Михаил Емельянов: Слабость теоретической базыНазад
Михаил Емельянов: Слабость теоретической базы
Депутаты борются с экстремизмом "на ощупь" и поправками в закон
Принятые на прошлой неделе Госдумой РФ поправки в несколько федеральных законов, усиливающие борьбу с экстремизмом, стали предметом острой парламентской полемики. Противники утверждают, что новые нормативные акты дают неограниченные полномочия правоохранительным органам на вмешательство в частную жизнь и деятельность политических партий. Сторонники - что его глубинная цель - культивирование в обществе "нетерпимости по отношению к экстремизму". На вопросы "ЮР" ответил один из авторов законодательной инициативы, депутат Госдумы от Ростовской области Михаил Емельянов.
- Противники вашей фракции ("Единая Россия" ) в парламенте считают, что поправки направлены на ограничение прав и свобод граждан, так как ограничивают политическую конкуренцию.
- Противники наши протестуют только по политическим мотивам, а не по сути. А мы, например, считаем, что права и свободы здесь не причем, а бороться с экстремизмом надо было еще раньше и жестче. Интернет заполнен экстремистскими призывами: каждый кого-то ненавидит, везде слышатся радикальные призывы. Но, с другой стороны, мы понимаем и существующую опасность исчезновения политической конкуренции. Ни в коем случае нель&-зя, чтобы этот закон ущемлял права оппозиции, которая дейст&-вует легально. Когда фракция разрабатывала закон, мы прислушивались к оппозиции: и от ЛДПР, и от "Справедливой России" были депутаты, входившие в рабочую группу.
- Вы прислушивались к мнению только этих двух партий?
- Прежде мы предлагали в таких случаях, как массовые беспорядки, осквернение памятников и могил, ввести квалифицирующий признак. То есть экстремизм сделать квалифицирующим признаком. Если преступления совершены по мотивам какой-то розни или ненависти, то в этом случае наказание должно быть жестче, чем по действующему УК. Но были протесты общественности, которая предлагала не вводить такие признаки, а сделать совершаемые преступления по этим мотивам как отягчающие обстоятельства. Мы так и сделали. Теперь нам важно создать атмосферу нетерпимости к экстремизму. Значительная часть людей не осознают опасность экстремизма и мыслят по-экстремистски - все обязательно ругают власть. Все, что идет от власти, воспринимается плохо, а любой, кто с ней борется - хороший человек. Это беда не только нашего поколения. Вспомните из истории, как на рубеже прошлых веков присяжные оправдывали террористов и анархистов.
- В законопроекте есть пункт, разрешающий правоохранителям прослушивать телефонные разговоры лиц, подозреваемых в экстремизме. Это разве не противоречит Конституции РФ?
- Сейчас "прослушка" разрешена только в связи с преступлениями, которые квалифицируются как тяжкие и особо тяжкие. Но большинство экстремистских преступлений так не квалифицируются. Поэтому нами разрешена "прослушка" и лиц, которые в рамках оперативно-разыскной деятельности подозреваются в совершении преступлений средней тяжести. Конституцию это никак не нарушает. Ведь тогда получается, что любая "прослушка" нарушает закон. И как же после этого вы хотите бороться с преступностью?
- Органам правопорядка также запрещается провоцировать или склонять к экстремизму граждан, однако санкций за нарушение никаких не предусмотрено.
- Но есть же дисциплинарная ответственность! У обывателя существует мнение, что в правоохранительные органы только и приходят, чтобы устраивать провокации. На самом деле, люди там дорожат своей работой. Существует определенная легальная процедура, и вне ее никто не будет наживать себе приключений. Недавно, например, в Москве задержали группу работников МВД, которые прослушивали коммерческие предприятия.
- В законе нет определения понятию "социальная группа", однако на мотиве ненависти к ней можно привлечь гражданина к уголовной ответственности. И в стране были прецеденты, когда к такой группе относили и армию, и даже правительство одного субъекта РФ.
- На самом деле я не боюсь широкого толкования понятия "социальная группа". Ни к кому не надо проповедовать ненависть. Мне недавно один журналист сказал, что ненависть к чиновникам можно простить. Так что теперь? Давайте стекла бить? Есть борьба за интересы, но ненависть должна уйти.
- Критика чиновников в СМИ тоже может рассматриваться как экстремистская деятельность?
- Оснований для этого нет. Если кто-то призывает повесить чиновника на фонаре, то, наверное, это экстремизм, а если кто-то скажет, что он коррупционер, то экстремизма здесь нет. Если чиновник недоволен, что его таковым назвали, пусть подает гражданский иск в суд. У нас по экстремизму очень слабая теоретическая база, поэтому приходится буквально на ощупь идти, вводя новые термины и определяя объемы юридических понятий. Поэтому мы отказались давать определение экстремизму, а пошли по пути описания различных деяний, чтобы сохранить максимальную точность определений.
Kuban.iNFO
16 июля 2007 г.
http://www.emelyanov.ru/publictext/public/id/726577.html
