Любой народ сохраняет себя благодаря своей этнической системе воспитания и обучения в национальной школе, через которую проходят все дети. Семья, школа и общество, в первую очередь, формируют из них, людей, владеющих родным языком, готовых к национальному творчеству и развитию традиций, самобытного искусства. В Российской Федерации, в одном из крупнейших в мире многонациональных государств, живет более 150 народов, обладающих своим языком, особенностями материальной и духовной культуры, свойственными только им типами хозяйственной деятельности. В удовлетворении этнических интересов и потребностей людей большую роль должна сыграть система национального образования. О том, какую задача должна выполнять национальная школа в современных условиях, как государство должно обеспечить право человека получить образование на родном языке, о том, что чувствует русский человек, проживший долгое время в национальной республике, рассказывает депутат Государственной Думы, председатель депутатской фракции "Регионы России", член Генсовета партии "Единая Россия" Олег Морозов.
- Олег Викторович, расскажите, пожалуйста, где Вы учились, на каком языке в школе велось обучение. Мы знаем, что вы родились в Татарстане. Русский по национальности, Вы вжились в атмосферу многонационального общества, жили бок о бок с татарами, чувашами, мордвой...
- Я принадлежу к послевоенному поколению. Поэтому я застал ту школу и то отношение на улице и во дворе, когда национальность по большому счет не имела значения. В таком городе, как Казань, проживают русские и нерусские примерно в одинаковом соотношении, представители огромного числа различных национальностей. Атмосфера была исключительно интернациональная. Говорили мы на русском языке, поскольку тогда в столице Татарстана была всего одна школа, где обучение велось на татарском языке. Татарский язык обычно изучался факультативно, в том числе и в нашей школе. Но в Казани везде и всюду, все говорили на русском. Поэтому я как ученик не изучал татарский язык, о чем, кстати, сегодня искренне жалею. До определенного времени я как-то вообще не замечал этой проблемы, не чувствовал ее значимости.
Когда становишься взрослым, понимаешь, как обогащает тебя знание языков, на сколько это важно, особенно, если ты живешь в национальной республике. Я, например, владею немецким. Выучил тогда, когда сама жизнь заставила изучать этот язык...
- А когда к Вам пришло понимание того, что языки - это важно, что культура других народов - часть твоей собственной культуры?
- Я закончил исторический факультет Казанского университета и 11 лет преподавал в нем, после чего перешел на партийную работу. С должности доцента меня пригласили на пост заведующего идеологическим отделом Татарского обкома партии. Это был 1987 год. Перестройка, Горбачев, новые веяния... И вот русский, относительно молодой человек (33 года) становится руководителем одного из самых важных структурных подразделений высшего республиканского парторгана, который курирует школы, вузы, культуру, науку, средства массовой информации национальной республики, а все это, как известно, замыкалось на идеологическом секторе. Именно в этот момент произошел тектанический сдвиг в сознании людей, особенно татарской национальности. Это было осмысление того, что формальное национальное благополучие, которое, как мы полагали всегда существовало, от нас уходит. Нам казалось, что у нас нет этих проблем - ни языковых, ни национально-культурных. Многие годы мы не знали, что у людей другой национальности живет в душе боль о своих предках и детях, которые не унаследуют их язык, быт, культуру. Но мы не чувствовали этой боли, ибо она была спрятана, затаена. Об этом не принято было даже говорить. И вдруг выяснилось, что благополучие на самом деле - мнимое, и что говорить на тему сохранения национального языка и национальной самобытности - надо. Я, русский человек по крови, по культуре, понял, что, будучи на свой должности, должен помогать моим согражданам по республике, людям, представляющим другую национальность, решить их проблемы, проблемы, которые не решались годами.
- Действительно, то, что в столице республики была единственная школа с преподаванием на национальном языке, а теми редкими вкраплениями на карте, где еще сохранялся татарский язык как язык общения, были села, иначе, чем перекосами в государственной национальной политике назвать нельзя. Не вызывало ли это справедливого возмущения татар?
- Вызывало. Ко мне стали приходить жители Казани и говорить: "Давайте открывать еще школы. Это нужно нам, татарам". Но эта проблема не решается просто взмахом пера заведующего идеологическим отделом. Оказалось, нет учителей, которые могли бы преподавать на татарском языке, нет учебников. Да и родители не были готовы к тому, чтобы отдавать ребенка в школу, где преподавание ведется на татарском языке. Они стали задаваться вопросом: как дальше будет строиться жизнь ребенка, когда он будет поступать в вуз? Не получиться ли так, что он, получив образование на татарском, не сможет затем нормально учиться в вузе, не сможет поехать поступать в высшее учебное заведение вне Казани. Но самое главное все же было в том, что была поставлена главная цель: сделать такое количество школ в республике с обучением на татарском языке, чтобы все желающие могли отдать туда своих детей, подготовить такое количество учителей, напечатать столько учебников, чтобы решить проблему обучения на родном языке... Это был период, когда, с одной стороны, нужно было исправить те перекосы, которые допускались в нашей национальной политике в доперестроичный период, а с другой, - не скатиться в другую крайность, не допустить, чтобы справедливое чувство национальной ущемленности не переросло в национализм, обиду на представителей других наций. Мне кажется, что даже в те непростые годы это удалось сделать. Поэтому для меня очень важно понимание проблем и национальной школы, и национальной культуры. Ведь я формировался, воспитывался как личность в особой национально-культурной среде.
- Олег Викторович, как человек и как депутат Государственной Думы, что Вы делаете сегодня для национальной школы Татарстана и для развития национальных традиций, укрепления национального сознания?
- На этот вопрос не так просто ответить, как может показаться. Сказать, что я специально занимаюсь вопросами национальной школы в республике Татарстан, наверное, это будет неправильно и легкомысленно. Потому что вообще моя задача как депутата, который, кстати, представляет один из округов этого региона - добиваться того, чтобы проблемы республики решались в комплексе. Например, сейчас на федеральном уровне принята Программа социально-экономического развития республики Татарстан на 2002-2006 годы и утверждается в бюджете ее финансирование. Это означает, что внутри этой программы федеральный центр выделяет деньги на решение огромного количества проблем национально-культурного характера, что фактически означает вложение средств в национальную культуру Республика Татарстан. Поэтому одно направление моей работы - поддержка тех федеральных программ, которые направлены на развитие республики в целом, а в более частном виде - конкретных объектов на территории округа, от которых я избирался. Так, по моей инициативе финансируется строительство детского дома-интерната в селе Северный Нурлат, что в Зеленодольском районе. Руководители администрации района обратились ко мне с просьбой о помощи. Они рассказали, что есть в отдаленном селе Республики Татарстан детский дом. Там, кстати говоря, рядом живут дети, лишенные родительской заботы как из татарских, так и из русских семей, и говорят они как на русском, так и на татарском языках. И ходят в школу в этом селе, где обучение ведется в том числе на татарском языке. Все бы хорошо, но дом, где жили около сотни детей, настолько ветхий, что буквально разваливался, а средств для того, чтобы его реконструировать, не было. Вот тогда мы вместе с правительством республики вошли с ходатайством в Министерство экономики России с просьбой в федеральном бюджете предусмотреть эти средства. В прошлом году в рамках программы "Дети России" на строительство детского дома в селе Северный Нурлат было выделено два с половиной миллиона рублей и еще столько же на завершение работ - в 2002-м. Дети уже живут во вновь построенном здании. Но там, кроме пустых стен, ничего нет. Я подарил детям два телевизора и два видеомагнитофона, купленные за свои собственные деньги. Мне сейчас трудно сказать, что все федеральные средства, вложенные сюда, и усилия, которые приложил я, - это вложение в собственно национальную школу, национальную культуру республики или это в целом вложение в наших детей, в подрастающее поколение вне зависимости от того, русский передо мной или татарин? Скорее всего, это все-таки второе. Поэтому, еще раз возвращаясь к вашему вопросу, ответил бы на него так: я все делаю для того, чтобы развивалась в целом система образования в республике Татарстан, а значит, и национальная школа в том числе. Или другой пример. Недалеко от города Зеленодольска стоит Раифский монастырь, при котором существует детский приют. Там проживает несколько десятков детей, которых монахи, в данном случае православные, одевают, обувают, водят в школу. Руководство партии "Единая Россия" в последний свой приезд в Татарстан посещало его, сделало детям подарки. Материально помогал им и я. И хочу вам сказать, что в православном монастыре детишки-то живут разных национальностей! И монахи говорят о том, что они приютили их не для того, чтобы они были обращены в православную веру. Это лишь способ проявления внимания к детям, которые потом сами сделают свой выбор. Опять же вопрос: если люди вкладывают душу, свое сердце, а вместе с этим и деньги в детский приют, в школу, которая работает при монастыре, - это вложение в какую культуру и какое образование? Думаю, что это вложение в целом в нашу страну, если хотите, в ее будущее.
- Детство, разумеется, не имеет национальных признаков. Но для того, чтобы всем без исключения детям были предоставлены равные возможности в получении качественного образования, в том числе на своем родном языке, приходится решать много вопросов в собственно образовательной сфере. И вопрос о том, на каком языке преподавать и на какой этнокультурной основе, выходит на первое место. В чем Вы видите главную задачу национальной школы?
- Понимаете, задача, мне кажется, состоит не в том, чтобы искусственно добиваться увеличения количество школ, где преподавание ведется на каком-то конкретном национальном языке. В том же Татарстане есть районы, где преподавание ведется не только на русском и татарском, но и на других языках народов России, например, на чувашском языке, там, где большинство населения составляют чуваши. Скажем, в Дражжановском районе в ряде школ почти 100 процентов детей - это дети чувашей, поэтому для того, чтобы они знали свою собственную национальную культуру, свой язык, в местных школах преподавание ведется на их родном языке. Там вообще складывается уникальное многоязычие. Все жители района владеют тремя языками: татары - русским и чувашским, чуваши - русским и татарским, русские, соответственно, татарским и чувашским. В противном случае невозможно нормально жить, общаться. Возникает вопрос: а для чего все это? А все для одного - чтобы человек мог, хорошо зная свой язык, "погрузиться" в культуру своего народа, в его историю, в его традиции, в его прошлое, то есть идентифицировать себя с той национальностью, к которой он принадлежит с рождения. Я - человек, который по своему миросозерцанию являюсь русским, не чувствую себя ущемленным, у меня нет такой проблемы изначально. А теперь представьте ситуацию, когда человек по национальности мордва, или бурят, или татарин... Если у него нет такой же возможности, как у меня, глубоко изучить свой собственный язык, иметь литературу для того, чтобы знать, на каком языке и как писали представители культуры данной нации, какими были ее духовные предтечи, будет такой человек чувствовать себя ущемленным? Конечно, будет! Поэтому проблема национальной школы - это проблема государства, которое каждому человеку независимо от его национальности может дать возможность изучать родной язык и культуру своего народа. Если такая возможность представляется, тогда в многонациональном государстве мы равноправны, если нет - у человека обязательно появляются претензии к этой власти, он чувствует себя ущемленным, задеты его национальные чувства. Но проблема преподавания на национальном языке, национальных школ не может решаться искусственно. Сколько нам надо школ?.. В решении этого вопроса не должна быть плана, ничего не должно делаться ради "галочки". Нужно учебных заведений с родным языком обучения ровно столько, чтобы у каждого человека была возможность в сфере образования получить то, что имеет другой гражданин его страны. В чем прежде всего состоит задача национальной школы? В том, чтобы включить ребенка в контекст культурной традиции. Школа в качестве составной части системы образования может стать базой развития национальных культур.
- При всем том, что государственно-правовые основы национальной школы заложены в Конституции Российской Федерации, Федеральные Законах "Об образовании" и "О языках народов Российской Федерации", в обсуждаемом сейчас проекте Закона о государственном образовательном стандарте ничего не сказано об образовании на родном языке. Учителя в недоумении: почему такой важный аспект в основополагающем документе в сфере образовании опущен?..
- Безусловно, если мы говорим о стандартах образования и тем более, если мы их утверждаем, то они должна касаться также и проблематики национальных школ. Я не берусь профессионально советовать, как нужно сформулировать этот стандарт (это должны делать специалисты), но считаю обязательным наличие в ряде стандартов позиции, которая касается образования на национальном языке. Опять же эта проблема потребности. Если такая потребность есть у гражданина, система образования страны должна адекватно отвечать на эту потребность и воспринимать этот подход как некий стандарт. Даже если один ученик нуждается в том, чтобы ему преподавали на его родном языке, значит нужно найти способ такую потребность удовлетворить.
http://www.morozov-ov.ru/
Док. 367493
Перв. публик.: 09.09.06
Последн. ред.: 09.09.07
Число обращений: 286
Морозов Олег Викторович
|
