных наследников идей Ким Ир Сена имеются, и не надо обладать развитой фантазией, чтобы представить катастрофические последствия, хотя бы одного пуска ракеты с ядерной боеголовкой. Или возьмем ситуацию, связанную с Ираком. Если смотреть правде в глаза, здесь практически не осталось шансов для мирного разрешения конфликта. К тому же, в нынешних условиях "бурю в пустыне" никак не удастся удержать в рамках одного региона.
Северокорейцам терять, конечно, нечего - еда у них закончилась, свет в конце тоннеля погас давно, а здравым смыслом последователи учения чучхе никогда не страдали. Не было никакой альтернативы и у иракского диктатора Саддама Хусейна, которому не удалось найти политического убежища даже в странах арабского мира. И что же в итоге? Еще и не каждый найдет сразу на карте, где она расположена, эта Северная Корея, на каком краю света пристроился Ирак, но, тем не менее, несмотря на внешнюю незаметность причины, последствия "столкновения цивилизаций" могут быть глобальными, общепланетарными.
Этого достаточно, чтобы мы сегодня начали коренным образом переосмысливать отдельные фундаментальные ценности. В ряду таких понятий, имеющих концептуальный характер, не последнее место занимает феномен патриотизма, в его неразрывной связи с идеей самобытности и уникальности каждого этноса, объективно стремящегося к национальному развитию и самовыражению.
Иначе говоря, нам предстоит ответить на один вопрос: можно ли быть патриотом в современном мире, где исчезают границы между государствами, где средства коммуникации стирают часовые пояса и делают ничтожными расстояния между континентами, где общечеловеческие проблемы - экология, мировой терроризм, техногенные угрозы и т. д. - очевидны и понятны здравомыслящему человеку любой национальности и не требуют перевода на родной ему язык?
К сожалению, тема современного понимания феномена патриотизма пока не освоена социальными науками, что и позволяет нам делать по этому поводу самые смелые предположения. Одно из них напрямую вытекает из высказанной в свое время классиком социологии Эмилем Дюркгеймом гениальной догадки: "локальные догосударственные сообщества могли существовать только потому, что входившие в них люди любили свои сообщества".
Иными словами, на первых этапах становления цивилизации миром правила Любовь. Мы сознательно пишем это слово с большой буквы, поскольку велик сам результат изначальной, может быть, базирующейся на уровне инстинктов, любви первобытного человека к себе подобным. Пусть не ко всем, но к близким по крови, по роду-племени, по ареалу проживания, по общим проблемам, целям и задачам.
Разумеется, упомянутая выше "любовь" устроена сложнее, чем платоническая, родительская или любовь между мужчиной и женщиной, поскольку она функциональна, и проявляется исключительно в проблемных и конфликтных ситуациях. Но, судя по всему, у наших далеких предков это чувство было достаточно сильным, если с его помощью древнему патриархальному миру удавалось противостоять превратностям стихии и судьбы.
Однако, в выводах Дюркгейма главное не это, так как первичный патриотизм был на уровне эмоции изначально присущ каждому члену сообщества. Иное просто не мыслилось и не допускалось: либо ты искренне любишь свое родное Отечество, либо ты - изгой, со всеми вытекающими отсюда последствиями и неприятностями. Поэтому вряд ли в те времена вообще занимались патриотическим воспитанием молодежи, ибо в том не было никакой нужды.
Появилось это понятие гораздо позже, когда возникло государство, которое, как очень быстро выяснилось, крайне заинтересовано в бескорыстной, но, что куда важнее - безусловной любви собственных граждан к себе. С этих пор и стали обозначать "патриотизмом" ту жертву, которую гражданин, истинный патриот, обязан возложить на алтарь государственных интересов. Поскольку последние не всегда совпадали с интересами общества, то именно с тех пор и не утихает дискуссия на тему - можно ли любить свою Родину, но не любить Отечество? Под словом "Отечество" изначально и подразумевалось, собственно, государство.
Вопрос глубокий, но так до сих пор и не решенный. Очевидно только одно: во всяком государстве и во все времена число патриотов заметно меньше числа рядовых его
граждан. Плохо это или хорошо - трудно сказать. Если бы все немцы нацистской Германии были бы истинными патриотами, Гитлер войну, скорее всего, выиграл бы. Муций Сцевола пожертвовал, если нам не изменяет память, рукой, и вошел в историю, как истинный патриот. Ивану Сусанину пришлось за Родину заплатить жизнью. А вот опять же Владимир Ильич Ленин, сидя в Женеве, ничем не пожертвовал, но сделал всё возможное, чтобы собственное Отечество потерпело поражение в войне, и это мы почему-то долгое время считали неподражаемым примером социалистического патриотизма. В общем, вопрос тёмный, поэтому пойдем дальше.
На очереди у нас вывод, неизбежно следующий из гипотезы Дюркгейма:
первобытный догосударственный патриотизм начинался с эмоции, и ею же и заканчивался. Проблема заключается в том, как сбалансировать обе части единого целого, чтобы они гармонично соответствовали друг другу? На практике это означает, что стратегические цели государства должны быть желанны, любимы и осознанно понятны, если не каждому, то большинству.
Небезызвестный архитектор перестройки допустил огромный просчет.
"Демократизация, ускорение, гласность" - это бы еще и ничего, потому что
никто к пустым словам всерьез не относился. А вот "социализм с человеческим лицом" - откровенно плохо. Ощущалась опасность, что это уже не шутка, что будут строить, точнее, продолжать начатое предшественниками безобразие, а потому режим Горбачева рухнул и был погребен под обломками СССР.
И вот настали новые времена, пришло время и новых толкований старых, ставших монолитными, неделимыми, как атом, понятий. Что есть патриотизм, в современном понимании? Можно ли быть патриотом в наши дни, когда Конституция страны гарантирует её гражданам свободу выбора? Как согласуются идеи и ценности прав человека с идеей и ценностями патриотизма?
Проецируя общую формулу на плоскость дня, мы получим более конкретный вопрос: означает ли любовь к Родине беззаветное служение интересам государства, или партии, стоящей у власти? И в чем должна заключаться позиция российского патриота? Исторические аналогии, к сожалению, готовых ответов нам не дают. Хорошо известно, что те, кто в 1968 году, любя свою родину, вышли на Красную площадь с протестом против ввода советских войск в Чехословакию и сели потом за это в тюрьму, сами себя патриотами не называли. Случайно ли это? Видимо, нет. Как не случайно и то, что все демонстративно зондер-патриотические команды, развивающиеся в отсутствие внешней угрозы, неизбежно скатываются к шовинизму и ксенофобии.
Одним словом, чем "проще", казалось бы, некое исходное понятие, тем сложнее оказывается его современное толкование. И только сообща мы сумеем во всем разобраться. Но тема патриотизма действительно важна, потому что поиск общих целей объединяет и сплачивает людей. А это как раз то, что нам так сегодня необходимо. Очевидно одно: любовь к Родине - ценность вечная и непреходящая. И она не противоречит ни национальным чувствам, ни проводимой руководством любого региона протекционистской политике, ибо нет ничего более естественного, чем поддержка своего производителя, например, своего пахаря, строителя, бизнесмена.
Или взять меры по наведению порядка в вопросах миграции. Можно только приветствовать любые шаги в этом направлении: лишь демагоги, с их страстью к словоблудию, могут разглагольствовать о некой безграничной свободе, не замечая, что она оборачивается беспределом. Стало быть, наведение порядка в стране, в регионе - вот позиция истинного патриота. И что же такое любовь к Родине, если нас не волнует положение дел в государстве, области, регионе, и мы, в лучшем случае - безучастные сторонние наблюдатели происходящего?
Отсюда еще один вывод: активная гражданская позиция - тоже патриотизм. Если мы хотим, чтобы люди искренне любили Родину и страну одновременно, то многого и не требуется. Надо лишь сделать так, чтобы они зимой не замерзали в своих квартирах, чтобы зарплату им выплачивали вовремя, чтобы сбережения их, добытые честным трудом, не исчезали бесследно после дефолтов. Значит, мы обязаны создать условия для того, чтобы каждый гражданин страны чувствовал, реально и ежедневно, отеческую заботу государства о себе. А случись что - то все, как один, будем в окопах на передовой. В лихую годину дискуссии заканчиваются, и защищать мы пойдем свою Родину, потому что любим её всей душой, и нет ничего сильнее этой любви.
2006-12-06
http://www.babakov.info/?pid=4&speech=2
Док. 367595
Перв. публик.: 06.12.06
Последн. ред.: 09.09.07
Число обращений: 445
Бабаков Александр Михайлович
|
