В. СОЛОВЬЕВ: Господин полковник. Вот прозвучал вопрос, который для меня остался без ответа. Вот речь шла о том, почему двойные стандарты? ну почему с одной стороны мы не можем помиловать Буданова, а с другой стороны, мы можем амнистию чеченским террористам? Вы мне объясните, насколько я не понимаю, там что-то не совсем корректно. Вот что за амнистию реально объявляет Государственная Дума и там... Для кого? И могут ли, например, чеченские бандиты, которые убили русских солдат и русских офицеров, рассчитывать на помилование и прощение?
Ф. КЛИНЦЕВИЧ: Амнистия была объявлена тем, кто находится в лесу, которые не находятся в розыске, которые не убивали людей, но которых, на руках которых нет крови. Вот этим объявлена амнистия. Да, объявлена амнистия. И такие люди пришли, такие люди пришли.
В. СОЛОВЬЕВ: А как вы их отличаете, одних от других?
Ф. КЛИНЦЕВИЧ: Кого?
АПЛОДИСМЕНТЫ.
В. СОЛОВЬЕВ: Ну, тех, на ком есть кровь, от тех, на ком крови нет?
Ф. КЛИНЦЕВИЧ: Это так называемая пятая колонна говорит о том, что у нас нет спецслужб, и что ничего не знают. Слава богу, у нас все знают, и спецслужбы работают.
В. СОЛОВЬЕВ: Если они все знают и если работают, почему до сих пор Басаева не поймали?
АПЛОДИСМЕНТЫ.
Ф. КЛИНЦЕВИЧ: Объясню. Потому что сегодня Басаев, по большому счету, находится в своей среде, в своей среде. Таких офицеров, которые совершают преступления не очень много, но в Чечне это очень негативно сказывается потом на всей работе. Мы сегодня должны в наше общество вернуть чеченцев, в наше общество. То, что произошло в Беслане, это я вам официально заявляю, в Чечне вызвало просто бурю негодования. Люди полностью изменили отношение к людям, которые представлялись некоей законной властью, якобы оппозицией и так далее. Простые чеченские люди. И я сегодня абсолютно убежден, что все, что связано с этими в розыске находящимися людьми, это дело времени. Их найдут и сдадут сами же люди.
В.: Господин генерал, ну с каких пор мы стали приводить в пример офицеров и говорить о них как о героях, когда они, пусть в состоянии аффекта, пусть как угодно, но убили. Пусть тысячу раз снайпер, я не знаю, но в данный момент она была беззащитная девушка, которую он допрашивал. Вот не застрелил, а задушил, что же должно произойти в нашем обществе, если имя Буданова используется абсолютно законченными отбросами российского общества, как чуть ли не национальным героем, прикрываясь которым можно идти и убивать людей, которые не похожи на славян?
РУЦКОЙ: Начнем по порядку. А кто создал эту ситуацию? Когда националисты разных мастей прикрываются портретом Буданова. Кто создал эту ситуацию?
В.: Понятно.
РУЦКОЙ: Разве не те, кто принимал.
В.: Я вам дам ответ абсолютно честный. Государство. Потому что когда государство проигрывает идеологическую войну. На этом месте всегда расцветает неонацизм.
РУЦКОЙ: А прежде всего, что такое государство? Это парламент страны, который своевременно должен был вмешаться в этот процесс.
В.: Государство это и вы. Это все мы.
РУЦКОЙ: Мы потом, после них.
В.: Нет. Это принципиальное заблуждение, которым нас пытаются много лет отлучить от власти. Государство это мы.
РУЦКОЙ: К глубокому сожалению мы на последнем месте.
В.: Нет. Ничего подобного. Вот когда государство были Вы. Был сначала 91-й год. Вы были в Белом доме, сражались, а потом 93-й. И я стоял и думал. Почему я должен выбирать за кого я. За Руцкого, Хасбулатова или за Ельцина, хотя мне оба были неприятны и не близки. И призыв бомбить город-герой Москву мне был далек. Потому что, извините, когда Вы сейчас сваливаете вину на всех нас, давайте отвечать каждый за себя. Моя вина как я голосовал. Ваша вина как вы прожили Вашу жизнь.
РУЦКОЙ: Владимир, я ни на кого, заметьте, не надо передергивать, я ни на кого вину не сваливал. А я здесь стою у этого барьера и говорю о корректности в отношении друг к другу. Понимаете, о корректности в отношении друг к другу.
В.: Да, корректности сегодня было море. Я чувствую, что здесь, если старший офицеры так друг с другом корректны, я представляю, каково было младшему составу под вашим началом.
РУЦКОЙ: А когда эта тема, когда трагедия используется в качестве..
В.: О, это преступление.
РУЦКОЙ: Это преступление.
В.: Согласен. Ну, почему, каждый раз мы ищем иностранный заговор, пятую колонну, какого то внешнего врага, вместо того, чтобы посмотреть внутри себя и сказать. "Да, это мой враг". Он всегда сидит внутри нас. Вот смотрите. Вы говорите, дело Буданова используют сейчас для каких-то целей. Но кто использует? Что не российские граждане что ли? Вы все время намекаете, что есть какой-то страшный заговор. Ну, кто его организует? Я сомневаюсь, что могли прийти в Ульяновск к генералу Шаманову, который известный боевой генерал. И сказать: "Вот тебе конверт вражеских денег. Сейчас ты нам инициируешь... " Конечно, нет. Это абсолютно даже невозможно в голове. Я сомневаюсь, что можно прийти к генералу Руцкому и сказать: "Значит так, сейчас Вы выступите". Объясните, почему же сейчас, реально, наше общество настолько готово к любой провокации? И я все-таки хочу понять, откуда эта провокация исходит. И что случилось бы в России, если бы Буданова, вот сейчас взяли и освободили. Чтобы произошло?
ФРАНЦ КЛИНЦЕВИЧ: В России общество раскололи бы. Это 100%. И вместо так называемого патриотизма мы получили бы ярко выраженный национализм. И пытались бы с этим общими усилиями, Александр Владимирович, может быть, вместе потом бороться. Я думаю, что мы получили бы такое количество смертей наших молодых ребят в Чечне, которые трудно даже представить.
В: Т.е. Кавказ бы запылал.
ФРАНЦ КЛИНЦЕВИЧ: Кавказ однозначно запылал. И дело здесь не в Буданове, не в Руцком, не в Шаманове, не в Клинцевиче, не в ком-то другом.
В: А в чем?
ФРАНЦ КЛИНЦЕВИЧ: Эти действия проведены в нужное время, в нужном месте и с соответствующими акцентами.
В: Эти действия это какие? Что Вы имеете в виду.
ФРАНЦ КЛИНЦЕВИЧ: Сам разговор вокруг Буданова.
В: Понятно, Т.е. вброс в дело Буданова.
ФРАНЦ КЛИНЦЕВИЧ: Потому, что Буданов и освобождение его именно в этот момент, освобождение в этот момент, это прежде всего, двойной стандарт, Буданова, еще раз повторяю, сегодня освободить нельзя просто по закону. Для этого не созданы соответствующие юридические нормы. Через некоторое время эти нормы будут созданы, и соответствующие опять же люди без нас примут по этому поводу решение....
В: Перерыв.
Ну, какое решение примут люди, мы узнаем довольно скоро. Но, правда, те люди, которые голосовали, они нас смотрели и голосовали. Присаживайтесь. Нам осталось выслушать мнения судей и узнать, как проголосовала аудитория.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: До конца программы остались считанные минуты.
НТВ К барьеру, Город: МОСКВА
Дата: 23 сентября 2004
Док. 367077
Перв. публик.: 23.09.04
Последн. ред.: 07.09.07
Число обращений: 418
Клинцевич Франц Адамович
|
