С точки зрения политтехнологии международных отношений эта встреча была весьма удачной. Если пользоваться образным сравнением, то президенты как бы подхватили падающие российско-американские отношения и на какое-то время их стабилизировали. Такие встречи, как эта, обычно не дают больших договоров между сторонами, которые определяют их отношения на годы и даже десятилетия, потому что для этого нужны предварительные серьезные переговоры, которых в настоящий момент не было. Сейчас состоялся саммит, во время которого был достигнут прорыв на уровне политических взаимоотношений, и этот прорыв может запустить такие переговоры.
Теперь все будет зависеть от того, как президенты, вернувшись в свои столицы, возьмут за шиворот свою упирающуюся бюрократию и заставят ее проводить серьезные переговоры по воплощению в жизнь тех начинаний, которые они произвели на политическом уровне, и по урегулированию остающихся нерешенных проблем.
Прежде всего, это относится к проблеме противоракетной обороны. То, что сказал президент Путин на этой встрече, и до этого на встрече "восьмерки", имеет исключительную важность. По существу, это означает, что Россия признает опасность ракетно-ядерной угрозы с юга. Не обязательно только со стороны Ирана, хотя в перспективе это может быть и Иран. Но уже сейчас на юге есть страны, которые имеют или ракеты, или ядерное оружие, и это нужно иметь в виду. Очень важно, что Россия впервые на таком уровне признала, что угроза есть, и к ней надо готовиться. Во-вторых, Россия признала, что нам надо готовиться совместно, вместе с США и даже вместе с НАТО.
Россия готова предоставить свои ресурсы, в том числе радары, которые сейчас строятся на юге, помимо тех радаров устаревшей конструкции, которые имеются в Азербайджане. Кстати говоря, подобные радары есть и на Украине. С технической точки зрения радары сами по себе не защищают от ракетной угрозы, они могут только ее своевременно обнаружить. Поэтому, если эта угроза будет развиваться, скажем, в программах Ирана, то все равно понадобятся перехватчики. Но пока таких ракет у Ирана нет, равно как нет и ядерного оружия. Использование радиолокационных систем и возрождение совместного центра по обмену данными в Москве и, возможно, в Брюсселе, позволит детальнейшим образом отслеживать развитие этой угрозы и своевременно ее фиксировать, потому что эти радары позволяют следить за испытаниями ракет.
Если эта угроза будет отслеживаться совместно и будет очевидно, что она нарастает, остается достаточно времени и для того, чтобы смонтировать радар в Чехии, и чтобы развернуть перехватчики, скажем, в Польше, в России или в других местах, то есть, перекрыть весь диапазон возможных трасс ракет из Ирана, а также из других стран.
Американцев не беспокоит ракетно-ядерное оружие Пакистана, а для России это уже существующая военная угроза, потому что это перекрывает большую часть Сибири. Может быть, и там понадобится что-то делать, если мы будем подходить к этому серьезно и сообща.
То есть, политический импульс задан, теперь вопрос в том, будут ли исполнительные механизмы отрабатывать эти политические задачи, начнутся ли серьезные переговоры, будет ли законодательная власть в обеих странах создавать для этого благоприятные условия. Сомнения на этот счет есть, и очень большие, особенно в предвыборный год. И особенно потому, что Россия представила свое предложение как снимающее необходимость в американских объектах в Европе, а американцы считают, что это не так. Это вопрос, который нужно обсуждать, и по которому надо вести переговоры.
Встретиться и хорошо провести встречу в верхах - это полдела. Теперь, если президенты настроены серьезно и хотят предложить хорошую базу для своих преемников, в предстоящий год нужно очень серьезно поработать. Это зависит от того, насколько настойчиво президенты будут продвигать достигнутые пункты согласия у себя дома.
http://www.kreml.org/opinions/154058442
04.07.2007 / Источник: Кремль.Орг
Док. 365709
Перв. публик.: 04.07.07
Последн. ред.: 05.09.07
Число обращений: 328
Арбатов Алексей Георгиевич
|
